На прошедщем юбилейном для меня,  десятом блице, ваш покорный слуга был чуть чуть порван... В первый раз, кстати.  Сам виноват, не спорю.Тем не менее, брошу свою миниатюрку и сюда.

Идет дождь, и подсвеченные неоном кислые струи падают с черного неба, расшибаясь в пыль о бетонные плиты мостовых.

— Ну, вот куда они все пялятся, Гиббс, можешь мне сказать?
Тони раздраженно тычет обгрызенным карандашом в сторону многотысячной толпы за окном. В напряженном ожидании, новые христианине каждое Рождество выходы на улицы Тибы, дабы лично узреть чудо второго пришествия.
— А знаешь, Гиббс, я думаю, что ничего не будет… Свет города помешает нам увидеть первую звезду. И бог послал этот дождь, лишь затем, чтобы мы и дальше пребывали в благостном неведении этого факта. Пойду прогуляюсь.

Мы с Тони не просто приятели, снимающие одну комнату на двоих в промышленном квартале, мы — настоящие деловые партнеры. Пользуясь связями в полиции, он по дешевке скупает всякие электронные примочки из конфиската, а я спиливаю с них чипы контроля и втридорога загоняю перекупщикам. Настоящих денег таким образом, конечно, не заработать, но кое-как сводить концы с концами можно. А большего нам и не надо.

В быту Тони типичный неудачник, и оттого чрезвычайно серьезно относится ко всему, что касается религии. А бога нет. Я нашел это единственно возможное решение, сводящее на нет все противоречия заплутавших в вязи своих измышлений Шиллера и Канта. Тысячи лет, имея перед глазами превосходную в своей простоте и непротиворечивости картину мира, мы вспоминаем о божьем слове лишь на Рождество. Следовательно, вопросы бытия – это всего лишь часть социального воспитания. И толпа мокрых болванов снова напрасно простоит до рассвета под дождем.

— Будь другом, — кричу я ему вслед, — в этот раз подружку сюда не приводи. Я намереваюсь спокойно поспать.

Прошлой зимой все было точно так же. Под окнами царило напряженное молчание ждущих чуда людей, где-то орал торгующий книгами проповедник, а Тони, устав от меня, отправился в вонючий бар на углу. Вернулся он поддатый, никак не мог попасть картой в замок, и мне пришлось идти открывать ему дверь. А на пороге стояла… Мой пьяный друг оказался джентльменом и как мог укрыл даму от дождя, а потому выглядело это чудо девочкой, натянувшей папину куртку.

— Ты, наверное, ангел? – я почувствовал острую необходимость что-то сказать.
— Почему ты так спросил? — ответила девушка неожиданно глубоким голосом.
— Да просто сегодня все только о нем говорят…
Я, взял кредитку и отправился в ночь шататься по улицам в поисках дешевой комнаты, которую все равно не мог бы найти в этом переполненном паломниками бедламе. А через месяц группа Тони нашла непознанное тело белой женщины…

— Гиббс, она там! — голос Джефри вырывает меня из воспоминаний.
— Кто?
— Ангел! Та девчонка, ну, ты помнишь?
— Ты пьян.
— Совсем немного, но она стояла и смотрела на меня! А может это и есть мессия? «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряньте и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя — роса растений, и земля извергнет мертвецов». Гиббс!
— Респираторы на лицах у людей видишь? Значит, это никакая не божья роса а просто кислотный дождь. Иди, не забивай мне голову.

Стоило ли заходить в сеть, чтобы десять минут кряду вычищать почту от открыток с сакраментальным «С Рождеством!» от малознакомых и вовсе незнакомых людей?

— Привет, Gibbs, — это ко мне ломится приятель.
— Привет, ~4ert~, что нового в мире делается?
— Разное… — видно, что Черт подбирает слова, — ты в бога веришь?
— Я тебя умаляю…
— Да погоди! Ко мне сегодня призрак отца приходил. Просто стоял перед дверью и все. А я же в трусах, фактически! Пока за камерой бегал – он исчез.
— А зачем тебе понадобилась камера?
— Ну, как… завтра посмотреть и вообще…

Вернулся Тони. Узкая полоска света из коридора на миг выхватывает часы на стене – уже перевалило за полночь. Я слышу как он на ощупь пресекает темную комнату и стаскивает куртку.
— Ну что, она стоит там, да? – в голосе слышатся нотки нехорошего напряжения, — ты говорил с ней?
— Я запер дверь…
— А эти как?
— Ждут, что им сделается.

Идет дождь, и подсвеченные неоном кислые струи падают с черного неба, расшибаясь в пыль о бетонные плиты мостовых.