Переяславской рады , потому что все, что было до того, — это обращения по поводу предоставления Украине военной помощи против Польши. В этих обращениях содержались воззвания дипломатического характера: мы готовы идти под единого православного царя и так далее, но главное условие — это военный союз, потому что благодаря военной помощи Москвы Хмельницкий и казацкая старшина рассчитывали на победу над Польшей и утверждение того украинского государства, которое возрождалось на Приднепровье через триста лет после падения Галицко-Волынского княжества. Так вот, начиная с июня 1648 года Богдан Хмельницкий многократно обращался с подобными просьбами о помощи, но царь Алексей Михайлович не только не предоставил ее сам, но и удерживал от таковой и Войско Донское, к которому посылали своих послов по этому поводу украинские казаки. Таким образом, в моем понимании, вопрос присоединения Украины начинается после Переяславской рады, когда украинцы присягнули на верность царю, не имея на руках никакого документа, который гарантировал бы им выполнения обязательства Алексея Михайловича сохранить все права и обычаи украинского народа, как об этом торжественно заявлял московский посол Василий Бутурлин.

Ведь когда казаки потребовали от Бутурлина, чтоб он присягнул от имени царя на том, что все давние права и вольности украинского народа будут сохранены, Бутурлин ответил, что царь своим холопам не присягает. Мол, «за великого государя веру учинити, николи не бывало и впредь не будет; и ему, гетману, и говорить было о том непристойно, потому что всякой подданный повинен веру дати своему государю». Для украинского казачества это было удивительным, потому что в предыдущие времена, когда польский король подписывал какие-то соглашения с украинцами, он присягал и подтверждал клятвенно права подданных. На это Бутурлин отвечал: «польские короли подданным своим чинят присягу, и тово в образец ставить непристойно, потому что те короли неверные и не самодержцы…».

То есть украинцы наперед ставились в ранг, который был совсем другим, чем раньше, при польских королях. Не на то они рассчитывали, когда обращались к единоверному православному царю за помощью. Правда, Бутурлин убедил казацких старшин присягнуть: мол, наш царь справедливый, добрый, вы к нему обращайтесь после того, как присягнете как подданные, и он удовлетворит все ваши просьбы. Поэтому мы сегодня должны констатировать: на Переяславской раде не принято было никакого документа; соответственно, никакого договора тогда никто не подписывал.

А как же «мартовские статьи»?

«Мартовские статьи» — это следствие того документа, что создавался уже на следующий день после присяги Богдана Хмельницкого, старшины, посполитых, мещан на верность царю. А самих статей в январе и феврале 1654 года еще не было.

Насколько нам известно, все требования Хмельницкого и казачества были удовлетворены?

Нет, в том-то и дело. Во-первых, до сих пор в московских архивах нам говорят, что нет оригинала статей Богдана Хмельницкого. Если мы хотим узнать, что же он просил от Москвы, нам нужно знать оригинал. Все документы, касающиеся переговорного процесса, связанного с «мартовскими статьями», сохранились в московском архиве. А самого оригинала, который привезли в Москву наши послы с Украины, нет. Нам говорят, что есть так называемый список с белорусского письма. Это 23 статьи. Что было в оригинале, к сожалению, мы не знаем.

23 статьи — это уже подписанные?

Нет. Это обращение Богдана Хмельницкого, но уже переписанное дьяками Посольского приказа Московского государства. Но так ли было в оригинале? Это как сегодня с российской стороны говорят, когда идет речь о пакте Молотова-Риббентропа: а где оригинал? И все. Так вот то же самое можно сказать и в данном случае — где оригинал статей Богдана Хмельницкого, тот, который писался им, с его подписью? Потому что то, что нам предлагают из Москвы, — это список с «белорусского письма», то есть то, как дьяки Посольского приказа уразумели текст Богдана Хмельницкого и переложили его для того, чтобы царь понимал, что это такое.

Короче говоря, если идет речь о появлении «мартовских статей», то сперва нужно говорить о статьях Богдана Хмельницкого, оригинала которых мы не имеем, и остается только догадываться, что было в них. Но есть еще один документ — письмо Богдана Хмельницкого украинским послам, находившимся в Москве. Поскольку тот документ, что привезли из столицы Украины, не понравился в Посольском приказе Московского государства, ему не дали хода. Во всяком случае больше месяца царского ответа не было.

Зборовский договор — признание Украины на территории трех воеводств со стороны Польши...

То есть это уже было после начала восстания Хмельницкого?

Конечно. Это признание победы Украинской национальной революции в середине XVII века. Потом Богдан Хмельницкий в 1650 году писал письмо турецкому султану, что он готов быть его данником. Для украинцев, повторяю, было важно, есть ли право на международные отношения, то есть чтобы была возможность принимать иностранных послов и направлять своих к чужеземным монархам.

В статьях Богдана Хмельницкого, если верить списку с белорусского письма, есть пункт, где казаки просят, чтобы им разрешили иметь контакты с другими державами. Есть и ответ царя: эта просьба остается, только дописывается одно предложение — «А с турским салтаном и польским королем без указу царского величества не ссылаться». То есть запрет на самостоятельные отношения с Польшей и Турцией. Скажите, пожалуйста, какая страна в то время была самым большим южным соседом Украины? Турция. На западе — Польша. На востоке и севере — Москва. То есть этой строчкой Украине запрещены дипломатические отношения с другими государствами. Это подтверждается тем, что в мае 1654 года, когда украинское посольство пошло в Швецию через Москву, его не пропустили туда, а завернули обратно. Другими словами, Москва действительно запретила Украине дипломатические отношения. Правда, потом Богдан Хмельницкий найдет выход в Швецию — через Европу...

