Повесть рассказывает о нескольких днях жизни председателя Губчека Срубова.
Жестокие, натуралистичные сцены расстрелов, доносы, пресмыкательства со стороны людей
с одной стороны и служение Ей - кроваво-серой богине - Революции с другой!

Вот эти строки меня ударили особенно сильно

 Товарищ  Срубова  по  гимназии,  университету и по партийному  подполью Исаак Кац, член Коллегии Губчека, подписал  смертный приговор  отцу Срубова, доктору  медицины Павлу  Петровичу  Срубову, тому  самому  Павлу  Петровичу, московскому  чернобородому  доктору  в  золотых очках, который  приготовишку гимназистика  Каца шутя трепал за рыжие вихры  и звал Икой и  которого Кац звал Павлом Петровичем.      И перед  расстрелом,  раздеваясь в сырой духоте подвала, Павел Петрович говорил Кацу:      - Ика, передан Андрею, что я умер без злобы на него и на тебя. Я знаю, что люди способны ослепляться какой-либо идеей настолько, что перестают здра- во мыслить, отличать  черное  от белого. Большевизм-- это временное болезнен- ное явление, припадок бешенства,  в  который впало  сейчас большинство рус- ского народа.      Голый чернобородый  доктор наклонил набок голову  в  вороненом  серебре волос, снял очки в золотой  оправе,  отдал коменданту. Потер  рука  об руку, шагнул к Кацу.      -- А теперь, Ика, позволь пожать твою руку. И Кац не мог не подать руки доктору  Срубову, глаза которого были, как всегда, ласковы, голос  которого, как всегда, был бархатно мягок.      -- Желаю тебе скорейшего выздоровления. Поверь мне как старому доктору, поверь  так, как  верил  гимназистом, когда я лечил тебя  от скарлатины, что твоя  болезнь, болезнь всего  русского  народа, безусловно,  излечима  и  со временем  исчезнет  бесследно  и  навсегда.  Навсегда,  ибо  в  переболевшем организме вырабатывается достаточное количество антивещества. Прощай.      И доктор  Срубов, боясь  потерять самообладание, отвернулся, торопливо, сгорбившись, пошел к "стенке". 

В.Зазубрин "Щепка"

Неужели и правда всё повторяется? И придется нам предстоит увидеть как оголтелые неда-
лекие люди строят свой лучший мир, а масса людей, которая им мешает, будет пущена в
расход, уничтожена, сгноена в тюрьмах и лагерях, запугана и низведена до состояния плесени?
Неужели в этой стране не бывает по-другому?

Жуткое убийство журналистов из французской Charlie Hebdo потрясло Европу. Общество традиционно раскололось. Одни говорят о безграничной свободе слова и праве на высказывание, вторые с плачем и скрежетом зубовным, отбросив на время посты про новые коллекции и коллаборации, воздвигают знамёна, на которых: "Карикатуристы сами напросились", "Религия - не место для шуток" и "Сейчас не то время, чтобы дразнить зверя".

Никогда не будет "того" времени. Зверь всегда стремится напугать. Страх и паника - любимый инструмент власти зверя. Десакрализация с помощью сатиры и юмора - это первое, с чем борется любой тоталитарный режим. Религиозные институты сейчас имеют мало общего с тем, какими были созданы тысячелетиями назад. Десятки ветвей, церквей, толкователей, лживых пророков, каждый из которых мнит правым только себя. Все говорят именем Господа и никто не имеет к нему отношения. Только бизнес, только влияние, только власть - безграничная и вневременная. Меж тем Господь немного забыл про нас, для меня это стало очевидно 1 сентября 2004 года.

Традиция сатиры - это один из краеугольных камней европейской цивилизации, стоит вспомнить Дефо, Свифта, Арбетнота. Одна из задач журналиста - обличение лжи и лицемерия властей, государственных или религиозных. Это можно делать хорошо или не очень, карикатуры Charlie Hebdo могли нравиться или нет, быть пошлыми и возмутительными, но это был голос гражданина и журналиста, который имел смелость высказывания на любую тему. Не нравится - не читай, обижает - прости кретина и иди дальше. Но ничего не поменялось со времён гения Джонатана Свифта, описавшего войну «остроконечников» и «тупоконечников», спорящих, с какого конца надо разбивать варёные яйца. Прошли столетия, а мы всё продолжаем спорить, как кому молиться и можно ли шутить над этим. Религия, как и любой другой социальный институт была, есть и должна быть поводом для шуток. Религия - это место для шуток, если она жива и наполнена любовью. Если это религия дьявола, то да, она всегда будет в прямом смысле убийственно серьёзна. Во все времена шуты и скороморохи единственные имели право говорить правду власть имущим. Журналисты продолжают эту традицию и убивать за это - значит полагать себя чуть выше Бога.

