Источник Практика есть основа и критерий истинности познания
Преимущество диалектического метода ещё и в том, что обладая им можно философствуя выдавать нетривиальные суждения. Следующая статья как раз таки разбирает суждение, которое формулируется следующим образом: Практика есть основа и критерий истинности познания Главный недостаток всего предшествовавшего материализма — включая и фейербаховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта или в […]
Источник Практика есть основа и критерий истинности познания
Источник Замечательная книга. И про идеализм и про марксизм.
На просторах интернета мне на глаза попалась скажу сразу — замечательная книга. Издательство — партиздат, аж 1933 год. Название говорит само за себя — далее речь в общем то пойдёт о такой теме как идеализм… ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ ПАРТИЙНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МОСКВА * 1933 МАРКС, ЭНГЕЛЬС ЛЕНИН, СТАЛИН Ну чтож, давайте познакомлю некоторых читателей бога с некоторым […]
Источник Замечательная книга. И про идеализм и про марксизм.
Публикую заключительную часть параграфа четвертого из второй главы научной монографии - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.
Глава вторая. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ (ЛЕНИНСКОЙ) КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ В ПЕРИОД ДО 1917 г.: РОДОСЛОВНАЯ, СУЩНОСТЬ, ОСОБЕННОСТИ, КОНТЕКСТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ
2.2.Ленинская концепция авангардной партии “нового типа" - краеугольный камень политической доктрины большевизма
2.2.4.Анализ ленинского организационного плана: система "организационных матрешек" и господствующее положение в ней организации профессиональных революционеров; идея политического доминирования, господства авангардной партии "нового типа" в рабочем и демократическом движении; отрицание ВПД; организационные макиавеллизм и фетишизм.Противоречия концепции Ленина
Ошибочность ленинской дилеммы состоит в том, что упущена третья возможность: и при отсутствии политической свободы конспиративная партия, состоящая из профессионалов и любителей, вполне может функционировать на основе режима внутрипартийной выборности и гласности, естественно, с определенными исключениями из принципа.
Кроме высказанных самим Лениным на следующих двух страницах выводов, которые мы уже приводили, из его ошибочной, но преднамеренно сконструированной дилеммы следуют еще два имплицитно содержащихся в ней вывода.
Первый.В.И.Ленин косвенно (прямая критика взглядов была бы нелояльностью к лидерам европейской социал-демократии) отвергает первый параграф устава германской социал-демократии с его пунктом о поддержке партии ее членами "по мере своих сил". В.И. Ленин разрабатывает концепцию авангардной, боевой, активно действующей, строго централизованной в борьбе конспиративной организации, и его такая партия - с по возможности помогающими членами — не могла устроить.
Второй.Организация профессиональных революционеров, и прежде всего ее вожди, не должна контролироваться рядовыми членами, наоборот, отбор революционеров должен осуществляться со стороны вождей партии, а значит, под зтим предлогом и контроль за нелегальной партией осуществляется вождями партии. Отсюда и предпочтение кооптации, а не выборности, в крайнем случае выборности в узком кругу, среди своих.
В связи с этим справедливо суждение М.Хильдермайера из его книги "Русская революцияI905-I92Iгг.” о том, что ленинская концепция партии как "боевой организации профессиональных революционеров”, способствуя созданию эффективно действующей партии в условиях и для борьбы с самодержавием, вместе с тем привносила в партийную организацию типичные для самодержавия авторитарные структуры137.
Формированию авторитарного режима в партии способствовал и тезис В.И.Ленина о недопустимости "свободы критики" марксизма. Этот тезис вообще уникален, так как имеются прямые высказывания В.И.Ленина, противоположные по смыслу. "Мы думаем, - писал молодой еще В.Ульянов,- что для русских социалистов особенно необходима самостоятельная разработка теории Маркса, ибо эта теория дает лишь общие руководящие положения, которые применяются, в частности, к Англии иначе, чем к Франции, к Франции иначе, чем к Германии, в Германии иначе, чем к России"138 .
Вопреки вышесказанному, в "Что делать?" В.И.Ленин пытается обосновать уже обратное: «..."свобода критики" естъ свобода оппортунистического направления в социал-демократии... свобода внедрения в социализм буржуазных элементов... Люди, действительно убежденные в том, что они двинули вперед науку, требовали бы не свободы новых воззрений наряду с старыми, а замены последних первыми» 139.