Но это при Выговском, кажется, уже было? (Иван Выговский, гетман Войска Запорожского с 1657 по 1659 год)

Нет, послы в Швецию будут ездить от Богдана Хмельницкого, это потом при Выговском подпишут первый украинско-шведский договор. Но готовиться он будет еще при Богдане Хмельницком. Он сначала, кстати, готовил украинско-шведско-венгерский договор против Польши. А потом остался украинско-шведский, поскольку венгры хотели забрать Подолию себе. Так вот, таким образом, мы с вами понимаем, что «мартовские статьи» оказались документом, подтверждающим, что московский царь не сдержал свое слово, которое в Переяславе от его имени давал Бутурлин.

Далее: все пять лет — с 1648-го по 1653-й — Хмельницкий просил военной помощи от Москвы. Да, есть запись в «мартовских статьях», что московское войско в количестве трех тысяч ратников будет стоять на границе с Украиной, готовое в любой момент оказать помощь против поляков. Но это войско почему-то оказалось в Киеве. Не в Путивле, на границе, а в Киеве, на монастырских огородах Софии Киевской. Почему возле Софии? Оказывается, митрополит киевский Сильвестр Косов и духовенство не присягнули на верность царю. И это войско вместо того, чтобы помогать Украине освобождаться от поляков, выходит, наблюдало за киевскими монахами.

Получается, оккупационное войско.

Да. И, стало быть, это ответ на вопрос, какой документ поехал из Переяслава в Москву и какой вернулся обратно. Но я так понимаю, что Хмельницкому в итоге, быть может, и не нравилось, что было подписано, но даже на этих условиях он соглашался. У него не было выхода, и он верил единоверному православному царю.

К началу 1654 года Хмельницкий оказался в очень тяжелой ситуации. И тут надо поднимать вот какой вопрос: почему на протяжении с июня 1648 года до Земского Собора в октябре 1653 года московский царь не отозвался на просьбы Хмельницкого помочь единоверному православному украинскому народу против католической Польши?

Не хотел ссориться с Польшей.

Не хотел. Но можно предположить и другое: разве московскому царю было выгодно, чтобы Украина при помощи Москвы сбросила польское иго, утвердилась как государство? Что тогда будет с концепцией Третьего Рима? Ведь она предусматривает, что все земли Киевской Руси по Вислу должны быть в руках московского царя. Если московский царь поможет построить украинское государство, так ему уже не будет выхода на Вислу. Потому что сама Украина займет эти территории. Это тот вопрос, исследования которого я не вижу у российских историков. Объяснений тоже не вижу.

Иван Сирко. Он в 1659 году пошел в Крым по просьбе московских воевод и начал грабить там в то время, когда хан со всем войском помогал гетману Выговскому под Конотопом против московской армии, пришедшей принуждать Украину к верности царю. Ведь после Конотопской битвы, когда в Москве стало известно о поражении ее армии, то царь объявил траур на три дня, начали готовиться уже к приходу татар с Выговским. Это пишет Соловьев.

Другой момент — когда гетман Дорошенко в 1668 году объединил две Украины, левобережную и правобережную, и московские войска были вытеснены с Украины. Но Сирко опять тут как тут: пошел брать Чигирин, потому что ему хотелось избрать нового гетмана, и он привел своего ставленника. Дорошенко оставил в Глухове наказным гетманом черниговского полковника Демьяна Многогрешного, а на него вышли московские воеводы. Начали уговаривать, чтобы он согласился быть гетманом Левобережной Украины, бери, мол, булаву от царя — и все. И Многогрешный согласился, но при этом в Левобережную Украину вошли московские войска и взяли все под свой контроль. Далее следует Глуховская рада (Рада 1669 года в Глухове, на которой Многогрешный был избран гетманом — прим. «Ленты.ру») и так далее.

То есть Выговский — один момент был, Дорошенко — второй, Мазепа — третий. Вот три шанса, которые Украина имела для того, чтобы утвердить собственное государство. Это все — то, что есть в документах, которые изданы в Петербурге и в Москве. А если издать все документы, которые есть в российских архивах, а еще в турецких, думаю, многое прояснится.

С вашей точки зрения, такая резкая реакция России на действия Мазепы адекватна? Анафема, все прочее. Потому что, по сути, он привел три тысячи солдат или четыре. Не сказать чтобы его поступок решил исход битвы.

Вы имеете в виду, Полтавской битвы?

Да.

Полтавская битва — это венец всех тех событий, которые совершились ранее. Под Полтавой однозначно проиграл не Мазепа, а Карл XII. Мазепа проиграл в том, что, зная опыт своих предшественников, эти постоянные доносы, измены и так далее, он до последнего дня не раскрывал своих карт. Поэтому он и не смог мобилизовать Украину на свою сторону.

Ну вот тот же Апостол (Даниил Апостол, гетман Войска Запорожского в 1727-1734 годах — прим. «Ленты.ру») пошел с ним к шведам, а когда Петр I начал репрессии, преследования тех семей, старшины которых пошли с Мазепой, то он вернулся. И многие потом перебегали из-за каких-то личных интересов. Они бросили Мазепу, и гетман остался в меньшинстве еще до Полтавской битвы. Когда тот же Скоропадский (Иван Скоропадский, гетман объединенного войска Запорожского в 1708-1722 годах — прим. «Ленты.ру»), скажем, стоял по речке Псел, где выставил все свои гарнизоны, чтобы не подпустить польские войска к Полтаве, и так далее. И когда многие из тех старшин, на которых надеялся Мазепа, ему изменили. Поэтому он к Полтавской битве не был в таком же статусе, как и Карл XII. И здесь ошибку нужно искать в тактике, стратегии не Мазепы, а Карла XII.

Просто переход гетмана на сторону шведов в России всегда преподносился как измена.

