Главные темы. Последние записи с тегом «марксизм». Страница 5

Сегодня 22 мая, среда

Какой рейтинг вас больше интересует?

получить код

Главная /

Главные темы

Тэг «марксизм»

К.Маркс и Ф.Энгельс о свободе как атрибуте демократии и демократии свободы. Проблема прав человека(2)

2013-06-23 15:38:05
... размышление основоположников марксизма по всему ... что классик марксизма недооценивает завоевания ...
+ развернуть текст сохранённая копия

Публикую вторую часть параграфа седьмого из первой главы своей старой,двадцатилетней давности, научной монографии - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава первая. СОДЕРЖАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ К.МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА

1.7.К.Маркс и Ф.Энгельс о свободе как атрибуте демократии и демократии свободы. Проблема прав человека.

Противоречивость и парадоксальность концепции

[...]Начало здесь - http://www.liveinternet.ru/users/2503040/post280553976/

Ранее мы уже отмечали, что исследование политических идей, взглядов лишь под углом зрения, материалистичны они или идеалистичны, узко, односторонне, недостаточно и не является критерием для ответа на вопрос, научны они или нет. Кроме того, важен и другой критерий: гуманистичны политические взгляды ученых или нет, плюралистичны ли они?

В данном случае речь идет о другой проблеме - диалектике политического идеала и общественного бытия, общественной реальности: каким должен быть политический идеал, каковы его особенности, чтобы иметь реальную возможность материализоваться в политической практике, и - продолжение этой проблемы - при каких условиях сама практика, общественное бытие решающим образом зависят от политического идеала, необратимо развиваются в новом направлении, а идеал становится моментом действительности.

Что это так, доказывает судьба демократического идеала, начавшего формироваться еще у античных философов, весьма далеких от материалистического понимания истории, прошедшего затем многовековую эволюцию, а сам демократический политический режим стал политической действительностью спустя более чем две тысячи лет.

Поэтому ближе к истине Н.И.Лапин, когда он пишет: "Гегель основное внимание обращает на сознание свободы; Маркс же, напротив, интересуется главным образом ее осуществлением"¹⁶⁰.

Крайне актуальной представляется размышление основоположников марксизма по всему комплексу гражданских и политических прав. У читателя работы К.Маркса "К еврейскому вопросу" сложится мнение, что классик марксизма недооценивает завоевания французской революции - Декларацию прав человека и гражданина, резко критикует права и свобода, провозглашенные ею, неоднократно уничижительно характеризуя их как "так называемые права человека"¹⁶¹ .

Подводя итог рассуждениям, он обосновывает свою позицию так: "Следовательно, ни одно из так называемых прав человека не выходит за пределы эгоистического человека, человека как члена гражданского общества, т.е. как индивида, замкнувшегося в себя, в свой частный интерес и частный произвол и обособившегося от общественного целого. Человек отнюдь не рассматривается в этих правах как родовое существо, - напротив, сама родовая жизнь, общество рассматриваются как внешняя для индивидов рамка, как ограничение их первоначальной самостоятельности. Единственной связью, объединившей их, являются естественная необходимость, потребность и частный интерес, сохранение своей собственности и своей эгоистической личности"¹⁶².

Как видим, основной упрек К.Маркса состоит в том, что провозглашенные права и свободы сохраняют statusquoгражданского общества: частную собственность, частнособственнический интерес, раскол гражданского общества на эксплуататоров и эксплуатируемых.

Но, как уже установлено, это обстоятельство вовсе не означает, что пролетариату безразлично, будет ли он пользоваться гражданскими правами и свободами или нет. Политическая эмансипация, безусловно, необходима. Но она, кая подчеркивал К.Маркс в приведенных выше словах из сочинения "К еврейскому вопросу", недостаточна: необходима и человеческая эмансипация¹⁶³.

Думается, К.Маркс не ставил перед собой специальную цель отметить все плюсы и минусы политической демократии в условиях раннекапиталистического гражданского общества. Для него главное - указать на недостаточность гражданских прав и свобод для освобождения трудящихся от эксплуатации. К.Маркс - за политическую эмансипацию, права человека, но они недостаточны, поэтому необходима и человеческая эмансипация.

Тот же подход сохраняется и в "Святом семействе": "свободная человечность ... нашла свое классическое признание в так называемых всеобщих правах человека''¹⁶⁴.

Очевидно, что К.Маркс, преисполненный молодым критическим задором, недооценивает всеобщие права человека и гражданина. Он полагал, что в условиях капитализма первой половины XIXв. демократические права и свободы ведут к индивидуализму, эгоизму, борьбе граждан друг с другом, а не способствуют их объединению. Точнее говоря, юридически закрепляют эти явления, хотя сами их и не порождают. К.Маркс оценивает всеобщие права с позиции общества будущего, в котором ликвидирован дуализм гражданского общества и государства. Капитализм только начал утверждаться, а взор классика был устремлен вперед, в посткапиталистическое общество .Несомненно, .универсальность всеобщих прав, необходимость их и для социализма К.Марксом не отмечена, он не увидел самоценности прав человека самих по себе.

Суммируя результаты анализа содержания воззрений К,Маркса и Ф.Энгельса на проблему прав человека, можно сделать вывод: классики марксизма в течение 1842-1848 гг. одновременно и критикуют доктрину прав человека¹⁶⁵, и защищают полноту прав и свобод человека¹⁶⁶.Первоначально может показаться, что противоречий во взглядах К.Маркса и Ф.Энгельса нет, так как они критикуют права человека с позиции того, что эти права не обеспечивают экономическое освобождение пролетариата, не избавляют его от эксплуатации и нищеты, а защищают права человека потому, что реализация их, политически освобождая пролетариат, создает предпосылки и для его экономического освобождения.

Однако подобное предположение опровергается простой постановкой вопроса: какая судьба уготовлена К.Марксом и Ф.Энгельсом правам человека в послереволюционном обществе будущего? А для достоверного ответа на него прежде всего надо выяснить: исходя из каких соображений К.Маркс и Ф.Энгельс столь критичны по отношению к правам человека?

Во-первых, в условиях раннекапиталистического общества установление личной свободы для всех граждан не избавляло пролетариат от экономической кабалы, жесточайшей эксплуатации и нищеты. Констатация этого обстоятельства и лежит в основе критики основоположниками "научного социализма" в "Святом семействе" взглядов Б.Бауэра и К⁰на проблему прав человека. Впоследствии характер критики со стороны К.Маркса и Ф.Энгельса прав человека стал иным. Но К.Маркс и Ф.Энгельс в своей критике не ограничиваются этой мыслью.

Классики марксизма полагали, что права человека всецело производны от частнособственнического гражданского общества, а в нем человек независим от других людей и связан с ними только узами частного интереса и "бессознательной естественной необходимости рабасвоего промысла и своей собственной, а равно и чужой своекорыстной потребности”¹⁶⁷.

Это, в свою очередь, с точки зрения К.Маркса и Ф.Энгельса, естественно ведет ко всеобщей борьбе человека против человека как эгоистических существ¹⁶⁸. Более того: "Анархия - есть закон гражданского общества, - пишут К.Маркс и Ф.Энгельс в "Святом семействе",- эмансипированного от расчленяющих общество привилегий, а анархия гражданского общества составляет основу современного публично-правового состояния, равно как публично-правовое состояние, со своей стороны, является гарантией этой анархии"¹⁶⁹.

Здесь необходим комментарий. Классики марксизма в процессе формирования материалистического понимания истории (как известно, хронологически совпадающего с рассматриваемым нами периодом) прежде всего фиксируют ту детерминацию, которой они придавали первостепенное значение - обусловленность политической надстройки экономическим базисом. Отправляясь от этого исходного пункта, они полагали, что права человека жестко определяются гражданским обществом свободных товаропроизводителей, экономической свободой и эгоистическими интересами собственников средств производства со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями.

Теперь нам понятно, что материалистическое понимание истории, являясь необходимым подходом к анализу прав и свобод человека, в то же время недостаточно для полноты исследования. Существуют и другие зависимости и взаимосвязи между экономикой и политикой, политикой и духовной сферой и т.д., в том числе относительная самостоятельность политических институтов и отношений и их обратное активное воздействие на экономику, позднее отмеченное и самим Ф.Энгельсом¹⁷⁰.

Кроме того, К.Маркс и Ф.Энгельс абсолютизируют то состояние буржуазного общества, которое они наблюдают, и, экстраполируя его на будущее, односторонне истолковывают личную свободу граждан, изображая только экономический аспект положения личности, пренебрегая нравственными, эстетическими, психологическими, социально-психологическими, религиозными и т.п. отношениями. Причем моделируется общество, представленное только собственниками, разъединенными конкуренцией, хотя реальное раннекалиталистическое общество не было "чисто" капиталистическим, состояло и из мелкой буржуазии города и крестьянства, а главное, в среде пролетариата проявлялась не только конкуренция, но и солидарность.

В-третьих, можно предположить еще следующее: классики марксизма прогнозировали быстрое упразднение политической сферы в целом, государства в частности в результате победы пролетарской революции и в новых неполитических отношениях полагали ненужными индивидуальные права человека, так как:

I) высокосознательный и высоконравственный человек нового общества не будет нуждаться во внешней регламентации, как, например, наделение его системой прав и свобод;

2)вместо индивидуализма и "суррогата коллективности", каким является, по Марксу, эмпирически наблюдаемое им государство, человек в свободной ассоциации - коллективе - получит "средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода"¹⁷¹. Или, другими словами, будет создано общество, в котором свободное развитие каждого явится условием свободного развития всех. В результате этого в постреволюционном обществе, как полагали К.Маркс и Ф.Энгельс, установится демократия свободы.

Позиция классиков марксизма в отношении прав человека и его свобод, как мы убеждаемся, противоречива: и гуманистична, прогрессивна, и исторически ограниченна, основываясь частично на иллюзорных идеях, не преодоленных до конца К.Марксом и Ф. Энгельсом или выдвинутых ими самими (упрощенный, облегченный подход к совершенствованию человека; идея отмирания государства и всеобщего участия всех в управлении ит.д.).

С одной стороны, формулируется важный вывод, что ключом к достижению реальной свободы человека является освобождение от экономического гнета, социальное благополучие, с другой стороны: I) недооцениваются правовые гарантии личной свободы, фактически отвергается юридически закрепленная система гражданских и политических прав к свобод человека в обществе будущего и 2) преувеличивается значение коллективности в ущерб личному, индивидуальному.

Тезис о свободном развитии человека без гарантий личных свобод становится декларативным и, более того, иллюзорным, так как зиждется на наиболее уязвимом пункте социальной философии и социальной антропологии К.Маркса - его предположении о возможности воспитания в "массовом порядке", а по сути дела создании нового человека - всесторонне и гармонично развитого, высоконравственного и т.д.

Но даже если сделать фантастическое допущение, что воспитание такого человека осуществимо в реальности, а не только в воображения, то в обществе будущего, по проекту К.Маркса и Ф.Энгельса,личная свобода будет существенно ограничена в условиях планируемой и управляемой из одного центра экономики, превратится фактически в фикцию.

Многие критики экономического учения К.Маркса указывали на это обстоятельство. Отечественному читателю знакомы аргументы на сей счет Ф.Хайека из его сочинения "Путь к рабству" и из последней его работы "Пагубная самонадеянность"¹⁷².

Впоследствии мы специально рассмотрим парадоксы марксистской социальной философии, здесь же подчеркнем один из них: с однойстороны. К.Маркс и Ф.Энгельс ратовали за свободное развитие человека и за свободное развитие общества, являлись противниками "казарменного коммунизма", с другой стороны, именно "казарменный коммунизм" и никакой другой стал бы реальностью, в которой не нашлось быместа личной свободе человека, если бы реализовались их социально-философские и экономические идеи, что отчасти и произошло¹⁷³.

В этом пункте анализа нас подстерегает опасность легковесных суждений. Дело в том, что эвристическая ценность политических и экономических идей классиков марксизма различна и возлагать на них вину в одинаковой степени за трагедию, сопутствующую материализации этих идей, неправомерно.

Кроме того, надо отделить судьбу идей от самих классиков, так как, не говоря уже об основном - множестве опосредствованний и других личностей, стоящих на пути от формулировки идеи до их практической реализации, - К.Маркс и Ф.Энгельс, столкнувшись с "сопротивлением общественного материала" (человека и общества), скорее всего пересмотрели бы свои идеи, что они и делали неоднократно.

Если центральные экономические идеи К.Маркса и Ф.Энгельса недопускали двоякого толкования (ликвидация частной собственности, встрогом соответствии с логикой К.Маркса и Ф.Энгельса, интерпретируется однозначно), то концепция демократии в связи с проблемой свободы может и должна интерпретироваться в силу амбивалентности самого содержания двояко, в зависимости от путей революций: формально-демократического или формально-недемократического.

Именно поэтому никак нельзя согласиться с теми современными критиками марксизма первоначально в СССР, а теперь и в странах СНГ, которые игнорируют последний момент. В противном случае Ю.Буртин, как наиболее известный и характерный из авторов подобной критики, не стал бы отождествлять позиции классиков марксизма и В.И.Ленина в отношении объема и характера "изъятия из свобод, которые Маркс и Ленин считали естественными и необходимыми в условиях диктатуры пролетариата"¹⁷⁴.

Делать так значит, во-первых, упрощать и искажать политические взгляды К.Маркса и Ф.Энгельса, игнорировать их амбивалентность, а во-вторых, верить на слово В.И.Ленину в том, что именно он и является верным интерпретатором логических взглядов классиков марксизма.

Если же названные аргументы покажутся недостаточными, то добавим еще один, возникающий после сравнения политических дел (интерпретируемых как однозначно превентивные к классовому врагу) вождя большевизма, основывающихся на его же однозначно трактуемых политических идеях, и неоднозначных слов классиков: В.И.Ленин осуществлял изъятия из свобод и прав социальных меньшинств не только в силу логики классовой борьбы, что согласно марксизму, оправдано, но и изначально, как превентивная мера, по макиавеллистски понятой логике политической целесообразности - изъятия из свобод печати на второй день после Октябрьского переворота или разгон демократически избранного Учредительного собрания, в выборах которого участвовали и большевики (подтверждая тем самым законность и легитимность избирательной кампании), тем более и сам Октябрьский переворот был осуществлен большевиками под лозунгом и для скорейшего созыва Учредительного собрания. Подобная превентивная политическая практика осуществлялась в силу идеи-фикс В.К.Ленина, которую можно назвать "презумпцией несвободы для эксплуататоров" .

Взгляды К.Маркса и Ф.Энгельса не дают основания однозначно приписывать им "презумпцию несвободы для эксплуататоров". Это сделать невозможно прежде всего потому, что классики марксизма вообще уделяли мало внимания в позитивном плане проблемам формирования, организации и функционирования политической власти, ее правовому полю в постреволюционном обществе. Главная же причина состоит в том, что если, согласно К.Марксу и Ф.Энгельсу, завоевание власти осуществляется по относительно мирному и формально-демократическому пути, то после этого по логике вещей свобода и права человека, по крайней мере до вооруженного выступления, сопротивления представителей отстраненного от власти класса, будут распространяться на всех без изъятий. Что же касается нарушителей закона, то к ним и только к ним и должноприменяться уголовное законодательство на общем основании, а не к классу в целом.

Таким образом, различия во взглядах между К.Марксом и В.И.Лениным по указанному вопросу не вымысел,он проглядывают достаточно зримо.

Хотя и здесь найдется возражение: государственную власть большевики взяли не демократическим, мирным, а незаконным, вооруженным, насильственным способом, и поэтому гипотетические намерения классиков распространить свобода и права человека на всех без изъятий граждан к данной ситуации не подходят.

Но приведенное возражение некорректно. Дело в том, что характер изъятия власти большевиками, как это ни парадоксально звучит,не может быть оценен однозначно как недемократический, незаконный, до5января 1918 г.

Действительно, Сoвeты существовали де-факто 8 месяцев как представительный орган власти наряду с Временным правительством. (Даже содержание лозунга “Вся власть Советам!”означало, что частью власти Советы уже обладали). Именно поэтому в условиях двоевластия Советы были фактически легитимизированы. Это косвенно подтверждается тем фактом, что руководители меньшевиков и эсеров в предоктябрьские месяцы и занимали ключевые позиции во Временном правительстве (а в третьем коалиционном составляли даже большинство) , и возглавляли ВЦИК первого созыва.

