В.Ф.– Ладно, давайте начнём с этой трагикомической истории. После окончания ульпана, я, как и все ученики, пришёл в службу по трудоустройству с переведённым на иврит дипломом об образовании. Я закончил в Москве ГИТИС им. Луначарского. Обучение там, как и в других театральных институтах, 5 лет. В Израиле «на артиста» учат 3 года. Так что по документам выходило, что у меня вторая степень –«тоар шени»! Служащая была потрясена! Мало того, что профессия редкая, так ещё и вторая степень! То есть – такие кадры на дороге не валяются. И она сказала, что приложит все усилия, чтобы устроить меня на работу в соответствии с моей высокой квалификацией. Сказала, что для неё это дело принципа. И своё слово сдержала! Звонит через месяц:«Есть работа! Срочно приходи! Не телефонный разговор!» Прибежал к ней, она и говорит: « Скоро день Независимости, около каньёна строится огромная сцена, весь день там будут выступать разные артисты по3- 5 минут, у тебя вторая степень, я для тебя выбила 10 минут!» Я говорю: «А что делать? Она говорит: «У нас демократия, цензуры нет, что хочешь, то и делай! –«Так я иврита не знаю!» - «Не важно, можно пантомиму!»- «Не умею». – «А с куклами?»- «Нет!» - « А на ходулях?» – « Не пробовал…» - «Ну хотя бы фокусы!»- «Не умею!»-«Ну, хотя бы клоуном можешь?»- «Какой из меня клоун?»-грустно сказал я. «Так какой же ты актёр?!»- воскликнула она. Вот так я потерял свою первую работу.

"Клоуны нам нужны!", - так сказала служащая государственного Бюро по трудоустройству, предлагая лауреату Премии Ленинского комсомола Владимиру Фридману работу в "каньоне"Кфар-Сабы, после окончания им ульпана.

Дальше

Мне бы кожу и волосы потемнее, и получилась бы из меня симпатичная представительница племени Бене, проживающего в Южной Эфиопии, в долине реки Омо. Несколько племен этого региона привозят из Кении, покупая у своих друзей, племени Масаи, эти потрясающие яркие пледики, которые очень круто повязывают через плечо. Я попробовала повторить местную моду и, надо сказать, по-моему, получилось хорошо. Вдвойне круто повязывать этот плед на белую строгую рубашку, разрывая шаблоны моды у смотрящих.

С Аркашей я был знаком давно, с 1964 года, когда я болтался по белоруским лесам с компанией туристов с нашего завода и не только. Аркаша тогда ходил с ружьем и однажды даже сшиб при мне какую-то несчастную белку. Оказалось, что он делал из своих трофеев чучела. Я стал его распрашивать об этом его хобби, он охотно все рассказывал, при этом я как бы нечаянно вместо «чучело» говорил «пугало», а Аркаша вежливо, но твердо меня поправлял. Вообще таких тактичных людей, как он, я почти и не встречал в своей жизни. Характер у него замечательный, кажется, что Аркаша только того и ждет, чтобы кому-нибудь в чем-нибудь помочь. Но в то время знакомство с ним было шапочное, в основном по работе – он был хозяином лаборатории (или участка) в которой делались оптические сетки методом фотолитографии, а я их использовал в своих приборах.

Дальше

Намедни сижу дома, и тут телефон начинает звонить. Беру трубку, а это старина Яков - мой друг, и сразу к делу: - Записывай! Срочно, пока не забыл. Я грю: - Ладно. Включаю запись и фиксирую. И он как на исповеди выкладывает мне историю, в которой сам и участник и жертва и рассказчик. Я лишь фиксирую и излагаю в печатном виде. А история такова.

Дальше