Доказательство В.И.Ленина несложно опровергнуть. Во-первых , основатель большевизма исходит из механистического понимания эволюции теории: последняя развивается, по Ленину, только путем замены всей имеющейся системы идей на новую, с полным отрицанием старой системы идей. Ясно, и, думается, это было известно самому В.И. Ленину, что такое понимание не соответствует действительному процессу развития обществознания. Поэтому аргумент основоположника большевизма ошибочен.
Во-вторых, В.И.Ленин искажает взгляда своих оппонентов—ревизионистов: последние предлагали пересмотреть устаревшие, по их мнению, положения марксизма в связи с изменившимися объективными условиями, отражением которых эти положения являются. В.И.Ленину и надо было рассмотреть каждое положение, отвергаемое критиками, под углом зрения адекватности их изменившимся условиям, если последние действительно имели место. Он этого не делает.
В-третьих,запрет на критику марксизма и постулирование его догматизации противоречили принципам марксистской диалектики и являлись настолько одиозными, что возникает естественное сомнение: Ленин не простачок, чтобы этого не понимать, следовательно, за этим кроется какой-то потаенный смысл. Он раскрыт достаточно убедительно М.Восленским в "Номенклатуре": "...марксизм интересовал Ленина не как научная теория, где главное — поиск истины. Он интересовал Ленина как идеология, провозглашавшая вполне устраивавший его лозунг пролетарской революции в качестве панацеи от всех бед.
Заниматься критическим анализом марксизма было опасно: кто знает, к каким выводам приведет такой анализ, не повлечет ли он за собой отказ именно от этого, главного для Ленина в марксизме тезиса…
Ленин выступил с неожиданным требованием догматизации марксистской теории не потому, что сам был... догматиком (он им не был), а потому, что, с его точки зрения, надо было немедленно прекратить интеллигентские словопрения и действовать: готовить пролетарскую революцию в России. ... Иными словами, - продолжает исследователь, - догматизация марксизма была для Ленина не самоцелью , а предпосылкой использования этой теории для нужных Ленину действий"140 ..
И вместе с тем практическим результатом догматизации марксизма и запрета на его критику для внутрипартийной жизни явилось бы формирование авторитарного режима вождей. Ведь в таком случае лишь вожди партии, обладавшие монополией на марксистскую истину, были людьми, единственно способными к применению этой истины на практике, выработке стратегического курса, что ставило рядовых членов партии в зависимость от них, а вместе с ранее названными чертами конспиративной организации профессиональных революционеров, создавало завершенную систему авторитарного режима в партии.
Таким образом, мы привели достаточно аргументов, свидетельствующих о том, что Ленин теоретически сконструировал модель партии, в которой должен быть установлен авторитарный режим вождей-партолигархов. Однако при внимательном анализе "Что делать?" обнаруживается, что, согласно ленинской концепции, во главе партии должны стоять не просто лидеры, руководители как наиболее талантливые организаторы, ораторы, политики, теоретики из числа членов партии (обладающие и другими необходимыми чертами характера), а "харизматические вожди” ("харизматический вождь"), в которых (которого) партийные низы прежде всего верят, наделяя их (его) особыми, почти сверхъестественными качествами, поклоняясь им (ему), вследствие чего партийная масса и следует за ними (ним), сплачиваясь вокруг них (него), превращаясь тем самым в объект манипулирования с их(его) стороны. Здесь необходимо небольшое разъясняющее отступление.
Как известно, в методологии идеальных, "чистых" типов М.Вебер противопоставляет харизматическую власть двум другим "чистым формам" легитимации власти - "рациональной", или бюрократически организованной, и “традиционной" . По мнению Вебера, харизматическая власть тесно взаимосвязана с социальным движением, возникающим вне существующего государственного строя и всегда каким-то образом против него направленным, то есть радикальным движением религиозного, политического, культурного или какого-либо другого характера.