Октябрьскому перевороту предшествовала большевизация рабочих и солдатских Советов. Большевики на II Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов имели больше половины голосов (к открытию съезда 390 делегатов из 649). Съезд оставался правомочным и после ухода делегатов ряда фракций (осталось 625 делегатов из 670).А решение о передаче власти Советам было принято большинством в 505 голосов из 670 делегатов. II же Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов в конечном счете одобрил решение 2-го съезда рабочих и солдатских депутатов. И, наконец, самое главное: большевиками была взята власть через Советы временно, с целью и до созыва Учредительного собрания¹⁷⁵.

Таким образом, политический переворот в столице (что важно подчеркнуть), осуществленный большевиками до 5 января 1918 г. (разгонУчредительного собрания) был отчасти легитимен и отчасти формально-демократичен.

Большевики пока могли голословно утверждать, что за ними большинство трудящихся масс. Вместе с тем именно поэтому в описываемой политической ситуации большевики шли вразрез с идеями классиков марксизма, лишая свободы печати оппозиционные партии [27 октября (9 ноября) 1917 г.] или объявляя [28 ноября (II декабря) 1917 г.] "врагами народа" кадетов и арестовывая их лидеров.

После же разгона Учредительного собрания (6января 1918 г.), где большевики имели только четвертую часть депутатов, большевистская власть потеряла частичную легитимность и частичную демократичность. Государственная власть тем самым была окончательно и полностью узурпирована большевиками (временно в коалиции с левыми эсерами, мало что меняющей). А это означало, что вожди большевизма окончательно лишились оснований апеллировать к марксистской политической и социальной доктрине, так как пролетариат составлял меньшинство в составе населения, а крестьянство поддерживало в большинстве своем (в русских по национальному составу губерниях) правых эсеров. Узурпировав власть, большевики развязали гражданскую войну.

После приведенной аргументации читатель, думается, убедился в том, что неправомерно отождествлять политические взгляды классиков марксизма и В.И.Ленина по вопросу об изъятии из свобод в условиях диктатуры пролетариата. Хотя, конечно, К.Маркс и Ф.Энгельс писалиобизъятиях из свобод, но в связи с другими проблемами и в другом отношении.

Так, К.Маркс в "Критике Готской программы" в 1875 г., рассматривая в социально-философском плане проблемы свободы гражданского общества в его связи с государством, утверждал, что до тех пор, пока государство стоит над гражданским обществом, свободы в собственном смысле слова быть не может. "Свобода состоит в том, - отмечал он, - чтобы превратить государство из органа стоящего над обществом, в орган, этому обществу всецело подчиненный"¹⁷⁶.

Какую свободу подразумевает здесь К.Маркс? Явно не ту, которую имеют в виду либеральные демократы - ведь согласно их концепции,демократическая республика в полноте либерально-демократических принципов и является органом, в преобладающей степени подчиненнымобществу.

Симптоматично, что и К.Маркс в "Критике...”, и Ф.Энгельс в Письме к А.Бебелю от 18-28 марта 1875 г. ополчаются против используемого в Готской программе выражения "свободное государство". Авторы программы, конечно же, "свободным" называют государство, в котором существуют система политических и гражданских прав и свобод граждан, иадивидуальная свобода граждан, правовыми рамками ограничиваются власть государства, ее вмешательство в гражданское общество.

Однако основоположники марксизма, как будто преднамеренно игнорируют этот смысл и буквально придираются к указанному термину: свободное государство, по их мнению, означает государство,свободное "по отношению к своим гражданам, т.е. государство с деспотическим правительством”¹⁷⁷.

К.Маркс и Ф.Энгельс, таким образом,придают термину "свободное государство" противоположный смысл. Это вовсе не случайно. Исходные пункты у авторов программы и классиков различны. Данное обстоятельство особенно наглядно выявляется в упомянутом письме Ф.Энгельса к А.Бебелю: "Говорить о свободном народном государстве есть чистая бессмыслица: пока пролетариат еще нуждается в государстве, он нуждается в нем не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников, а когда становится возможным говорить о свободе, тогда государство как таковое перестает существовать"¹⁷⁸.

В.И.Ленин был в восторге от процитированного пассажа Ф.Энгельса, называя его одним "из самых замечательных, если не самым замечательным рассуждением в сочинениях Маркса и Энгельса по вопросу о государстве..."¹⁷⁹. Когда летом 1917 г. В.И.Ленин писал приведенные слова, он явно "болел" революционный нетерпением, "манией насилия" и "политическим дальтонизмом", поэтому видел в теоретическом наследии лишь то, что мог видеть.

Конечно, справедливости ради надо сказать, что отмеченный подход К.Маркса и Ф.Энгельса, согласно которому любое государство (в том числе демократическая республика), будучи политическим институтом классового насилия, подавления, является антиподом свобода, занимает значительное место в политической доктрине марксизма.Но ведь его основоположники, хотя и не столь часто и явно,одновременно писали о государстве и как о политическом институте "общих дел" для всех классов, как о комитете по осуществлению социального управления обществом в целом¹⁸⁰.

Здесь мы в очередной раз сталкиваемся с противоречивостью и амбивалентностью политической доктрины К.Маркса и Ф.Энгельса. Кроме того, оба текста - "Критика..." и "Письмо" - полемические сочинения, поэтому мысль в них выражена в категорических суждениях.

И все же основная мысль, высказанная К.Марксом, имеет эвристическую ценность: с одной стороны, осуществление контроля со стороны гражданского общества над государством, а с другой стороны, установление оптимальной меры воздействия государства на жизнь общества.

Резюме.Генеральное направление в развитии общества от пролетарской демократии большинства к неполитической "демократии" свободы всех, спрогнозированное классиками марксизма в теории и сформулированное в программе, на практике подтверждается как идеальная тенденция развития лишь отчасти, по отношению к цели - политической, экономической и социальной демократии свободы всех и осуществляется более медленными темпами и самое главное - не так, как предполагали К.Маркс, Ф.Энгельс и многие из их последователей до недавнего времени: не через отмирание политической сферы и государства, не через деятельность класса-мессии - пролетариата - и не через классовую борьбу и общественную революцию как магистральный путь Человечества на протяжении всей его истории, хотя вплоть до конца XIX в. на поверхности общественного бытия именно он был главенствушцим,преобладающим. На поверхности, ибо в глубине протекали незримые процессы, и определяющие в действительности ход истории.

ПРИМЕЧАНИЕ

¹⁶⁰ЛапинН. И. Указ.соч. С.113.

¹⁶¹См.; Маркс К., Энгельс Ф. Соч. T.I. С.399-401.

¹⁶²Там же. С.401-402.

¹⁶³Там же. С.392.

¹⁶⁴Там же. Т.2. C.I24-I25.

¹⁶⁵См.: Там же. T.I. С.399-406; Т.2. C.I25-I26.

¹⁶⁶См.: Там же. T.I. С.55, 633-635.

¹⁶⁷Там же. С.125.

¹⁶⁸Там же. С.128. См. также: Т.З. C.I87.

¹⁶⁹Там же. Т.2. C.I29.

¹⁷⁰См.:Там же. Т.37. C.394-395; Т.39. С.82. См.также: Французские марксисты о диалектике: Пер. с франц. М.: Прогресс, 1982. С.228-290; Момджян К. X. Умер ли марксизм? (Материалы дискуссии)// ВФ. 1990. № 10. С.49-50.

¹⁷¹Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.З. С.61.

¹⁷²Х а й е к Ф. Дорога к рабству// ВФ. 1990. № I0.C.99-151;№ 11. С.123-165; I 12. С.103-149; Он же. Пагубная самонадеянность. Сшибки социализма: Пер. с англ. М.: Новости, catallaxy,1990.- 304 с.

¹⁷³"Отчасти",потому, что хотя в СССР установился "казарменный социализм”, но парадокс состоит в ток, что лишь отчасти он был детерминирован идеологическим фактором, объективацией ряда идей классиков, причем вразрез с рядом других идей социальной философии классического марксизма. В остальном "казарменный социализм" был обусловлен воздействием совсем других объективных и субъективных факторов.

¹⁷⁴Буртин Ю. Указ.соч. С.5.

¹⁷⁵См.: Второй Всероссийский съезд Советов. М.; Л.; Гос.изд-во, 1928. С.XХХVШ,53; Великая Октябрьская социалистическая революция: Энциклопедия/ Под ред. П.А.Голуба и др. 3-е изд., доп. М.: Советская энциклопедия, 1987. С.100, 107-108.

¹⁷⁶Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.19. С.26.

¹⁷⁷Там же. С.5.

¹⁷⁸Там же .

¹⁷⁹Л е н и н В. И. ПСС. Т.33. С.35.

¹⁸⁰Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.23. С.342; Т.25. Ч.1. С.422; Т.26. Ч.1. С.293.

Тэги: большевизм, демократия,свобода,права, доктрина, история, к.маркс, коммунизм,большевизм, любознательный, марксизм, мировой, наука, немного, оригинальный, политика(видео, политический, политология, право, правый, свобода, социо-гуманитарные, текст, тексты), учение, ф.энгельс, философия, человек

Понятие "демократия" в работе К.Маркса "К критике гегелевской философии права"(Окон.)

   2013-06-15 09:38:38
... по мнению классиков марксизма, "буржуазная ...
+ развернуть текст   сохранённая копия

Завершаю параграф пятый из первой главы своей старой,двадцатилетней давности, научной монографии - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава первая. СОДЕРЖАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ К.МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА

1.5.Понятие "демократия" в работе К.Маркса "К критике гегелевской философии права". Основные проблемы политической доктрины молодого К.Маркса в "Наброске плана работы о современном государстве"

К.Маркс критикует мнение Г.Гегеля о том, что <<"суверенитет народа" принадлежит к разряду тех путаных мыслей, в основании которых лежит дикое (в других переводах - "несчастное". - Э.В.-П.) представление о народе>>¹⁰⁹. Для К.Маркса в отличие от Г.Гегеля единственно правомерен только суверенитет народа.

Как явствует из контекста рукописи, термины "суверенитет народа" и "самоопределение народа" многозначны.

Во-первых, они означают, что источником и субъектом власти является только народ: народ полновластен и единовластен. Государство, становясь собственным делом народа, более не отчуждено от него. Термин "суверенитет народа" означает, что весь народ, без изъятия является и творцом, и конструктором, и архитектором государственного и общественного строя. Только ему принадлежит право окончательного решения и выбора.

"Если правильно сформулировать вопрос, - отмечал К.Маркс, - он сведется лишь к следующему: имеет ли народ право дать себе новый государственный строй? На этот вопрос следует, безусловно, ответить утвердительно, ибо государственный строй, который перестал быть действительным выражением воли народа, превратился в практическую иллюзию"¹¹⁰.

Во-вторых, народ не только устанавливает общественный и политический строй, но и решает, по каким направлениям изменяться общественному строю в целом и во всех своих сферах в частности, сам народ является субъектом прогрессивного изменения государственного строя.

"Для того, чтобы государственному строю изменения не были только навязаны... для того, чтобы человек делал сознательно то, что он обычно делает бессознательно, принуждаемый природой вещей, необходимо, чтобы движение государственного строя, его прогрессивное движение стало принципом государственного строя, следовательно, чтобы принципом государственного строя стал действительный носитель государственного строя - народ. Самый прогресс и есть тогда государственный строй"¹¹¹.

В-третьих, не только народ в целом, но и каждый член общества является равноправным, свободным, сознательным и деятельным участником общественной и .государственной жизни. Он также является сувереном, но в отличие от народа в целом отдельно взятый человек полновластен, безусловно, лишь в определенных рамках системы гражданских и политических прав и свобод. Что же касается общества в целом, то хотя отдельный гражданин и равноправен государству и обществу (эту мысль надо особо выделить), тем не менее его воля лишь опосредственно, в составе результирующего воздействия суммы волей влияет на выбор народа в целом.

Гражданин, согласно К.Марксу, не должен пользоваться своими правами и свободами, онможет ими пользоваться. Гражданин сам сознательно решает, что ему с ними делать, они ему имманентно присущи: частью - с рождения, частью - с совершеннолетия. Гражданин не должен, а может участвовать в управлении государством и обществом. Он - неотъемлемая часть общества, и его участие или неучастие в управлении и есть сознательный выбор¹¹².

В этом же отрывке рукописи достаточно четко сформулирована мысль о том, что установление истинной демократии означает установление самоуправляющегося общества¹¹³.

В-четвертых, демократия как суверенитет народа означает, согласно мнению К.Маркса, такое политическое и общественное устройство человечества, которое исходит как из интересов (действительных, а не иллюзорных, собственных, а не навязанных кем-то извне) всего народа, так и из интересов отдельно взятого человека (в полноте реальной, не выдуманной жизнедеятельности). Демократический общественный строй одновременно должен быть и гуманистическим общественным строем.

Здесь важно иметь в виду оба аспекта:

1. Речь должна идти о действительных интересах как отдельного человека, так и действительных, реальных интересах народа, а не специфических интересах государства, не специфических интересах партии, даже правомерных. Конечно, сразу же возникает проблема - кто решает и как решается вопрос: какие интересы подлинные, реальные, а какие - нет? Кажется, что ответ прост: кто? - ясно, только сам человек и только сам народ. Aкак?- тоже ясно - в свободном волеизъявлении.

2. Второй аспект затрагивает проблему соотношения интересов народа, общества в целом и отдельного человека. К.Маркс не только считает демократию собственным делом народа, но и полагает, что демократия исходит из человека и "превращает человека в объективированного человека". Истинная демократия может быть только реализовавшимся гуманизмом. Исходя из этого, истинной демократии недостаточно быть властью большинства, как это популистски принято считать. Истинная демократия может быть только властью всех и общественным устройством для всех, с учетом интересов всех.

В этом пункте возникает противоречие между политической демократией и раннекапиталистическим гражданским обществом, расколотым на антагонистические классы. Примирить эти классы невозможно, остается два выхода: снять противоречие революционным преобразованием гражданского буржуазного общества, что предлагали впоследствии К.Маркси Ф.Энгельс, или сгладить это противоречие в ходе длительного эволюционного экономического, социального, нравственного, духовного развития.

Основным отличительным признаком демократии, по К.Марксу, является то, что актуализировавшееся человеческое бытие, действительные отношения между людьми становятся законами, а не человек подчиняется законам, чуждым его действительным потребностям, интересам. Именно поэтому концепция демократии молодого К.Маркса может быть названа гуманистической. А ведь совсем недавно советские исследователи упрекали молодого К.Маркса именно в том, что "в самом понятии демократии в рукописи... отразилось в определенной степени влияние антропологизма и абстрактного гуманизма Фейербаха”¹¹⁴.

Между тем так называемый подход абстрактного гуманизма универсален, а классовый подход - важный дополнительный подход в классово поляризованных обществах наряду с другими в методологии познания общественных явлений - не должен противоречить ему.

Утверждение Б. Гугенбергера, автора статьи "Теория демократии" из политического словаря (издательство "Пипер". Мюнхен; Цюрих), о том, что, согласно "марксистской доктрине, существуют только, классовые демократии"¹¹⁵, нуждается в дополнительном уточнении.

По отношению к зрелым К.Марксу и Ф.Энгельсу оно правомерно лишь отчасти, так как, согласно их взглядам, как мы убедимся в дальнейшем, и "буржуазная" политическая демократия может служить интересам пролетариата и, более того, служить орудием его освобождения. Таким образом, даже по мнению классиков марксизма, "буржуазная" демократия амбивалентна, и классова, и общечеловечна. Что же касается молодого К. Маркса, то в рассматриваемой рукописи его доктрину назвать марксистской нельзя, она еще Марксова, и "истинная" демократия в ней. не носит классового характера, а является общечеловеческой.

Еще одним инвариантом демократии, согласно К.Марксу, является ее субстанциональное единство со свободой. Этот пункт только обозначен классиком, но обозначен достаточно определенно: демократия как государственный строй есть свободныйпродукт человека. Здесь важны все три составляющие определения, но нас интересует то, что это свободно установленный строй. Народ суверенен лишь постольку, поскольку он свободно самоопределяется. Выражения "свободная демократия", "демократия свободы" вовсе не являются схоластическими. Исторический опыт СССР свидетельствует о ситуации, когда меньшинство завоевывает власть от имени большинства и навязывает большинству общественный cтрoй и самое себя как лучших представителей, выразителей, защитников интересов этого большинства. Именно поэтомудемократия - это власть свободного народа, это свободная власть народа, это демократия свободы.

И еще один момент. В этой мысли К.Маркса имплицитно содержится, сознает он это или нет, система личных свобод граждан, дающих им возможность, формирующих способность свободно самоопределять общественный строй. Свободой и властью надо мочь и уметь пользоваться. Для этого должна существовать определенная система экономических, социальных, политических, правовых, духовных, психологических условий.