Вопрос в том, в первую очередь, кому изменил и с какой целью. Да, изменил Петру Первому. Но почему он это сделал после двадцати лет верной службы? Есть выступление Мазепы перед войском, где он объясняет свой поступок. Но лучше всего его объясняют слова Александра Меншикова, которые он писал Петру Первому. Узнав о том, что Мазепа поехал к шведскому королю, Меншиков просит Петра, чтобы тот немедленно обратился к украинскому народу с универсалами, и в этих универсалах он должен был сказать, что во всех бедах Украины виноват Мазепа — и в поборах, и в налогах на содержание московского войска. Потому что если Мазепа обратится первый, то народ пойдет за ним. Почему? Потому, утверждает Меншиков, что «он сие учинил, то не для одной своей особы, но и всей ради Украины». Вот это предложение, которое не фигурирует в российских изданиях, учебниках и так далее. Даже у Татьяны Таировой-Яковлевой (директор центра по изучению истории Украины исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета — прим. «Ленты.ру»), которая доказала, что Мазепа не писал донос на своего гетмана в 1687 году, этого предложения почему-то нет. Я раньше нее смотрел материалы походной канцелярии Меншикова, где были и документы Мазепы. Кстати, я видел там письмо Мазепы полтавскому полковнику Черняку, о котором она также не упоминает. А в этом письме есть такая интересная фраза, которую тоже нужно каким-то образом объяснять: «Чтоб ни в чем Москве не верили».

Это не упоминается, потому что как-то неприятно. Но это документ, понимаете. Можно Меншикова не любить, но Меншиков написал, как я уже говорил выше. Если он сказал эти слова о Мазепе, давайте оценивать, прав Меншиков или не прав. А если просто говорить «Мазепа — изменник», то это упрощенный взгляд.

По сути, получается, что Мазепа был последним самостоятельным гетманом.

Фактически так. Суметь продержаться 22 года в должности гетмана, угодить Петру Первому — это не так просто было.

Ну, история с его приходом к власти тоже не очень красивая была...

Я вам могу вот что сказать. Если Василий Голицын (фактический глава русского правительства во время регентства царевны Софьи и ее фаворит — прим. «Ленты.ру») взял с него десять тысяч, то он эти десять тысяч взял бы и с другого претендента. Есть такая поговорка с тех времен: в Москве ничего без взятки не решается.

До сих пор так, ничего не изменилось.

Да, но это поговорка в среде казачества. Не дал бы Мазепа — дал бы другой претендент. Голицын свои деньги взял бы.

Традиционно считается, что после того, как Левобережье вошло в состав Московского царства, там стало активно развиваться хозяйство. Туда потек народ православный с правого берега, который не хотел жить под католической шляхтой, и вообще началось развитие края. То есть получается, что воссоединение с Россией обернулось благом для этой территории.

А кто этот народ туда изгонял с Правобережья? Тут еще много вопросов есть, к тому же Ивану Сирку.

То есть насильно сгоняли?

Да. Потому что, когда царские власти решили отдать Польше Правобережье против воли украинского населения, народ начали оттуда изымать. Там и идеологическая обработка была, и экономические условия, и своего рода насильственные действия, с тем чтобы не оставлять их под польским владычеством — дескать, всех в католицизм обратят или в унию. Потому и Правобережье опустело и в разорение пришло, это факт. А потом вопрос: даже если вы смотрите «мартовские статьи», есть ли там такое положение, что московский царь имеет право делить Украину, отдавать кому-то? Конечно, нет. Может быть, в оригинале статей Богдана Хмельницкого такое есть, так покажите нам… (смеется)

Родство, братство и вера

Я тут натолкнулся на точку зрения некоего современного историка Анатолия Филатова, который убежден в том, что никакого присоединения Украины к России не было, было лишь воссоединение Руси.

Дело в том, что в российской историографии и по сегодняшний день популярна такая точка зрения, что Украина и Россия — единый народ. Но нужно понимать, что процесс общения между украинской территорией и нынешней русской территорией начался чуть больше тысячи лет назад, когда руськие (не русские), то есть украинские князья начали завоевывать земли нынешней России. Святослав пошел на Волгу, Владимир — на Клязьму, а Ярослав Мудрый дошел до Поморья. Тогда предков нынешних россиян присоединили к Киевской Руси насильно...

Были они родными братьями тогда? В условиях украинского климата, украинского чернозема люди вышли на высший уровень материального производства — хлеборобство. А в северных районах продолжали жить рыбалкой, охотой, собирательством. Было ли в районе Вологды в то время хлеборобство? Нет, конечно. А у нас еще за несколько тысяч лет до нашей эры известна трипольская хлеборобская культура… Но в условиях, когда человек занимается рыбалкой, охотой, собирательством, у него вырабатывается и менталитет соответствующий — берет все, что есть у природы. Он не создает ничего. Хлебороб, который сеет, собирает, он создает новый продукт. У него совсем другая психология. А поскольку и контактов между ними тогда не было, то не могли жители Приднепровья и жители Мещоры быть родственниками.

Тысячу лет назад киевские князья пошли как агрессоры на северные земли, как завоеватели, пошли и завоевали угро-финские племена. Никаких славян там же не было. Есть известный перечень угро-финских племен от Балтики до Урала. Остались финны, остались карелы, эстонцы. А вот ижора, которая на месте Петербурга жила, она ассимилирована. Мещора возле Москвы пропала, тверь фактически пропала, а кто дальше от центра, те остались: удмурты, мордва, пермяки...

Мы не могли быть единым народом тысячу лет назад. Нас свели в Киевской Руси. Кто свел? Агрессоры, украинские князья. И они, на беду нынешним украинцам и потомкам угро-финнов, то есть русским, создали проблемы, которые до сих пор нельзя решить. Я на сто процентов уверен, что ни мещора возле Москвы, ни тверь, ни чудь, ни ведь не присылали прошений до киевских князей о присоединении. Киевские князья пошли туда как агрессоры. Они совершили преступление, потому что они забрали духовность этих коренных народов, они их ассимилировали, они их русифицировали...

