art ma-zaika

Погибли ДЕТИ!!!

Члены семей погибших от рук убийцы. Adrees Latif/REUTERS/

В пятницу, 14 декабря 2012 года, в одной из начальных школ города Ньютаун (Коннектикут), 20-летний Адам Лэнза открыл стрельбу по детям и преподавателям. В результате погибло 26 человек, в том числе 20 детей в возрасте от 5 до 10 лет. Сам убийца застрелился на месте. Им оказался сын одной из учительниц школы — Нэнзи Лэнзу, которую он убил еще дома, легально купленное оружие которой он использовал. Мотивы стрелка неизвестны, по одной из версий он страдал от психического расстройства. Президент Барак Обама объявил в стране 4-дневный траур. Во время выступления он не мог сдержать слез.

Сотрудники полиции эвакуируют детей из школы.

Newtown Bee/Shannon Hicks/REUTERS

Полиция обыскивает здания рядом со школой.

REUTERS/WNBC

Дети рядом со школой.

Michelle McLoughlin/REUTERS

Пара обнимается около школы

Adrees Latif/REUTERS

Женщина ждет новостей о своей сестре - школьной учительнице

Jessica Hill/AP

Женщина обнимает свою дочь, которая во время стрельбы была в здании школы.

The Journal News, Frank Becerra Jr./AP

Учителя у здания школы.

The Journal News, Frank Becerra Jr./AP

Президент США Барак Обама во время специального сообщения по поводу трагедии в Коннектикуте.

Yuri Gripas/REUTERS

Каждый обитатель нашего дома, в котором жила и я, знал, насколько был уродлив наш местный кот.

Уродливый любил три вещи в этом мире: борьба за выживание, поедание "чего подвернётся" и, скажем так, любовь. Комбинация этих вещей плюс бездомное проживание на нашем дворе, оставила на теле Уродливого неизгладимые следы.

Уродливый кот имел только один глаз. С той же самой стороны отсутствовало и ухо, а левая нога была когда-то сломана и срослась под каким-то невероятным углом, благодаря чему создавалось впечатление, что кот всё время собирается повернуть за угол. Его хвост давно отсутствовал. Остался только маленький огрызок, который постоянно дёргался. И, если бы не множество шрамов, покрывающих голову и даже плечи Уродливого, его можно было бы назвать тёмно-серым полосатым котом.

У любого, хоть раз посмотревшего на него, возникала одна и та же реакция: "До чего же Уродливый кот!". Всем детям было категорически запрещено касаться его. Взрослые бросали в него бутылки и камни, чтобы отогнать подальше и поливали из шланга, когда он пытался войти в дом, или защемляли его лапу дверью, чтобы он не мог выйти.

Удивительно, но Уродливый всегда проявлял одну и ту же реакцию. Если его поливали из шланга - он покорно мок, пока мучителю не надоедала эта забава. Если в него бросали что-то - он тёрся о ноги, как бы прося прощения. Если он видел детей, он стремглав бежал к ним и тёрся головой о руки и громко мурлыкал, выпрашивая ласку. Если кто-нибудь всё-таки брал его на руки, он тут же начинал сосать уголок блузки, пуговицу или что-нибудь другое, до чего мог дотянуться.

Но, однажды на Уродливого напали соседские собаки. Из своего окна я услышала лай псов, его крики о помощи и команды «фас!» хозяев собак, и тут же бросилась на помощь. Когда я добежала до него, Уродливый Кот был ужасно искусан, весь в крови и почти что мёртв. Он лежал, свернувшись в клубок, дрожа от страха и боли. Его спина, ноги, задняя часть тела совершенно потеряли свою первоначальную форму. Его грустная жизнь подходила к концу. След от слезы пересекала его лоб.

Пока я несла его домой, он хрипел и задыхался. Я бегом несла его домой и больше всего боялась повредить ему ещё больше. А он тем временем пытался сосать моё ухо.