К.Маркс по существу ведет речь не только о том, что не может быть истинной политической демократии, если общество расколото на угнетенных и угнетателей, эксплуататоров и эксплуатируемых, но и о том, что сама политическая сфера может быть названа демократической при осуществлении универсального принципа - суверенитета всего народа, а не только части его.

Суммируя, можно констатировать, что К.Маркс, указывая на недостаточность политической демократии для реального освобождения трудящихся, человеческой эмансипации и в связи с этим логически аргументируя необходимость установления истинной демократии, не отрицает при этом необходимости установления и сохранения (до отмирания в обществе будущего) политической демократии. Политическая демократия была необходимой (позволяющей осуществить политическую эмансипацию), но недостаточной предпосылкой для человеческой эмансипации. Надо было, по его мнению, идти дальше, преобразовывать гражданское общество.

Концепция демократии молодого К.Маркса парадоксальна и внутренне противоречива, если анализировать ее с позиции последующей политической практики и современного состояния политической науки. Тезис о необходимости дополнить политическую эмансипацию человеческой эмансипацией, политическую демократию экономической и социальной демократией, добиться их единства носит универсальный, вневременной характер, сохраняет эвристическую ценность и для настоящего, и для будущего, является идеалом, стимулирующим общественные изменения.

         Этот момент и гуманистичен, и научен. Достаточно сослаться хотя бы на то, что в "Декларации принципов" Социалистического интернационала, одобренном на его 18-м конгрессе, состоявшемся в 1989 г. в Стокгольме, важнейшей задачей провозглашается достижение целостного единства экономической, социальной и политической демократии ¹¹⁶.

Однако способ достижения этого единства, предлагаемый К.Марксом, - ликвидация дуализма (а не только отчуждения) между политическим государством и гражданским обществом - оказался идеологически иллюзорным. А стремление осуществить его на практике завершилось трагедией.

К.Маркс на исходе 1844 г. набросал план работы о современном государстве, а точнее, о политике как сфере общества. Документ заслуживает самого пристального внимания и нуждается в анализе в контексте формирующейся концепции демократии К.Маркса и Ф.Энгельса и под углом зрения того, насколько этот план был реализован в научной работе. Кроме того, именно данный документ очерчивает круг проблем, над разрешением которых билась мысль К.Маркса. Основные пункты наброска совладают с пунктами предметных указателей, составленных Марксом еще летом 1843 г. к его "Крейцнахским тетрадям" по всемирной истории, в том числе по истории французской революции конца XVIII в.¹¹⁷

Учитывая важность и сжатость текста, приведем его полностью:

«1)История происхождения государства или французская революция.

Самопревознесение политической сферы - смешение с античным государством. Отношение революционеров к гражданскому обществу. Удвоение всех элементов на гражданские и государственные.

       2)Провозглашениеправ человекаи конституция государства.Индивидуальная свобода и публичная власть. Свобода, равенствои единство. Суверенитет народа,

       3)Государство и гражданское общество.

       4)Представительное государство и хартия.Конституционное представительное государство, демократическое представительное государство.

       5)Разделение властей.Законодательная и исполнительная власть.

       6)Законодательная властьи законодательные палаты. Политические клубы.

       7)Исполнительная власть.Централизация и иерархия. Централизация и политическая цивилизация. Федеративная система и индустриализм. Государственное управление и коммунальное управление.

8’) Судебная властьи право.

8" Национальность и народ.

9’Политические партии.

9")Избирательное право,борьба за "уничтожение ... государства и гражданского общества"¹¹⁸.

Прежде всего бросается в глаза то, что план включает в себя и идеи, которые К.Маркс не разделял и собирался критиковать, и взгляды его самого.

Мы не собираемся подвергать этот план скрупулезному анализу в контексте непосредственно предшествующих ему и последующих сочинений основоположников научного социализма. В данный момент нас интересует проблематика, которую К.Маркс счел необходимым выделить для исследования. Попытаемся реконструировать собственные политические идеи К.Маркса и сформулировать некоторые выводы, вытекающие из них.

Первая из поставленных К.Марксом проблем - связь, отношение между характером революции и характером государства, а если шире - политического строя, установившегося после нее.

Отсюда непосредственно вытекает следующая, взаимосвязанная с первой - диалектика гражданского общества и государства (проблема отчуждения, дуализма и их упразднение).

Далее видно, что К.Маркс предполагал исследовать ряд принципов демократии:

а)основополагающий, выражающий сущность демократии - суверенитет народа;

б)как проявление этого принципа- конституционное представительное государство. Но такая государственная форма недостаточна для выражения суверенитета народа. Думается, .именно поэтому в пункте 4 рядоположение: "Представительное государство и хартия". Лишь тогда представительное государство становится поистине демократическим, когда введено всеобщее избирательное право;

в)другой, не менее важный для демократического государства принцип - предоставление гражданину индивидуальной свободы в его взаимоотношении с публичной властью. Можно констатировать: лишь тот народ и тогда становится подлинно суверенным, когда он состоит из индивидуально свободных и равноправных как по отношению друг к другу, так и по отношению к публичной власти граждан. Гарантом индивидуальной свобода, защитой ее от произвола публичной власти является конституционное закрепление системы прав человека. Известно, что отношение К.Маркса к правам человека было противоречивым, что будет исследовано дальше. Здесь важно обратить внимание на запись проблемы в пункте 2: "Свобода, равенство и единство". Думается, что в этом пункте К.Маркс предполагал подвергнуть критике политические и гражданские права из-за их недостаточности, ограниченности в условиях расколотого на антагонистические классы буржуазного общества. Возможно, он задавался вопросом: какова судьба прав человека в бесклассовом, а значит, и неполитическом обществе? Для нас же сейчас эта мысль К.Маркса имеет еще один смысл: проблема достижения единства, согласия, консенсуса граждан в условиях политической свободы и равенства;

г)принцип разделения законодательной и исполнительной властей; судебная власть и право.

К.Маркс намеревался последовательно рассмотреть законодательную, исполнительную и судебную власти.

В анализе законодательной власти предусматривалось очертить ее роль в зависимости от статуса законодательных палат.

В центре исследования исполнительной власти К.Маркс предполагал поставить проблему форм централизации и их зависимости от политической цивилизованности (иерархия противопоставляются цивилизованности). В связи с централизацией ставится вопрос и о соотношении государственного и коммунального управления, централизации и децентрализации, централизации и автономии. И, наконец, федеративная система в ее соотношении с индустриализмом.

К.Маркс размышлял о роли и месте политических партий.

Такова основная (но не вся) проблематика концепции демократии К.Маркса. К примеру, в последнем пункте <<9">>, по нашему мнению, имплицитно содержится предположение о принципиальной возможности для пролетариата завоевать власть, начать революцию, используя формально-демократические институты - всеобщее избирательное право.

Действительно, в пункте <<I>> ставится вопрос об отношении революционеров к гражданскому обществу. Речь здесь однозначно идет об упразднении буржуазного гражданского общества. В пункте <<4>> превращение представительного государства в истинно демократическое ставится в зависимость от реализации положений Хартии, основным пунктом которой, как известно, было установление всеобщего избирательного права. И, наконец, в пункте <<9">> обозначается взаимосвязь между избирательным правом и борьбой за уничтожение дуализма - государства и гражданского общества, - существующего в буржуазном обществе. Ми не обсуждаем сейчас вопрос об истинности или ложности идеи К.Маркса - необходимость ликвидации дуализма в принципе, а не только тот или иной тип дуализма. Для нас важна другая его мысль: принципиальная возможность использовать всеобщее избирательное право (и другие формально-демократические политические институты) для революционного преобразования.

Как и многие другие тексты классиков, "Набросок плана работы о современном государстве" также неточно, искаженно интерпретируется, и прежде всего момент, связанный с политической демократией.(А вообще-то ему уделено незаслуженно мало внимания).

Так, в фундаментальном коллективном исследовании "Маркс-историк" сопоставляется "Набросок плана работе о современном государстве” с основными пунктами предметных указателей к "Крейцнахским тетрадям" и с основной проблематикой исторических занятий К.Маркса в 1843 г.

"Но в этом наброске, - отмечается далее в упомянутом сочинении, - есть пункт, которого еще не было в указателях,но к которому неизбежно подводил весь ход занятий Маркса... "борьба за устранение государства и гражданского общества , т.е.борьба за ликвидацию эксплуататорского, антинародного государства и всей системы социально-экономических отношений, которую оно увенчивает. Другими словами, речь вдет о социалистической революции”¹¹⁹.

Как легко убедиться, произведено микрохирургическое вмешательство в пункт <<9">>: опущен при цитировании ключевой термин "избирательное право",и тем самым изменяется смысл всего пункта - устраняется указание на принципиальную возможность формально-демократического пути социалистической революции.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹⁰⁹См.: Гегель.Сочинения. Т.7. Философия права.М.;Л.:СОЦЭК ГИЗ, 1934. С.305

¹¹⁰Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. T.I. С.284.

¹¹¹Там же.

¹¹²Там же . С.356-357.

             ¹¹³Там же. С.358-359. Эта мысль не столь уж бесспорна (хотя она и предельно абстрактна), как может показаться. Все зависит от того, какой смысл вкладывается в термин "самоуправление", а он, как известно, многозначен. Более подробно о проблемах самоуправления см.: БелоцерковскийВ.Самоуправление - будущее человечества или новая утопия? М.: Интер-Версо, 1992.160 с.; ГрейсаммерИ.Самоуправление по-французски и по-израильски// РК. ГПР. 1991. № 4. С.30-35; Невядомски3.Территориальное самоуправление в условиях современного капиталистического государства // РЖ. ГПР. 1991. № 4. С.26-30; 0жиганов Э. Самоуправление и авторитарность: возможен ли выбор?/ОНС. № 4. С.24-31; Шик 0. Самоуправление// ЭКО. 1990. № 7. С.3-20; КандельП.Е.Социалистическое самоуправление (к теории и методологии исследования) // ОН. 1989. № 6. C.3-I3; и др.

Если речь идет о территориальном, региональном, коммунальном, местном, производственном самоуправлении, то подобное положение не вызывает возражений. Если самоуправление понимается в том смысле, что сам трудящийся народ через своих представителей управляет собой, то вопросы также в связи с этим не возникают. Не вызывают возражений и другие умозрительные варианты, кроме одного, ключевого предположения о том, что принципиально возможно преодолеть не только отчуждение государства от гражданского общества, но и различие между ними, "растворить" государство в обществе, непосредственно привлечь каждого гражданина "поголовно" к управлению.

Думается, что вторая часть этой гипотезы содержит в себе значительные элементы утопичности, иллюзорности. Исторический опыт подтверждает, что возможно цреодолеть отчуждение государства от гражданского общества путем установления политической демократии при соответствующих объективных и субъективных условиях в ходе длительного исторического и политического процесса; однако идея об отмирании государства как политического института не подтверждается в том смысле, что до настоящего времени ни в одной стране мира (спустя 150 лет) не проявились сколько-нибудь явно в политической сфере тенденции, свидетельствующие об отмирании профессионального, штатного аппарата управления, о замене права моралью, об отмирании функции принуждения вкупе с профессиональным аппаратом правоохранительных органов и т.д.

Нам представляется, что вышеупомянутая гипотеза, в свою очередь, основывается на столь же спорной гипотезе о принципиальной возможности посредством общественного переустройства сформировать новый тип человека,, лишенного тех психологических, социально-психологических свойств, биологических задатков, которые наряду с другими факторами благоприятствуют бюрократизации аппарата управления, злоупотреблению служебным положением со стороны функционеров, аппаратчиков, должностных лиц и т.п.

Мы далеки от мысли впадать в другую крайность, но ясно одно: пока гипотеза К.Маркса никак не подтвердилась на практике.

¹¹⁴Карл Маркс: Биография... 3-е изд.Указ.соч. С.43.

¹¹⁵Гуггенбергер Б. Теория демократии//Полис.1991. № 4. С.144.

¹¹⁶Новый программный документ Социнтерна // К-ст. 1989. № 16.С.116-117. См.: также: От Женевы к Стокгольму:Материалы конгрессов Социалистического Интернационала// PC. Сер.: Проблемы современного социал-демократического движения. Ч.I. М., 1992. - 157с.

¹¹⁷См.: Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.42. С.477.

¹¹⁸Там же. С.227.

¹¹⁹Маркс - историк / Ред.кол.: Желубовская Э.А. и др. М.: Наука, 1968. C.I06.

Тэги: "метаморфозы, большевизм, демократии", демократия, демократия,свобода,права, доктрина, к.маркс, коммунизм,большевизм, концепция, любознательный, маркс, марксизм, марксистский, наука, немного, оригинальный, парадокс, политика(видео, политический, политология, социо-гуманитарные, текст, тексты), учение, ф.энгельс, философия

Марксистская концепция демократии: методологические аспекты исследования
   2013-06-07 21:29:23
... эволюцией основоположников марксизма,а о ... воззрения классиков марксизма характеризовались в ...
+ развернуть текст   сохранённая копия

Продолжаю публиковать - по мере исправления ошибок сканирования - параграфы из первой главы своей старой,двадцатилетней давности, научной монографии - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава первая. СОДЕРЖАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ К.МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА

1.3.Марксистская концепция демократии: методологические аспекты исследования

Ввиду искажения политических взглядов К.Маркса и Ф.Энгельса большевистской школой фальсификации, первоочередной задачей являются восстановление, реконструкция их подлинных воззрений, очищение от господствующих долгое время в советском обществознании мифологем. Критический анализ и оценка в контексте мировой политической науки, верификация всех текстов и политических идей К.Маркса и Ф.Энгельса - вторая задача.

Объектом нашего анализа явились все тексты классиков марксизма без конъюнктурной селекции, в результате чего воссоздаваемая марксистская концепция демократии существенно отличается от той,которая была представлена в советском обществознании на протяжении более 70 лет, начиная с В.И.Ленина.

Изложим ключевые положения классической марксистской концепции демократии.

     1)Понятие демократии К.Маркса и Ф.Энгельса развивающееся и многозначное как вследствие того, что оно обогащалось в ходе творческой эволюции основоположников марксизма, так и вследствие того,что К.Маркс и Ф.Энгельс использовали термин "демократия" в нескольких значениях.

Более того, даже при использовании термина "демократия" однозначно, в смысле политической демократии, марксистская концепция двойственна, внутренне противоречива. Речь идет не об амбивалентности, связанной с творческой эволюцией основоположников марксизма,а о противоречивости в данный фиксированный момент времени. Причем указанная двойственность концепции демократии существовала на протяжении десятков лет. Правомерно даже говорить о двух сосуществукщих,но не параллельно, а как бы во взаимопереплетении, концепциях демократии.

При этом отмеченная двойственность касалась как а) воззрений отдельно взятых классиков, так и б) определенных различий во взглядах на проблему между К.Марксом и Ф.Энгельсом⁵⁷.

Противоречивость первого рода (а) являлась не следствием погрешностей мыслительной деятельности К.Маркса и Ф.Энгельса, а результатом противоречивости самого общественного бытия, конкретных исторических условий стран Запада второй половины XIX в. Классики марксизма, исходя из объективных потенций общественного бытия, представляли себе историю общественного развития не как однолинейный процесс, а как процесс многовариантный, альтернативный и, в частности, предполагали возможность двух путей развития революции . Именно в этом пункте марксистской политической доктрины, а не всецело только вне ее, как традиционно полагал советский "марксизм-ленинизм", уже заключены (правда, имплицитно) теоретические истоки двух тенденций пролетарского движения: революционного и реформаторского.

Противоречивость второго рода (б) связана с тем, что Ф.Энгельсу последние 12 лет жизнь после смерти К.Маркса приходилось мыслить и действовать в изменившихся условиях, прежде всего в условиях дальнейшей демократизации ряда стран Запада и успехов германской социал-демократии, что не могло не привести к эволюции его политических взглядов. В частности, в дальнейшей более конкретной разработке теоретической модели такого формально-демократического и относительно мирного пути (постулируя - при соответствующих условиях - и необходимость развития революции только по формально-недемократическому и относительно немирному пути), которая уподобляла его (прежде всего в политической и социальной сферах) фактически не революционному, а эволюционному пути глубоких структурных общественных реформ.

И, во многом опираясь как раз на эти (но не только) моменты политических воззрений Ф.Энгельса, Э.Бернштейн стал ревизовать классический марксизм. Вместе с тем и центральная социально-философская максима К.Маркса из его "Предисловия" к собственной работе "К критике политической экономии" позволяет интерпретировать ее как теоретическое обоснование реформистского, эволюционного пути (в определенных границах): "...Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества"⁵⁹.

