Э.В.: Ребята из Прибалтики плохо учились в школе и сейчас заново усваивают арифметику...Учитесь,хлопцы, получить образование можно в любом возрасте...

Постулат о «сорока семи годах советской оккупации» с самого начала был положен в основу идеологии современных республик Балтии. Соответственно, ритуальные подсчеты «ущерба от оккупации» и требования «компенсаций» являются важной частью господствующей в Литве, Латвии и Эстонии государственной мифологии. Почему же так получилось?

К началу 1990-х Литва, Латвия и Эстония являлись вполне развитыми территориями, которые по тогдашним показателям вполне соответствовали среднеевропейскому уровню.

Скажем, Латвия в конце 1980-х могла похвастаться ВВП, составлявшим 6265 долл. США на душу населения (для сравнения: ФРГ – 10709 долл., Италия – 7425 долл., Ирландия – 5225 долл.). Латвийская промышленность в ту пору производила радиоприёмники, автобусы, магнитофоны, доильные установки, стиральные машины, бумагу, мопеды, рояли и пианино, промышленные роботы, телефоны, вагоны, дизели, полупроводниковые микросхемы и приборы, целлюлозу и много чего еще. Естественный демографический прирост составлял 1,1 на 1000 жителей в год.

Другая «прибалтийская сестра» Эстония при Советском Союзе также считалась одной из самых передовых республик. Национальный доход на душу населения существенно превышал здесь среднесоюзный: в 1989 г. в Эстонии этот показатель составлял 117 % от среднего по СССР. Более того, в 1986-1989 годах здесь наблюдался настоящий подъем – за это время темп развития народного хозяйства увеличился по сравнению с предшествующим пятилетием аж в 1,4 раза!

Литву в те времена тоже трудно было бы назвать бедствующим государством. На ее территории строилось много предприятий – как республиканского, так и союзного подчинения. Промышленность была представлена приборо-, станко-, судостроением, сельскохозяйственным машиностроением, электротехнической, радиоэлектронной и другими отраслями. Вырабатывались искусственное волокно, минеральные удобрения, пластмассовые изделия, стройматериалы. Активно развивались хлопчатобумажная, шерстяная, обувная, мясо-молочная, рыбная, мукомольная, сахарная промышленность. В 1990 году по ВВП на душу населения Литва занимала 39-е место в мире.

Однако с приобретением независимости все резко изменилось. Тут нужно подчеркнуть, что новые правители, выплывшие на волне борьбы за отделение от СССР, оказались выходцами из разных социальных слоев. Качественно постсоветскую элиту Прибалтики можно разделить на две категории. Во-первых, это бывшие «нацкадры» из советских партократов, резко сменившие лозунги и убеждения. Они и до сих пор сохраняют важные позиции в местных эшелонах власти. Так, например, нынешний президент Латвии Андрис Берзиньш в былую эпоху являлся заместителем министра бытовых услуг Латвийской ССР, возглавлял Совет народных депутатов и исполком Валмиерского района. Его литовская коллега Даля Грибаускайте подвизалась в Вильнюсской высшей партийной школе, где до 1990 года вела курс политэкономии. Многолетний премьер-министр Эстонии Андрус Ансип был заведующим орготделом Тартуского райкома КПЭ.

Вторую часть элиты составили экс-эмигранты из Эстонии, Литвы и Латвии, покинувшие родину в 1944-1945 гг. вместе с отступавшими немцами, и их прямые потомки. Яркий представитель этой прослойки – экс-президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, приехавшая из Канады и правившая в 1999-2007 гг. В отличие от «партократов», «эмигранты» были куда более непримиримо настроены к русскоязычному населению Прибалтики, видя в нем своих естественных врагов. Впрочем, «эмигранты» и «партократы» быстро договорились между собою: последние согласились перейти на позиции бескомпромиссного национализма, руководствуясь соображениями выгоды. Ведь от советских времен в Литве, Латвии и Эстонии осталось большое количество материальных активов, представлявших собою очень лакомый кусок. Требовалось оттеснить русское население от дележа этого пирога – в связи с чем в оборот и оказалась запущена теория «оккупации».
 

События 1940 года, в результате которых Эстония, Латвия и Литва оказались в составе СССР, были сложными и противоречивыми, однако трактовать их как «оккупацию» невозможно. Как ни крути, вхождение советских войск на их территорию согласно договору о взаимопомощи было воспринято значительной частью населения с восторгом, а за присоединение республик к Советскому Союзу голосовали выбранные народом парламенты.

Однако спустя пятьдесят лет местным элитам потребовалось, чтобы постулат об оккупации превратился в незыблемую догму. Благодаря этому идеологическому конструкту стало возможным оттеснить «оккупантов» от «распила» оставленных СССР богатств. Соответственно, сегодняшняя историческая наука в государствах Балтии выполняет заказ власти, доказывая, как хорошо жилось до 1940 года, а потом пришли «злые русские», и случился «страшный год». Затем появились немцы, прогнавшие русских. После этого, в 1944-м, опять пожаловали Советы, и наступила «ужасная эпоха советской оккупации».