Я остановилась и, задыхаясь от слёз, прижала его к себе. Кот коснулся головой ладони моей руки, его золотой глаз повернулся в мою сторону, и я услышала... мурлыкание! Даже испытывая такую страшную боль, кот просил об одном - о капельке любви! Возможно, о капельке сострадания... И в тот момент я думала, что имею дело с самым любящим существом из всех, кого я встречала в моей жизни. Самым любящим и самым-самым красивым. Он только смотрел на меня, уверенный, что я сумею смягчить его боль.

Уродливый умер на моих руках прежде, чем я успела добраться до дома, и я долго сидела у своего подъезда, держа его на коленях.

Впоследствии я много размышляла о том, как один несчастный калека смог изменить мои представления о том, что такое истинная чистота духа, верная и безпредельная любовь. Так оно и было на самом деле. Уродливый сообщил мне о сострадании больше, чем тысяча книг, лекций или разговоров. И я всегда буду ему благодарна. У него было искалечено тело, а у меня была поцарапана душа. Настало и для меня время учиться любить верно, и глубоко. Отдавать любовь ближнему своему без остатка.

Большинство из нас хочет быть богаче, успешнее, быть сильными и красивыми.

А я буду всегда стремиться к одному - любить, как Уродливый кот..."

Мы правильно живём в этом мире, если правильно любим его...

 Автор - Вадим Черноречин

Извините за название, если оно вас коробит. Но, глядя на фотографию "московского Брейвика", что-то другое на ум не приходит

Ламброзо во многом был прав. Хотя лично я интересуюсь не строением черепа, а тем, что в глазах. У этого отморозка, по последним данным следствия убившего пять человек от бедра на аптечном складе в Москве, в глазах - зеро. А поскольку я наблюдаю его лицо на фото, выбранном им самим для социальной сети, я могу сделать вывод, что это «зеро» его устраивает.

Ах, оно написало манифест! Ах, оно не любит общество потребления!

Вашу мать! Так подставить всех духовных собратьев социопатов! Я вот тоже не люблю общество потребления, хотя (как, полагаю, и маленький аптечный юрист), от предлагаемых благ этого общества не отказываюсь. Просто терпеть не могу, когда эти блага считаются бОльшим, чем человеческая жизнь. А он, якобы что-то там разоблачая (Боже, как плохо учили юристов, все-таки, в годы выпуска данного прыща), радостно доказал, что поставил свои «сложные» отношения с обществом потребления выше человеческой жизни.

Но это о манифесте. А где, скажите мне, 30-летние юристы-неудачники с мутным взглядом получают доступ сразу к двум «стволам»? А если мне завтра к нотариусу надо, то бронежилет надевать, что ли? Или 30-летний юрист вообще не при чем, просто первым схватили, а биография подошла идеально?

Ну и романтическая линия прекрасна. Барышня не ответила взаимностью якобы. Наблюдая фото соискателя, реакцию барышни понимаешь. А в воспаленном мозгу отверженного могло пронестись: «Она хочет сумочку с логотипом, а у меня маленькая зарплата». Вот вам и конфликт с обществом потребления. И пора, пора следить за красивыми девушками в офисе: откажет уродцу и вызовет бойню.

* * *

Напомним, что 7 ноября дикий случай произошел в Москве, в центральном офисе-складе сети аптек «Ригла»: 29-летний юрист этой фирмы Дмитрий Виноградов убил из ружья пятерых человек - трех мужчин и двух женщин. Еще двоих он серьезно ранил, один из раненых скончался позднее в больнице.

ДРУГОЙ ВЗГЛЯД

Меланхолия убийцы

Денис КОРСАКОВ

У Андерса Беринга Брейвика любимым фильмом, помнится, был «Догвилль». У «московского Брейвика», Дмитрия Виноградова, в любимых - «Меланхолия».