Р.Такер, исследующий этот вопрос, пишет, что подобные движения обычно притягивают лиц, которые испытывают острый дистресс в той или иной форме (социальной, экономической, психической или их сочетании) и которые готовы на все за обещание избавить от него. "Человек, олицетворявший это обещание, - отмечает Р.Такер,- потому ли, что он выступает с проповедью необходимости радикальных перемен, или же из-за его способности указать дорогу, ведущую к переменам, является потенциальным харизматическим лидером”142. Атрибутивным свойством харизматического лидера служит факт "признания" его необычайных дарований, исключительной одаренности со стороны последователей, что и предопределяет общественную действенность его харизмы. Подытоживая, Р.Такер делает предположение, что стихийно возникающая на эмоциональной почве склонность последователей создавать вокруг вождя культ личности есть один из характерных признаков харизмы143 .
Харизматические движения получили широкое распространение в различных цивилизациях, начиная с античных времен и до наших дней. И хотя данный феномен не зависит ни от времени, ни от общественного строя, тем не менее в разные времена и у разных народов эти движения значительно отличались друг от друта по характеру особых свойств, которыми наделялись лидеры, а также по характеру узаконенного ритуала взаимоотношений между лидерами и их последователями.
Р.Такер ссылается на Р.Мичелза, который, исследуя историю европейского социализма второй половины XIX столетия, обнаружил, что одна из его характерных черт - "присущий массам культ почитания". Основатели, а затем вожди социалистических движений представлялись последователям "светскими божествами". И Маркса, и Лассаля посмертно причислили к лику "социалистических святых" тех движений, рождению которых они способствовали144.
Далее Р.Такер специально останавливается на анализе большевизма. По его мнению, большевизм в значительно большей степени, чем меньшевизм или другие русские радикальные течения того времени,оказался сосредоточенным на фигуре вождя. Вначале как фракция, а затем как самостоятельная партия большевизм включал в основном последователей Ленина в русском марксизме. По распространенному среди меньшевиков выражению, это была "ленинская секта"145. Конечно,продолжает Р.Такер, с большевизмом связано определенное направление политической мысли и идеологии. "Но для того, чтобы стать большевиком, особенно на первых порах, было не так важно принять конкретный набор убеждений, как попасть в сферу притяжения Ленина, политического наставника и революционного стратега"146.
Американский историк и политолог приводит многочисленнее свидетельства А.Луначарского, Н.Валентинова, А.Потресова, И.Сталина, М.Истмена об исполняемой Лениным роли "харизматического вождя"147.
Характерно высказывание на это счет А.Потресова, знавшего Ленина с 1895 г. и особенно тесно сотрудничавшего с ним в 1900-1903 гг. в качестве соредактора "Искры": "Ни Плеханов, ни Мартов, ни кто-либо другой не обладал секретом излучавшегося Лениным прямо гипнотического воздействия на людей, я бы сказал, - господства над ними. Плеханова - почитали, Мартова - любили, но только за Левиным беспрекословно шли как за единственным бесспорным вождем. Ибо только Ленин представлял собою, в особенности в России, редкостное явление человека железной воли, неукротимой энергии, сливающего фантастическую веру в движение, в дело, с неменьшей верой в себя.Если когда-то французский король Людовик XIVмог говорить: государство - это я, то Ленин без излишних слов неизменно чувствовал, что партия - это он, что он - концентрированная в одном человеке воля движения.И соответственно этому действовал"148.
Анализ, аргументация и выводы Р.Такера представляются убедительными, так как они согласуются и с многими другими известными свидетельствами о Ленине как харизматическом вожде149.
Германский учевный Б.Энкерв статье "Начало становления культа Ленина" не только продолжил исследование обозначенной малоразработанной темы150 (практика вождизма в большевизме), но и проанализировал, как идея харизматического вождизма трактовалась в ленинском организационном плане (идея вождизма в большевизме). Данный вопрос тем более интересен, что, по справедливому замечанию германского исследователя, "Ленин являлся олицетворением им же пересаженной на русскую почву концепции харизматического вождизма, что и придает eroработам по организационному вопросу такую притягательную силу”151.
Анализ текста "Что делать?" позволяет сделать по крайней мере следующие выводы. (Вначале о том, что было непосредственно высказано Лениным, а затем о том, что им подразумевалось или имплицитно содержится в тексте, "между строк").