      2)Необходимо учесть ряд обстоятельств, характеризующих особенность становления марксистской когцепции демократии. Обозначим тезисно эти моменты, а желающих более подробно остановиться на них мы отсылаем к соответствующим работам Л.С.Мамута и Я.Г.Рокитянского, а также Г.Г.Водолазова, Е.Г.Плимака, Т.И.Ойзермана и др.⁶⁰

А.Становление и развитие марксистской концепции демократии осуществлялось в русле развития политической доктрины марксизма, более того - в рамках марксизма в целом. В то же время оно имело собственную, относительно самостоятельную логику развития. Различные идеи и концепции марксизма не в одинаковые сроки достигли зрелости, и разные критерии определяли степень их зрелости. Поэтому при анализе становления концепции демократии К.Маркса и Ф.Энгельса следует постараться обойти две опасности: I) рассмотрение становления марксистской концепции демократки изолированно от становления марксизма в целом; 2) отождествление указанного процесса с формированием как марксизма в целом, так и других концепций.

Б.Надо учитывать, что создание марксистской концепции демократии не являлось "однолинейным", "плоскостным" процессом, а представляло из себя многоплановый процесс, в ходе которого происходило переплетение различных линий развития теории. К.Маркс и Ф.Энгельс имели дело с определенным исходным "мыслительным материалом" своих предшественников, прежде всего социалистов-утопистов, революционе- ров-демократов, Ж.Ж.Руссо, французских историков эпохи Реставрации, других политических мыслителей. Этот "материал" они переосмыслили, дали ему новое объяснение.

В связи с этим заслуживает специального исследования вопрос о теоретических истоках марксистской концепции демократии, так как он во всей своей полноте в советской литературе не исследован.Изложение этого круга вопросов не является необходимым в рамках нашего исследования, однако нам представляется, что обобщенную характеристику тех идей, которые послужили К.Марксу и Ф.Энгельсу исходным “мыслительным материалом" для создания и разработки концепции демократи, следует знать. Поэтому в ходе изложения тех или иных аспектов марксистской концепции демократии мы будем отмечать ее источники.

Кроме того, надо иметь в виду, что в ряде случаев в языке формирующейся марксистской политической доктрины в целом,концепции демократии в частности не было еще соответствия между терминологией (она во многом оставались традиционной) и обозначаемым ею понятийным аппаратом (во многих случаях он по существу являлся новым).В период создания марксизма интенсивно использовались гегелевская и фейерба- ховская манера выражения мысли, терминология революционных демократов и социалистов-утопистов, еще отсутствовали такие важные термины, как "пролетарская революция", "диктатура пролетариата", "политический переходный период". Кроме того, в первоначальном марксизме и в утопическом коммунизме существовал широкий диапазон общих или сходных идей.

В литературе отмечалось (А.А.Уйбо), что употребление К.Марксом и Энгельсом терминологии, унаследованной от предшественников, объясняется двумя причинами. Первая - пригодность в ряде случаев старых терминов для передачи нового содержания (новых понятий).Вторая - стремление К.Маркса и Ф.Энгельса изложить свою теорию на языке, понятном их современнику, там и тогда, где и когда они приступали к своей научной деятельности. В то же время нельзя забывать, что уже само включение давно сложившихся терминов типа "государство", "демократия", "народ", "власть", "республика", "насилие" и других в принципиально новый научно-познавательный и идеологический контекст выявило у них новые качественные грани, придало им новое значения. Вместе с тем ряд терминов использовался и в традиционном, и в новом значении или только в традиционном, поэтому в каждом случае необходим конкретный контекстуальный анализ. Данное обстоятельство в особенности касается концепции демократии.

В.К.Марксу и Ф.Энгельсу, создавая новую доктрину общественного развития, приходилось непрерывно вести теоретическую борьбу. В 40-е гг., когда в центре внимания основоположников марксизма находилось преимущественно философское обоснование неизбежности пролетарской революции, ими упор делается на утверждение материализма в понимании социально-политических и исторических явлений.Естественно, что острая полемика, которую вели К.Маркс и Ф.Энгельс со своими оппонентами, отразилась на форме изложения тех или иных положений.Поэтому суждения К.Маркса и Ф.Энгельса по поводу обусловленности политики экономикой, будучи правильными в конечном счете, в то время давали основание из-за полемической заостренности воспринимать их в духе экономического детерминизма. Как известно, на это в 80-90-е гг. указывал Ф.Энгельс⁶³, В то же время не только полемическая заостренность являлась причиной упрощения общественных взаимосвязей. Социально-философские воззрения классиков марксизма характеризовались в период становления концепции демократии одномерным классовым подходом к политическим институтам, недооценкой опосредствующих звеньев и внеэкономических факторов, воздействующих на развитие общества⁶⁴. В соответствии с этим при анализе политических взглядов основоположников марксизма должна быть сделана поправка на девиацию, на отклонение от истинного характера детерминации политики экономикой.

Г. К.Марксу и Ф.Энгельсу приходилось исследовать ранний капитализм, его незрелые формы, зачаточные общественные формы, лишь обозначившиеся тенденции развития, первые самостоятельные классовые бои пролетариата. Понятно, что то или иное теоретическое положение, первоначально верно отображавшее в самой общей форме наметившуюся тенденцию развития, форму раннего капитализма и заключавшее в себе момент истины, определенную степень научности, теряло этот момент истины и степень научности по мере того, как вызревали условия, одна тенденция, не успев в полной мере выявиться, из-за вариативности и противоречивости общественного развития заменялась другой.

Д.Вместе с тем, по справедливому выводу Я.Г.Рокитянского, воззрения молодых классиков марксизма опирались на иллюзию, возникшую на основе осмысления реальных событий 40-х гг. - <<времени широкого распространения в Европе коммунистических идей, классово-конфронтационного развития в ряде европейских стран, активизации рабочего движения, в том числе массового движения чартистов в Англии, роста революционных настроений рабочих вследствие их обнищания и бесправия, неспособности буржуазии в то время обеспечить рабочим сносные условия жизни и труда. Именно отсюда, а не из какой-то "кровожадности", "тоталитарности" Маркса и Энгельса и проистекал безграничный революционно-коммунистический оптимизм раннего марксизма>>⁶⁵.

Но и в дальнейшем К.Маркс и Ф.Энгельс сохраняли значительные элементы утопии и идеологии, революционного романтизма в своих воззрениях на экономику, социальную структуру, природу человека общества будущего, и соответственно элементы утопии и идеологии были вкраплены в большей или меньшей мере во взгляды К.Маркса и Ф.Энгельса на проблемы демократии, власти, государства, политическую систему. Это замечание в дальнейшем будет конкретизировано.

Е. Даже в доперестроечные годы коммунистического диктата ряд советских ученых (Г.Г.Водолазов, Ю.А.Красин, А.М.Румянцев и др.) в меру дозволенной гласности призывали бороться с упрощенческим, а следовательно, и неправильным представлением о диалектике развития марксизма, что выражалось в вульгаризаторском понимании и применении принципа историзма к развитию марксистской теории⁶⁶.

До недавнего времени эта вульгаризация принципа историзма была представлена в двух разновидностях. Первая из них изображала эволюцию той или иной теории марксизма, к примеру теории пролетарской революции, как сумму ответов на ряд последовательно задаваемых новых вопросов, которые ставила революционная практика. Понятая таким образом теория социалистической революции превращалась в "простую сумму идей", в "свод застывших положений, взятых статически”⁶⁷.

Вторая версия, более тонкая, критикует цитатничество первой (без соотношения с конкретной ситуацией). Она против сведения принципа развития к плоско-эволюционному представлению о прибавлении и уменьшении истин. Согласно этой версии, марксистские и энгельсовские решения отдельных проблем не оставались неизменными, они трансформировались по мере того, как менялась историческая обстановка⁶⁸.

И хотя сторонники этой второй версии и признают тот факт, что развитие идет через отрицание, но это отрицание (прежних решений,имеющих силу в прежней исторической ситуации) понимается ими как "отбрасывание" прежних решений. За таким отрицанием теряется момент связи, теряется само развитие.

Подлинный же научный метод требует раскрыть диалектику связи между положениями К.Маркса и Ф.Энгельса, между отдельными положениями внутри марксистской концепции демократии, диалектику связи,содержащей в себе как удержание (усвоение и переработку) прошлых положений, так и (необходимый для действительного удержания) момент, который философы называют "диалектическим снятием".

Известный методологический принцип В.И.Ленина сохраняет свою значимость и применим к анализу марксистской концепции демократии: "Весь дух марксизма, вся его система, - правомерно в данном случае отмечал В.И.Ленин, - требует, чтобы каждое положение рассматривалось лишь исторически, лишь в связи с другими, лишь в связи с конкретным опытом истории"⁶⁹.

Резюмируя,можно утверждать, что необходимо, но недостаточно, чтобы выводы и положения марксистской концепции демократии были взяты в контексте тех конкретно-исторических условий, обобщением которых они являются. Надо также выявить моменты в их содержании, которые имеют значимость а) общего, б) особенного), в) единичного,и соответственно этому их использовать. В противном случае возможно возведение положений, имеющих уровень особенного или тем более единичного, на уровень общего.

Ж. В исследовании эволюции марксистской политической доктрины в целом, концепции демократии в частности надо стремиться избегать модернизации положений классиков марксизма, могущей иметь три варианта проявления.

Первый вариант. В более ранних работах К.Маркса и Ф.Энгельса пытаются найти идеи, которых там еще нет, к которым основоположники марксизма пришли позже. При этом зачастую не замечаются такие идеи, от которых К.Маркс и Ф.Энгельс отказались в дальнейшем⁷⁰.

В связи с этим хотелось , бы сформулировать, следующее положение: Если для историографии марксизма в целом, истории политических учений в частности, биографической или библиографической литературы имеет значение, молодойли К.Маркс высказал ту или иную идею или зрелый, то для историипозитивной общественной науки временной фактор или биографический сюжет имеют лишь сопутствующее внешнее, второстепенное значение. Для науки важен фактор истинности того или иного положения марксизма,его доктрин, концепций.

Для советской же официальной общественной науки принципиально невозможным было вообразить такую эволюцию марксизма, в ходе которой молодые К.Маркс и Ф.Энгельс, высказывая истинную мысль по определенной проблеме,в дальнейшем, будучи зрелыми мыслителями, от нее отказались и начали придерживаться ложного суждения. Официальная "марксистско-ленинская" интерпретация истории марксизма допускала лишь поступательное восхождение К.Маркса и Ф.Энгельса к истине, прогресс истин, но никак не обратный порядок, никак не регресс истин по ряду проблем.

В действительности же в истории марксизма известны случаи как одного, так другого порядка. Мы вполне солидарны с Я.Г.Рокитянским, утверждающим,что во второй половине 40-х гг, <<был утрачен ряд оригинальных идей, наблюдений и интересных выводов Маркса первой половины 40-х гг, когда он был последовательным демократом, подвергал критике антидемократические тенденции в деятельности прусского правительства, более критично относился к утопическим коммунистическим теориям, выдвигал интересные соображения, в частности в "Экономическо-философских рукописях 1844 года" - об отчуждении, сохранившие свое научное значение до настоящего времени>>⁷¹.

И точно так же, как молодой Маркс высказал в "Экономическо-философских рукописях 1844 года" ряд идей, которые сохранили свое значение до настоящего времени, он в рукописи "К критике гегелевской философии права” разработал ряд демократических идей, сохранивших большую значимость для современной политической науки, чем многие из пришедших им на смену идей политической доктрины зрелого марксизма.

Второй вариант.Сегодняшнее понимание тех или иных проблем,в контексте современного опыта общественной практики и уровня развития теории нередко стремятся вложить в понимание этих проблем К.Марксом и Ф.Энгельсом, тем самым искажая действительный смысл тех или иных теоретических положений основоположников марксизма.

Третий вариант. Вследствие актуальности тех или иных проблем в настоящем преувеличивают их роль в воззрениях К.Маркса и Ф.Энгельса или же, наоборот, принижают их значение в угоду интересам момента.

         З.Следует учитывать характер написанных К.Марксом и Ф.Энгельсом политических текстов.В одних случаях классики сочиняли теоретические монографии, в других - партийные документы, в третьих - публицистические и пропагандистские работы, в-четвертых - письма, не предназначенные для печати. По отношению к их творческому наследию в целом, политическим текстам в частности стоит та же проблема аутентичности, как и в случае с политической доктриной большевизма. Поэтому большинство моментов, которые мы обстоятельно разберем в соответствующем разделе, применимы и к текстам К.Маркса и Ф.Энгельса.

И.Крайне важным представляется тот срез изучения эволюции политической мысли марксизма в целом, концепции демократии в частности - в соотнесении с большевизмом как политической практикой,к которому в течение четверти века совершенно справедливо призывает Е.Г.Плимак: "...пересказать и раскритиковать взгляды мыслителей оказывается проще, чем проверить воплощение хотя бы одной крупной идеив жизнь- ведь в последнем случае потребуется проследить параллельноход процессов, слов и дел на громадных отрезках времени"⁷².

Трудность реализации в процессе исследования этого методологического требования велика как вследствие внешних, не столь существенных в демократическом обществе - но не в переходное время - обстоятельств (политическая конъюнктура, пресс массового сознания, ожидания политических элит), так и в силу объемности задачи, сложности и множества опосредствованний между идеей мыслителя и политической практикой. Пресловутый вопрос, виноват ли К.Маркс как политический мыслитель в существовании архипелага ГУЛАГ, как раз и относится к указанному аспекту исследования.

ПРИМЕЧАНИЯ

⁵⁷Как известно, до недавнего времени государственный "марксизм- ленинизм" постулировал изначальное и непрерывное единство воззрений К.Маркса и Ф.Энгельса. Предполагалось также, что их взгляды взаимо-дополняли друг друга, а расхождения касались частных вопросов. На Западе исследователи давно обращали внимание и на противоречия, и на существенные различия, и на "просто" различия между К.Марксом и Ф.Энгельсом в подходах и в решениях ряда теоретических, экономических, политических, философских вопросов. В ответ со стороны советских обществоведов вместо конкретного анализа звучало, как правило, однозначно – “фальсификацияЯ”. И лишь в последние годы указанная проблема стала обсуждаться учеными в СССР и в странах СНГ. См., например: Мосолов В. Г. О новых подходах в марксоведенния (К 170-летию со дня рождения Ф.Энгельса) // ВИ КПСС. 1991. № 3. С.139- 142.

⁵⁸Детальнее см.: Водолазов Г. Г. Диалектика и революция (Методологические проблемы социальной революции).М.: Изд-во Московского университета, 1975. С.58-59.

⁵⁹Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.13. С.7.

⁶⁰См.: Марксистско-ленинское учение о государстве и праве: История развития и современность/ Редкол.: Н.В.Витрук, Л.С.Мамут и др. М.: Наука, 1977. С.47-49; МамутЛ. С. Карл Маркс как теоретик государства. М.: Наука, 1979. С.17-45; МамутЛ. Учение Маркса о государстве требует переосмысления. Указ.соч.C.100-101; ВодолазовГ. Г. Диалектика и революция.Указ.соч.С.167-168; Маркс. Философия. Современность/ Под общ.ред. Т.И.0йзермана.Указ.соч. С.27-62; Р о к и т я н с к и йЯ. Г. Историзм в подходе к "Манифесту Коммунистической партии”// НИИ. 1991. №5 4. С.28-43; Философские проблемы исторической науки/ Отв.ред. А.В.Гулыга и Ю.А.Левада. М.: Наука, 1969. С.133-160; П л и м а к В. Не рано ли вам хоронить марксизм?Указ.соч.;Красин Ю. Марксизм и современность.Указ.соч.; ШахназаровГ. X. Обновление идеология и идеология обновления// К-ст. 1990. № 4.С.46-49;ЯковлевА.Н.Предисловие. Обвал. Послесловие. М.: Новости,1990.С.17-82; и др.

⁶¹См.: О й зе р м а н Т. И. Формирование философии марксизма. 2-е дораб.изд.М.: Мысль,1974.С.11-12; РокитянскийЯ. Г. Указ.соч. С .30.

⁶²Марксистско-ленинское учение о государстве и праве.Указ.соч. С.48.

⁶³См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.39.С.82-86.

⁶⁴См.: Там же. Т.З. C.I5-586; Т.4. С.65-185, 194-321.

⁶⁵Рокитянский Я. Г. Указ.соч. С.ЗЗ.

⁶⁶См.: Водолазов Г. Г. Указ.соч.C.I68; КрасинЮ. А. Ленин, революция, современность. М.: Наука,1967. С. 18; Проблемы рабочего движения/ Редкол.: А.М.Румянцев и др. М.: Мысль, 1968. С.169.

⁶⁷Красин Ю. А. Ленин, революция, современность.Указ.соч. С.18.

⁶⁸См.: ВодолазовГ. Г. Указ.соч. С.168.