Когда Ларс фон Триер узнал про первое обстоятельство, долго открещивался от норвежского убийцы, аккуратно подбирая слова (после знаменитой пресс-конференции в Каннах, где Триер позволил себе идиотскую мрачную шутку насчет нацизма, он вообще выбирает выражения крайне тщательно). Новость про Виноградова вряд ли до него донесется

Но ведь все-таки интересно: один из самых знаменитых и самых талантливых режиссеров в мире является любимцем массовых убийц. Не «мосгазов» с топорами, а именно что людей, которые не пойдут на дело без манифеста, тщательно продуманного и написанного с минимумом офографических ошибок.

Велика вероятность, что большая часть читателей «КП» не смотрела «Меланхолию». Я кратко и тупо перескажу сюжет.

«Меланхолия» разделена на две части: в первой, совершенно реалистической, героиня Кирстен Данст страдает от жесточайшей депрессии, губит собственную свадьбу, потом доходит до того, что не может сама залезть в ванну, не может есть («У вашей еды вкус пепла»). Она беззащитна перед жизнью.

Во второй части, фантастической и представляющей скорей всего сон героини, на Землю надвигается гигантская планета Меланхолия; и перед лицом смерти Данст оказывается невероятно сильной, твердой, несгибаемой, этакой снежной королевой - а все близкие, в первой части пытавшиеся ее утешить - несчастными и дрожащими как осиновый лист. «Жизнь на Земле - это зло. Причем жизнь есть только на Земле, и скоро это кончится» - цедит Данст. «Я хочу выпить бокал вина» - в ужасе шепчет ее сестра. - «Выпить на террасе бокал вина? И спеть песенку? Девятая Беховена подойдет?»

А потом они с сестрой и ее ребенком сгорают в охватившем Землю пламени.

* * *

«Я уверен, что у меня есть достаточные основания считать все человечество макро аналогом раковой опухоли живого организма. Черт… где-то я уже это слышал…» - пишет Виноградов. Я, кстати, тоже слышал. Да что там, простой поиск в Google - mankind as cancer on earth - выдает больше десяти миллионов результатов. Да вон и во всеми любимой первой «Матрице» агент Смит долго распинается на предмет того, как он ненавидит человечество, сравнивая его пусть не с раком, но с вирусом.

Ну то есть мрачные мутные соображения давным-давно бродят в массах: все на свете было бы хорошо, кабы не другие люди. Но, к счастью, мало кто из мизантропов берет в руки ружье...

Что интересно - мне тоже иногда приходило в голову поэтическое сравнение человечества с живым организмом, а людей с клетками (оно неправильное, сейчас объясню, почему). Мне, правда, никогда не казалось, что люди - это раковые клетки. Но вот нацизм, допустим - да, очевидно похож на опухоль; он чуть не сожрал полмира и убил десятки миллионов «здоровых клеток»; понадобилось крайне радикальное сопротивление всего остального организма, чтобы этот рак победить (и до сих пор требуется лучевая и химиотерапия).

Можно привести массу других примеров, но вообще любое проявление жестокости - ну взять хоть догхантеров - тянет сравнить с микроопухолью человечества; причем ведь допустимо появление сотен микроопухолей в организме. (Как раз когда Виноградов заряжал ружье, я на другом конце Москвы прочел в новостях про мальчика из США, у которого за глазом нашли больше сотни ретинобластом).

Все эти аналогии, правда, не очень уместны.

Виноградов - трудно, конечно, с ходу понять, что у него в голове, но увлечение дикой природой многое объясняет - считает, вероятно, что львы, зебры, бегемоты и жирафы - это здоровые клетки, а люди почему-то - больные. Вот в недавнем «Мадагаскаре» главная злодейка - как раз человек, и пытается заживо отпилить голову главному положительному герою, милому льву. Я думаю, Виноградову бы понравилось, что лев ее в итоге побеждает, рыча «Зря связалась с царем зверей».

Ну что еще? Бактерии? Змеи? Кукушки? Благодать, холодный мир, который идеально саморегулируется - и тут появляются люди, который саморегулироваться не желает, а желает получать удовольствие.

