Оригинал взят у slavynka88 в "Хожденіе на Іордань" Святаго Царя Мученика Николая Александровича

"Оставь нам долги наши, так же как и мы оставляем должником нашим", - помните есть такие слова в молитве "Отче наш", они поставляют в прямую связь прощения наших грехов от того, на сколько мы умеем прощать. Признак святости - вообще не помнить обид. Но, как правило от обиды, от ссоры осадок остается, т.е. даже если помирились, то потом смотришь на него, а уже какая-то неприязнь. Нужно стараться быть менее обидчивым, потому что обидчивый человек это человек, которому вечно кажется, что его обошли вниманием, что любят и хвалят всех кроме него, этих не ругают, а вот меня почему-то наругали. Обидчивость сама натягивает на себя неприятности и в общем тяжело жить на свете человеку, который не прощает, помнит, а я удивляюсь иногда так поговоришь с кем-то, а он оказывается говорит, а ты помнишь как четыре года назад пятого сентября ты мне сказал, что-то такое, я думаю Боже милостивый, как нехорошо, человек, как архивариус, зарубки делает на деревянном сердце своем и помнит до даты, до часа суток, когда и что ему сказали неприятного, обидного и он с тех пор это все носит в себе, и живет с этим, представляете?


Так вот противоположность этому какая? Душа простая, душа умеющая, забывать, прощать. Вот давайте последим за собой, если мы обидчивые, это признак таящейся в нас гордости, значит мы хотим себе славы, хотим себе почета, хотим себе расшаркивание, уважение, прославлений и ужасно болезненно реагируем на прикосновение противоположного. Как пишется у Соломона премудрого, к гордому прикоснешься, а он кричит шкуру дерут, т.е. его чуть-чуть коснулись, а он кричит Боже как больно, как нехорошо, как бесчеловечно поступили со мной и т.д. И конечно будет обижаться и еще всем расскажет, а вы слышали, что со мной сделали, он все время носит в себе это и каждого кого не встретит, говорит, а ведь меня понимаешь обидели, за столько лет безукоризненного труда взяли и обидели и будет всем это рассказывать. Жалко таких людей, не приятно выслушивать такой скулеж и нытье, мужественная душа должна претерпевать жизненные удары с гримасой боли, но вслед за гримасой боли должна быть улыбка благородства, терпел Елисей, терпел Моисей, терпел Илия, потерплю и я, так говорил преподобный Амвросий Оптинский. И конечно, не будьте обидчивыми, не обижайтесь ни на кого. На обиженных воду возят. Обиженный это не красивый человек в нравственном отношении, а мы должны быть веселые и беззлобные, и безобидные существа.

Союз музеев России выложил на своем сайте историческую справку под названием «К вопросу о полной передаче Исаакиевского собора в ведение Русской православной церкви».

Эту справку активно цитируют СМИ: авторитет Союза музеев весом. Особенно веско звучат в этой справке две фразы, относящиеся (судя по контексту) к событиям до января 1871 года:

«Православная церковь настаивала, чтобы кафедральный собор в центре столицы был передан ей в полное ведение. По указу императора была создана специальная Комиссия, возглавил её А.И. Резанов, которая «отклонила полную передачу здания в безраздельное управление Духовного ведомства (при Исаакиевском соборе постоянно приходится проводить сложные работы как в техническом, так и в художественном отношениях)»[8]».

Подпись под справкой лаконична, но тоже веска: «Толмачева Н.Ю., кандидат искусствоведения». Ценителям петербургской истории знакома книга Наталии Толмачевой, посвященная как раз Исаакиевскому собору.

В общем, прочитав две ключевые фразы, некоторые СМИ сделали уже определенный вывод, вынесенный прямо в заголовки: «В Союзе музеев России доказали, что Исаакиевский собор никогда не принадлежал РПЦ».

Однако что ж это за восьмерочка в конце важной цитаты?


Ссылка на источник, ясное дело. И вот странность: события начала 1870-х, речь о решении специальной Комиссии, которая не могла возникнуть без ведома монарха — а в качестве источника выступает изданный в 1911 году «Отчет М. Т. Преображенского по командировке собранием Академии художеств в Междуведомственную комиссию по Исаакиевскому собору для выяснения необходимого ремонта по зданию и исчислению потребных на то средств».

Михаил Тимофеевич Преображенский – человек уважаемый, конечно, академик архитектуры, но что же это за «отчет по командировке», на который твердо опирается кандидат искусствоведения?

К счастью, в книжных хранилищах отчет этот имеется. Мне удалось почитать его самолично. De visu, как говорят в библиотечных кругах.

Отчет невелик, меньше сорока страниц, но информативен.

1871-й? О да, были в этот год важные для Исаакиевского события: храм передали из ведения Министерства путей сообщения и публичных зданий в ведение МВД. Но вот дискуссий о том, передавать ли его Духовному ведомству, в этот год не было.