Практически как крестоносцы в Прибалтике.

Они при помощи православной веры и толкования Евангелия-Библии на староболгарском начали насильно создавать новый язык, который потом станет постепенно шлифоваться в литературный при участии тех же украинцев. Тот же Гоголь, которого многие великодержавные патриоты российские упрекали в том, что он привнес много украинизмов в русский язык. И за это его вспоминали недобрым словом. Или тот же Чехов, русский писатель, писал по-русски, но естество у него было украинское, оно все равно вводило в русскую речь какие-то украинизмы.

А что насчет религиозного аспекта? Постоянно же упирают на то, что религия была одной из основных причин, почему Хмельницкий обратился к православному царю. Действительно ли был такой сильный пресс со стороны католиков на Украине?

Пресс со стороны католиков был действительно сильный. Украина поэтому много теряла, потому что украинская шлях

cccp2.mirtesen.ru/blog/4399...e_0&padw=1

И никто из так называемых соратников так и не осмелился сказать Горбачёву, что он не «великан, а просто таракан». Зато в постсоветский период некоторые из сподвижников Генсека поспешили издать мемуары, в которых на все лады кляли бывшего патрона, рассказывая о том, как «противились» разрушительному перестроечному курсу.

В этой связи постараюсь показать, как кадровое окружение в течение шести с лишним лет создавало Михаилу Сергеевичу условия для работы по развалу страны. Не хотелось бы, чтобы нечто подобное повторилось.

ЧЕМ НОЧЬ ТЕМНЕЙ, ТЕМ ЯРЧЕ ЗВЁЗДЫ

Самовлюбленные дилетанты типа Горбачёва, прорвавшись во власть, заботятся только о своем имидже. Они окружают себя не личностями, а удобными людьми, чтобы на их фоне выглядеть «гениями». Эту особенность Михаила Сергеевича подметил посол США в СССР Дж. Мэтлок, сказав: «Он чувствовал себя уютно только рядом с молчаливыми или серыми…»

Суть своей кадровой политики Михаил Сергеевич сформулировал еще в период работы в Ставрополе. Как-то в ответ на дружескую критику его кадровых подходов Горбачёв произнес загадочную фразу: «Чем ночь темней, тем ярче звезды». Не вызывает сомнений, что себя на небосводе он видел звездой первой величины. Поэтому всегда без устали тасовал колоду, подбирая удобных и услужливых.

 

К моменту избрания Горбачёва Генсеком Егор Лигачёв, тогдашний заведующий Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС, сумел заменить 70 % секретарей обкомов и крайкомов партии, поставив «своих проверенных» людей, готовых выполнить любое указание и обеспечить большинство на Пленумах ЦК.

 

С приходом Горбачёва кадровые замены приобрели более широкий размах. За первые три года состав ЦК был обновлен на 85 %, что намного превышало показатели 1934-1939 гг. Тогда они составили около 77 %. В 1988 году Горбачёв начал «омоложение» аппарата ЦК. На все ключевые посты были поставлены «горбачёвцы».

Таким же образом был обновлен Совет Министров СССР. Там из 115 догорбачёвских министров осталось лишь десять. Тем не менее, несмотря на бесконечную кадровую чехарду, Горбачёв до сих пор считает, что ЕГО перестройку торпедировал консервативный аппарат.

В мемуарах «Жизнь и реформы» он пишет: «…После XXVII съезда (1986 год) трижды сменился состав райкомов и горкомов, практически полностью обновились советские органы. После январского Пленума ЦК 1987 года произошла смена первых секретарей на альтернативных выборах, многие «старожилы» ушли на пенсию. У руля становилась вторая, третья или даже четвертая «команда», а дело шло по старинке. Так сильна была закваска. Так прочно вбивались в головы догмы марксизма в упрощенной сталинской интерпретации».

Трудно представить себе большее непонимания ситуации. Абсолютно ясно, что в 1988-1989 годы к руководству большинства парторганизаций в КПСС пришли люди, не то, что «отравленные» догмами марксизма, а весьма далекие и от марксизма, и от социализма. В итоге перестройка социализма превратилась в уход от него. По этой же причине в сентябре 1991 года КПСС тихо скончалась.

КАДРОВЫЕ СВЯЗКИ. АРХИТЕКТОР ПЕРЕСТРОЙКИ

Основным кредо кадровой политики Горбачёва являлась расстановка на ключевых постах доверенных и управляемых сторонников, что создавало кадровые связки. Продавливая назначение таких людей, Михаил Сергеевич демонстрировал поистине «стальные зубы», о которых как-то сказал патриарх Политбюро Андрей Громыко.

 

Яркое свидетельство этому — ситуация с назначением 1 июля 1985 года министром иностранных дел СССР косноязычного и плохо говорившего по-русски Эдуарда Шеварднадзе. Однако в мемуарах «Жизнь и реформы» Горбачёв без тени смущения утверждает: «Эдуард Шеварднадзе — личность, несомненно, незаурядная, сформировавшийся политик, образован, эрудирован».

 

О том, какой урон нанесла связка Горбачёв — Шеварднадзе Советскому Союзу и, соответственно, России, лучше всего свидетельствует цитата из воспоминаний бывшего президента США Дж. Буша-старшего:

«Мы сами не понимали такой политики советского руководства. Мы готовы были дать гарантии, что страны Восточной Европы никогда не вступят в НАТО, и простить многие миллиарды долларов долгов, однако Шеварднадзе даже не торговался и со всем согласился без предварительных условий. То же по границе с Аляской (речь идет о разграничении морских пространств в Беринговом и Чукотском морях), где мы ни на что не рассчитывали. Это был дар Божий».

