Два Капитана Голосов: 1 Адрес блога: http://2k.livejournal.com/ Добавлен: 2008-12-27 23:35:03 блограйдером Lurk

2013-12-28 01:20:47 (читать в оригинале)

я тяжело переживаю праздники, а с новым годом мне особенно не везет.
несколько раз уже бывало, что жизнь as i know it под новый год просто рассыпалась у меня на руках.

когда это случилось последний раз, я выждал год и по итогам написал текст о том, что делать, когда вам пиздец.
и с тех пор каждый год публикую его в конце декабря, чтобы те, кому сейчас пиздец, могли его прочитать.

если вам сейчас трудно, прочтите его, вдруг поможет.

http://2k.livejournal.com/594810.html

---

2013-05-22 13:37:40 (читать в оригинале)

удивительная, конечно, штука человеческая натура.

годами взращиваешь в себе терпимость, стараешься принимать других людей такими, какие они есть. себя, что важно, тоже стараешься принимать таким, какой ты есть. первое время получается, если честно, хуево, потом тоже хуево, но как-то понемногу привыкаешь уже к этому хуево. начинаешь получать удовлетворение от собственного несовершенства. понимаешь, что ты заслужил это хуево, что это не просто хуево, а кармический привет.

ну или просто так устроена взрослая жизнь. привыкай.

это как если бы табуретка, изготовленная троечником на уроке труда, размышляла о своем отличии от кресла aeron. первое время ее наверняка бы обуревали грустные мысли. почему именно мне суждено было родиться в этой стране, думала бы она. почему я, такая тонкая душа, заключена в это корявое и кривое тело. как бы хотела я, думала бы табуретка, крепко стоять на ногах.

но даже если ты школьная табуретка, просто физически невозможно все время думать, какое ты говно. любой изъян превращается в милую особенность, если смотреть на него достаточно долго и ни с кем на эту тему не советоваться. самое эффективное средство избавления от прыщей — плохое зрение.

— я что, блядь, для того здесь стою, чтобы вы жопой на меня садились, — думает табуретка, изобретая себе новую функцию.

и когда она приходит к этой мысли, любое лыко оказывается в строку. и кривые ноги, и занозы, и общая, мягко говоря, неравномерность. потому что табуретка здесь не для того, чтобы на нее жопой. потому что у табуретки тоже есть гордость. поэтому заноза и кривая нога.

этот подход называется духовным саморазвитием.

вообще, конечно, интересно, что во всех остальных областях человеческой деятельности под развитием понимается изменение, а не принятие того, что есть. но измениться, если честно, может любой дурак, а ты попробуй прими.

так что мы, сторонники духовного саморазвития, относимся к развитию с тем же снисходительным презрением, с которым относятся настоящие любители чтения к любителям путешествий.

человеку с хорошим воображением, считают любители чтения, незачем надолго выходить из дома.

это, конечно, сильное упрощение, потому что любое путешествие это всегда немного бегство, а убежать, не выходя из дома, довольно трудно. но в целом они правы. если ты не просветленная табуретка, то путешествия из точки а в точку б, в лучшем случае, слегка тебя отвлекут. а если просветленная, то они тебе не очень-то и нужны.

(на самом деле, это даже удивительно, насколько нас пугают и отталкивают люди, которые по-настоящему себе не нравятся. что же они думают о нас, думаем мы, прекрасно отличая тех, кто просто кокетничает, от тех, у кого недовольство собой настоящее, глубинное, всерьез.)

но я, собственно, о другом.

я о том, что когда ты думаешь о собственном несовершенстве достаточно долго, у тебя появляется иллюзия, будто ты действительно понял его, что ты им овладел. что ты хозяин положения.

это не так.

даже понимание собственных внутренних механик, понимание того, почему ты реагируешь так, как реагируешь, знание того, как устроен фокус, не дает тебе никаких особенных преференций. потому что вот видишь ты перед собой неплохого, в общем-то, человека, который просто берет и зачеркивает себя на твоих глазах. и ты говоришь себе, что человек ничего совсем уж чудовищного, в общем-то, не сделал (а тебе так и вообще ничего), ты и сам на такое, наверное, способен, ты себе и не такое прощал. что нужно отбросить двойные стандарты.

и это правда — способен и прощал. и обижаться формально не на что. и осуждать не за что.

