Я уже писал пост, в котором рассказываю откуда у меня появилась привычка читать новости Минобороны. Кто не читал, может почитать его, если интересно. Вот он: «Как я подсел на Министерство обороны».Сегодня хотелось бы сделать, так сказать, обзор новостей от Шойгу, которые, на мой взгляд, заслуживают внимания.
Во-первых, сегодня прочитал, что «Минобороны может рассекретить данные о «Курске» раньше срока». То есть нам не придется ждать ещё пятнадцать лет. Все документы были закрыты на 30 лет. Не знаю, как вы, но очень хочу почитать эти документы. Уж больно смутная история.
Во-вторых, сегодня узнал, что наш министр обороны очень щедрый человек. Иначе, как объяснить тот факт, что мы подарили Казахстану пять ЗРК С-300.
Потом узнал, что военнослужащие Юного военного округа осваивают новейшую технику РЭБ (радиоэлектронной борьбы). Не скажу, что новость какая-то особенная, но все равно решил почитать, поэтому и вам рассказывал про неё.
И, вот, нам мой взгляд одна из самых интересных новостей на сегодня: «В Туве обнаружены обломки МИ-8». А интересна эта новость тем, что данный вертолет пропал почти год назад. Согласитесь, что какая-то загадочная история. Не думаю, что найти вертолет уж очень трудно.
Больше новостей заслуживающих большого внимания я сегодня не нашел.
Ладно, пойду спать.
Если честно, то я искренне верила в то, что единственным поводом для нашего расставания (и то временного) станет призыв в Минобороны нашей страны, но я сильно ошиблась. Оказалось, не только армия способна нас разлучить.
Как это не прискорбно осознавать, но нашим романтическим и таким волшебным отношениям пришел конец. Расстались мы по обоюдному согласию, но не могу сказать, что мне не больно.
Я даже стала за новостями Министерства обороны следить. Шойгу там постоянно какие-то проверки проводит. Недавно состоялись практические занятия по защите от ракетно-авиационных ударов.
На самом деле, в нашей армии очень много всего интересного сейчас происходит. Шойгу прям не дает ребят отдохнуть.
Жаль, конечно, что у меня с моим молодым человеком ничего не вышло, но ведь в жизни всякое бывает и не стоит ставить на этом крест. Я надеюсь, что хорошие отношения мы все же сможем сохранить и я даже приеду к нему в армию. Глядишь, он лично расскажет мне про то, как проходят эти внезапные проверки и как вообще проходит обучение. Очень хотелось бы услышать впечатления человека, который это все испытал. Может у нас и правда получится.
Не всегда услышишь знаки признания в адрес нашей страны, тем более от США. Но наше министерство обороны получило отличный отзыв от американского портала военной аналитики. По словам данного портала, наша радиолокационная составляющая ведущая в мире, и в разы уступает американцам. Честно, я не знаю, на чём они основывали свои выводы, но сказали, что опыта у нас в этом точно больше. Грубо говоря, для американцев наша радиолокационная стезя наравне с шифровальной машиной Германии "Энигма". Во времена второй мировой все страны боролись с ней и пытались разгадать её секрет.
Что более приятно, так это то, что эта техника ещё не на пике своего совершенства. Да и сами американцы говорят о том, что их техника в данной области достигнет российской лишь к году 2023.
Очень всё это лестно, но приятно. Самое главное, чтобы это не было вешание лапши на уши. Не стоит забывать мудрость: "Убеди врага, что он делает всё правильно, и он считай разгромлен". Нам тоже не стоит развешивать сильно уши на данную похвалу. Примем это как должное и не будем на этом останавливаться.
Но ещё раз повторюсь, в современных геополитических реалиях, подобные заявления слышать непривычно. Есть ли в этом какой-то скрытый смысл? Могу лишь предполагать!
О философии разработки систем РЭБ Заместитель генерального директора по НИОКР техники РЭБ Концерна «Радиоэлектронные технологии» (КРЭТ) Юрий Маевский дал интервью о российских системах РЭБ, философии их разработки и совершенствования корреспонденту «Ленты.ру». – Насколько хорошо мы представляем себе возможности современных западных РЛС и систем наведения? – Мы работаем на опережение. Мы обязаны прогнозировать развитие систем «с той стороны», строить на этом всю свою работу. Действуя по программе 2025 года, мы должны знать, каким противник может оказаться в 2030-м. Есть различные методы прогнозирования, и, разрабатывая свои перспективные системы, мы моделируем в качестве противника именно возможности условного 2030 года. Конечно, сохраняется какая-то неопределенность, и мы закладываем в наши комплексы избыток возможностей, способных эту неопределенность парировать.
Возможности проверяются практикой. Мы создаем системы, проверяем их, отрабатываем, учитываем ошибки, создаем заново и т.д. И эксплуатация для нас очень важна как на территории России, так и за рубежом, там, куда мы поставляем свое оборудование, потому что очень сильно различаются условия: и географические, и вероятный противник.
Это единственная надежная гарантия, мы постоянно проверяем на практике, как все работает.
– Какие параметры сегодня ключевые для РЭБ? – Мы перешли к цифровым способам обработки и формирования сигналов. Благодаря миниатюризации можно делать системы, перекрывающие весь рабочий диапазон в системах связи и радиолокации – раньше приходилось изготавливать специализированные системы на каждый диапазон.
