Женщина, огонь и опасные вещи Голосов: 1 Адрес блога: http://izubr.livejournal.com/ Добавлен: 2008-03-29 12:34:14 блограйдером Lurk

пятнадцать лет

2013-06-09 03:41:15 (читать в оригинале)

Да, лето, тополиный снег, неясная пора,
Когда ты не войдешь в подъезд, всех звезд не сосчитав.
"Я поведу тебя в музей, - сказала мне сестра, -
Ведь ты не знаешь ни черта, не можешь ни черта.

Ведь ты вступаешь невпопад, когда еще затакт,
Ты выберешь не тех подруг, предашь не тех друзей,
Я поведу тебя в музей - и это будет так,
Но ты пока что выбирай, какой тебе музей."

Но как мне думать? Южный Крест летит над головой,
Большое плаванье грозит большому кораблю,
А я отважный рулевой, прекрасный рулевой,
И если руль в моих руках - я плаванье продлю.

"Чего ты хочешь? - мне цедит презрительно сестра, -
По географии трояк, про физику молчу",
Но мне на это наплевать, ведь мне неведом страх,
Ведь море по колено мне, а ветер по плечу,

Да, запад - запад, а восток, как водится, восток,
Еще скажи, что север сер, что юг приносит жар,
Нельзя делить на ноль, увы, но умножать на сто
Никто не сможет запретить. Я буду умножать.

Я буду умножать маршрут и предавать того,
Кто первый встанет раньше всех и закричит "Земля",
Увидеть раньше всех конец - ничуть не волшебство,
А продолжение в руках того, кто у руля.

Мой капитан тяжел и груб, насмешлив и плешив,
В порту его, как видно, ждет веселая швея.
Но я скажу ему: "Плевать, что ты себе решил,
Иди на мостик, капитан, а здесь решаю я."

Пятнадцать лет - средь прочих бед террор и домострой,
И та не смотрит на меня, с которой рай в аду,
Приходится в который раз идти в музей с сестрой,
И делать вид, что не сестра, а я ее веду.

Ее надуманный предлог не стоит ни гроша,
Восход краснеет, как закат, смущен и белогрив,
Сестра сегодня хороша, чертовски хороша,
И я - отважный рулевой - веду ее сквозь риф.

Коса, и грабли, и топор, и старое весло,
Веселье восковых фигур, доспехи бывших сил,
Я слишком юн, я слишком храбр, мне слишком повезло,
Мне даже повезло с сестрой, хотя я не просил.

Бежит троллейбус, и метро крадется вслед за ним,
И солнце следом - к шагу шаг - за ним ползёт в зенит
Скажи, пожалуйста, никто мне нынче не звонил?
Хотя, наверно, позвонит, нет, точно позвонит.

Пусть будет риск, трещит форштевнь, змеей шипит струя,
Матросы встанут у бортов - хмельные и свои.
Швея хихикает с другим, мне не нужна швея,
И капитану - скажем впрямь - некисло без швеи.

Босая Золушка бежит, не сосчитав часов,
Как дорог нам любой предмет, хранимый под стеклом,
Но не засунуть под стекло ни мачт, ни парусов,
Ни тех, кто здесь, плечом к плечу, поделится теплом.

Когда тебе пятнадцать лет - что толку знать финал,
Неужто это сохранит, да нет, не сохранит,
Когда ты будешь знать о том, чего не начинал,
Или бросал, или не смог - действительно, финит-

-а ля комедия. Привет. Сквозит. Прощай, Ахилл,
Ты черепаху не догнал, не перебрал ладов,
И ты идешь в музей с сестрой, в свой собственный архив,
Вцепившись в маленькой сестры цыплячую ладонь.

И небо светит над тобой - всех звезд не сосчитать,
Какой-то ветер гонит пух - муссон или мистраль,
Да, ты вернулся на щите - но не подняв щита,
И значит, все-таки музей, и все-таки сестра.

Да, я не знаю ни черта, но черт лишь мне чета,
Я выбираю тех подруг, что смогут подождать,
По географии трояк, всех звезд не сосчитать,
Лежит под компасом топор, но ты не выдашь, да?

Пятнадцать лет, поёт вода, я лучший рулевой,
И невозможный Южный Крест шаги мои подъест.
И это счастье, может быть. А впрочем, вру, любовь,
Из комнаты я вышел, да.
Не заходи в подъезд.