 

Не менее скандальна ситуация с назначением на пост вице-президента Геннадия Янаева. Горбачёв на пару с Лукьяновым фактически изнасиловали IV Съезд народных депутатов СССР (декабрь 1990 года), продавливая эту кандидатуру. В конце концов, со второго захода депутаты проголосовали за «зрелого политика, способного участвовать в обсуждении и принятии важных решений государственного масштаба». Так Горбачёв охарактеризовал своего кандидата Геннадия Янаева на пост вице-президента СССР.

 

Я неплохо знал Янаева, не раз бывал у него в кремлёвском кабинете. Это был порядочный и добрый человек, напрочь лишенный кремлёвской чиновничьей фанаберии, но не вице-президент, что подтвердили события августа 1991 года. Видимо, по этой причине Михаилу Сергеевичу и был так необходим Янаев.

Помимо этого Горбачёву была известна деликатная проблема Янаева: у того постоянно тряслись руки. Я еще в первую встречу с Геннадием Ивановичем обратил внимание на то, как он дрожащими руками брал сигареты и закуривал. В кабинете мы были один на один, так что волноваться у Янаева не было оснований.

Так что дрожащие руки, якобы от страха, на пресс-конференции 19 августа 1991 года, являются мифом журналистов. Видимо, этот личный аспект также обусловил упорное желание Горбачёва видеть Янаева вице-президентом. В итоге Михаил Сергеевич сумел создать весьма нужную для себя кадровую связку Горбачёв — Янаев.

Помимо вышеназванных Михаил Сергеевич сумел создать следующие кадровые связки: Горбачёв — Яковлев, Горбачёв — Рыжков, Горбачёв — Лукьянов, Горбачёв — Язов, Горбачёв — Крючков, Горбачёв — Разумовский, Горбачёв — Бакатин.

Центральной являлась связка Горбачёв — Яковлев. Правда, создал её Яковлев, а не Горбачёв, в период пребывания того с официальным визитом в Канаде в 1983 году. Поговорим о ней подробнее.

 

Известно, что важнейшие идеи гибельной перестройки Михаилу Сергеевичу внушил именно Яковлев. Не случайно его за глаза называли «архитектором перестройки».

 

Яковлев сумел убедить Горбачёва, что социализм бесперспективен. Он также подкинул идею о приоритете общечеловеческих ценностей. И он же помогал Михаилу Сергеевичу обставлять себя «нужными людьми».

Не секрет, что Яковлев был тем, кто настоял на назначении министром обороны СССР Дмитрия Язова, а Председателем КГБ — Владимира Крючкова.

Будучи хорошим психологом, Яковлев чувствовал, что при всех положительных характеристиках исполнительность этих двоих будет всегда преобладать над инициативностью и самостоятельностью. Это впоследствии сыграло в судьбе СССР роковую роль.

О реальном вкладе Яковлева в крушение СССР проговорилась в интервью «Независимой газете» (10 октября 1998 года) бывший советник Р. Рейгана по обороне и внешней разведке Джинн Киркпатрик. На вопрос о роли личностей в истории и политике ХХ века наравне с такими фигурами, как Черчилль, Муссолини, Гитлер, Мао Цзэдун, Трумэн, Сталин она назвала Яковлева.

Удивленный журналист спросил: «Почему Яковлев? Встречались ли вы с ним?» Последовал неоднозначный ответ: «Пару раз. Я думаю, что он очень интересный человек и сыграл огромную и важную роль. Я надеюсь, что он знает, что я так считаю».

Комментарии излишни, особенно если напомнить заявление Юрия Дроздова, бывшего начальника Управления «С» КГБ СССР (нелегальная разведка), сделанное им корреспонденту «Российской газеты» (31 августа 2007 года): «Несколько лет назад бывший американский разведчик, которого я хорошо знал, приехав в Москву, за ужином в ресторане на Остоженке бросил такую фразу: «Вы хорошие парни. Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы можете гордиться. Но пройдет время, и вы ахнете, если это будет рассекречено, какую агентуру имели ЦРУ и Госдепартамент у вас наверху».

КАДРОВЫЕ СВЯЗКИ-2

Особо следует сказать и о связке Горбачёв — Рыжков. Председатель Совмина СССР Николай Иванович Рыжков — великолепный специалист и человек с повышенным чувством порядочности и ответственности, что не позволяло ему должным образом противостоять Горбачёву.

О нем, как о лидере, заговорили в июле 1989 года, когда Рыжков на совещании партработников в Кремле заявил: «Партия в опасности!» Поэтому, когда на внеочередном III Съезде народных депутатов СССР (март 1990 года) стал вопрос об избрании президента, ряд депутатов обратились к нему с просьбой выдвинуть свою кандидатуру.

Вот как эту ситуацию описывает председатель Совмина РСФСР Виталий Воротников: «Ситуация складывалась таким образом, что, не сними премьер свою кандидатуру, Горбачёв при нормальном голосовании, несомненно, потерпел бы поражение. Однако, как известно, Николай Иванович так и не нашёл в себе мужества переступить невидимую черту, отделяющую самого высокопоставленного из чиновников от настоящего партийного лидера. Тем самым он подарил Горбачёву пост президента СССР».

Хочу уточнить. На мой взгляд, а я немало общался с Николаем Ивановичем, главную роль в отказе Рыжкова баллотироваться на пост президента, сыграло не отсутствие мужества, а та порядочность, о которой я упоминал выше. Рыжков считал непорядочным подставлять ножку коллеге. Горбачёв на это и рассчитывал.

Но не только позиция Рыжкова подарила Горбачёву пост президента. Решающую роль здесь сыграла связка Горбачёв — Лукьянов. Анатолий Иванович вел заседание III Съезда народных депутатов СССР, утвердившего дополнение в Конституцию об учреждении поста Президента СССР. Глава государства должен был избираться гражданами путем прямого и тайного голосования. Но в тот период уже было ясно, что шансов у Горбачёва стать «всенародно избранным» крайне мало.

