Читаю сейчас дневник писателя середины XIX века Александра Дружинина. Не из прозаиков первого плана, хотя как сказать. Это сейчас мы помним Достоевского, Тургенева да Толстого, а их же было гораздо больше, и читать их стоит вовсе не только любителям библиографических редкостей. Во всяком случае мне уже не раз доводилось находить что-то действительно интересное. То открываешь человека, впервые затронувшего какую-то тему, то видишь, у кого другой, впоследствии более знаменитый, взял мысль или идею...

Вообще когда мне довелось почитать подборку материалов журнала "Современник" 1836/37 годов (то есть как раз то время, когда там был Пушкин), меня поразило, насколько наполненной, яркой, разнообразной была тогда литературная жизнь России. Ну если совсем точным быть – то Петербурга, конечно, ибо это не современность, когда и новости быстро доходили, и издания. И, кстати, как интересно было читать, когда Пушкин в критических статьях весьма свысока отзывается о французских писателях, которые для нас стали уже непререкаемыми классиками – о "Викторе Юго", например. Сейчас мы относимся что к этим авторам, что к самому Пушкину, с таким благоговением, что не дай бог углядеть у них какую-то нестыковку, какой-то недочёт – нет, не может быть, они чуть не святые! А современники смело критиковали и разбирали...

То же самое и у Дружинина, о котором речь была в самом начале. Пишет он, как был на выставке картин Ге – ничего не понравилось, впрочем, некоторые его картины показывают, что "у него всё же есть какой-то талант". Или "кончил "Дедушку и внучку" Диккенса. Ерунда, но временами довольно милая". Вот и думай: мы ли это сейчас готовы боготворить любого, чьё имя овеяно сиянием столетий, а современники судили беспристрастно, – или вновь нет пророка в своём отечестве?

Вообще дневник Дружинина наводит меня на разнообразные мысли. Прежде всего – конечно, язык. Многие слова пишутся или произносятся по-другому: "мятель, сегодни, стерьва". Последним словом он особенно часто пользуется. ;-) Хотя в принципе слог вполне современный, всё понятно без примечаний; некоторые фразы строятся вполне так же, как они были бы построены сейчас.

Но содержание! Жизнь автора делилась строго на две части: на лето, когда он жил в деревне, где старательно писал, и зиму, которую он проводил в Петербурге, где истово предавался светской жизни (хотя постоянно писал, что она его не особо интересует). Визиты к нему и его собственные – это же обалдеть, в среднем петербуржец его круга в день (!) посещал и принимал у себя 15-20 человек! Каждый день – театры, вечера, ужины, обеды (не просто приёмы пищи, понятное дело, а "обедали с теми-то, с теми-то, и приехал ещё этот"). Вечные разъезды, беседы, какие-то выставки, аукционы... всего и не перечислишь. Ужасно пёстрая, многолюдная... и совершенно бестолковая жизнь. Недаром автор постоянно жалуется, что в Петербурге у него не выходит заниматься писательством, всегда отвлекают. Ага, а кто визиты отдавал. =)

И ещё момент, который я могу свободно приложить к себе. Те самые жалобы на нехватку времени для творчества. Дружинин пишет это, а затем тут же прибавляет, что сам виноват, ибо если бы хватало терпения, то всё бы у него получалось. Вижу в этом прямую связь с моим же дневником хотя бы. Если бы мне поболее терпения, усидчивости и настойчивости в отношении самого же себя – не было бы печальных надписей "вы не писали в свой дневник 2 недели", как та, что встретила меня нынче.

Кстати, читаемый мною писатель в течение полутора лет старательно вёл дневник ежедневно. Вот это терпение!

Настроение сейчас - уходительское

В колонках играет - сопение и гул

Вот ведь не повезло тем, кто совсем недавно установил счётчики... Те, кто сделал это лет несколько назад, уже привыкли, наверное; да и не так обидно, они хоть могут утешаться тем, что сколько-то за эти годы сэкономили.

Опять же, те, у кого подходит срок переосвидетельствования этих счётчиков, могут вздохнуть свободно: не надо возиться, не надо тратить время. И если кому-то кажется, что всё это очень просто (переосвидетельствование), то могу сказать: вовсе нет. Например, в нашем городе это совсем не лёгкая процедура типа "позвонил – приехали, сняли, увезли, – позвонили, вернули, поставили". В нашем городе науки такого центра по проверке счётчиков нету, надо ехать в областной, в Калугу. А это значит – вызови мастера, заплати, он снимет, ты поедешь (отпрашивайся с работы на полдня, как минимум – на поезде или на машине, а всё равно часов 5 потратишь), отвезёшь, а через месяц повторяй сказку сначала. Всё за свой счёт, разумеется. И таких ситуаций гораздо больше по стране, чем как в Москве, где сервис куда лучше.