Прежде всего Ленин констатирует, что "весь кризис русской социал-демократии объясняется тем, что у стихийно пробужденных масс не оказывается налицо достаточно подготовленных, развитых и опытных руководителей"152. В связи с этим на многих страницах "Что делать?" он сетует на отсутствие в российском революционном движении ядра руководителей, политических вождей, организаторских талантов,народных трибунов153. '
Далее Ленин, ссылаясь на практический опыт и идею "руководящего ядра" германской социал-демократии, формулирует очевидное и правильное, в общем-то элементарное для политической науки положение о том, что без <<"десятка" талантливых (а таланты не рождаются сотнями) , испытанных, профессионально подготовленных и долгой школой обученных вождей, превосходно спевшихся друг с другом,невозможна в современном обществе стойкая борьба ни одного класса>>154.
В качестве еще одного образца революционных вождей наряду с лидерами германской социал-демократии Ленин берет руководителей революционного народничества - "Алексеева и Мышкина, Халтурина и Желябова"155.
В целом же, таким образом, идеал революционного вождя, по Ленину, должен сочетать в себе лучше качества вождей русского народничества и немецкого социализма - Желябова и Бебеля156.
Однако изложенные нами до сих пор выводы, непосредственно выс- казанные Лениным в тексте "Что делать?", вовсе не свидетельствуют, что во главе партии должен находиться харизматический вождь. Речь у родоначальника большевизма по сути дела вдет о руководстве партией со стороны партолигархии. И все же Ленин не ограничивается сказанным. В тексте содержатся косвенные признаки того, что он наделяет харизматическими качествами как саму партию, так и ее вождей.
Такими признаками являются особое внимание вождя большевизма к вере как к психическому феномену и преувеличение им еероли и значения в революционном движении. Подобная позиция, конечно, вовсе не случайна. Многие очевидцы, в частности, процитированный нами Потресов, указывали именно на революционную веру (наряду с силой духа) как на качество, которое явилось главным источником харизмы самого Ленина.
Так или иначе, но в "Что делать?" Ленин неоднократно пишет о вере, доверии как важнейшем субъективном факторе, организующем, сплачивающем революционное движение, детерминирующем революционное поведение партийцев, пролетариев, трудящихся масс. Характерно, что, правильно подчеркивая необходимость воспитания, формирования политического сознания157, он тем не менее сбивается - и вовсе не случайно - на преувеличение роли и значения иррациональных моментов психики человека, масс людей в революционном движении по сравнению с рациональными, веры по сравнению с разумом, сознанием.Так, в категорической форме Ленин пишет о необходимости внушить рядовому "исполнителю мелких функций" (переданных ему в результате специализации организационной работы партии), представителю "самых различных классов", а не только пролетариата, не входящему в организацию профессиональных революционеров, но привлеченному к ее деятельности, "веру в ... значение его работы, без которой он никогда не будет работать"158.
Политический прагматизм Ленина, конечно, подкупает, но напрашивается вопрос: как все же быть с положениями его собственной теории "внесения извне"? Ведь, с одной стороны, по ее логике,первоочередной задачей должно было бы быть внесение социал-демократического революционного сознания в стихию пролетарского и общедемократического движения, и, следовательно, Ленин должен был бы быть прежде всего озабочен тем, чтобы рядовой исполнитель осознал значениесвоей работы, повысил свое социал-демократическое образование,а не стремиться внушитьему веру в значениеего работы. С другой стороны, если представитель общедемократического движения уже вовлечен социал-демократией в политическую, а не только экономическую борьбу,то, следовательно, опятъ-таки согласно ленинской теории, он уже должен был бы достичь определенного уровня политической сознательности, и тогда, спрашивается, зачем вообще прибегать к внушению вepы, ведь свою роль в этом случае должна сыграть политическая сознательность.
Таким образом, налицо противоречиемежду ленинской теорией "внесения извне", с одной стороны, и прагматической политической установкой задействовать любые средства, в том числе прежде всего иррациональные, для вовлечения представителей различных классов в революционное движение, с другой стороны.
Но примечательным здесь является не выявленное нами мимоходом противоречие, а то, что Ленин столь большое значение придает феномену внушения, а не осознанию как механизму достижения нужного психического состояния и вере, а не разуму как фактору, мобилизующему, сплачивающему партию, революционное движение.
Такое же большое значение Ленин придает, с одной стороны, укреплению у вовлеченных в революционное движение веры в силу партии159, а с другой стороны, товарищескому доверию между профессиональными революционерами160 и в особенности полному взаимному доверию внутри тесного ядра партийных олигархов161, что вполне соотносится с описанным М.Вебером "харизматически определенным властным союзом".