⁶⁹Л е н и н В. И. ПСС. Т.49. С.329.

⁷⁰См.: ОйзерманТ. И. Указ.соч. С.28.

⁷¹РокитянскийЯ. Г. Указ.соч. Прим. на с.ЗЗ.

⁷²См.: Философские проблемы исторической науки.С.133-140; Плимак Е. Не рано ли нам хоронить марксизм?Указ.соч.С.113.

Тэги: демократия, демократия,свобода,права, доктрина, к.маркса, коммунизм,большевизм, концепция, любознательный, марксизм, марксистский, наука, немного, политика(видео, политический, политология, понятие, социо-гуманитарные, тексты), учение, ф.энгельса, философия

Концепция демократии марксизма: объективность бытия. Мифы ленинской, советско-официозной интерпретации
   2013-06-05 23:15:47
... доктриной классиков марксизма, необходимо новое ... мнения классиков марксизма, якобы категорически ...
+ развернуть текст   сохранённая копия

Предлагаю Вашему вниманию следующий параграф из первой главы своей старой,двадцатилетней давности, научной монографии - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава первая. СОДЕРЖАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ К.МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА

1.2.Концепция демократии марксизма: объективность бытия. Мифы ленинской, советско-официозной интерпретации

1.Более пессимистична по сравнению с марксизмом в целом современная оценка политической доктрины марксизма. Так, американский ученый У. Адамсон, отдавая должное марксизму за то, что он "дает метод анализа социально-экономической и политической реальности", в то же время выносит однозначный приговор: "...марксизм как политическая идеология умер"²⁹.

Подобный вердикт нашел сторонников и среди советских обществоведов. "Для меня очевидно, - отмечал, к примеру, А.С.Ципко,- что политические вывода и рекомендации Карла Маркса полностью устарели. Они, в частности его учение о диктатуре пролетариата, с самого начала было ложным, имело криминальный привкус"³⁰.

После прихода к власти в ряде республик бывшего Советского Союза демократических(и „демократических”) сил и начавшегося вскоре вслед за этим процесса декоммунизации негативное (а в ряде случаев и нигилистическое) отношение к марксистской политической доктрине получило широкое распространение и в средствах массовой информации, стало клише массового сознания.

Думается, что такой архирадикальный подход, хотя психологически он и понятен, с научной точки зрения является некорректным и вследствие своей абстрактности, внеисторичности, и в силу того, что, несмотря на огромное количество апологетической литературы, посвященной К.Марксу, Ф.Энгельсу и их учению, практически не было в советском обществознании специальных исследований, анализирующих объективно, беспристрастно, во всей полноте, включая весь корпус трудов основоположников, как политическую доктрину марксизма в целом, так и концепцию демократии в частности.

Конечно, в отношении политической доктрины марксизма, прежде всего марксистской концепции государства и права, дело обстояло с количественной стороны благоприятнее, чем с марксистской концепцией демократии³¹. В советской специальной литературе (в сотнях книг, тысячах статей) сравнительно полно изучались процесс становления и развития марксистской политической доктрины, ее содержание. Основной недостаток этой литературы заключается в коммунистической партийности и подцензурности, что вынуждало авторов грешить против истины.

Если же поставить на одну чашу весов работы, появившиеся в СССР и посвященные марксистской концепции государства и права, а на другую чашу - работы, посвященные марксистской концепции демократии, то резко опустится чаша "этатизма". Понятно, что, каков политический режим, таков и социальный заказ. Крайне редки работы, лежащие на чаше, взметнувшейся ввысь. Что же касается качества исследований, посвященных концепции демократии марксизма, то, как и в отношении политической доктрины в целом, все они в максимальной степени, даже по сравнению с другими общественными науками, подвергались партийно-полицейскому диктату и в результате в подавляющем большинстве были, строго говоря, ненаучны.

Однако и в неблагоприятных для общественной науки обстоятельствах появлялись сочинения (правда крайне редко), что требовало личного мужества от ученого, в которых авторы максимально адекватно интерпретировали политические взгляды К.Маркса к Ф.Энгельеа, в том числе концепцию демократии основоположников марксизма.³²

В перестроечное и в особенности в постперестроечное время публикации такого рода перестали быть аномалией. Количество их, хотя имедленно, но увеличивается. Исследуются различные аспекты темы. Изработ, в которых отстаивается значимость марксистской концепции демократии на основе всестороннего анализа политических мыслей К.Маркса и Ф.Энгельса, следует выделить сочинения А.И.Ковлера,В.Л.Лобера,С.Кравченко,В.Б.Пастухова,Б.Г.Тартаковского и др.³³

Ряд публикаций Л.С.Мамута посвящены переосмыслению политической доктрины марксизма в целом, выявлению как ошибочных утверждений, так и положений, не утративших эвристической ценности, историко-научной уникальности³⁴. В раскрепощении сознания советского читателя от политических догм большевистской концепции демократии важную роль сыграло исследование Ю.Буртина³⁵.

Трудно также переоценить значение "круглого стола", проведенного журналом "МЭ и МО" в 1988 г., и рубрики журнала "Новое время" - "Из истории политической мысли XX века"³⁶.

По сравнению с первым томом (1986 г.) во втором томе коллективного труда "История марксизма-ленинизма" (1990 г.) сделан значительный шаг к адекватному воспроизведению политических взглядов классиков марксизма³⁷.

Комплексный анализ воззрений К.Маркса и Ф.Энгельса на бюрократию - проблему, сопряженную с марксистской концепцией демократии, - осуществил Н.Ю.Колпинский³⁸.

В той или иной мере рассматривали в "новом прочтении" различные аспекты политической доктрины марксизма в целом, его концепции демократии в частности большое количество авторов:С.С.Алекееев,Е.А.Амбараумов, С.Ю.Андреев,Ю.М.Батурин ,И.Бестужев-Лада , В.Библер,Ю.М.Буртин,Ф.М.Бурлацкий,А.П.Бутенко,Г.Г.Водолазов,Д.А.Волкогонов,Л.Гозман,Л.А.Гордон,Ю.Н.Давыдов,С.Дзарасов,В.Д.Зорькин,Л.Ионин, М.П.Капустин,И.Клямкин, А.И.Ковлер,Ю.А.Красин,В.Н.Кудрявцев,Б.П.Курашвили,Б.М.Лазарев, 0.Лацис,Ю.А.Левада,Г.Лисичкин,Е.А.Лукашова, В.П.Макаренко, Р.А.Медведев,М.И.Мелкумян, А.М.Мигранян, В.С.Нерсесянц, И.К.Пантин, М.И.Пискотин,Е.Г.Плимак,Г.Х.Попов,В.З.Роговин,Я.Г.Рокитянский, А.А.Собчак,Ю.В.Феофанов,Р.И.Хасбулатов,З.М.Черниловский, В.А.Четвернин, Г.Х.Шахназаров,А.Эткинд,А.М.Яковлев,В.Ф.Яковлеви др.³⁹

Вместе с тем парадокс нынешнего состояния политических исследований в странах СНГ состоит в том, что, как и в годы коммунистического диктата, беспристрастных публикаций значительно меньше, чем конъюнктурных. Волна вульгарного антимарксизма буквально захлестнула средства массовой информации. Как уже отмечалось, сочинения современных ниспровергателей К.Маркса и Ф.Энгельса "по банальности, духовной низости, эпигонству и невежеству превысили мировые стандарты"⁴⁰.

Поэтому судить о подлинных политических воззрениях К.Маркса и Ф.Энгельса лишь на основании вышедшей в СССР литературы, документов КПСС или появившихся недавно в странах СНГ исследований явно преждевременно, и стоит пока воздержаться от скороспелых или митингово-базарных оценок.

        2.В нашу задачу не входит целостная и полная реконструкция политической доктрины марксизма, хотя, несомненно, она должна быть осуществлена. Мы же будем останавливаться на ряде ее моментов по мере необходимости при исследовании марксистской концепции демократии. Хотя стоит сразу же оговориться (предваряя результаты исследования) , что понять специфику концепции демократии К.Маркса и Ф.Энгельса, без знания политической доктрины марксизма в целом невозможно. Ведь определяющее воздействие на характер пролетарской демократии, по К.Марксу, оказывают именно характер пролетарской власти - диктатура пролетариата - и роль насилия в этой диктатуре.

Но и сама марксистская политическая доктрина, в свою очередь, не может быть адекватно истолкована вне контекста социальной философии, экономических и философско-антропологических воззрений классиков марксизма, без учета той роли, которую должно играть в постреволюционном обществе марксистское обществознание.

Поэтому первым этапом нашего исследования будет анализ марксистской концепции демократии без учета всего теоретического контекста. Вторым же этапом исследования явится рассмотрение концепции демократии как интегральной части политической доктрины, а затем и всей социальной философии в целом. Лишь после завершения второго этапа исследования - синтеза - возможна аутентичная реконструкция марксистской концепций демократии.

       3.Прежде всего следует констатировать, что без преувеличения настоящей terrа incognitaв политической науке в странах СНГ является проблема соотношения взглядов В.И.Ленина, Л.Д.Троцкого, И.В.Сталина, Н.И.Бухарина, других вождей большевизма по вопросам демократии с концепцией демократии К.Маркса и Ф.Энгельса. По отмеченной выше причине связь между большевизмом и марксизмом в указанной области официальным советским обществознанием долгие годы искажалась. Мы разделяем точку зрения Л.С.Мамута, изложенную им в связи с сопоставлением политических взглядов основоположников марксизма с воззрениями В.И.Ленина, что нельзя "более отделываться одними общими словами типа "восстановил", "продолжил", "поднял на новую ступень", "обогатил", "развил". Далеко не прозрачным и простым является данное соотношение. Оперируя набором приевшихся штампов, его не раскрыть"⁴¹.

Для того чтобы выявить подлинное соотношение политических взглядов В.И.Ленина, других лидеров большевизма с политической доктриной классиков марксизма, необходимо новое, неконъюнктурное прочтение произведений как К.Маркса и Ф.Энгельса, так и вождей большевизма. Проблему аутентичного прочтения классиков марксизма, неоднократно поднимавшуюся коммунистами на Западе по мере их прозревания (например, Э.Фишером в 60-е гг. или еврокоммунистами в 70-е гг.), впервые публично, "во весь голос" в СССР поставил в первые годы перестройки А.Н.Яковлев, продолжавший затем многократно настаивать на ее решении⁴².

Лишь после этого у советских обществоведов, давно понимавших настоятельную необходимость "нового прочтения", но не решавшихся нарушить табу, появилась возможность публично конкретизировать мысль секретаря ЦК КПСС применительно к своим областям исследования. "Новое прочтение" идейного наследия К.Маркса,Ф.Энгельса, В.И.Ленина по вопросам государства, права и политики, продолжая мысль А.Н.Яковлева, резонно подчеркивал Л.С.Мамут, предписывает категорический отказ от презумпции непогрешимости и непререкаемости (заимствованной из арсенала богословия) идей основоположников⁴³.

Одна из специфических трудностей в исследовании марксистской концепции демократии для советских ученых до начала процесса деленинизации состояла не только в необходимости топтаться в жестко очерченном, догматизированном и канонизированном мире идей партийных документов, но и в обязанности неуклонно следовать за оценками и выводами анализа В.И.Ленина в ситуациях, когда предмет исследования вождя большевизма и советского обществоведа совпадал.

В частности, выводы В.И.Ленина в работе "Государство и революция" в отношении сочинений К.Маркса и Ф.Энгельса "Манифест коммунистической партии”, "18-е брюмера Луи Бонапарта", "Гражданская война во Франции", "Критика Готской программы" и других предопределяли результаты исследования до его проведения. Дело вовсе не в том, что В.И.Ленин всегда ошибочно интерпретировал взгляды К.Маркса и Ф.Энгельса, а прежде всего в том, что в тех случаях, когда исследователь приходил к другим выводам и оценкам, чем В.И.Ленин, у него не быловозможности выразить печатно свою точку зрения. И, зная об этом, ему не оставалось ничего другого, как становиться на комментаторско-систематизаторский путь исследования и заниматься апологетикой.

Что же касается адекватности интерпретации В.И.Лениным классического наследия, то, как мы убедимся в дальнейшем, он воспринимал политические воззрения К.Маркса и Ф.Энгельса зачастую конъюнктурно, сквозь призму революционной ситуации в России летом 1917 г. или гражданской войны, ставя во главу угла интересы завоевания и удержания власти. Кроме того, В.И.Ленин не всегда учитывал многоплановость, объемность содержания марксистской политической доктрины, противоречивость эволюции взглядов К.Маркса и Ф.Энгельса, неоднозначность их теоретического наследия. Все это лишний раз убеждает в необходимости "нового прочтения".

Примером “нового прочтения" (хотя и небесспорного) многих известных, а также оставшихся в тени произведений К.Маркса и Ф.Энгельса, затрагивающих проблему демократии, может служить сборник статей и выступлений главного теоретика компартии Японии Т.Фувы "Исследование демократии в научном социализме. Из опыта деятельности Маркса Энгельса, Ленина", вышедший в 1990 г. в Токио⁴⁴. То, что в КПСС с трудом пробивалось к жизни с конца 80-х гг. - свободное научное исследование - в компартии Японии стало явью еще в 70-е гг., когда она, перейдя на платформу еврокоммунизма, отказалась от догматического толкования социалистических идей.

           4.Первый вопрос, который перед нами встает, когда мы начинаем анализировать политическую доктрину К.Маркса и Ф.Энгельса, состоит в правомочности самой постановки вопроса о существовании классической марксистской' концепции демократии, объективности бытия этой концепции.

С формальной стороны возможны два ответа: "да" или "нет". Оба они представлены в специальной литературе. Парадокс заключается в том, что и положительный ответ советской апологетической литературы, и отрицательный ответ антимарксистской литературы по сути дела тождественны в том, что фальсифицируют подлинные представления К.Маркса и Ф.Энгельса по проблемам демократии.

Однако имеется еще и третий вариант ответа, совмещающий оба подхода: "да и нет". Именно такой амбивалентный ответ попытался аргументировать В.Л.Лобер.

Обоснование им отрицательного момента амбивалентного ответа зиждется на двух посылках. Во-первых,у Маркса де отсутствуют теория демократии как таковая, подход к демократии как к абстракции, как к явлению. Во-вторых, Маркс занимается демократией не самой по себе, а главным образом в связи с проблемой государства. Правда, В.Л.Лобер тут же добавляет, что тем не менее подход Маркса к проблеме демократии через призму государства позволил ему в своих работах (называются два сочинения 1843 г.: "К критике гегелевской философии права" и "К еврейскому вопросу") поставить ряд фундаментальных вопросов, раскрывающих его понимание концепции демократии⁴⁵.

По нашему мнению, классическая марксистская концепция демократии, безусловно, существует как сумма взглядов, система знаний К.Маркса и Ф.Энгельса по проблемам демократии, причем взглядов развивающихся, неоднозначных, теоретически неравноценных, противоречивых.По своей структуре эти воззрения гетерогенны, неоднородны: одни элементы по своему характеру были научными и гуманистическими .другие - утопичными, идеологическими, антигуманными. В силу этого концепция не носит целостного характера, не завершена.

Говоря о марксистской концепции демократии, следует различать два момента: I) полемические взгляды К.Маркса и Ф.Энгельса по проблемам демократии, материализованные в текстах не непосредственно, а опосредствованно, через исследование сопряженных проблем государства и путей пролетарской революции и 2) изложение ими своих политических взглядов в произведениях, посвященных специально проблемам демократии.

Специальных произведений или значительных фрагментов в сочинениях, гдe главным объектом анализа являлась бы демократия, действительно у К.Маркса и Ф.Энгельса нет (за исключением вышеупомянутых: "К критике гегелевской философии права" и "К еврейскому вопросу"), но свое понимание проблемы демократии, свою концепцию демократии они высказывали опосредствованно неоднократно, прежде всего через рассмотрение трех проблем: государства, диктатуры пролетариата и путей революции.

5. Мало какие идеи К.Маркса и Ф.Энгельса в советском обществознании истолковывались столь превратно, интерпретировались так произвольно по сравнению с подлинным смыслом первоисточников, как концепция демократии. Можно выявить целую гирлянду мифологем по этому поводу в советской историографии марксистской политической мысли.

А.Один из основных, едва ли не главный политический миф, господствовавший в официальном срезе общественного сознания бывшего СССР на протяжении почти семи десятилетий, заключался в том, что К.Маркс и Ф.Энгельс, указывая на установление пролетариатом демократического строя, рассуждая о пролетарской демократии, подразумевали под этими понятиями во всех случаях установление некой особой пролетарской, социалистической демократии, на порядок выше буржуазной, противоположной ей.