---

зарисовка №

2013-04-17 01:02:46 (читать в оригинале)

Андрею Дитцелю

Запах кофе и хлеба, рассеянный сумрачный свет
В запыхавшемся небе соборный тяжелый костяк.
Говорю о тебе: "У меня есть знакомый поэт",
И, пожалуй, я только тебя сформулирую так.

Вот дефисы мостов, стадиона зеленый овал,
Акварельная морось и ветер, летящий с реки,
Твой неистовый город когда-то тебя срифмовал,
И теперь ты уже не покинешь четвертой строки.

Поднимись на чердак, расплатись за пролет винтовой
Перестуком шагов, перезвоном холодных ключей,
Если лето приходит - то лето идет за тобой,
Ты единственный сторож его и его казначей.

Каждым утром с тобой просыпается россыпь дворов,
Перебранка растрепанных листьев, клубника на льду,
Потому что писать - это справится каждый второй,
А вот жить это всё - тут я вряд ли второго найду.

По тяжелой траве, заплетаясь, идут игроки,
По лиловой брусчатке несутся хмельные врачи,
Ты не бросишь ни текста, ни этой четвертой строки,
Потому что в ответе за тех, кто тебя приручил.

Я не знаю, что будет со всеми, что будет с тобой,
Знаю только шаги винтовые - один за одним.
И еще - что никто никогда не разрушит собор,
И не вычертит площадь, как та, что простерлась под ним.

---

слишком личное (Oberbayern)

2013-04-09 04:22:50 (читать в оригинале)

Полгода живу в получасе езды от гор.
Полгода горы со мной, что бы я ни делала.
Когда я тебя увидела, ты был горд.
Когда я тебя увижу? Через неделю.

Когда я тебя увидела? В Рождество,
В сандалии забивались дерьмо и ветки,
На детской площадке. Ресниц кружевной затвор
Когда я тебя увидела? Нет ответа.

Мне страшно и весело быть у тебя в плену,
Ты горек и слаб, ты раствор кислоты и хлора,
В разборе ролей я Дафнис с руками Хлои,
Ты - Хлоя с руками Дафниса, ну и ну.

Когда я тебя увидела? С этих пор
Тот город, который держал меня в отдаленье,
Поймал на ладонь, посадил меня на колени,
Вдохнул в меня солнце своих золотистых пор,

Заставил меня не бояться, держать лицо,
Расправить плечи заезжей кариатиды,
Уехать на пару недель, взойти на крыльцо
Какого-то дома, взойти серебром из тигля,

Держаться на грани, скользить по перилам. Март
И хочется плюнуть и бросить уже теперь, но
Весь твой камуфляж состоит из синичьих перьев
И страшно не уколоться - переломать.

Я раньше б могла сказать, что мир, окрылен,
Плетет из меня и ветра, снегов и камня,
Но нынче мои слова переходят в лён
И ткутся из льна, единственно верной ткани.

И если нас спросят итоги за этот миг
(И если за этот год нас итоги спросят),
Отвечу, что - до сих пор не читала книг
Больному мальчику с возрастом двадцать восемь

И с температурой сорок. Горит огонь.
И мальчик спит. И книга молчит, но в ней же
Ни слова о том, как жить в получасе гор
И градусе, при котором вскипает нежность.

Никто не плетет из меня, это я плету
Какую-то чушь, мой лён, конопля и хлопок,
Синица роняет лёгкий пух на лету,
На твой прихотливо запутанный сонный локон,

И страшно не обломаться, но обломить,
Решить для другого варианта не ту задачу,
И тот, кто плетет из льна, перепутал нить,
Но тем, кто из льна - есть право на пересдачу.

Ты с теми, кому никогда не доверишь полк,
По нашим телам струится смола живая.

Когда бы не Хлоя стирала мой горький пот,
Когда бы не Дафнис смотрел в нас, не отрываясь.

---

Vor Liebe zittern ihre Hände

2013-03-06 13:04:48 (читать в оригинале)

Котенька, спать, говорю я, котенька, спать,
Глазки закрыть, кудлатых считать овец,
Вот же - шестая, седьмая, восьмая, де...
Котенька, спать, говорю я. Котенька, спать,
Небо решает чуть дольше не багроветь,
Небу смешно в пологой лежать воде,

Мглиться на глубине, а потом мерцать,
Желтой щекоткой смешить узколобый пруд,
Таять и медлить, но не уходить ничуть.
Котенька, спать, говорю я, котенька, спать,
Дайте мне точку опоры - я обопрусь,
Дайте мне точку полёта - я полечу.