Именно вера (рядовых участников в ядро руководителей,наделяемых определенными качествами, и в партию, выступающую в роли защитницы их интересов) служит подтверждением тому, что речь у Ленина идет о харизматической легитимации власти, причем вера,которая зиждется на иррациональных моментах. Как раз исходя из этого, Ленин пишет о том, что люди, беззаветно преданные революции, будут пользоваться "беззаветным доверием самых широких масс"162.
Характерно, что уже сама лексика Ленина свидетельствует, что речь идет о харизматической власти. Так, к примеру, если в предыдущем предложении вождь большевизма пишет о "беззаветном доверии", то в другом месте с одобрением отзывается о горячей проповеди народовольцев (симптоматичен сам термин "проповедь", столь естественный для религии),которая встречала, по его мнению, отклик в стихийно пробуждающейся массе163.
Все выводы, сделанные нами до сих пор в этом сюжете,дедуцированы на основе прямых высказываний Ленина. Поэтому можно вполне согласиться с резюме Б.Энкера, сделанным им после разбора полемических воззрений Ленина по данному вопросу: "Потребность масс в харизматических вождях - вот аксиома большевистской теории революции и партии"164.
И все-же один вопрос не прояснен однозначно Лениным (думается сознательно) в тексте "Что делать?": кто стоит во главе партии - несколько равноправных харизматических вождей или один верховный вождь?
Лишь по косвенным высказываний можно заключить, что согласно ленинскому организационному плану во главе партии все же должен находиться один харизматический воадь: ”По лесам или подмосткам этой общей организационной постройки, - прогнозирует Ленин, - скоро поднялись и выдвинулись бы из наших революционеров социал-демократические Желябовы, из наших рабочих русские Бебели, которые встали бы во главе мобилизованной армии и подняли весь народ на расправу с позором и проклятием России"165.
Никого не должно вводить в заблуждение то, что в процитированном фрагменте поименованы два вождя Желябов и Бебель. Оба реально действующих вождя являются в рассматриваемом примере как бы двумя взаимодополняющими половинами одного собирательного образа идеального харизматического вождя,сконцентрировавшего в себе лучшие качества профессиональных революционеров из радикальной интеллигенции и из рабочих.
И последнее. То, о чем прямо не говорилось в тексте канонического писания большевизма, можно реконструировать в качестве дополнительного аргумента на основе партийной практики большевизма, вождецентристской партийной жизни большевистской фракции, того, что ее руководящее ядро подбиралось в значительной степени лично Лениным, находилось в прямой зависимости от него.
Таким образом, уже изначально ленинская модель партии "нового типа" предполагала (хотя,повторяем, об этом ясно и непосредственно в тексте не говорится)установление авторитарного внутрипартийного режима харизматических олигархов во главе с верховным харизматическим вождем.
Здесь мы подошли к пункту, где должны исследовать вопрос об истоках ленинской концепции авангардной партии "нового типа" - конспиративной организации профессиональных революционеров.
(Продолжение последует)
ПРИМЕЧАНИЯ
137См.: HildermeierМ. Die Russische Revolution 1905-1921.Указ.соч.S.39-40.
138Лeнин B. И. ПСС. Т.4. С.184.
139Там же. Т.6. С.9.
140ВосленскийМ. Номенклатура. С.45.
141Основоположник идеи трех чистых типов легитимности М.Вебер писал: <<В принципе имеется три вида ... легитимности. Во-первых, это авторитет ’’вечно вчерашнего": авторитет нравов, освященных исконной значимостью и привычной ориентацией на их соблюдение, - "традиционное” господство, как его осуществляли патриарх и патримониальный князь старого типа. Далее, авторитет внеобычного личного дара...(харизма), полная личная преданность и личное доверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого-то человека: откровений, героизма и других, - харизматическое господство, как его осуществляет пророк, или - в области политического - избранный князь-военачальник, или плебисцитарный властитель, выдающийся демагог и политический партийный вождь. Наконец, господство в силу "легальности", в силу веры в обязательность легального установления... иделовой "компетентности", обоснованной рационально созданными правилами, то есть ориентация на подчинение при выполнении установленных правил - господство в том виде,в каком его осуществляет современный "государственный служащий"...Правда, чистые типы редко встречаются в действительности. Но сегодня мы не можем позволить себе детальный анализ крайне запутанных изменений, переходов и комбинаций этих чистых типов...>> (ВеберМ. Избранные произведения.Указ.соч. С.646-647).