Но то, чего начисто лишены люди вроде Брейвика и Виноградова - это любви. То есть они просто не могут ощутить сочувствие к мальчику с ретинобластомами, которому сделали сложнейшую операцию, но который, вероятно, ослепнет теперь на один глаз. Или к другим маленьким детям, которые смотрят «Мадагаскар», и им нравятся лемуры, танцующие под песню I Like To Move It-Move It. Или к взрослым, у которых рождается ребенок, и их переполняет счастье. К взрослым, которых переполняет любая другая радость или печаль. Кирстен Данст в финале «Меланхолии» утешает своего маленького племянника, рассказывает ему сказку, строит из веток шалашик, и в момент гибели крепко держит его за руку (мне что-то кажется, Виноградов этот момент пропустил).

Можно было бы ему написать, что гуманизм - это не стремление доставить другому человеку удовольствие, а скорее стремление к тому, чтобы ему не было больно; что мы все умрем, и мы любим других, зная, что они умрут, и чувствуя к ним жалость, и тревожась за них, и плача из-за них. Но вряд ли стоит это объяснять человеку, который человеколюбие заключает в кавычки, и у которого нет элементарных нежности, жалости, сострадания и любви, просто уважения к другому. Тех чувств, благодаря которым человек отличается от жирафа, а его сердце - от куска замороженной говядины с инеем.

У него нет сочувствия и к себе - скорее одиночество и внутренняя боль, которая переносится на окружающих (по той же причине, вероятно, и американские подростки расстреливали одноклассников).

Ну что, хотел саморегуляции - вот общество и устроило небольшую саморегуляцию, и ты теперь за решеткой. Любил животных - теперь в сотнях комментариев тебя уподобляют собаке. Правда, бешеной.

«Я ненавижу бессмысленность человеческой жизни! Я ненавижу саму эту жизнь!» - пишет Виноградов в «Манифесте». Трудно удержаться от жестокого совета ему подобным - расчетливым, «интеллигентным» аналитикам, тем, кто сейчас чистит ружье и прикидывает, кого в первую очередь расстрелять - начать кардинальное лечение «рака» с себя. Во всяком случае, ненавистное человечество после того, как направить ствол на себя, точно исчезнет.

* * *

Удивительная ирония в том, что комментирует все это для «КП» однофамилец убийцы. Прочтя несколько строк, не общаясь с преступником, психиатр Михаил Виноградов выносит ему диагноз «параноидальная шизофрения», сообщает, что выявить таких людей необыкновенно трудно - но тут же добавляет, что требуется как можно скорее вернуть карательную психиатрию, как в советские времена. Блистательная комбинация соображений. То есть выявить невероятно трудно, но лечить по-советски надо. Видимо, всех подозрительных - сразу в Кащенко на всякий случай. Ну а что, лауреат нобелевской премии Лев Ландау там лежал - пущай и остальные полежат, не треснут.

(Один мой знакомый психотерапевт как-то с грустью сказал, что половина его пациентов приходили с диагнозом «шизофрения», и почти все оказывались просто глубокими невротиками - «психиатры ставят диагноз «шизофрения» всем подряд, потому что это очень легко»).

Нет, я не могу гарантировать, что у Дмитрия Виноградова или у Брейвика нет шизофрении (куда мне без советского медицинского образования), хотя мне они кажутся скорее «убийцами от рассудка» вроде Раскольникова. Я о другом.

Вот каннского лауреата Ларса фон Триера, я уверен, «карательная психиатрия» зашвырнула бы в больницу им. Алексеева без долгих раздумий. Ну что за бредовые идеи - фантазировать об уничтожении Земли (нашел же, о чем снимать; срочно галоперидолу!) Что за странное отклонение - мизантропия и периодически возникающая ненависть к жизни. Полфильма играет Вагнер - о ужас; это же любимый композитор Гитлера! И вот видите, что получилось? Вообще, какое дикое поведение - мучиться неврозами и депрессиями («В 2007-м я просто лежал и плакал неделю, смотрел в стену и не мог встать. Я так боялся. Страх - это ад. Правда ад. Самое жуткое, что может случиться» - рассказывал фон Триер в интервью GQ).