но вот сделал человек какую-то мелочь, которая тебя немного цепляет, и все.
и ты, может, и хотел бы принимать этого человека таким, какой он есть, но это как раз та мелочь, и он зачеркнулся уже.

улыбнулся, например, не так или не тогда. вот, блядь, сдержаться было нельзя?
или, наоборот, не рассмеялся. как? почему?
или чавкает за столом. зачем?
или книга не понравилась, а должна была. почему так?

жизнь это набор риторических вопросов, которыми задается корявая, но слегка переоценивающая себя табуретка.

поскольку сразу несколько человек могут принять этот текст на свой счет — у меня все хорошо, и это не про вас.
больше того, я хотел закончить этот текст какой-нибудь шуткой, снижающей общий градус отчаяния, но понял, что даже эту шутку сразу несколько человек могут принять на свой счет.
поэтому шутки тоже не будет.

морали никакой нет, взрослым быть грустно и утомительно, не понимаю, как вы с этим справляетесь.

---

2013-05-06 19:12:18 (читать в оригинале)

на районе внезапно обнаружился театр.

внезапно — потому что никаких спектаклей в театре, кажется, не идет.
у театра есть сайт. есть репертуар. внутри работает театральное кафе. на стенах висят цветные афиши без дат.
в общем, все признаки театра налицо, кроме, собственно, спектаклей.

я тут, честно говоря, привираю, потому что в апреле-то один спектакль был.
но мне кажется, что его вписали задним числом, ну просто чтоб расписание не выглядело таким пустым и покинутым, неудобно же.

воображение, конечно, рисует неуверенную и критично настроенную к себе труппу, которая репетирует и репетирует, но никак не решится выступить по-настоящему.

и вот к ним приходит новенький.
— ну что, — спрашивает новенький на десятой репетиции, — вроде нормально получается, может, выступим теперь?

зал заполняет неловкое молчание. головы актеров, находящихся на сцене, медленно поворачиваются в сторону режиссера. сцена ярко освещена, партер в тени, мы не видим его лица, но слышим, как после паузы, медленно, будто бы с некоторым изумлением, он начинает смеяться.

— выступить! — выдавливает из себя режиссер, — ну надо же! получается у него, — тут еще один приступ смеха, — нормально!
актеры разворачиваются к новенькому и тоже начинают смеяться.
— что у нас получается, ребята? — спрашивает режиссер у сцены.
— хуйня! — нестройно отвечает сцена.
— ну вот, — говорит режиссер. — хуйня! выступить он хотел!

и они продолжают смеяться до тех пор, пока новенького тоже не начинает разбирать смех.

а после того, как все отсмеются и опустеют, как все, кто смеялся слишком громко, режиссер резко хлопает в ладоши и говорит, что надо работать, что они и так потеряли много времени. акт второй, сцена четвертая, говорит режиссер.

но это так, романтическая версия.

в реальности же любое волшебство обычно объясняется чуваком, который сдает помещение под мероприятия, но не хочет терять какие-нибудь налоговые льготы или даже получает финансирование от городских властей, потому что без него театр умрет.

грустно быть взрослым.

---

2013-04-29 14:08:33 (читать в оригинале)

Ну и про богатый внутренний мир.

Мне М. подарила джедайскую робу, выполненную в виде мужского халата (или наоборот). С капюшоном, все дела. А я — тут смешная история — вообще говоря, равнодушен к "Звездным войнам". Обычная для меня ситуация, один раз пошутил, второй раз пошутил — и не заметил, как все поверили.

В общем, на "Звездные войны" мне наплевать. Но тут неожиданно выяснилось, что я неравнодушен к халатам. Как-то я к нему прикипел, хожу все время в нем, вынашиваю всякие планы.

И вот приезжает после двухнедельной разлуки мелкий. А я только что из ванной, голову помыл, капюшон накинул и хожу.

Ребенок звонит в дверь.

Дверь медленно открывается.

Вместо человека в угандошенной футболке ребенок видит зловещую высокую фигуру в остроконечном капюшоне. Лицо фигуры скрыто во мгле.

Пауза.

— Я. Наверное. Не вовремя. — очень медленно говорит мелкий, старательно выговаривая точки.

Думаю, шанс сказать "Люк, я твой отец" выпадает в жизни только раз.

Я проебал. Просто сказал "заходи" или что там говорят в таких случаях.

Он бы, думаю, не понял, но все равно жаль.