142ТакерР. Сталин. Путь к власти... С.43.
143Там же. С.44.
144Там же. С.44-45.
145Там же. С.46.
146Там же.
147Там же. С.46-49.
148PotressowA. Lenin: Versuch einer Charakterisierung//Die Gesellschaft.N 2 (1927). S.32-33;ТакерP. Сталин. Путь к власти.Указ.соч.С.47-48.
149См.: ТроцкийЛ. Ленин и старая "Искра"; ЛуначарскийА. Владимир Ильич Ленин; Радек К. Ленин. К 25- летию партии // Луначарский А. В., Радек К.Б., ТроцкийЛ. Д. Силуэты: политические портреты. М.: Политиздат, 1991. С.30, 39, 40.См. также: СталинИ. В. Сочинения. Т.6. С.55; Ленин: Человек - мыслитель - революционер: (Воспоминания и суждения современников) / Сост.: С.Е. Гречихо и др. М.: Политиздат, 1990. С.47-48, 62-71, 137-138, 173-175 и др.; Энкер Б. Начало становления культа Ленина // ОН. 1992. № 5. С.191-205; Фишер Л. Жизнь Ленина. С.761-762. Дополнительно см.: ЧертковВ. Жестокий вождь; КуницынГ. Вождь в жестких обстоятельствах // Диалог. 1991. № 2. С.44-58; МатышевА. Диктатор; СтарцевВ. Политик и человек// Нева. 1991. № 3.C.I34- 159; СlагкR. Lenin: the man behind the mask. London: Faber and Faber, 1988.- XI + 564 p. - P.135,209.
150В частности, он отмечает, что, хотя западные ученые пишут о культе Ленина уже с 20-х гг. (LawtonL. ТheRussianRevolutionI9I7-I925. London, 1927. P.I69,232,300 а.f.;Нasper S. Civic Training in Soviet Russia. Chicago, 1929. P.38 a.f. Scheffer P. Sieben Jahre Sowjetunion. Leipzig,1930.S.51 ff.; Chamberlin W.H. Soviet Russia. A Ling Report and a Histury. Boston, 1931. P.308; Hоdann N. Sowjetunion. Gestern, heute, morgen. Berlin,1931. s.231,239), тем не менее тема культа Ленина в начальный период советской истории не стала самостоятельным предметом исследования, освещение ее служило декорацией, на фоне которой описывался путь Сталина (DanielsR. V. DasGewissenderRevolution. Kommunistische Oppositionnin der Sowetunion.Berlin,1978. S.278-279; RauchG. Gescbichte des bolschewistischen Russlands. Wiesbaden, 1955. S .224; DeutscherI. Iosef Stalin. Eine politische Biographie Berlin, 1979. S.289 ff).
Лишь в начале80-хгг. Г.Джилл охарактеризовал культ Ленина как прелюдию и главную предпосылку культа личности Сталина(GillG. Political Myth and Stalin's Quest for Authority in the Party//Rigby Т.Н., Reddaway P. (Ed.). Authority, Power and Policy in the URSS. Essays dedicated to Leonard Shapiro. London; Basingstoke, 1982. P.98-117). В 1983 г. вышла работа Н.Тумаркин, в которой предпринята попытка проследить культ Ленина в его историческом развитии до начала 30-х гг., когда он был вытеснен культом Сталина (TumarkinN. LeninLives! TheLeninCultinSovietRussia. Cambridge(Mass.);London, 1983).Труд Н.Тумаркин значительно продвинул исследование этой темы. Автор рассматривает культ Ленина в контексте духовной жизни русского народа - как простых тружеников, так и интеллигенции. В трактовке этого культа автор в ряде случаев использует теологические категории, проводя аналогии с образами и ритуалами христианской религии. Однако,указывает Б.Энкер, если внешние контуры культа и дают определенные отправные точки для такого подхода, то вместе с тем возникает опасность оказаться в плену стереотипов традиционных представлений о России. (См.:Энкер Б. Указ.соч. С.191-192).