Во избежание недоразумений следует специально подчеркнуть, что советская политическая мифология прошлых лет, указывая на противоположность буржуазной и социалистической демократии в концепции К.Маркса и Ф.Энгельса, имела в виду именно противоположность политических форм, политических институтов, методов и форм осуществления функций государственной власти. Другими словами, речь, к примеру, шла отом, что К.Маркс и Ф.Энгельс уже в 1845 г. полагали, что пролетариат, устанавливая, завоевывая демократический строй, тем самым устанавливает принципиально новые политические институты, государственные демократические формы по сравнению с демократическими политическими институтами, существовавшими в капиталистическом обществе⁴⁶.

Б. Еще один миф, связанный с первым и касающийся периода становления концепции марксизма, заключался в следующем: молодые К.Маркс и Ф.Энгельс в начале 40-х гг. придерживались идеалистических и революционно-демократических взглядов. По мере же того, как у них складывалось материалистическое понимание истории и осуществлялся переход от революционного демократизма к научному коммунизму, они соответственно переходили от абстрактно-идеалистического понимания проблем демократии к идее диктатуры пролетариата, знаменующей собой разрыв с буржуазной демократией⁴⁷.

В.Другая разновидность этого мифа, более распространенная, сформировалась путем умолчания проблематики демократии, которую К.Маркс и Ф.Энгельс разрабатывали на протяжении десятилетий творчества⁴⁸.Если прочитать многочисленные сочинения, посвященные становлению и эволюции политических воззрений К.Маркса и Ф.Энгельса, то сложится представление, что классики марксизма основное внимание уделяли, наряду с проблемами государства, проблемам диктатуры пролетариата. Что же касается проблем демократии, то, с точки зрения авторов этих сочинений, К.Маркс и Ф.Энгельс их не разрабатывали, а если и затрагивали, то мимоходом, являясь при этом адептами специфической пролетарской демократии, противоположной "буржуазной".

Из последних работ в качестве примера упомянем книгу А.С.Ципко "Насилие лжи, или Как заблудился призрак", в которой автор в ряде случаев односторонне анализирует тексты классиков, замалчивая их концепцию демократии и не замечая, что К.Маркс и Ф.Энгельс при определенных условиях вовсе не противопоставляют диктатуру пролетариата "буржуазной" демократии и отнюдь не всегда пишут о необходимости насилия, страха при диктатуре пролетариата. Поэтому безоговорочное утверждение А.С.Ципко о том, что "нетерпимость Ленина к политической свободе... от марксистского убеждения, что буржуазные права исвобода, буржуазный парламентаризм и свобода печати должны пасть в ходе победоносной пролетарской революции”⁴⁹, явно некорректно.

Однако далее А.С.Ципко не совсем последовательно для самого себя отмечает, что учение К.Маркса "содержит в себе сразу два отрицающих друг друга ответа... В текстах Маркса можно найти подкрепление для любого экономического, политического решения"⁵⁰. Не беремся судить о всех аспектах марксизма, но концепция демократии марксизма действительно амбивалентна, хотя и не безусловно.

Основание для последнего мифа - назовем его "белое пятно демократии" или "фигура умолчания" - действительно есть, на что мы уже обращали внимание. Прав в данном случае Ю.Буртин, отмечающий, что для классиков марксизма "тема демократии не имеет...самостоятельного значения, а рассматривается лишь как определенная грань двух других важнейших для них вопросов: о диктатуре пролетариата, во-первых, о судьбе государства в сложившемся коммунистическом обществе, во-вторых"⁵¹ .

Но Буртин прав лишь отчасти, ибо полная правда заключается в том, что несамостоятельность тематики демократии в теоретических исследованиях К.Маркса и Ф.Энгельса отнюдь не означает, что классики марксизма недостаточно внимания уделяли демократии в рамках вышеупомянутых самостоятельных тем, а также темы, которая почему-то вообще не упоминается Ю.Буртиным и вскользь упоминается В.Л.Лобером: проблема формально-демократического и относительно мирного пути социалистической революции. Последняя тема имеет самостоятельное значение в теоретическом наследии классиков, она достаточно полно ими разрабатывалась на протяжении почти полувека.и непосредственно сопряжена с проблематикой демократии.

По мнению же политических мифологов, приращение, приумножение знаний в политической доктрине марксизма произошло за счет перехода К.Маркса и Ф.Энгельса от представлений, основывающихся на ценностях политической демократии (так называемой "буржуазной демократии”), к представлениям, основывающимся на ценностях диктатуры пролетариата.

Вообще-то, концепция путей революции в целом, формально-демократического и относительно мирного пути в частности интерпретируется вплоть до последнего времени сплошь и рядом искаженно. К примеру, Р.А.Медведев, исследуя проблему большинства в социалистической революции, строит свою концепцию на основе мнения классиков марксизма, якобы категорически противопоставлявших демократические, без военно-бюрократической машины политические условия США и Англии, где только и был возможен относительно мирный путь, с одной стороны, иавтократические и военно-бюрократические политические условия континентальной Европы, где такой путь был-де, принципиально невозможен - с другой. Однако при этом Р.А.Медведев странным образом замалчивает важнейшие тексты позднего Ф.Энгельса, согласно которым в Германии 90-х гг. существовала конкретная возможность относительно мирного и формально-демократического пути революции, а не только принципиальная возможность такого пути в 70-х гг. в Англии иСША, а также в Швейцарии, Голландии и Франции, о чем также писали К.Маркс и Ф.Энгельс и о чем умолчал Р.А.Медведев⁵² .

Г. Поэтому мы вправе ставить вопрос о том, что к "белому пятну демократии" в историографии марксизма примыкает и "белое пятно формально-демократического пути революции".Фактической фальсификацией, также берущей свое начало от Ленина, а затем повторенной тысячекратно в писаниях отечественных обществоведов, вплоть до последнего времени, является, во-первых, подмена анализа формально-демократического - относительно мирным путем (хотя, конечно, они взаимообусловлены), а во-вторых, сведение всей концепции формально-демократического пути пролетарской революции, развиваемой Марксом и Энгельсом почти в течение полувека, к спорадическим высказываниям Маркса 70-х гг., мол-де допускавшего принципиальную возможность такого пути в Англии и США в 70-е гг. ХIХ в. только в виде исключения⁵³.

Д. Еще один миф, искаженно отображающий марксистскую концепцию демократии, связан с ленинской интерпретацией Марксовой идеи о необходимости слома буржуазного государства. Этот миф в силу того,что его автором являлся В.И.Ленин, сфальсифицировавший по данной проблеме подлинные взгляды классиков марксизма в своей работе "Государство и революция", был растиражирован в советской литературе бесчисленное количество раз. Напомним, что, согласно В.И.Ленину, классики марксизма после революции I848-I85Iгг., сформулировав положение - являющееся главным, по его мнению, в учении марксизма о государстве - о необходимости слома буржуазной государственной машина, не указывали-де при этом в 1852 г., чем сломанная государственная машина может быть заменена. И лишь после Парижской коммунны на основе ее опыта К.Маркс определил те государственные институты, которые должны будут прийти на смену сломанным⁵⁴.При этом В.И.Ленин в отличие от К.Маркса вовсе не дифференцировал содержание термина "слом" применительно к 1852г.

Е. Продолжением этого мифа является другой, состоящий в одностороннем преувеличении, вплоть до абсолютизации, выводов и оценок Марксом и Энгельсом политического опыта Парижской коммуны и противопоставляющий "буржуазную" демократическую республику как-де государственную форму буржуазной демократии - принципиально новому типу и виду республики наподобие Парижской коммуны - Республике Советов, созданной стихийным творчеством народа и являющейся единственно адекватной полугосударственной формой пролетарской демократии. Нет нужды пояснять, что "великая" политическая утопия Ленина - "Государство и революция" - целиком посвящена обоснованию именно этого мифа.

И. Наконец, своего рода интегральной фальсификацией является миф, согласно которому обе концепции демократии марксистская и ленинская - в целом тождественны. Вслед за вождем большевизма, сознательно фальсифицировавшим тексты классиков с целью обосновать и "освятить" ссылкой на них свою политическую доктрину и оправдать узурпацию, террор и диктатуру, установленную после Октября 1917 г. в России, такую же позицию как единственно возможную широко и усиленно пропагандировал и официальный советский "марксизм-ленинизм". Ее придерживается, в частности, и Ю.Буртин в своей работе "Ахиллесова пята исторической теории Маркса"⁵⁶. Парадоксально, что автор, анализирующий уязвимые места Марксовой теории общественного развития, солидаризируется с теми, кого он критикует - идеологами канонизированного марксизма-ленинизма.

ПРИМЕЧАНИЯ

²⁹Цит. по кн.: ЧепуренкоА. Ю. Одиссея марксизма.Указ.соч.С.6.

³⁰Освобождение духа.Указ.соч. С.347.

³¹См., например: История политических и правовых учений: Учебник / Под ред. В.С.Нерсесянца. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юридическая литература, 1988. С.461-500; Марксистско-ленинское учение о государстве и праве: История развития и современность/ Редкол.:Н.В.Витрук, Л.С.Мамут и др. М.: Наука, 1977. С.18-49; Маркс и современная политическая теория/ Редкол.: Г.Х.Шахназаров и др.М.: Политиздат, 1986. - 127. с. ; История политических учений.Ч.II./Под ред. К.А.Мокичева. М.: Высшая школа», 1972. C.3-I40; имногие другие.

         ³²См.,например:Багатурия Г.А.Контуры грядущего. Энгельс о коммунистическом обществе М.: Политиздат,1972.С.83-84. По смежной проблеме В.А.Почепков значительной степени аутентично интерпретировал воззрения В.И.Ленина в работе "Ленин и проблемы мирового революционного процесса" (Л.: Изд-во ЛГУ, 1975. - 103 с.). Приходится также поражаться тому, как могли появиться на свет в конце 60-х гг. две книги по методологии обществознания, делающие честь любому издательству и в начале 90-х гг.: Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения/Ред. кол.: М.Я.Гефтер (отв.ред.), А.Я.Грунт и др. М.: Наука, 1969. - 429 с.; Философские проблемы исторической науки / Отв.ред. А.В.Гулыга,Ю.А.Левада. М.: Наука, 1969. - 319 с.

³³См.: К о в л е р А. И. Исторические формы демократии: проблемы политико- правовой теории. М.: Наука, 1990. С.242-251;Л о б е р В. Л. Демократия: отзарождения идеи до современности. М.: Знание, 1991. С.19-32; КравченкоС. В поисках демократической власти // 1991. №9. С .41-49; ПастуховВ. Б. К исторической оценке некоторых взглядов марксизма на буржуазную демократию// СГП.1990.№9. С.95-102;

Материалы Энгельсовских чтенийсм.:МосоловВ. Г. О новых подходах в марксоведении (К 170-летию со дня рождения Ф.Энгельса) // ВИ КПСС. 1991.№ 3. С.139-142. Наряду с докладом Б.Г.Тартаковского интересны выступления Я.Г.Рокитянского и Н.Ю.Колпинского, доклад А.Ю.Чепуренко; Материалы "круглого стола"см.: Выгодский В. С., ФедоровскийН.Г. К новому осмыслению теоретического наследия Маркса и Энгельса// ВИ КПСС. 1990. № 9. С.148-155. Здесь по интересующей нас теме выделяются доклад Н.Г.Федоровского, а также выступления Я.Г.Рокитянского, Н.Ю.Колпинского и Б.Г.Тартаковского.

³⁴См.:Мамут Л.С. Учение Маркса о государстве требует переосмысления //ОНС. 1991. № 5. С.100-108.

³⁵См.: Б у р т и н Ю. Ахиллесова пята исторической теории Маркса.Указ.соч. С.3-48.

³⁶См.: Круглый стол "МЭМО" по теме: "Западная демократия и проблемы современного общественного развития" // МЭМО. 1988. № 11. С.5-18; 1989. № 2. С.71-84; НВ. 1989-1992. №1-52.

³⁷Сравните первый и второй тома: История марксизма-ленинизма. Формирование, развитие и распространение марксизма, утверждение его в рабочем движении. 40-е годы XIX века - 1871 г./ Ин-т марксизма- ленинизма при ЦК КПСС; Редкол.: В.Ю.Самедов и др. М.: Политиздат, 1986. С.266-269 , 350-353 и др.; История марксизма-ленинизма. Марксизм в период формирования массовых социалистических партий IIИнтернационала (70-90-е годы XIХ в.) Ч.I/Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС; Редкол.: С.С.Волк и др.М.: Политиздат, 1990.С.66-74, 85, 103-106.

³⁸К о л п и н с к и й Н. Ю. Маркс и Энгельс о бюрократии // ВИ КПСС. 1991. № 5. С.58-72.

³⁹Естественно, мы не можем привести все публикации перечисленных авторов. Ограничимся тем, что укажем на сборники (в хронологическом порядке), где содержатся статьи большинства из них: Иного не дано. М.: Прогресс, 1988. 680 с.; В человеческом измерении/ Под ред. и с предисл. А.Г.Вишневского. М.: Прогресс, 1989.- 488 с.; Постижение: Социология. Социальная политика. Экономическая реформа Ред.-сост. Ф.М.Бородкин и др. М.: Прогресс, 1989. - 592 с.; Пульс реформ(Юристы и политологи размышляют)/ Сост. Ю.М.Батурин.М.: Прогресс, 1989. - 378 с.; Осмыслить культ Сталина/ Ред.-сост. Х.Кобо. М.:Прогресс, 1989. - 656 с.; Социализм: между прошлым и будущим/ Ред.-сост. В.П.Киселев, И.М.Клямкин. М.: Прогресс, 1989. - 424 с.; Суровая драма народа: Ученые и публицисты о природе сталинизма. М.: Политиздат, 1989. - 512 с.; СССР: демографический диагноз/ Сост. В.И.Мукомель. М.: Прогресс, 1990. - 696 с.; Драма обновления/ Сост. и общ ред. М.И.Мелкумяна. М.: Прогресс, 1990. - 680 с.;Вождь. Хозяин. Диктатор: Сборник/ Сост. А.М.Разумихин. М.: Патриот. 1990. - 575 с.; Право и власть/ Сост. А.А.Протащик. М.: Прогресс, 1990. - 528 с.; Через тернии/ Сост. А.А.Протащик. М.: Прогресс,1990.- 792 с.

Понятно, что при этом мы не касаемся вопроса о том, в какой мере аутентично воспроизводятся политические воззрения основоположников марксизма, хотя по этому поводу как раз и существуют большие сомнения. Так, например, удивляет, что С.С.Андреев в своей статье "Политический режим и политическая демократия" (СПН. 1992. №2-3. С.10- 22), раскрывая заявленную тему отчасти с марксистской, отчасти с большевистской позиций (что, естественно, является личным делом ученого), в обоснование их ухитрился делать ссылки только на Ленина, видимо, полагая, что взгляды последнего по данному вопросу тождественны с концепцией демократии К.Маркса и Ф.Энгельса. Еще более поразительно, что в статье Е.Чобу, посвященной марксистской политической доктрине (См.: Ч о б у Е. Марксизм и политика // Политика (Кишинев). 1991. № 5. С .14-22), нет ни слова о концепции демократии основоположников марксизма.

⁴⁰Марксизм: проблемы, противоречия, перспективы//ВМУ.Сер.12. 1990. № 5. С.48.

⁴¹Пульс реформ.Указ.соч. С.99.

⁴²См.: ЯковлевА. Н. Общественные науки на новом этапе перестройки // ВВШ.. 1988. №2. С.7; Он же. Социализм: от мечты к реальности // К-ст. 1990. № 4.С11.

          Не случайно две уже подзабытые работы Э.Фишера в соавторстве с Ф.Мареком носят симптоматичные названия: "Что действительно говорил Maркс?" и "Что действительно говорил Ленин?” [Fischerе. (unterMitarbeit von M агеk F.).Was Marx wirklich sagte? Wien; Frankfurt; Zurich, 1963; FischerE., M a r e k F. Was Lenin wirklich sagte? Wien; Munchen; Zurich, 1969].

⁴³См.: Пульс реформ.Указ. соч. С.91; Мамут Л.С. Учение Маркса о государстве требует переосмысления. Указ.соч.С.100-108.

⁴⁴См.: Фува Т. Исследование демократии в научном социализме// ОMP. 1991. № 9. С.44-47.

⁴⁵Л о б е р В. Л. Указ. соч. C.19.

⁴⁶См.,например: История марксизма-ленинизма.Формирование, развитие и распространение марксизма, утверждение его в рабочем движении.Указ.соч. С.268-269; История политических учений. Ч.2: Учебник / Под ред. К.А.Мокичева.Указ.соч. С.23; Корню О. Карл Маркс и Фридрих Энгельс.Жизнь и деятельность. 2-е изд., доп. T.I. 1818-1844. М.: Прогресс, 1976. С.595.