Эта концепция сыграла свою роль как нельзя лучше – большинство промышленных предприятий Литовской, Эстонской и Латвийской ССР попали в руки нацэлиты, правда, после этого, в течение 1990-х, приказали долго жить. Заводы и фабрики попросту распотрошили и растащили. Вслед за экономическим упадком последовал и демографический. Он усугубился благодаря Евросоюзу, открывшему в 2004 году границы гастарбайтерам из Латвии, Литвы и Эстонии: люди в поисках работы бросились на английские и ирландские грядки, к конвейерам, в прачечные и посудомоечные. Если к началу 1990-х в Латвии проживало 2,6 млн. человек, то сейчас там – около 2 млн.; соответственно в Эстонии свыше 1,5 млн. человек и около 1,3 млн.; в Литве – 3,7 млн. и 3 млн.

С самого начала государства Балтии оказались заинтересованы в том, чтобы вырвать у России признание факта оккупации. Во-первых, это полностью оправдало бы политику апартеида, проводимую по отношению к местным русским. Около миллиона из них были наделены унизительным званием «негражданина», лишены многих элементарных прав. Даже те из русских, кто гражданство получил, по умолчанию все равно считаются как бы «гражданами второго сорта». А если бы Россия, как правопреемник СССР, признала факт «оккупации» – это разом сняло бы все возможные претензии к прибалтам за обращение со своими нацменьшинствами как с «оккупантами» и «детьми оккупантов». Это в 2005 г. совершенно откровенно дала понять, например, председатель комиссии по иностранным делам Сейма Латвии Вайра Паэгле: «Если мы отказываемся от концепции оккупации, то ставим под угрозу нашу политику в отношении гражданства, в отношении неграждан и их прав и других ключевых вопросов. Понятно, что на такой шаг мы пойти не можем».
 

Как результат, в той же Латвии с 2005 г. начала действовать так называемая комиссия по подсчету ущерба от оккупации, финансируемая государством. Периодически оглашаются умопомрачительные суммы, которые якобы должна выплатить Россия – и это всего лишь «по предварительным расчетам». Так, недавно профессор Петерис Звидриньш провел в Риге презентацию книги «Урон, причиненный Советским Союзом в Балтии». В ходе этого мероприятия он заявил, что прямой демографический ущерб Латвии от советской оккупации составляет 10 млн. человеко-лет, а косвенный – 20 млн. До этого глава Латвийского общества исследования оккупации Рута Паздере заявила, что общий ущерб от советской оккупации для республики эквивалентен 290 млрд. евро.

До Латвии пальма первенства по подсчёту «убытков от оккупации» была за Литвой. По оценкам разных независимых институтов, которые считали «ущерб» по заказу правительства, сумма компенсации от России должна составить около 20 млрд. евро (еще ранее прозвучала цифра 834 млрд. долларов!). Эстония в вопросе требования «компенсаций» ведет себя менее активно, но и ее представители периодически заявляют о «многомиллионном ущербе».

Представители стран Балтии периодически обсуждают данный вопрос на разного рода форумах и конференциях. Тема настолько актуальна, что в ближайшее время Сейм Латвии намерен утвердить закон об уголовной ответственности за так называемую «тривиализацию советской агрессии». Согласно данному законопроекту, «наглец», осмелившийся покуситься на «оккупацию» – этого главного государственного идола, посмевший отрицать ее или даже отзываться о ней иронически, рискует потерять свободу на срок до трех лет.

Вся «оккупационная» риторика прибалтийских государств сейчас больше направлена на их собственное население. Власти Латвии, Литвы и Эстонии прекрасно понимают, что от РФ им никаких денег не добиться. Трудно забыть слова В.В. Путина, сказанные в ответ на территориальные претензии, исходившие от Латвии: «Уши от мертвого осла они получат…» Тем не менее попыток сорвать хоть какой-то куш, пусть не финансовый, так морально-политический, правящая элита стран Балтии не оставляет.

Я привыкла сомневаться в значении личности, которых воспевали коммунисты. А кто он был на самом деле?

  Ал'а родился, вырос и живёт в деревне Райне (в нескольких метрах от Нацрата). Его отец родом из Сирии, был дважды женат, каждая жена родила ему 4 детей, Ал'а - первенец от второй жены. В детстве (как и большинство мусульманских детей деревни) не признавал флаг Израиля, периодически участвовал в демонстрациях и пр. В 14 лет начал учиться в христианском интернате Назарета - там впервые увидел, что евреи не такие, какими их представлял в детстве... В 18 лет пошёл работать на завод "Рабинтекс" в Бейт-Шеане, выпускающий оборонные изделия (каски, броники и т.д.) - там начал говорить на иврите и смотреть на мир другими глазами. Тогда же решил призваться в армию и начал ездить в Тверию в военкомат - спустя два года получил повестку явиться через два дня на призывной пункт.

"Пистолет всегда с собой"

Дальше