Все те, кто считает, что журналисты Charlie Hebdo "напросились", безусловные соучастники убийства невинных людей. На Земле есть всего лишь одна святыня - это жизнь. Все, кто полагает, что есть более святые вещи - "религиозные чувства", "вера" и здания из камня и песка, у меня для вас плохие новости. Человек создан по образу и подобию Бога и отбирать жизнь может только тот, кто её дал. Невозможно обидеть Бога, создавшего всё сущее, картинкой, где бумага, карандаш и человек, соединивший их вместе, cозданы тем самым Богом. Богу не нужны адвокаты, ибо он всемогущ, а вы - создания из плоти и крови. Нервные создания, живущие в мегаполисах с плохой экологией. Любите и прощайте, только этот путь приведёт вас к тому, которого вы с пеной у рта защищаете.

Несмотря на теракт, выжившие журналисты и карикатуристы журнала Charlie Hebdo выпустят новый номер своего журнала, о котором отныне знает вся планета. Тираж будет увеличен: с 60 тысяч экземпляров до 1 миллион. Отличные новости из Европы, которая просыпается от болезненного мультикультурного сна.

Жуткое убийство журналистов из французской Charlie Hebdo потрясло Европу. Общество традиционно раскололось. Одни говорят о безграничной свободе слова и праве на высказывание, вторые с плачем и скрежетом зубовным, отбросив на время посты про новые коллекции и коллаборации, воздвигают знамёна, на которых: "Карикатуристы сами напросились", "Религия - не место для шуток" и "Сейчас не то время, чтобы дразнить зверя".

Никогда не будет "того" времени. Зверь всегда стремится напугать. Страх и паника - любимый инструмент власти зверя. Десакрализация с помощью сатиры и юмора - это первое, с чем борется любой тоталитарный режим. Религиозные институты сейчас имеют мало общего с тем, какими были созданы тысячелетиями назад. Десятки ветвей, церквей, толкователей, лживых пророков, каждый из которых мнит правым только себя. Все говорят именем Господа и никто не имеет к нему отношения. Только бизнес, только влияние, только власть - безграничная и вневременная. Меж тем Господь немного забыл про нас, для меня это стало очевидно 1 сентября 2004 года.

Традиция сатиры - это один из краеугольных камней европейской цивилизации, стоит вспомнить Дефо, Свифта, Арбетнота. Одна из задач журналиста - обличение лжи и лицемерия властей, государственных или религиозных. Это можно делать хорошо или не очень, карикатуры Charlie Hebdo могли нравиться или нет, быть пошлыми и возмутительными, но это был голос гражданина и журналиста, который имел смелость высказывания на любую тему. Не нравится - не читай, обижает - прости кретина и иди дальше. Но ничего не поменялось со времён гения Джонатана Свифта, описавшего войну «остроконечников» и «тупоконечников», спорящих, с какого конца надо разбивать варёные яйца. Прошли столетия, а мы всё продолжаем спорить, как кому молиться и можно ли шутить над этим. Религия, как и любой другой социальный институт была, есть и должна быть поводом для шуток. Религия - это место для шуток, если она жива и наполнена любовью. Если это религия дьявола, то да, она всегда будет в прямом смысле убийственно серьёзна. Во все времена шуты и скороморохи единственные имели право говорить правду власть имущим. Журналисты продолжают эту традицию и убивать за это - значит полагать себя чуть выше Бога.

Все те, кто считает, что журналисты Charlie Hebdo "напросились", безусловные соучастники убийства невинных людей. На Земле есть всего лишь одна святыня - это жизнь. Все, кто полагает, что есть более святые вещи - "религиозные чувства", "вера" и здания из камня и песка, у меня для вас плохие новости. Человек создан по образу и подобию Бога и отбирать жизнь может только тот, кто её дал. Невозможно обидеть Бога, создавшего всё сущее, картинкой, где бумага, карандаш и человек, соединивший их вместе, cозданы тем самым Богом. Богу не нужны адвокаты, ибо он всемогущ, а вы - создания из плоти и крови. Нервные создания, живущие в мегаполисах с плохой экологией. Любите и прощайте, только этот путь приведёт вас к тому, которого вы с пеной у рта защищаете.

Несмотря на теракт, выжившие журналисты и карикатуристы журнала Charlie Hebdo выпустят новый номер своего журнала, о котором отныне знает вся планета. Тираж будет увеличен: с 60 тысяч экземпляров до 1 миллион. Отличные новости из Европы, которая просыпается от болезненного мультикультурного сна.