⁴⁷См.: История политических и правовых учений: Учебник/ Под ред. В.С.Нерсесяяца.Указ.соч.С.495-496; ОйзерманТ. И. Формирование философии марксизма. 2-е изд., дораб. М.: Мысль, 1974.С.190-276.

⁴⁸См., например: История философии. Т.З/ Под ред. М.А.Дынника и др. М.: Изд-во АН СССР, 1959. С.39-41.

          ⁴⁹Ципко А.С. Насилие лжи, или Как заблудился призрак. М.: Молодая гвардия,1990. С.20, 47, 49-50

⁵⁰Там же. С.78.

⁵¹Б у р т и н Ю. А. Указ.соч. С.З.

⁵²См.:МедведевР.А.Проблема большинства и меньшинства в социалистической революции // ВИ КПСС. 1990. № 7. С.66. Специально для Р.А.Медведева, перечисляем соответствующие, тексты Ф.Энгельса: К критике проекта социал-демократической программы 1891 года. - Соч. Т.22. С.237: К США и Англии Ф.Энгельс добавляет Францию; Социализм в Германии. - Соч. Т.22. С.252-253: Здесь упомянута, причем с цифровыми прогнозами, Германия. А раньше, 4 февраля 1886 г., в письме к Ф.Д.Ньювенгейсу Ф.Энгельс пишет о Голландии и Швейцарии. - Соч. Т.36. С.368-369. Голландию как предположение называл и К.Маркс. - Соч. T.I8. С. 153-154.

⁵³См.: Ленин В. И. ПСС. Т.37. С.104, 247.

      ⁵⁴Там же. Т.ЗЗ. С.28-31, 40-56.

⁵⁵Там же. С.36-56.

⁵⁶См.: Б у р т и н Ю.А. Указ. соч. С.5, 13.

Тэги: а.с.ципко, демократия, демократия,свобода,права, доктрина, к.маркс, к.маркса, концепция, ленинизм, любознательный, марксизм, миф, наука, немного, оригинальный, политика(видео, политический, политология, социо-гуманитарные, текст, тексты), учение, ф.энгельса, философия

К вопросу о критериях современной оценки марксизма
   2013-06-02 21:31:12
... марксизм", "классический марксизм", "творческий марксизм ... марксизма от ...
+ развернуть текст   сохранённая копия

Продолжаю печатать частями, по мере исправления ошибок сканирования, свою старую,двадцатилетней давности, научную монографию - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава первая. СОДЕРЖАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ К.МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА

1.1.К вопросу о критериях современной оценки марксизма

Объектом нашего исследования является политическая доктрина марксизма в целом, марксистская концепция демократии в частности: ее суть и эволюция как источника (вне зависимости от того единственный это источник или один из нескольких) политической доктрины большевизма в целом, концепции демократии в частности.

На протяжении своего полуторавекового существования, прежде всего в XX в. , в зависимости от исторической конъюнктуры "рейтинг" марксизма, как общественной науки среди ученых то взмывал вверх, то опускался вниз.

В настоящее время, особенно после начавшегося процесса декоммунизации Восточной Европы и СССР, а теперь стран СНГ, перепадов в оценке практически больше нет. В лучшем и теперь редком случае говорят "просто" о кризисе марксизма, теории и практики коммунизма, в подавляющем же большинстве - о крахе, крушении их.

Известный американский социолог' и политолог З.Бжезинский в своей книге "Большой провал. Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке" выносит марксизму, как уже явствует из названия, не подлежащий обжалованию вердикт: смерть в конце XX в. Но в то же время, несмотря на констатацию смерти, создает ему должное, отмечая, что марксистское понимание истории - часть мирового интеллектуального наследия¹.

Его соотечественник публицист К.Рен удивляется: "Сюрприз состоит не в крахе коммунизма, а в том, что он прожил так долго"². Известный советолог Дора Штурман в своей небольшой по объему книге (161 с., но перевешивающей содержательностью сотни, если не тысячи томов апологетической и догматической литературы) подвергает "конструктивно-злокачественный марксизм" холодно-безжалостному, в большинстве случаев снайперски точному анализу, не оставляющему ему никаких шансов на спасение³.

В отличие от этих авторов французский мыслитель Л.Сэв надеется на второе дыхание коммунизма и творческого марксизма⁴. Долгую жизнь творческому марксизму прочит и современный английский марксист Г.Макленнан, но уже в качестве не монистического, а "плюралистического марксизма", предполагая, что марксистская методология общественного развития на макроуровне может быть дополнена плюралистическими исследованиями на мезо- и микроуровне⁵.

В советском обществознании на рубеже 1988-1989 гг. начался открытый поэтапный процесс критического переосмысления марксизма, повторяющий путь, аргументы и взгляды западных исследователей (с опозданием соответственно на полвека, на 70 лет, на век): от критики сталинизма через критику большевизма, ленинизма к критике марксизма.

Мы оставляем вне поля зрения детальный анализ и оценку всей перестроечной советской марксоведческой и марксологической литературы⁶. Но прежде чем перейти к анализу политической доктрины марксизма, необходимо прояснить несколько вопросов методологического характера, относящихся к марксизму в целом.

      1.В специальной литературе были обозначены три подхода к марксизму ("ортодоксальный", "ревизионистский", "нигилистический") советских (а ныне стран СНГ) обществоведов в последние 3-4 года⁷. На первый взгляд с такой группировкой можно было бы согласиться, тем более, что подобные направления (и не только они) давно известны на Западе.

Резюмируем лейтмотив каждого из них.

     1.1.Приверженцы ортодоксального направления стремятся реконструировать "аутентичный" классический марксизм, сфальсифицированный и дискредитированный, по их мнению, недобросовестными последователями, псевдомарксистами, о которых еще К.Маркс говорил: "Ясно одно, что сам я не марксист"⁸. Поэтому необходимо (а ряд ученых полагало, правда, их мало, что и достаточно) очистить марксизм от всех последующих искажений, по-новому его прочитать, верно проинтерпретировать. "Вина" же за реально существовавший казарменный "коммунизм", тоталитарный режим, ГУЛАГ лежит не на К.Марксе и его теории, а на И.В.Сталине (об этом в СССР стали говорить с 1956 г.) или В.И.Ленине (публично последние 2-3 года), которые действовали вопреки истинным, сакральным максимам марксизма.

     1.2.Сторонники ревизионистского направления (в прямом, буквальном смысле слова "revisio" (лат) - пересмотр, без традиционного идеологического истолкования и оценки) полагают, что марксизм, как всякая общественная теория, ограничен в силу естественной "текучести" общественного бытия, отражением которого он был, относительностью многих "истин" марксизма. Поэтому необходим критический пересмотр всего марксизма, всех его доктрин и концепций, с тем чтобы выяснить, какие из положений этого учения, истинные в НХ в., устарели в XX в. и не применимы к новым реалиям, какие из них остаются истинными и поныне сохраняют эвристическую ценность и практическую значимость. Вместе с тем творческий марксизм формулирует и принципиально новые выводы, адекватные новой эпохе, ее новым вызовам.

Тот же "марксизм", который был известен миллионам советских людей на протяжении более 70 лет, был выхолощен, вульгаризирован задогматизирован, представлял собой нечто наподобие "гербария цитат", давно лишенный какой-либо связи как с собственным конкретно историческим контекстом, так и с современной жизнью и вследствие этого использовавшийся партийными бонзама и их идеологической обслугой по мере надобности.

      1.3.И, наконец, согласно нигилистическому направлению доктринальные основы марксизма изначально ненаучны, иллюзорны, утопичны, Прежде всего они повинны в бедах "советских" людей, тупиковом пути развития общества в СССР, системном кризисе. Данное направление пышно расцвело в последние пару лет в публицистике стран СНГ.

Нам думается, что некорректно мнение, согласно которому "все три подхода имеют право на существование"⁹.

Во-первых,очевидно, что первое и второе направления взаимодополняемы. Нельзя всерьез утверждать, что достаточно только вернуться к подлинному смыслу текстов К.Маркса и этим ограничиться, без того, чтобы одновременно не привести, хотя бы даже и "очищенное", подлинное учение К.Маркса в соответствие с реалиями конца XX в. Конечно, речь идет о тех концепциях этого учения, которые, сохраняя моменты истины, способны изменяться адекватно новому историческому, культурному контексту.

Во-вторых,в определенном смысле взаимодополняемы для беспристрастного критического осмысления, пересмотра и развития марксизма первые два направления с третьим. Речь в данном случае идет о тех или иных отдельных положениях марксизма в экономических, политических и социологических науках. Вполне естественно, что они aprioriмогли быть изначально ошибочны, и необходимо это проверить, исходя из современного состояния мировой экономической, социологической и политической науки. Однако также понятно, что направление, отрицающее изначальную истинность, эпистемологическую ценность всех основ марксистской политической или экономической концепции, никак не может служить дополнением к первым двум.

Таким образом, первые два направления вместе с ограниченным в указанном смысле третьим являются взаимосвязанными моментами любого объективного исследования то ли марксизма в целом, то ли отдельных составных частей, доктрин, концепций и имеют право на существование (за исключением нигилистического подхода в целом) в рамках системного исследования марксизма, но никак не в качестве трех самостоятельных равноправных подходов.

Подобный критически-системный подход к кризису марксизма присущ многим "советским"ученым¹⁰.

Подытожил первый раунд "боя" советских марксологов (представителей второго и третьего направлений) с К.Марксом или его "тенью" А.Ю.Чепуренко в ряде своих публикаций¹¹.

"Прежде всего отмечу, - резюмирует ученый, - что нынешние критики Маркса в советской литературе делают, как правило, шаг назад по сравнению и с западными коллегами, и со своими предшественниками на родине. Этот шаг видится мне в том, что данная критика не носит имманентного характера, т.е. не идет по пути внутренних логических противоречий в системе Маркса или расхождения его творческих положений с той реальной общественной практикой, отражением которой они должны были быть. Критика эта ведется "извне", с позиции позитивизма и эмпиризма, причем опровергаются выводы, сделанные в определенное время и на конкретном историческом материале, и сопоставляются они с совершенно иной современной исторической реальностью. Таким образом, если западная критика стремится к "снятию” марксизма, то большинство наших критиков... предлагают голое эго отрицание".

А.Ю.Чепуренко, безусловно, прав, говоря о необходимости имманентной критики, отыскания внутренних противоречий то ли в отдельно взятой доктрине марксизма, например, политической доктрине, то ли в марксизме в целом, а также выявления степени адекватности доктрины или марксизма в целом конкретному культурно-историческому контексту, отражением которого они должны были быть.

Однако обществознание в принципе в силу своей атрибутивной специфики не может установить научность той или иной концепции, доктрины, теоретической системы, осуществляя лишь ту процедуру, которую предлагает ученый. Безусловно, необходима и та процедура, которую пытается "дезавуировать" А.Ю. Чепуренко: соотнесение тех или иных положений, концепций, доктрин марксизма не только с "теми", "тогда" и "там” условиями, но и с "этими", "сейчас" и "здесь".

Только таким образом можно установить истинность тех или иных максим классического марксизма применительно к современному пространственно-временному континууму, а значит, и решить проблемы: устарел ли марксизм или нет; если да, то в чем и в какой степени; переживает ли он кризис (а кризис именно в том и выражается, что основные максимы тех или иных доктрин, концепций более не адекватны изменившимся условиями, но тем не менее сохраняется возможность на основе методологического инструментария и главных постулатов переосмыслить и развить их дальше) или крушение (в этом случае такой возможности на почве марксизма уже нет)?

Кроме того, думается, неправомерно называть "голым" такое отрицание марксизма, которое зиждется на доказанности неадекватности тех или иных положений марксизма современным общественным реалиям; "голым" можно назвать лишь такое отрицание, когда отбрасывается мысль, идея К,Маркса, сохраняющая значение для современности.

Без конкретного исследования публикации каждого из советских критиков марксизма мы не беремся судить о том, у кого из них отрицание марксизма является "голым", а у кого - "снятым". Единственно, что мы знаем достоверно, так это то, что процедура, которую критикует АЮ.Чепуренко, не является свидетельством голого отрицания.

           2.В связи с вышеизложенным становится понятной необходимость прояснить, казалось бы, элементарный вопрос: какое содержание вкладывают критикующие и хоронящие учение К.Маркса в понятия "марксизм", "классический марксизм", "творческий марксизм", "современный марксизм"?

           Без ответа на этот вопрос все рассуждения о кризисе или тем более кончине марксизма будут голословны и малодоказательны, ибо всегда остается вероятность, что за границами того, что критикующий считает марксизмом, осталась какая-то его существенная теоретическая часть, сохраняющая свою истинность. Или же критикуемое положение не составляет существа концепции, а находится на ее периферии.

Проблема не так проста, как может показаться на первый взгляд. В течение более чем 70 лет коммунистический режим в СССР мог использовать понятие "творческий марксизм” (и "современный марксизм") в пропагандистских целях именно вследствие неопределенного, абстрактного и многозначного соотношения указанных понятий.

К примеру, в "Кратком курсе истории ВКП(б)” много и правильно писалось о необходимости творческого развития марксизма, борьбы с догматизмом: "Овладеть марксистско-ленинской теорией - значит обогащать эту теорию... новыми положениями и выводами, уметь развивать ее и двигать вперед, не останавливаясь перед тем, чтобы, исходя из существа теории, заменить некоторые ее положения и выводы, ставшие уже устаревшими, новыми положениями и выводами, соответствующими новой исторической обстановке.Марксистско-ленинская теория есть не догма, а руководство к действию"¹³.

Приведенная цитата, в той части, которая касается "некоторых положений", справедлива. Но бросается в глаза, что, согласно "Краткому курсу...", только они - некоторые положения и выводы - и могут устаревать и заменяться новыми. Основное же содержание марксизма, его сердцевина остаются неизменными, неприкосновенными вопреки голословному призыву о необходимости развивать и двигать вперед марксизм. А это и означает, что марксизм догматизируется.

Вернемся к основной канве изложения. В нашу задачу не входит специальное рассмотрение вопроса о взаимоотношении указанных понятий. Но все же думается, что мы не очень погрешим против истины, утверждая, что подлинное положение дел по данной проблеме весьма далеко от того вульгаризованного и догматизированного представления о содержании классического марксизма, которое господствовало в советском обществознании на протяжении долгих лет.

Именно поэтому объективный подход предполагает, что критике марксизма должно предшествовать выяснение вопроса о его содержании, структуре и сущности. Как бы мы не оценивали современный марксизм, на вышеперечисленные вопросы долины быть даны беспристрастные ответы. В этом пункте исследователь может споткнуться (и чаще всего и спотыкался в публицистике стран СНГ) о первый камень преткновения - свое понимание тех проблем, которые анализировал К.Маркс.

Ведь критика какой-либо доктрины классика марксизма, например политической, осуществляется в лучшем случае с определенной теоретической позиции (которая, в свою очередь, должна быть подвержена критической проверке) или же исходя из стереотипов обыденного сознания. Критика марксизма всегда будет ограничена горизонтом критикующего, в том значении термина "горизонт", в котором его использует Х.-Г.Гадамер¹⁴.

Хорошо, когда критика ведется, причем последовательно, спозиции известного политического течения, например либерализма и неолиберализма. Однако чаще всего случается вариант, в частности в нашей публицистике, когда позиция критикующего представляет из себя эклектический конгломерат различных политических течений, и тогда вполне вероятна ситуация, при которой положения политической доктрины марксизма критикуются с точки зрения разных общественно-политических течений. Критика такого рода не может считаться обоснованной.

Один из парадоксов марксологии стран СНГ состоит в нигилистическом подходе, тотальном отрицании марксизма со стороны людей, оперирующих понятийно-категориальным аппаратом классического марксизма, использующих методологию К.Маркса, его стиль мышления и не замечающих этого. К их числу B.C.Степин относит известных российских критиков последнего времени - А.С.Ципко, Ю.Буртина¹⁵.

           3.Далее необходимо выяснить, о кризисе (крахе) какого марксизма так много пишут и говорят сейчас - классического (К.Маркса и Ф.Энгельса) или одной из версий "творческого" марксизма, "неомарксизма” (Г.В.Плеханова,К.Каутского,Ю.О.Мартова,В.И.Ленина,Л.Троцкого,И.В.Сталина,Н.И.Бухарина, Р.Люксембург, Д.Лукача, К.Корша, Р.Гароди, И.Альтюссера, Э.Фишера, Ф.Марека, Г.Петровича, советского "марксизма-ленинизма" и т.д.)¹⁶.