Остаётся добавить только то, что я рада чисто эгоистически, ибо всегда считала идею подсчитывания, сколько воды ты истратил, маразмом. Ещё бы воздух считали, который я выдышу, и количество солнечного света, которым я освещусь во время прогулки по улице. Что-то в этом есть от идеи Принца Лимона о налоге на грозу, дождь и слёзы. Хотя современные дети и не знают, наверное, кто такой Джанни Родари, и отродясь не читали "Чиполлино", ведь там – о ужас! – писатель-коммунист внушает детям мысль, что капитализм это плохо.

Настроение сейчас - примечательское

В колонках играет - шум машин по лужам

Вот иногда так на всех обидишься, все тебе не по нраву – кто грубый, кто резкий, кто сказал нечто, что тебе резко не нравится, кто маразм ляпнул – в общем, злые вы, уйду я от вас.

А потом понимаешь, что сегодня вечер пятницы, и можно выключить компьютер, и два дня наслаждаться свободой и отдыхом – с книгой, с домашними, с прогулкой!

И так хорошо становится на душе. Всех любить ещё не начинаешь, но на мир смотришь гораздо спокойнее. Уже нет настоятельной потребности что-нибудь сломать.

Настроение сейчас - уходительское

В колонках играет - сопение и гул

Наверное, я человек другой эпохи, домобильной. Когда возникает необходимость позвонить кому-то, я прежде всего вспоминаю рабочий/домашний телефон, и только если не срабатывают они, начинаю искать мобильный. А все мои сотрудники первым делом хватаются за сотовый. Что меня бесконечно удивляет! В рабочее время, работающему человеку, начальнику, у которого есть секретарь (уж этот точно скажет, где начальник!) – звонить по мобильному? – зачем, если и по рабочему спокойно можно дозвониться.

На работе мне не раз приходилось выдерживать удивлённые взгляды, когда я на вопрос "дай телефон такого-то" диктовала обычный рабочий. "А мобильный?!" – "А зачем, если нужный человек и так доступен?"

Про звонки в неурочное время вообще не говорю. У тебя нет личного времени. Ты можешь сидеть в кино, целоваться с любимым человеком, спать – тебя достанут везде. Это ведь не домашний, где всегда можно сказать: передай, что меня нету. На мобильный тебе будут звонить, пришлют СМСку, а потом ещё замучают вопросами: ты же видел мой номер, почему не перезвонил?

Ещё есть момент. Может быть, это покажется мелочным, но меня раздражает, когда меня постоянно вынуждают по работе перезванивать. "Приедете на место – набери меня", "запишете – перезвони мне", "позвони, когда будет сделано", и так далее. Деньги летят с астрономической скоростью. Пусть тогда оплачивают рабочие звонки, что ли... И ведь главное – в 80% все эти перезвоны не имеют реальной необходимости. Работали ведь люди раньше, до изобретения мобильных, и как-то всё удавалось делать как надо – не срывались договора, вовремя исполнялась работа... Большей частью эти звонки не нужны.

Мой телефон начинает сдавать – всё быстрее и быстрее разряжается батарея; когда он окончательно выйдет из строя, хочу не покупать новый. Вот прикольно будет, когда мне никто не сможет перезвонить. А в рабочее время я всегда по рабочему, всё удобно.

Настроение сейчас - уходительское

В колонках играет - телевизор

Вот смотришь новостную передачу, ведущая весело произносит: "Ну, давайте обсудим, кто получит "Нику", этого русского "Оскара"...

Вот до тех пор, пока мы будем говорить "это наш русский "Оскар", и не начнём говорить "а, "Оскар" – это вроде нашей "Ники", – до тех пор наше кино и будет в том же месте, где оно сейчас пребывает.

Я не говорю, что сейчас в принципе ничего в нашем кино нету – имеются интересные актёры, ещё не потеряна школа наших операторов, монтируем мы всё ещё не совсем по-голливудски. Но большая часть кинопродукции не более чем унылый ширпотреб либо закос под мега-блокбастер. А, как известно, писать как Эдгар По – не быть ни самим собой, ни Эдгаром По.

Настроение сейчас - замечательское

В колонках играет - практически тишина