Трудно сказать, что скажет фон Триер сейчас, если все-таки узнает, что очередной маньяк в восторге пересматривал его «Меланхолию», незабываемую картину про отчаяние и мысли о смерти. Может быть, снова ляжет на диван и будет смотреть в стену. Ружье точно не возьмет. И мир, если возникнет такая фантастическая возможность, иначе, чем на экране, не уничтожит.

Почему мы любим «брейвиков»?

На страничке убийцы пяти человек под его «манифестом» - тысяча «лайков»

- Знаете, а ведь он во многом прав... - перешептывались в Москве вскоре после того как соседняя Норвегия пережила шок: некий Брейвик расстрелял 77 человек. А незадолго до этого разослал «единомышленникам», как назовет их на суде, свой политический манифест на 1500 страницах. Суть этого сочинения, которое тут же отыскалось в Интернете, - в том, что надо бороться с мультикультураризмом. С навязыванием Европе ценностей мусульманского мира. Мол, хватит прикрываться политкорректностью - надо воевать за свои традиции.

Способ войны Брейвик выбрал такой, что его имя навеки стало синонимом понятия «убийца-параноик»: в молодежном лагере под Осло он расстрелял подростков - в основном детей мигрантов. Из мусульманских стран.

Виноградова тут же прозвали «московским Брейвиком». Он тоже взял на себя функции «чистильщика». И у него тоже есть манифест, опубликованный в соцсети незадолго до расправы над коллегами.

Сравните. Брейвик (норвежский), 32 года: «Политическая корректность, как и марксизм, ведет к потере свободы самовыражения, разрушению традиционного общественного порядка».

А теперь - «московский», 29 лет: «Все интегрируется и теряет индивидуальность, все различия стираются. Вся наша жизнь теперь основывается на компромиссах: с самими собой, с другими людьми, но, увы, не с другими формами жизни.»

И у того, и у другого - один способ обретения индивидуальности и восстановления справедливости: война.

«А ведь Виноградов прав...» - это уже не шепот на кухнях. Это отклики на сайтах. В том числе на kp.ru.

На его страничке под тем самым «манифестом» - тысяча «лайков». Посетители сайта жмут кнопочку «Нравится» (документ из соцсети уже удалили - прим. ред.). То есть, они согласны, например, с таким пассажем: «Все человечество - макро аналог раковой опухоли живого организма... - планеты». Или вот с таким: «Я ненавижу саму эту жизнь! Я вижу только один способ ее оправдать: уничтожить как можно больше частиц человеческого компоста... Это единственный способ сделать мир лучше.»

А почему не начать делать мир лучше, посадив пресловутое дерево? Укроп хотя бы. Триста человек как минимум этого, выходит, не хотят. Хотят войны. Они рьяно рьяно «лайкают», ни на секунду не задумываясь, что именно ОНИ могут завтра оказаться на месте жертв всех этих брейвиков.

Да и как можно такое представить?! Ведь когда мы говорим, например: «русские ведут себя на отдыхе свински», мы никогда не имеем в виду себя! «Мы» - это «они, но не я». «Я» - всегда хороший, индивидуальный, умный, тонкий, ранимый, имейте это в виду! А то перестреляю всех.

Никто не хочет быть жертвой. Компостом. Трупом. Хочется быть личностью. А может, и вершить судьбы. Как бы вовремя заметить это желание молодых? Перенаправить энергию на грядку, грубо говоря. Иначе следующими, кто побоится выйти на улицу, будут они, гадающие: с какой смертельно «спасительной» идеей двигается вон тот пешеход в берете навстречу им...