Официальный советский "марксизм-ленинизм", как известно, отрицал саму возможность существования различных равноправных версий творческого марксизма, множество интерпретаций его. Даже уже в перестроечное время, в 1986 г., в коллективной монографии "Маркс. Философия. Современность" подобная постановка вопроса безусловно отвергается¹⁷.

В отличие от "марксизма-ленинизма" западные ученые придерживались диаметрально-противоположного мнения. В XX в. возникали целые школы, направления интерпретаторов теоретической системы К.Маркса. Вовсе не случайно середину XX в. называли даже периодом интерпретаций К.Маркса. Именно поэтому Д.Гэлбрейт в своем сочинении "Язык экономики" писал: "С библейских времен нет другой великой личности, чье творчество подвергалось бы столь различным интерпретациям, как творчество Маркса... Он является единственным писателем с библейских времен, толкование трудов которого является не просто предметом научного исследования, а профессией"¹⁸.

В последние несколько лет все большее количество обществоведов стран СНГ стали обосновывать право на существование различных версий марксизма. Так, к примеру, Ю.Н.Солонин утверждает, что имеющиеся "версии марксизма различны по своему тематическому кругу, методологическим ориентациям, степени обобщения и философских притязаний. Вопрос о предпочтительной адекватности какой-то одной или нескольких избранных версий "истинному" марксизму, - полагает он,- едва ли имеет реальный смысл. Весьма допустимо, что с учетом различных условий и обстоятельств социальным смыслом могут обладать ряд альтернативных или сопряженных интерпретаций"¹⁹.

Размышления К.Э.Разлогова близки к лейтмотиву суждений петербургского философа: "Марксизм вовсе не один и не един. Отечественная линия, условно говоря, марксизм-ленинизм, - лишь один из многих возможных и реализованных вариантов подхода по пути, предначертанному (предначертанному ли?) Марксом. Поэтому главное в судьбах марксизма - выяснить, на какую почву он ложится и как он с этой почвой соотносится... Ясно, что идея коммунизма, по Марксу, возникла на базе вполне определенной историко-культурной и философской традиции (условно назовем ее западно-европейским рационализмом), а в России она попала в принципиально иную социокультурную среду, которая ее и трансформировала, порой до неузнаваемости"²⁰ .

В.С.Степин проводит аналогию между многообразием версий марксизма и многообразием течений и версий христианства, отмечая при этом, что любая аналогия правомерна только в определенном измерении (в данном случае - как соотношение ядра и интерпретаций течения, оказавшего влияние на судьбы человечества)²¹ .

В.П.Макаренко насчитал 25-30 мыслителей, которые оставили собственную интерпретацию марксизма до настоящего времени²².

Перечень имен и схожих высказываний можно было бы продолжить. Материалы дискуссий "круглых столов" печатались в журналах, монографиях, к ним мы и отсылаем читателя²³.

Проблема множественности версий марксизма, плюрализма интерпретаций требует специального исследования. Причем необходимо начать с выяснения исходного термина "интерпретация".

Далее следует определить, установить, что интерпретируется: классический марксизм как наука, как система истинных положений иликлассический марксизм как идеология, как система ценностей. Оценивая марксизм под углом зрения его исторической роли, современного состояния и будущей судьбы, надо четко различать две названные ипостаси, хотя они функционально и в значительной мере и содержательно, как правило, взаимосвязаны. С точки зрения истинности или ложности своего содержания марксизм как особая система общественных наук, претендующая на самостоятельное бытие, изначально не должен был в принципе существовать. Первый день творения марксизма как самостоятельной теоретической системы, содержащей в себе хоть крупицу научной истины в той или иной отрасли обществознания, должен был быть и его последним днем.

Марксизм имел и имеет право на существование как особая идеология пролетариата, выражающая и защищающая его интересы, как особая утопия "научного социализма", как особая философская система диалектического и исторического материализма, но только не как позитивная общественная наука и не как методология общественной науки. Не должно было быть изначально особой, самостоятельной марксистской социологии, особой, отдельной марксистской политологии, особой, самостоятельной марксистской экономической науки и т.д., претендующих на исключительную истинность своих положений по сравнению с другими научными школами, течениями, направлениями обществознания.

Так же, как нет особой ньютоновской физики (о "ньютоновской физике" можно говорить лишь в условном смысле), а есть совокупность открытий, законов Ньютона, его вклад в приращение знаний в физике, точно так же нет и не может быть в принципе особой марксистской социологии или особой марксистской политологии, а есть лишь вклад Маркса и Энгельса в эти науки.

Те немногие положения классиков марксизма, которые изначально были истинными, но перестали быть таковыми в последующем, способствовали приращению истин той или иной науки, к примеру политической (в позитивном или негативном плане – не суть важно), были "сняты" в процессе ее развития, стали неотъемлемым, хотя к пройденным моментом ее истории. Что же касается тех немногих максим, которые сохранили истинность или эвристическую ценность вплоть до настоящего времени, то они должны соответственно "раствориться" в социологии, политологии, экономической науке и т.д„ а не претендовать на самостоятельное бытие. Таким образом,то , что было или осталось истинным в марксизме, является научным, а не иллюзорным, ложным и не терпит крах, а ассимилировано или ассимилируется соответствующей специальной наукой. Потерпела крах особая миссия классического марксизма быть наукой наук.

Поэтому как ни надеется П.К.Гречко, что не сбудется пессимистическое пророчество Л.Колаковского: "Марксистская концепция как самостоятельная школа мысли будет становиться с течением времени все более неопределенной и в конечном счете исчезнет вовсе...то же, что является перманентным в творчестве Маркса, будет ассимилировано естественным процессом научного развития" ²⁴, - его мечте не суждено исполниться, а Л.Колаковский в процитированном фрагменте не "пессимистически пророчествует”, а высказывает мысль, безусловно очевидную для любого, не зашоренного догмами и мифами разума. Вместе с тем специально подчеркнем, что суждение Л.Колаковского правильно лишь по отношению к марксизму, выступающему в ипостаси науки.

Именно исходя из сказанного, марксизм как целостная система научных знаний, претендующий на обладание подлинной истиной, был изначально мертворожденным дитем. В то же время марксизм шел и имеет право на бытие в качестве отдельной школы, направления обществознания, специфических подходов, методов познания общественных феноменов наряду с другими в рамках той или иной науки и научной методологии и, конечно, в тех пределах, пока те или иные его положения сохраняют свою истинность или эпистемологическую значимость.

Сам же вопрос о крахе марксизма (в отличие от состояния кризиса, что естественно для развития науки в период смены парадигм) не возникал бы вовсе если бы ортодоксальные марксисты и официальный "марксизм-ленинизм" (мы выносим в данном случае за скобки вопрос о фактах догматизации, вульгаризации - вплоть до фальсификации - марксизма ленинизмом/большевизмом и официальной советской идеологией), во-первых, не претендовали на особую историческую миссию в обществознании - монопольное владение научной истиной, во-вторых, не стремились идеи, истинные в одном определенном конкретно-историческом контексте, объективировать в другом пространственно-временном континууме. И понятно, что классики марксизма в полной мере (ибо частичная вина есть и у них) не несут ответственности за подобное обращение с их теоретическим наследием.

Совсем другую роль выполнял и выполняет марксизм в качестве системы ценностей, идеологии рабочего класса, социалистической и коммунистической утопии, системы философии, и поэтому ему уготовлена иная судьба в обозримом будущем. В отличие от первой ипостаси в этом случае, конечно, ни о каком крахе марксизма в принципе не приходится говорить, а лишь о его глубоком кризисе. Последнее обстоятельство обусловлено тем, что формирующийся марксизм объективно отразил квинтэссенцию значительных сегментов общественного сознания и психологии эпохи индустриализации и модернизации, выразил интересы и идеалы низших по социальному положению групп людей этой эпохи, прежде всего пролетариата, и связан с реализацией вековой мечты обездоленного человечества, бедных слоев общества о справедливом общественном устройстве именно в условиях раннекапиталистического и раннеиндустриального общества и как раз пролетариатом.

А.Улам, анализируя причины всемирного значения многих идей Маркса и Энгельса, совершенно правильно увидел их в том, что эти идеи соответствовали двум величайшим тенденциям индустриального века: "преклонению перед наукой и механизацией, безграничной вере в их способность преобразовать человечество и, напротив, - протесту против бездушия и разрушительного характера века машин. Каждое общество, - отмечал американский советолог, - приступающее к индустриализации и модернизации, имеет свой "марксистский" период, когда некоторые идеи Маркса соответствуют проблемам этого общества и преломляются в повседневных чувствах народных масс, даже если имя Маркса и его учение им неизвестны. Отсюда притягательная сила марксизма и квазимарксистский характер социального протеста во многих регионах"²⁵. И далее Улам правомерно подчеркивает, что источник исторического влияния марксизма можно выявить лишь в том случае, если мы осознаем, насколько часто в разных районах мира вновь складывалась и продолжает складываться вплоть до наших дней социальная и интеллектуальная обстановка, сходная с той, которая существовала при Марксе.

Конечно, в постиндустриальных странах в условиях современной технологической революции и вытекающего из этого принципиального изменения позиции и функции работника производства в производственном процессе и как следствие изменения места и роли его в социальной и политической сферах, образовании, культуре «"марксистский" период» давно канул в Лету. И хотя марксистская традиция неразрывно связана с судьбою социалистической идеи и низшие слои общества, составляющие уже меньшинство, а не большинство и потерявшие надежду кардинально изменить свой социальный статус, стихийно продолжают тянуться к социализму, но новая общественная реальность в этих странах создает потребность в новом видении социализма, исходящем не из структурной модели, а из системы гуманистических и коллективистских ценностей. Принципиальное отличие двух парадигм состоит в том, что ценностный подход к социализму ориентирует не на разрушение существующих общественных структур, чтобы после этого согласно умозрительному проекту строить социализм чуть ли не с чистого листа. Ценностный подход, по справедливому замечанию Ю.А.Красина, "ориентирует на исследование реальных тенденций и возможностей реализации ценностей социализма в конкретный исторический период в конкретном обществе, на поиск сил, способных двигаться в этом направлении...От максималистских утопий необходимо перейти к реальным социалистическим программам, приземленным на конкретную национально-историческую почву и потому выполнимым и эффективным"²⁶.

Конечно, в марксистском "научном социализме" содержались определенные элементы научного (в пределах пространственно-временного континуума середины XIX в.) исследования. Но они, как и вообще рад других теоретических выводов классиков марксизма, сделанных на основе аналогичных полноценных научных исследований (к примеру экономических), выступая в несвойственной им роли идеологии (в этом случае выводы по форме становились категорическими, претендовали на непогрешимость, на то, чтобы выступать как истина в последней инстанции), быстро теряли свою научность.

Возвращаясь к современной оценке марксизма в его первой ипостаси, надо четко, в свою очередь, различать два тесно связанных между собой аспекта (понятно, что эти два ракурса относятся и к марксизму во второй ипостаси): вульгаризированная и фальсифицированная версия марксизма, идущая от В.И.Ленина (мы в данном случае не дифференцируем сознательную вульгаризацию и фальсификацию марксизма и естественную его модификацию в результате адаптации к условиям России) и достигшая пика своего развития при И.В.Сталине, и аутентичная версия классического марксизма. И как ни важна задача очищении классического марксизма от вульгаризации, примитивизации и фальсификации, тем не менее первоочередной (конечно, после процесса очищения) является оценка именно классического научно-теоретического марксизма, выявление его исторических границ, предела познавательной возможности.

И вот тут нас и поджидает еще одна трудность: а что такое, собственно говоря, представляет собой классический марксизм независимо от его ипостаси? Ответ на данный вопрос тем более важен, что если мы отрицаем самостоятельное существование марксизма как науки и признаем самостоятельное бытие отдельных его положений лишь в рамках тех или иных наук, то и понятие "творческого развития" марксизма как такового теряет смысл (можно говорить о .марксистской традиции), а остается лишь понятие интерпретации, предполагающее по сравнению с творческим развитием весьма свободное и вольное обращение с текстами классиков марксизма. Л.Альтюссер, как известно, предполагает особое "симптомное" чтение работ Маркса, вскрывающее под скорлупой экзотерического изложения истинные, часто не осознанные даже их автором предпосылки и осознания. Повествовательно-описательные структуры текстов, по мнению французского ученого, при таком чтении оказываются симптомами каких-то иных содержательных слоев и смыслов. Симптомное чтение служит ключом к расшифровке различных авторских недомолвок, умолчаний, оговорок²⁷.

Безусловно, классический марксизм - это, во-первых, прямой смысл высказываний (в семантическом контексте) Маркса и Энгельса, проинтерпретированный ими самими, во-вторых, это прямой смысл высказываний классиков, но ими самими не истолкованный. Оба момента составляют первый "пласт" классического марксизма. За пределами первого "пласта" как раз и находится второй "пласт" смыслов, содержащихся пока еще в латентной форме в полном корпусе текстов классиков. Они (эти смыслы) и подлежат выявлению путем симптомного чтения, зачастую уже в ином конкретном культурно-историческом контексте.

Но очевидно, что трудности ожидают исследователя не только при симптомном чтении. И при истолковании прямого смысла высказываний в обоих отмеченных вариантах возникают сложности, особенно, естественно, во втором варианте. В последнем случае трудности интерпретации возникают в ситуации, когда высказывания, смысловая единица текста, весь текст, вследствие абстрактности формулировок принципиально допускают разное толкование. Кроме того, дифференциация в интерпретации является следствием как различий между субъектами интерпретации, так и разных конкретно-исторических условий, в которых применяются эти высказывания. Однако и первый вариант тоже вызывает подобные сложности интерпретации, так как даже прямой смысл высказываний, истолкованный самими Марксом и Энгельсом, может пониматься неоднозначно опять-таки вследствие различий исторических, теоретических, психологических и иных горизонтов субъектов интерпретации, и,следовательно, даже в этом случае проблема "прямого смысла" требует своего решения.

Предположим, что смысловое поле аутентичного (того пространства подлинных смыслов, которое хотели высказать и высказали сам Маркс и Энгельс) классического марксизма уже определено, т.е. установлен весь круг вопросов, поднимаемых классиками, и полный перечень их прямых ответов на эти вопросы. И вот тогда возникает парадоксальная ситуация: в ином культурно-историческом контексте и в иной "голове" интерпретатора прямые высказывания К.Маркса и Ф.Энгельса приобретают другое и даже принципиально другое, чем то, что они хотели высказать и высказали, значение.

В связи с этим возникает вопрос: правомерно ли в таком случае новые, иные (не Марксовы и не Энгельсовы) смыслы классических (Маркса и Энгельса) текстов считать "классически марксистскими" или все же у них иной "отец"? Ведь одно дело недоговоренности, оговорки классиков, которые позволяют реконструировать в процессе симптомного чтения недостающие логические звенья в их концепциях, другие, неизвестные смыслы, но сопряженные с известными Марксовыми (Энгельсовыми) смыслами, и совсем иное дело - принципиально другой смысл, который не хотели высказать, не высказывали и в принципе не могли высказать К.Маркс и Ф.Энгельс (ибо они обобщали принципиально иной конкретный социокультурный контекст).

На поставленный нами вопрос об авторстве новых смыслов (т.е. новой интерпретации) текстов классиков однозначного ответа в принципе быть не может. С одной стороны, новые смыслы классических текстов, конечно, не являются ни классически марксистскими, ни вообще Марксовыми (Энгельсовыми), и поэтому К.Маркс и Ф.Энгельс не несут прямой ответственности за новое "звучание" своих текстов.

Но с другой стороны, ведь именно их тексты, их идеи (а не тексты, идеи других мыслителей) послужили т

Тэги: большевизм, демократия, демократия,свобода,права, доктрина, исток, история, коммунизм,большевизм, концепция, критерий, ликбез, любознательный, марксизм, марксистский, метаморфоза, мировой, наука, немного, оригинальный, оценка, парадокс, политика(видео, политический, политология, портрет, россия,ссср,русский, социо-гуманитарные, текст, тексты), философия, язык

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8

Главная / Главные темы / Тэг «марксизм»

Блограйдеров
14490

Блогов
219904
(+0 сегодня)

Сообществ
1309
(+0 сегодня)

ЖЖ все стерпит
по сумме баллов (758) в категории «Истории»

Категория «Программисты»

Взлеты Топ 5


+129	132	Bagdad
+113	131	QoSyS
+108	135	{dimaka}
+97	143	Yaroslav Starovirets
+77	137	ProgBook - книги и учебники по программированию

Падения Топ 5


-2	6	Robin_Bad
-9	3	livenebo
-11	43	Илья
-15	4	V_exeR
-16	2	Блог интернет-разработчика

Загрузка...