Пухлые руки на полупустой груди,
Уличный свет, под ним телефонный свет,
Что-то еще под ним - разглядишь едва.
Котенька, спать, говорю я, не укради
Дня на каникулах, времени не во сне,
Заповедь номер восемь, поправка два.

Это такая заповедь: возлюби.
Пусть тебе пусто и трудно: поправка три,
Пусть тебе ясно и сладко: поправка два,
Овцы толпятся у двери, а возле лбы
Береговых камней - у них, посмотри,
Тоже овечья кудлатая голова.

Руки сложив на полупустом носу,
Медлит русалка и хочет, чтоб время вспять,
Чтоб никакого принца, чужой земли,
Чтоб ее голос не плавился на весу.
Дети больших кораблей не умеют спать.
Как не умеют спать и их корабли.

Это такая заповедь: потерпи.
Небо устанет мглиться, из-под куста
Выплывет враг. И мы его победим,
Дети больших кораблей - плоты, катерки -
Дайте мне точку встречи тех, кто устал,
Тех, кто еще кому-то необходим.

Котенька, спать. Над водой золотистый пар,
Небо, зевнув, распахнуло большую пасть
И проглотило русалок, овец, котят.
Дайте мне точку встречи всех, кто упал,
Нет, только тех, кто только решил упасть,
Вот они - спрыгнули вниз и летят, летят.

---

К примеру

2013-02-20 06:02:33 (читать в оригинале)

К примеру, женщина возле детской площадки
Смотрит бездумно и пусто, безумно ясно,
Ребенок копошится у ног в песке.
Солнце взбирается следом вверх по дощатой
Щербатой лесенке, дотрагивается до коляски,
Горячим сахаром тает на языке.

Сахар с каждой секундой становится горче,
Она шевелит губами, лепечет или щебечет,
Непонятно и нежно, легко, ненаверняка.
Вроде "Ленчик-бубенчик", а может, "Лёнчик-вагончик",
Хотя он совсем не похож на вагончик и на бубенчик,
А похож на букашку, на шарик и на жука.

Во влажной ладони зажата пивная пробка,
Песок ссыпается с куртки шуршащей струйкой.
И катится с горки, качели в ответ скрипят.
Под солнцем пробка - как золотая рыбка,
Качели скрипят, будто пробует кто-то скрипку,
Как будто кто-то поставил новые струны,
И хочет их подольше не истрепать.


К примеру, кто-то ужасно юный и глупый,
Покрасился в черный цвет, назвался Селеной,
Забросил учебу, друзей или, скажем, спорт,
Завёл дневник от имени рыбки-гуппи,
И пишет, что был вчера на краю вселенной,
Там светит луна и оттуда смотрит господь.

Что видел почти что всё и расскажет больше:
У господа черные дреды, большие уши,
Глаза, большие, как свет, и еще рука.
Что прямо к нему опускается палец божий
И трогает чешую и приносит ужин
На кончике ногтя. Касается плавника.

Ужасно Селена кусает черную сливу,
Гуппи, вильнув хвостом, уплывает к стенке,
Зачем всё так сложно, хоть кто бы ей объяснил
И вдруг улыбается весело и глумливо,
Переписка с гуппи - как переписка с тем, кто
Сказал, что ответит. И черт с ним. И черт бы с ним.


К примеру, из точки А на странице десять
Выходит пешеход в голубых ботинках,
Несущий ботинки красные в точку Б.
Дорогу слегка размыло, октябрь месяц,
На лужах опавшие листья, первые льдинки,
И, в общем, пешеходу не по себе.

Он знает, что если учесть обычную скорость,
(На время делить расстояние между точек),
То он не успеет, ну просто не будет сил.
Ботинки поблекнут, впитают гнилую сырость,
Другие ботинки не пригодятся, строчек,
Страницы десять не хватит, как ни проси.

И будет печаль и ужас в той точке Б, чей
Промокший без обуви житель через страницу
На слово "ответ" выжимает сырой носок.

Бежит вагончик, в кабине блестит бубенчик,
Пейзаж от скорости света слегка кренится,
По рельсам стекает сладкий сливовый сок.


Ужасно юный с ужасно черной прической
Берет с собой пешехода. На этой ноте
Бубенчик заходится скрипкой. И вот пока
Они успевают, а все остальное - черт с ним,
Господь несет им еды на кончике ногтя,
Похожий на шарик, букашку или жука.