---

2013-04-24 11:18:43 (читать в оригинале)

на той неделе я в очередной раз решил открыться миру и написал, что готов встретиться с любым, кто мне напишет.

ровно через 72 часа я, потерянный и брошенный, стоял на пересечении двух незнакомых улиц в совершенно незнакомом городе. одежда моя промокла до нитки. в руке у меня было десять долларов.

до моей встречи с клуни оставалось 48 часов.

шел дождь (на самом деле, нет).

(надо сказать, эта история обрастает кровавыми подробностями, через пару месяцев я планирую добавить в нее потерпевший крушение самолет и белых медведей)


на самом деле, я очень рад, что мне пришла в голову такая замечательная идея — встречаться со всеми желающими, никак никого не фильтруя и положившись буквально на случай.
собственно говоря, я узнал о сан-франциско в пятьдесят тысяч раз больше, чем за десять предыдущих приездов, и познакомился с отличными людьми, каждого из которых наверняка обидит этот текст.

чтобы это случилось не сразу, я изменил все обстоятельства и имена.

первой мне позвонила настя, которую звали совсем иначе.
настя сказала, что они с наташей давно хотели со мной познакомиться, и я немедленно должен к ней приехать, потому что она живет всего лишь в двухстах километрах от сан-франциско, и из ее дома открывается замечательный вид.

если бы гитлеру предложили спеть катюшу, он бы и то, я думаю, меньше удивился.
я не то чтобы против гостей, но по мне нужно сначала тридцать лет общаться в онлайне, потом один раз попить кофе и больше никогда не встречаться.
можно даже без кофе. просто взять и не встречаться никогда.

— ну хорошо, — сказала настя, — давайте встретимся, где вы хотите.
я набрал было воздуха, чтобы ответить, но настя, уберегая меня от ошибок, которые нельзя будет исправить, сказала мне, где и когда я хочу встретиться, сама.

я хотел встретиться в итальянском квартале.
так я узнал, что в городе сан-франциско есть итальянский квартал.

настя сказала, что я ее легко узнаю, потому что у нее яркая внешность, и она будет с наташей, у которой тоже яркая внешность. я сказал, что она меня тоже легко узнает, потому что я буду в пиджаке и кедах, а яркую внешность оставлю дома.

я опоздал на полчаса, насти и наташи еще не было, в кафе, в котором я хотел встретиться, не принимали карточки, поэтому я снял кэш в соседнем зале и заказал себе латте. за соседним столиком сидела мексиканская семья, за другим — скучная семейная пара.

настю я узнал сразу. у нее действительно оказалась яркая внешность. впрочем, я насчет кед тоже не соврал, так что мы моментально нашли общий язык и начали обсуждать, под каким углом установлены кресла в салонах бизнес-класса авиакомпании klm.

насти хватило секунд на тридцать.
— неужели это то, что вас действительно интересует? — спросила она, высматривая такси.

терять мне было нечего (по крайней мере, я так думал), поэтому я честно признался, что по-настоящему меня интересует тепловая смерть вселенной, а кресла это так, дымовая завеса, обычная тема для смолл-толка с малознакомыми людьми.

мы коротко обсудили тепловую смерть (вы не представляете, как тяжело найти людей, которые понимают, о чем это), потом каких-то общих знакомых, потом меня, потом еще раз меня, потом снова меня — в общем, разговор, наконец, обрел радость и смысл, и тут случилось непоправимое.

надо сказать, что где-то между креслами и тепловой смертью к нам присоединилась наташа, которая тоже пришла с яркой внешностью.
дальнейшее я вижу как в замедленной съемке.
моя правая рука плавно уходит в сторону, а потом возвращается, задев по пути полную чашку с латте. кофе обрушивается на меня, покрывая с ног до головы.

сладкий и влажный? да, это я.

мои новые знакомые глядят на меня с некоторым изумлением.
мексиканская семья глядит на меня с некоторым изумлением.
бармен, который не умеет принимать карточки, глядит на меня с некоторым изумлением.
скучная семейная пара вообще в ахуе.
я сам гляжу на себя с некоторым изумлением, а я — ну, всякое за собой помню, чего уж там.

— еб твою мать, — думаю я, — ну почему сейчас, почему не через полчаса, когда бы все уже точно поняли, какой я охуенный? один раз в жизни пошел, блядь, познакомиться с людьми. открылся, сука, миру.