Лукьянов сумел продавить с ничтожным перевесом в 46 голосов решение о том, чтобы первые выборы, в порядке исключения, были проведены Съездом народных депутатов. Кандидатами были выдвинуты М. Горбачёв, Н. Рыжков и В. Бакатин. Однако последние два кандидата взяли самоотвод. В результате Горбачёв был избран Президентом СССР. Вот что значит поставить на нужную должность нужного человека. Этого умения у Горбачёва было не отнять.

Несколько слов о связке Горбачёв — Разумовский. Георгий Разумовский в мае 1985 года возглавил Отдел организационно-партийной работы ЦК, сменив на этом посту Лигачёва. Через год он обрел статус секретаря ЦК.

Регламентация и показушность в работе партийных организаций страны при Разумовском существенно возросла. Именно он ответственен за сепаратистские настроения, которые появились в Компартии Литвы в 1988 году.

Дело в том, что накануне XIX партконференции Горбачёв призывал развивать внутрипартийную демократию и гласность. Но в это же время из орготдела ЦК, которым руководил Разумовский, ушла на места, в том числе и в Компартию Литвы, жесткая разнарядка, каких делегатов следует избирать. Это вызвало волну возмущения не только в Компартии Литвы, но и в республике.

Протестные настроения коммунистов Литвы во многом способствовали созданию и становлению «Саюдиса» в Литве. В дальнейшем ситуацию обострило полное игнорирование орготделом ЦК КПСС критических замечаний, высказанных литовскими коммунистами в ходе отчетно-выборной кампании 1988 года.

В результате 19 января 1989 года пленум Вильнюсского горкома партии был вынужден повторно обратиться к Разумовскому по поводу критических замечаний, направленных после отчетно-выборной кампании из республики. Однако ответа и на этот раз не последовало.

Тогда на повестку дня в литовских СМИ выдвинулась тема самостоятельности Компартии Литвы. В результате этой дискуссии, на которую ЦК КПСС также не отреагировал, ХХ съезд Компартии Литвы (декабрь 1989 года) объявил о выходе партии из КПСС. Ну, а 11 марта 1990 года уже Литва заявила о выходе из СССР.

В этой связи напомню о том, что Горбачёв постоянно твердил о старом партийном бюрократическом аппарате, который якобы словно «плотина» лежал на пути перестройки. Ясно, что это было словоблудие, потому что на самом деле такой «плотиной» была связка Горбачёв — Разумовский и их окружение.

 

Добавлю, что по утверждению российской журналистки Евгении Альбац бывший кандидат в члены Политбюро ЦК Разумовский как минимум до 2001 года получал от структур Михаила Ходорковского ежемесячную зарплату. Видимо, было за что.

 

Серьезный урон стране нанесла связка Горбачёв — Бакатин.

В октябре 1988 года на пост министра внутренних дел СССР был назначен Вадим Бакатин, бывший первый секретарь Кемеровского обкома партии. Казалось бы, перемена незначительная. Бывшего первого секретаря Ростовского обкома КПСС Власова сменил первый секретарь другого обкома — Бакатин. Но это только на первый взгляд.

Личность Бакатина, как правило, связывают с разгромом Комитета. Однако там его роль была невелика. КГБ в августе 1991 года был уже обречен, и Бакатин лишь выполнял указания кукловодов по его «добиванию». Значительно больший интерес представляет роль Вадима Викторовича в развале МВД СССР.

Предлагая Бакатину пост министра внутренних дел, Горбачёв подчеркнул: «Мне не нужны министры-милиционеры. Мне нужны политики». Бакатин «блестяще» справился с ролью политика от милиции. За два года работы он нанес советской милиции непоправимый ущерб.

Министр издал приказ, по которому сотрудники милиции получили право работать по совместительству в других организациях. В итоге это привело не только к коррупции и сращиванию правоохранительных органов с криминогенным контингентом, но и к уходу основного профессионального ядра МВД в коммерческие структуры. Это стало началом развала советской правоохранительной системы.

Не менее болезненный удар этой системе нанес и другой приказ Бакатина — о ликвидации агентурного милицейского аппарата. Полицейские всего мира считали и считают эту агентуру своими глазами и ушами в криминальном мире. Это известно даже дилетантам.

Последствия вышеназванных приказов Бакатина Россия переживает до сих пор. Под занавес своего правления Вадим Викторович нанес советской правоохранительной системе еще один смертельный удар. Он подготовил ее фактическое расчленение на пятнадцать национальных республиканских ведомств.

Приведу пример. В 1990 году, после объявления Литвой независимости, республиканское МВД не только не подчинялось союзному министерству, но и занимало враждебные позиции при разрешении спорных вопросов.

Тем не менее, Бакатин дал личное указание о том, чтобы МВД финансировало МВД независимой Литвы, снабжало его современной техникой и помогло создать в Вильнюсе полицейскую академию, которая, кстати, воспитывала кадры в антисоветском и антирусском духе. Это Бакатин считал «конструктивным шагом» в отношениях СССР и независимой Литвы.

ПОЛИТБЮРО. РАЗГРОМ СОВЕТСКОГО ГЕНЕРАЛИТЕТА

Особо следует сказать о роли Политбюро ЦК при Горбачёве. Оно было призвано обеспечить коллективное руководство партией и страной. Однако превратилось в подручный инструмент для благословления губительных решений нового Генсека.

Решая эту задачу, Михаил Сергеевич уже в апреле 1985 года начал менять соотношение сил в Политбюро ЦК. Прежде всего, из ПБ были удалены все оппоненты Горбачёва: Романов, Тихонов, Щербицкий, Гришин, Кунаев, Алиев. На их место первыми пришли те, кто принял активное участие в операции по избранию его Генсеком: Е. Лигачёв, Н. Рыжков и В. Чебриков.

