К 100-летию Первой мировой войны. 
Оказывается, сто лет назад солдат русской армии называли «серыми», а Первую мировую войну - Великой мировой. Просмотрев пожелтевшие страницы местной газеты «Симбирянин» за 1916 год, сохранившейся у краеведа Константина Ивановича Новенькова, мы узнали не только это. Наряду с фронтовыми сводками и официальными сообщениями мы нашли и сопутствующие материалы. И прямолинейную пропаганду с несколько театральным внезапным «просветлением» пленного немца, который вдруг осознал, какие хорошие русские. И забавную зарисовку с участием малообразованной подруги «неуязвимого для прокурорского надзора» мошенника. А также заметки, отражающие простые нравы солдат-«симбиряков» и «симпатичные дела» их молодых жизнерадостных земляков, стремившихся облегчить жизнь многострадальных защитников Отечества. 13 ноября 1916 года
Исповедь немца В наш полевой госпиталь привезли взятого из плена раненого немца. У него была раздроблена нога. Осмотрев рану, доктор нашёл необходимым отнять ногу и спросил немца, согласен ли он на операцию.
- Не тревожьтесь, - сказал при этом врач, - мы сделаем всё хорошо... Лучше лишиться ноги, чем жизни. Мы скоро вылечим вас и вы, быть может, не раз помянете нас добром. Ну что же согласны вы на операцию?
Немец несколько минут молча смотрел расширенными глазами на доктора, потом вдруг заплакал...
- Как вы добры, - заговорил он, схватив руку доктора и сильно волнуясь, - неужели у вас спрашивают желание пленного? О, если бы я знал всех вас раньше, я не был бы таким жестоким врагом русских. Сколько их погибло из-за меня! Многих раненых я добил, несмотря на просьбу оставить им жизнь, многих бросил на поле битвы... Не обращая внимания на мольбы, я оставлял их умирать медленной смертью среди окоченевших, изуродованных трупов... И после этого здесь, у врагов, я встречаю такое сердечное отношение...
Таким образом, этот немец открыто признался в своих жестокостях по отношению к русским раненым, а поступал он так, мол, потому, что не знал нас раньше. В начале войны этому объяснению, пожалуй, можно было бы поверить. Тогда действительно некоторые пленные показывали, что в отношении жестокостей к русским они «настроены» своим начальством, которое, чтобы удержать их от сдачи в плен, распространяло среди солдат вымышленные ужасы русского плена... Ну а как этому поверить теперь? Ведь война идёт третий год, и все легенды об ужасах русского плена должны бы рухнуть в Германии. Туда возвращаются из русского плена инвалиды, и их впечатления об этом плене, без сомнения, совершенно противоположны тем ужасам, о которых говорили им в начале войны. Каким же образом этот немец не знал нас? Что он, с неба, что ли, свалился?
Нет, немцы отлично знают условия русского плена, точно так же, как знаем и мы, как живётся русским в Германии. В течение двух с лишним лет это не скроешь. Немецкие жестокости нужно объяснять не незнанием немцев, а их чрезвычайной озлобленностью. Немец никогда не отличался мягкосердечием, и война, и сознание своего бессилия сделали его совершенным зверем. («Наш вестник»)
Мародёры тыла В один из московских лучших ювелирных магазинов является женщина, одетая пёстро и дёшево. Мне, говорит, надоть ожерелье тысяч в 100 и даже по боле того... В магазине призадумались. Не воровка ли?
Не Сонька ли Золотая ручка? Показывают одно колье, другое... в 10 тысяч, в 25... Всё не нравится! Эка, говорит, невидаль! Давайте повыглядистее... Наконец, поставили перед ней два колье: в 90 и в 140 000 руб.
- Ага, - говорит. - Вот это товар! Энто ожерелье в 140 000 руб. я и беру! Завёртывайте!
Открыла гигантскую сумку - и вывалила 500-рублёвыми целых 150 000 руб.
- А в 10 тысячев, говорит, давай мне кольцо с каким ни на есть каломом (кулоном)...
Тогда хозяин магазина, отпустив товар и взяв деньги, выброшенные без торга (у бриллиантщиков в обычае делать по просьбе покупателей до 10 процентов скидки), - отправил приказчика последить за этой особой... не из таких ли, дескать, которую уголовная скамья ждёт?
И что же? Я не могу сказать вам. Кто она именно, но, оказалось, что это - жена разжившегося и неуязвимого для прокурорского надзора мародёра тыла!
Издевательства немцев Официально. Петроград, 11 ноября. Председатель чрезвычайной следственной комиссии, первоприсутствующий сенатор Кривцов доводит до всеобщего сведения, что, по словам допрошенной в комиссии, возвратившейся из германского плена сестры милосердия Колюбакиной, - во всех германских лагерях наши пленные положительно голодают. Пища недоброкачественна и крайне недостаточна по количеству, и пленные просили её как можно шире оповестить по России о присылке им, для избежания голодной смерти, съестного, как это делают англичане и французы. Первые высылают своим пленным именные посылки 3 раза, а вторые 2 раза в неделю. Далее Колюбакина удостоверила, что в лагере Гафельбург (Бранденбург) её, Колюбакину, и сестру милосердия Пискунову в наказание за побег и за открытое возмущение немецкими порядками поместили в холодный барак с падшими женщинами и разным интернированным сбродом.
Допрос пленных 27 октября 1916 года
Концерты в лазаретах Группа воспитанников II мужской гимназии организовала устройство концертов и постановку миниатюр в госпиталях местного комитета союза городов.
К организаторам присоединились воспитанницы одной женской гимназии и несколько воспитанников I мужской гимназии. Такие концерты имели уже место в прошлые праздники и прошли в госпиталях: № 2 при казённом винном складе, в № 3 при д. Зеленкова и в № 21 при VII городском училище.
Выбор программы оказался удачным, и концерты доставили больным и раненым громадное удовольствие.
Молодые концертанты намерены продолжать начатое ими симпатичное дело и будут давать концерты и во всех других госпиталях союза.
Необходимо отметить, что в последнее время госпитали забываются публикою; прекратились посещения раненых, - редко кто пришлёт табак или что другое, и лишь молодёжь вспомнила о героях, скучающих вдали от родины в однообразной госпитальной обстановке.
Спасибо этой жизнерадостной молодёжи, и да послужит ея пример примером для людей, успевших остыть в отзывчивости на святое, хорошее дело.
Гармошку бы ...«Есть в нашей роте песенники, есть плясуны, да нет гармошки, под которую и пляшется и поётся как-то веселее. А попеть и поплясать страсть охота, когда смолкнет боевая музыка».
Это - цитата из письма в редакцию нижних чинов 13 роты 277 пехотного переяславского полка солдат-симбиряков.
Симбиряки убедительно просят сограждан прислать им двухрядную гармонику русского строя и надеются, что просьба их будет уважена.
Читатели и граждане, доставим это маленькое удовольствие нашим славным серым героям.
Скромна их просьба, а гармошка напомнила бы им о далёкой родине, о семье, оставшейся дома, о мирных днях минувших и грядущих, которые завоёвывают для нас бойцы передовых позиций!..
Пожертвования на гармонику с удовольствием и благодарностью примет редакция «Симбирянина».
Ульяновский краеведческий журнал «Мономах»
ertata
+ развернуть текст 