пока я думаю, какой я охуенный, настя успевает принести салфетки.
— ничего страшного, — говорит настя, — это даже хорошо, что у вас пиджак такого цвета, почти незаметно.

не успеваю я в это поверить, как наташа добавляет:
— не возьмусь вам помогать, но по этому месту я бы, на вашем месте, прошлась салфеткой.

я опускаю глаза и понимаю, что мастерство не пропьешь: основной удар кофейного цунами пришелся как раз по этому месту, и с этого места капает. не так чтобы льется ручьем, но если вы когда-нибудь видели водопад брайделвейл на закате, то понимаете, о чем я говорю.

дальнейшее я помню смутно, и моя версия событий всех обижает, поэтому я не буду ее приводить.

в общем, ровно через полчаса я, потерянный и брошенный, стоял на пересечении двух незнакомых улиц в совершенно незнакомом городе. одежда моя промокла до нитки. в руке у меня было десять долларов.

настя и наташа неслись в кабриолете навстречу замечательному виду без меня.

у меня оставалось еще три встречи.

надо сказать, что они прошли гораздо спокойнее. на них я почти не пил кофе, сидел на краешке стула и молчал про тепловую смерть.

я познакомился с ж. и с. (мне надоело переименовывать людей, поэтому я буду теперь использовать инициалы), и с. дал мне прокатиться в трубе, а ж. провела настоящую экскурсию по кастро и the mission — за что я дико благодарен, потому что the mission, по-моему, это один из самых классных районов сан-франциско, но сам бы я в него не добрался никогда и ни за что (собственно, я до него и не добрался ни разу за десять или сколько там приездов, и даже о существовании его не знал).

лет пятьдесят назад в the mission понаехали люди из центральной америки и мексики и разрисовали все стены, и теперь это не просто район, а настоящая картинная галерея под открытым небом, причем картины (murals) с одной стороны выполнены в довольно-таки наивной манере (википедия пишет, что они inspired by диего ривера, но у меня первая ассоциация была с ретаблос), а с другой — сюжетно довольно необычные, и рассматривать их очень интересно.

плюс там же есть замечательный магазин, торгующий черепами животных и книжкой про "наказания былых времен". и мороженое из соленого шоколада.
что еще нужно русскому человеку.

еще ж. рассказала мне отличную историю про волю к победе, верность своей мечте и любовь.
одна девушка взяла и полюбила еврейского юношу. и вот у них все движется к свадьбе, но в какой-то момент девушка понимает, что любовь любовью, а в церкви их не поженят. и в синагоге тоже.
а у девушки с детства была мечта выйти замуж в настоящем белом платье, и чтобы какие-нибудь дети несли за ней шлейф, и чтобы белые голуби, наверное.
и вот она понимает, что ничего этого не будет. ни платья, ни детей, ни голубей.
а девушка из довольно религиозной семьи. всю жизнь ходила в церковь по воскресеньям. но тут платье с одной стороны, а церковь по воскресеньям — с другой.
и не то чтобы платье победило, но девушка перед свадьбой перешла в иудаизм, и все у нее получилось.
в конце концов, каждая религия говорит об одном и том же боге на своем языке, а платье это платье.

я познакомился с м., которая рассказала мне про popos. оказывается, сколько-то там лет назад владельцы местных небоскребов придумали замечательную схему уменьшения налогооблагаемой базы — они отдали крыши зданий городу, и теперь теоретически любой человек может забраться на такую крышу, где обычно разбит маленький садик и поставлена пара-тройка скамеек. теоретически — потому что догадаться о существовании popos (privately owned public open spaces) совершенно невозможно. и даже если знать о существовании такой концепции, то тоже не сильно легче, потому что в первом же здании, в которое мы пошли, знак о доступной каждому крыше находился в лифте, а чтобы попасть в лифт нужно было знать, что этот садик там вообще есть, да еще иметь при себе документ для охранника.

наконец, я познакомился с л.
с л. мы нашли друг друга, потому что оба интроверты.
поэтому мы пошли в ближайшую кофейню, помолчали там два часа и попрощались.
на следующий день л. прислала мне книжку networking for people who hate networking.
это довольно трудно объяснить, но лучшего комплимента на этой неделе мне не делали.

а потом мне звонит настя, которую, на самом деле, зовут олей, чего уж тут скрывать.
— ну что, — говорит оля, — мы с вами уже вроде как знакомы, так что приезжайте ко мне в гости за четыреста километров, у нас тут по-прежнему замечательный вид.