«Им»? Или - все-таки всем «нам»?!

Исламизм формируется не на задворках цивилизации. Он вербует сторонников среди людей, получивших западное образование и разочарованных в материализме и индивидуализме западной цивилизации. Традиционная общинная идея становится революционной потому, что означает переворот всей западной парадигмы, сформированной вокруг индивида. Мерилом успеха считается благосостояние всего общества, а не отдельных удачливых и образцовых персон.

Исламизм заново ставит старый вопрос, лежавший в основе как исламской, так и западной философии. 200 лет назад на Западе казалось, что старый спор был решён в пользу индивидуализма, «разумного эгоизма». И многим, живущим в западной культуре, неуютно и боязно, когда эта западная, картезианская парадигма снова и снова оказывается под вопросом. Признаки этого страха найти не так уж трудно – он проявляется и в бытовой исламофобии, и в наукообразных теориях о «столкновении цивилизаций». Мол, вместе с Декартом Запад обрёл объективную правду через науку и технологию. Западный путь – единственно правильный, потому что сделал «нас» богатыми и сильными. «Они» (мусульмане, да и все другие, кто «не мы») не способны этого вынести. Однако выбора у них нет, и «они» будут вынуждены покориться западной «правде».

Исламистская революция, как и любая истинная революция – это куда больше, чем политика. Исламизм – это попытка сформулировать новое самосознание, меняющее основные аксиомы нашего времени. Это сознание выходит из глубин интеллектуальной исламской традиции, предлагающей совершенно иное понимания человеческого бытия, и помогает избежать и гегемонию жёсткого картезианского склада ума. Вовсе не факт, что это новое сознание всегда останется в рамках исламского общества, а не сделается универсальным, как марксизм, который привнёс в западную цивилизацию мессианскую философскую традицию изменения мира (тиккун олам), или фрейдизм, который обогатил западную культуру раввинской традицией изменения самого себя (хешбон нэфеш). Разумеется, идеи равенства, социальной справедливости и взаимопомощи существуют во многих культурах и идеологиях, в том числе и в западной. Однако сегодня именно исламизм верит в эти принципы и строит на них политику. Примеры тому мы видим каждый день. В сегодняшней газете два сообщения – канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что помощь не бывает без взаимности. Хотя именно без взаимности – это и есть помощь, а всё остальное уже называется иначе. И рядом – сообщение о том, что на севере Мали исламисты выбили из каких-то районов своих бывших союзников – светских сепаратистов туарегов. Причина конфликта заключается в том, что отряды туарегов, объявившие о независимости своих территорий на юго-западном краю Сахары, грабили и насиловали, а поэтому так и не сумели завоевать доверие населения, а вооружённые исламисты обеспечивали закон и порядок.

Исламистская революция только начала свой поход открытия нового самосознания. Вовсе не обязательно, что после капитализма будет исламизм, как не случилось, что после капитализма наступил социализм. Исламизм полон явных и вопиющих недостатков, да таких, что зачастую они принимаются за саму суть исламизма. Однако политический исламизм предлагает мусульманам (да и западным людям тоже) возможность преодолеть столь же вопиющие недостатки западного материалистического и эгоистического капитализма. Это волнует сердца, возбуждает умы в нашем неолиберальном свободном рынке, где лес рубят – щепки летят, так вольно дышит человек, где жить становится всё лучше и веселей. Это даёт надежду, что после капитализма не наступят тёмные века варварства.

Огромная благодарность моим замечательным друзьям арабисту д-ру Ксении Светловой (Израиль) и востоковеду Екатерине Вергиз (Россия) - благодаря дискуссиям с ними и получился этот текст.

Источник: Новый смысл

Комментарии на ИА REX: Можно ли согласиться с аргументами Михаэля Дорфмана?