 

Всего же за время своего властвования Горбачёв сменил три состава Политбюро ЦК, причем каждый из них был гораздо слабее предыдущего. Он сразу же почувствовал себя хозяином. По словам Валерия Болдина, бывшего долголетнего помощника и фактически «правой руки» Михаила Сергеевича, он «стал совершенно нетерпим к любой критике в свой адрес… Помню, на заседании говорит кому-то из членов Политбюро: «Если будете дальше болтать, сейчас же выгоню за дверь» («Коммерсантъ-Власть», 15 мая 2001 года).

 

Вот как! Однако члены ПБ восприняли эту выходку нового Генсека как должное. Старый партийный аппарат был воспитан в весьма жестких традициях.

Особо следует рассказать о заседании, на котором Горбачёв расправился с генералитетом. Время «ухода» кандидата в члены ПБ Маршала Советского Союза Сергея Соколова настало тогда, когда Горбачёв понял, что его односторонней «миротворческой политике» мешают военные во главе с неуступчивым министром обороны. Известно, что Соколов и его окружение были противниками подписания Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД).

Тогда и была задумана грандиозная акция по обновлению советского генералитета. В качестве примера был использован инцидент, произошедший в мае 1941 года. Тогда германский военно-транспортный самолет «Юнкерс-52», проверяя советскую систему ПВО, беспрепятственно пролетев свыше 1200 километров, приземлился на Тушинском аэродроме Москвы. В итоге советское военное командование и, прежде всего, военно-воздушные силы, накрыла волна репрессий, и было практически все заменено.

28 мая 1987 года, в День пограничника, на Васильевский спуск возле Красной площади приземлился спортивный самолет Cessna-172 Skyhawk, за штурвалом которого сидел немецкий летчик-любитель Матиас Руст. Горбачёв, прилетев вечером того дня из Румынии, прямо в правительственном зале «Внуково-2» провел заседание Политбюро ЦК. На нем в отставку был отправлен Маршал Соколов, и тут же министром был назначен Язов, весьма кстати оказавшийся в аэропорту.

30 мая того же года заседание ПБ по поводу Руста состоялось уже в Кремле. Тон задал Председатель Совмина СССР Рыжков, потребовавший немедленного снятия главкома ВВС и министра обороны. Ну, далее все пошло по накатанной. Выступили Яковлев, Лигачёв, Горбачёв: в отставку, снять, наказать.

 

Удивительно, но никто не вспомнил о том, что после скандальной ситуации в сентябре 1983 года с южнокорейским «Боингом» СССР подписал дополнение к Конвенции о международной гражданской авиации, категорически запрещавшее сбивать гражданские самолеты.

 

Никто не коснулся вопроса о том, почему самолет после пересечения границы на 3 часа 20 минут пропал с экранов радиолокаторов и приземлился с достаточно полными баками. Председатель КГБ В. М. Чебриков ни словом не обмолвился о том, что в ожидании Руста на Большом Москворецком мосту были, как утверждается, срезаны троллейбусные провода, а на Красной площади установлены профессиональные телевизионные камеры.

По утверждению оперативного дежурного Московского округа ПВО генерал-майора Владимира Резниченко, в тот самый момент, когда самолет Руста с попутным ветром подлетел к Москве, неожиданно был получен приказ главнокомандующего войсками ПВО отключить автоматизированную систему управления ПВО для проведения профилактических работ.

 

Одним из самых уязвимых мест ПВО является граница между локационными зонами. По свидетельству генерала И. Мальцева: «цель была потеряна, потому что сплошное радиолокационное поле было только в узкой полосе вдоль границы, дальше шли мертвые зоны, и Руст почему-то выбирал для полета именно их».

 

Спрашивается, откуда немецкий летчик-любитель мог знать о границах подобных «мертвых зон»? Согласно утверждению начальника штаба Таллинской дивизии ПВО полковника В. Тишевского, в системе ПВО того времени существовало такое правило: через каждые 24 часа производилось изменение границ подобных зон. Однако 27 мая такая команда не поступила, так что 28 мая продолжали действовать границы локационных зон, установленные накануне.

Выходит, Руст знал о границах «мертвых» зон. Информацию можно было получить только из СССР. Вопрос в другом: через кого? Как утверждается, Руст совершил посадку в районе Старой Руссы («АиФ», № 31, июль 2013 г.).

 

Газета приводит слова автора телепрограммы «Момент истины» Андрея Караулова: «Спрашиваю Руста: «Хочешь, покажу тебе фотографию, как заправляют твой самолет?» Руст не ответил, промолчал, неинтересно ему разглядывать фотографии, только глаза забегали по сторонам…»

 

Кстати, эта версия появилась почти сразу же, как только Руст был задержан. Журналист М. Тимм из германского журнала «Вunde» обратил внимание на два факта. Во-первых, вылетел Руст в зеленой рубашке и джинсах, а в Москве вышел из самолета в красном комбинезоне. Во-вторых, в Хельсинки на борту его самолета фигурировал только знак гамбургского аэроклуба, в Москве же люди могли увидеть наклеенное на стабилизатор хвостового оперения изображение перечеркнутой атомной бомбы.

Промежуточная посадка была нужна, чтобы ввести радиотехнические подразделения войск ПВО в заблуждение: исчезнуть с экранов локаторов, а затем взлететь вновь, превратившись из «нарушителя границы» в отечественного «нарушителя режима полетов».

Никто на Политбюро ЦК не поднял вопрос о том, что Руст следовал по удивительно четкому маршруту, как бы зная, каким образом построена система ПВО северо-западного направления СССР. Известно, что в марте 1987 года Маршал Соколов оставил Генсеку карты противоздушной обороны страны именно этого направления.

Как утверждал позднее бывший главнокомандующий ВВС России генерал армии Пётр Дейнекин, «нет никаких сомнений, что полет Руста был тщательно спланированной провокацией западных спецслужб. И, что самое важное — проведена она с согласия и с ведома отдельных лиц из тогдашнего руководства Советского Союза».