второго шанса произвести первое впечатление, конечно, не бывает, но после того, как первый шанс ты проебал, дальше уже не страшно.
— да легко, — говорю, — давайте адрес.
— надо же, — говорит оля, и становится понятно, что внутренне к такому развороту она была не очень готова, — тогда садитесь на поезд, а я вас на станции подберу.

и вот мы едем с ней от станции, скорость километров пятьдесят, и тут оля спрашивает, не боюсь ли я собак.
про змей было бы, конечно, вернее, но с собаками тоже хорошо.

— зависит от собаки, — говорю я, — страшных собак я боюсь, а нормальных — нет.
— понятно, — говорит оля, — но все равно уже поздно.
— ну, может быть, если я не буду к нему лезть, — говорю я, — и он не будет ко мне лезть.
— да будет, конечно, — говорит оля, — клуни у нас дурак.

ну бог с ним, думаю я. в конце концов, это всего лишь собака. потерплю несколько часов и домой. вряд ли я окажусь в еще более глупом положении, чем раньше.

— давайте вы выйдете, — говорит мне оля, — а я пока заеду в гараж, а то мы там внутри не развернемся.

я выхожу из машины и перехожу на другую сторону дороги. а там такой вид, что ах. ну, т.е. не то чтобы ах, но на заставку windows похож, я такое люблю — бесконечные зеленые холмы и все такое. и вот я стою и понимаю, что, в общем, не зря я ехал шестьсот километров, вид действительно ого-го, ну и вообще.

— а что это вы делаете, — говорит оля минуты через две.
— ну как что, — говорю, и рукой так в сторону, привычным кофейным жестом, — вид.
— рада, что вам нравится, — говорит оля, — но вид у нас с другой стороны, а это — полоса отчуждения, там водохранилище дальше.

и вот да — вид у них реально был с другой стороны, это правда.

внутри меня накормили вином и мясом. олин сын саша угостил меня креветкой, олин муж сергей — вином, и только клуни ничем меня не угостил, хотя он все равно классный.

я сказал сергею, что не очень понимаю, как можно звать в гости незнакомых людей. и зачем.
сергей как-то странно на меня посмотрел и сказал, что тоже не понимает.
еще сергей сказал, что иногда приходят совсем уж никудышние люди, но я ему сразу понравился, а он не всем это говорит.

тут, правда, он попытался вспомнить этих совсем уж никудышних людей, и выяснилось, что такой человек был всего один, шесть лет назад, да и то ошибся дверью.
но все равно было приятно.

мне сергей тоже понравился. нормальный.

на прощание мне подарили компакт-диск какой-то замечательной группы. у меня нет cd-проигрывателя, но это, разумеется, никого не смутило.
— должны же мы что-то с ними делать, — сказала оля.
— нам еще шесть штук нужно раздать, — сказал сергей.
— но мы их не всем подряд дарим, — сказала оля.
— только тебе, — сказал сергей.

они очень классные. это довольно трудно передать в тексте, но вот правда, очень хорошие люди.
мясо с терияки особенно удалось.

на прощанье мы некрепко обнялись и добавили друг друга в фейсбуке.
на самом деле, это самая интересная часть.
по крайней мере, для меня.

я совершенно не верю ни в какую суеверную чехарду, я не верю в знаки, я не верю в гороскопы, гомеопатию и карму.
но за неделю до поездки в калифорнию я сидел с компанией в кафе, и мы ради смеха погадали друг другу на кофейной гуще.
и у меня в чашке было три человека: танцующая пара и девушка, которая на них смотрит.
собственно, у меня была другая версия (про трех лесбиянок), но я по этому вопросу оказался в суровом меньшинстве, все остальные увидели танцующую пару и девушку чуть в стороне.

это было совершенно бессмысленное предсказание. потому что непонятно, как это трактовать (если не брать в расчет мою версию).

собственно, я даже сфотографировал эту чашку. ну, на случай, если встречу кого-нибудь.

и вот я приехал домой, открыл фейсбук и вижу, что за день до нашей встречи оля и сережа танцевали сальсу, а наташа их фотографировала.

разумеется, это ничего не значит, но жизнь, по большому счету, это череда ничего не значащих событий, о которых хочется рассказать другим людям.

(широко машет рукой)