Юрий Юрьев, политконструктор:

В давнем споре концепций «деньги вместо людей», как колониальной концепции, или «люди вместо денег», как концепции коммунистической — исламисты нашли очень интересный принцип: «деньги вместе с людьми». Они не отказываются от денег, они не отказываются от людей, они отказываются от денег любой ценой и ростовщичества на ближних. Исламист ныне подобен «советскому» ранее и похож на ранних христиан до эпохи крестовых походов. Он не ставит целью наживу любой ценой, он считает, что дети важнее денег, он может вникать или не вникать умом в сложнейшую теорию, но он живёт по основным её принципам.

Ещё исламист похож на «советского» не только отношением к роли детей и денег и к железной дисциплине веры. Ислам экспансивен, как ранний коммунизм. «Дар-Уль-Ислам» работает в точности, как Коминтерн ранее. «Чёрный квадрат» Малевича оказался Каабой. «Я хату покинул, пошёл воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать» — чёткая калька с Корана: «Земля принадлежит тем, кто её обрабатывает». Очень многое похоже, включая фракции и их интриги, кроме разве что «классовой борьбы». Но коммунизм и ислам похожи по стилистике и на иных, например, протестантов, что вырвались из опеки католиков и переориентировали несколько ведущих стран мира. А мормоны так вообще удивительно похожи на классических исламистов и по отношению к семье.

Проблема ислама ещё и в том, что многим его вождям мало согласия окружающих на отсутствие ссудного процента. Им мало уважения к собственно исламу. Им нужна полная, абсолютная и беспрекословная власть ислама. Суд им нужен Шариата. Им нужно полное господство ислама во всех сферах, и главное — на арабском языке. В итоге деятельности некоторых вождей ислама ислам становится страшнее ссудного процента. Ссудный процент забирает что-то, а ислам (в трактовке некоторых его вождей) забирает всё и навсегда, включая предков и потомков. И в этом случае ислам напоминает оружие массового поражения. С соответствующим к нему отношением со стороны тех, кто на стороне культуры и науки собственного народа, на собственном языке и в собственных целях.

Сандра Новикова, журналист и блогер:

Мудрейший аятолла Хомейни сказал, что есть только две партии — партия Бога и партия сатаны. Современная западная либеральная цивилизация по природе своей сатанинская. Западная же христианская церковь противостоять натиску князя мира сего не смогла, и стала сдавать одну позицию за другой. Западную церковь теснили и теснят по всем фронтам — создали протестантизм с его многочисленными сектами, дискредитировали всяческими «педофильскими» и «гомосексуальными» скандалами католических священников, кощунствовали и богохульствовали в фильмах, книгах, стихах и песнях, требовали, чтоб феминисткам предоставили право быть пасторами, а сейчас уже доходит до того, что из церквей убирают распятия, запрещают христианам носить кресты и даже поздравление с Рождеством считают чем-то неприличным.

Но свято место пусто не бывает, и на место беззубой западной церкви, не выдержавшей искушения и решившей поклониться тому, кто обещал за поклон дать весь мир, пришла активная и умеющая себя защитить религия. И дело кончится тем, что те, кто не желает состоять в партии сатаны, примкнут к исламу. Или к православию.

Но на поставленный вопрос можно ответить ещё проще. Вот западный либерализм с его толерантностью, защитой геев, феминизмом и движениями типа чайлд-фри. А вот ислам с многожёнством. Как вы думаете, кто победит? Ответ очевиден.

Роман Лискин, журналист:

Это говорит о том, что католическая и православная религии тяжело больны. Их догмы просто не воспринимаются населением. Работающий раньше наследственный принцип не культивируется в «ячейках общества» — в семьях. Скандалы, как в РПЦ, так педофильские скандалы у католиков, несомненно, тоже сделали свои дело, оттолкнув большое количество людей неверующих, но исторически считающих себя православными или католиками. Плюс играет роль демографический фактор — рождаемость христиан неуклонно падает, тогда, как у мусульман она растёт. Соответственно растёт и их влияние. Как говорят врачи «прогноз неблагоприятен».

Источник: ИА REX