Кроме того, возникло понятие неэнергетической помехи. Современные средства обнаружения и обработки позволяют получать точную копию сигналов. И мы можем формировать свой аналогичный сигнал, поменяв те параметры, которые нам нужны, например в его структуре. Теперь вовсе необязательно применять силовое подавление, закрывать помехами весь экран. Иногда проще получить сигнал, разобрать его, изменить кое-что и вернуть назад.
– Какова роль систем РЭБ в условиях все большей «дигитализации» управления боем? – Каждая система управления – это определенный набор связей. Наша задача, задача РЭБ – найти эти связи, какие-то оборвать, в какие-то, не обрывая, подсунуть искаженную информацию. Образно это можно сравнить с подбрасыванием монетки в кассу бухгалтеру, которому придется всю ночь пересчитывать, чтобы разобраться, в чем дело.
Хотя проблема есть. Как выявить наиболее важные цели, чтобы не тратить лишние ресурсы? Я получаю поток сигналов между разными объектами, и надо из этих объектов выбрать те, что для меня наиболее важны – не важно, идет ли речь об обнаружении, управлении, связи и т.д. Наши методы это позволяют, и, пока «с той стороны» улучшают средства управления, мы совершенствуем средства радиоэлектронной борьбы.
– Насколько средства РЭБ позволяют компенсировать отставание в развитии систем управления и связи или, например, в огневой мощи? – Эффективность управления мы рассматриваем через конфликт двух систем. Задача каждой стороны – уничтожение противостоящей группировки, сила которой во многом определяется системой управления. Мы должны сосредоточиться на тех средствах, которые позволят нам быстрее обнаружить и распознать цель, быстрее навестись и быстрее ее уничтожить.
И если у противника, допустим, хорошая система разведки, обладающая высокой дальностью, то наша задача – снизить эту дальность до такой степени, чтобы успеть первыми. Если у противника лучше система доведения информации, то мы должны воздействовать на нее так, чтобы он опоздал, а мы опять были бы первыми. РЭБ позволяет решать такие задачи.
Мы добились хороших результатов и по количеству одновременных направлений воздействия, и по уровню алгоритмов. Иначе нельзя. Мы вынуждены учиться противодействовать развитым системам управления и связи, создавать средства, способные компенсировать успехи оппонентов. Сама судьба заставляет нас делать комплексы соответствующего уровня.
Уверен, что в концептуальном проектировании, в концепциях и идеях мы впереди, по реализации – где как, но в ряде комплексов, и по авиационной, и по сухопутной тематике, занимаем достаточно высокие места. Это подтверждается в том числе и зарубежной эксплуатацией. Заказчики нередко применяют наши системы против объектов, о которых мы ничего не знали, и результаты очень хорошие.
– Как организован процесс разработки комплексов РЭБ? – Это непрерывный процесс, с постоянным обменом информацией – от академии наук до прикладных структур по разным направлениям. Основа всего – прогнозирование и испытания. Остановить процесс невозможно. Крайне важна обратная связь с Минобороны: мы даем техническую основу, гарантируя, что она не хуже, чем у противника, но комплекс эксплуатируют конкретные люди, и мы должны понимать, насколько они с этим справляются. Нередко боевые офицеры предъявляют такое требование: правильному комплексу нужна всего одна кнопка – включить/выключить. Ну, мы и это пытаемся сделать. Наконец, часто опыт эксплуатации позволяет расширить границы возможностей, заложенные при проектировании.
Если говорить об оппонентах, то, конечно, это не только США. Великобритания, Франция, Италия, Израиль… У каждого есть свои сильные стороны. Израиль, например, разрабатывает отличные средства подавления головок самонаведения различных типов – радиолокационных, инфракрасных, комбинированных…
США создают комплексы групповой защиты, подавляя средства дальнего радиолокационного обнаружения противника. Рынок достаточно развитый, конкурентный, но у нас есть свои преимущества. Мы сумели создать интегрированную структуру – КРЭТ, центр компетенций в разработке средств РЭБ, объединяющий предприятия на всех уровнях. У нас отличные производители деталей и узлов, прекрасные конструкторы.
Очень важным шагом для нас было приобретение «Авиаприбор-холдинга», крупнейшего производителя авиационного БРЭО. Это позволило нам сильно повысить уровень наших модульных систем: авиаприборостроители активно применяют данные технологии в своей работе, мы – в своей. Объединение с «Авиаприбором» сильно облегчило нам работу, в том числе по комплектующим – в конечном счете мы используем во многом близкие наборы деталей, просто по-разному скомпонованные для разных задач.
– Что можно сказать о системе РЭБ «Хибины», которая устанавливается, в частности, на Су-34, а также о системах РЭБ комплекса Т-50? – «Хибины» – это серийный комплекс, предназначенный для групповой защиты самолетов от ЗРК. Но он продолжает совершенствоваться, в том числе за счет миниатюризации. Оставаясь в тех же габаритах, при той же массе и параметрах энергопотребления, комплекс может получить куда больше возможностей.
Другой аспект: переходя на электронику нового поколения, мы уменьшаем массу и габариты, облегчая самолет. Надо понимать, что РЭБ существует не сама по себе. Если перспективный самолет отличается пониженной заметностью, то можно применять комплекс со сниженным энергопотенциалом, что открывает широкие перспективы для дальнейшего совершенствования. Это касается и Т-50. Новое поколение твердотельной электроники, уменьшение массы, габаритов, более компактное размещение на самолете… Хотя общих решений не так много, для каждого конкретного типа самолетов разрабатывается что-то свое, в зависимости от ограничений по массе и габаритам, тепловому режиму. Взять комплекс с одного типа самолета и поставить на другой не получится. Задача решается каждый раз заново.
Ростех 
ertata