«В деле Руста нужно тщательно отделять реальные факты от дутых сенсаций, — считает главный редактор газеты «Спецназ России» Павел Евдокимов. — Так, например, с подачи Андрея Караулова широкое хождение получила версия о троллейбусных проводах, которые заранее были сняты в районе посадки «Сессны».

Однако все было с точностью наоборот: появились новые! После. Когда следователь Олег Добровольский ознакомился с фотографиями с места ЧП, то он с изумлением спросил Руста: «Скажи, Матиас, как ты вообще мог посадить самолет на мосту?..» Тот ответил, что препятствия были только в трех местах: в начале, в середине и в конце. Стали выяснять… И оказалось, что через день-другой по указанию руководства Мосгорисполкома провода появились через каждые двадцать метров.

Другое дело — как Руст смог преодолеть то, что было? В уголовном деле №136 Следственного отдела КГБ СССР зафиксирован ответ свидетеля, сотрудника ГАИ С. А. Чинихина: «Если не знать, где на мосту находятся растяжки, н [т] о надо предположить, что вероятность катастрофы была».

Одно из двух: или мы имеем дело с некой «тайной операцией», помноженной на благоприятные случайности, или же все случившееся — действительно удивительное стечение обстоятельств, позволившее Русту долететь до Москвы.

Тот же Караулов говорит о наличии фотографии дозаправки «Сессны» под Старой Руссой. Хорошо! Тогда почему она до сих пор не опубликована? Думается, Караулов просто брал Руста «на мушку», чтобы посмотреть на его реакцию.

Как бы там ни было, в мае 1987 года Горбачёв мог представить дело так, что советские Вооруженные Силы вели, дескать, нарушителя на всем маршруте его движения, от границы, и не сбили исключительно по причине гуманизма и доброй воли — в духе Перестройки, Гласности и Демократизации. И международный резонанс от такой благородной позиции был бы громадный! Однако Горбачёв поступил совершенно иначе», — заключает Павел Евдокимов.

Разбор на Политбюро ЦК скандального пролета Руста закончился смещением практически всей верхушки Вооруженных сил СССР. «Как-то пополудни, в первых числах июня, — вспоминал помощник Лигачёва В. Легостаев, — в моем кабинете, по обычаю неожиданно, возник Яковлев. К тому времени он уже успел стать членом Политбюро, близким генсеку. Широкое, грубо прочерченное лицо А. Н. светилось торжествующей улыбкой. Он пребывал в откровенно приподнятом, почти праздничном расположении духа. Прямо с порога, победно выставив перед собой ладони, выпалил: «Во! Все руки в крови! По локти!»

Из последовавших затем возбужденных пояснений выяснилось, что мой гость возвращается с очередного заседания Политбюро, на котором проводились кадровые разборки в связи с делом Руста. Было принято решение о смещении со своих постов ряда высших советских военачальников. Итоги этого заседания и привели Яковлева в столь восторженное победоносное состояние. Его руки были «в крови» поверженных супостатов».

8 декабря 1987 года М. Горбачёв и Р. Рейган беспрепятственно подписали Договор РСМД, который сегодня считается фактической капитуляцией СССР перед США.

АНТИАЛКОГОЛЬНОЕ ПОЛИТБЮРО

Следующее Политбюро ЦК, заслуживающее внимания, касается итогов известной антиалкогольной кампании, инициированной Горбачёвым в мае 1985 года. Обсуждение этих итогов состоялось 24 декабря 1987 года. Обсуждалась записка Председателя Совмина РСФСР Воротникова «О последствиях антиалкогольной кампании в РСФСР». Факты там приводились убийственные. Но Горбачёв стоял на своем: «Решение было правильное. Принципиальную позицию менять не будем». И все в очередной раз согласились с Генсеком.

Но Горбачёв оказался лукавым. В 1995 году он издал книгу «Жизнь и реформы», в которой одну главу назвал «Антиалкогольная кампания: благородный замысел, плачевный итог». В ней стрелки ответственности за провал он перевел на секретаря ЦК Егора Лигачёва и председателя Комитета партийного контроля Михаила Соломенцева. Якобы именно они «довели все до абсурда. Требовали от партийных руководителей на местах, министров, хозяйственников «перевыполнить» план сокращения производства спиртного и замены его лимонадом».

 

Однако бывший министр финансов СССР, а впоследствии Председатель Совмина СССР Валентин Павлов, вскрыл точный расчет и умысел, который возлагали Горбачёв и Яковлев на антиалкогольную кампанию: «Мировой опыт попыток ввести сухой закон учит, что запреты для прививки трезвости населению бесполезны, но зато исключительно благоприятны для создания мафиозных структур и их обогащения. Результаты кампании в СССР не заставили себя ждать в точном соответствии с мировым опытом. Горбачёв и Яковлев не могли не знать об этом опыте, но решали другую задачу и за ее успешное решение готовы были, видимо, заплатить любую цену».

 

Не вызывает сомнения, что «отцы» перестройки спешили создать в СССР социальную базу для реставрации капитализма. И нашли ее в лице теневого мафиозно-криминального бизнеса. По разным подсчетам, государство в ходе борьбы с алкоголизмом потеряло до 200 миллиардов рублей. Львиную долю этой суммы «теневики» положили себе в карман. А с «теневиками» Михаил Сергеевич дружил еще со ставропольских времен.

Вторую часть социальной базы капиталистической реставрации составила партийная, советская и особенно хозяйственная номенклатура. Для ее успешного врастания в капитализм также были созданы благодатные условия. Этому способствовали принятые законы о госпредприятии, кооперации и о внешнеэкономической деятельности.

В результате большинство советских директоров получили возможность на обломках своих предприятий с помощью кооперативов заложить фундамент личного благополучия, которым они щедр