Дискуссии были двенадцатью годами позже — в 1883 году. После освящения московского храма Христа Спасителя Особое Совещание разработало порядок управления обоими кафедральными храмами: чтобы «в хозяйственном отношении» они были подчинены Ведомству Православного Вероисповедания, а «в техническо-художественном» — МВД.

Дальше — цитирую дословно.

«При выработке названного положения был поднят вопрос о передаче обоих зданий соборов в безраздельное управление Духовного Ведомства, и Их Высокопреосвященства Митрополиты обеих столиц изъявили свое согласие принять здания соборов в свое непосредственное заведывание под ближайшим наблюдением причтов и церковных старост, находя при этом особый техническо-художественный надзор излишним. Однако энергичное выступление бывшего ректора Императорской Академии Художеств А.И. Резанова остановило эту передачу».

Православная церковь, отметим, не «настаивала, чтобы» (версия Н.Ю. Толмачевой и Союза музеев России), а «изъявила свое согласие».

А вот и Резанов – двенадцатью годами позже, и не глава Комиссии, а выступающий. Александру Ивановичу довелось достраивать храм Христа Спасителя — и он тревожился, что у Духовного ведомства не хватит средств содержание храма-памятника в одиночку. Особая Комиссия, выслушав его доводы, «постановила: отклонить полную передачу зданий соборов в безраздельное управление Духовного Ведомства и оставить оба собора в техническо-художественном отношении в ведении Министерства Внутренних Дел».

Именно так звучит в отчете академика Преображенского ключевой момент, на который опирается Наталия Толмачева. Соборы во множественном числе.
И только в «техническо-художественном отношении», отметим этот момент.

После Особой Комиссии вопросом занялся Государственный Совет – а 25 мая 1883 года «мнение Государственного Совета» было высочайше утверждено императором Александром III.

В третьей части Полного собрания законов Российской империи этот документ значится под номером 1600. Название его – «О порядке заведывания кафедральными соборами Исаакиевским в С.-Петербурге и Христа Спасителя в Москве». Кто хочет, может прочитать самостоятельно.

Документ этот не длинный, вполне конкретный. «Для заведования хозяйственной частью и для распоряжения всеми денежными средствами» обоих кафедральных соборов повелено было создать особые управления под председательством настоятелей. Спорные вопросы решать простым большинством голосов. А «штатные суммы» назначить по сметам МВД и Святейшего Синода».

Совместное ведение, вот о чем шла речь. В «техническо-художественном отношении» собором заведовало министерство внутренних дел, в хозяйственном отношении – Синод, сиречь ведомство православного исповедания, сиречь Духовное ведомство.

И в 1911 году эта же форма – подтверждает М.Т. Преображенский – продолжала действовать. В том же 1911-м вопрос «о передаче зданий столичных кафедральных соборов в полное управление Ведомства Православного Исповедания» возник снова – в том числе из-за сложностей управления зданиями, «когда налицо имеются два самостоятельных хозяина» (цитата из отчета). Однако новых решений принято не было.

Вот, собственно, и все о цифре 8 в справке Союза музеев России.

Не настаивала, не возглавил, совсем не в том году и не совсем в той форме. И во множественном числе.

Вообще же «отчет по командировке», на который так любезно указала общественности Н.Ю. Толмачева, наводит вот на какую мысль: фактически сегодня речь идет о той же форме управления собором, какая была установлена в XIX столетии: как уже не раз заявлено, РПЦ планирует получить храм в пользование, а собственником его было и останется государство. А КГИОП, как он это должен делать всегда, будет надзирать за состоянием памятника, его реставрацией и использованием.

Совместное ведение.

Ничего нового.

Дмитрий Шерих, главный редактор газеты "Петербургские Ведомости"

Позиция сторонников передачи Исаакиевского собора Русской Православной Церуви, как православных, так и неправославных, и в т.ч. атеистов (есть и такие) проста и понятна - храм должен быть храмом, а закрывать двери собора для неправославных никто не собирается. Единственная ошибка, которую допускает группа поддержки Церкви - попытка причесать одной либеральной гребёнкой всех кто против. Это неправильно, да и обижаются они. Намедни попался на глаза крик души одного юзера: "так теперь все кто против передачи Исаакия - русофобы?"


На музыкально-световом действе «Рахманинов. Песнопения Литургии» в Исаакиевском соборе 03.11.2011.

С русофобами из либерального лагеря полемизировать скучно, с ними давно всё ясно. "Тайновидец" наш Виктор Пелевин в одном из последних своих опусов внёс свою лепту в список нетленных афоризмов о российских либералах: "Российский либерал - вовсе не носитель политического (или хотя бы бытового либерализма. Это человек, свято верящий, что миром правит всесильное жидомасонское правительство, с энтузиазмом берущий на себя функции его российского агента (как он их понимает) - но при этом яростно отрицающий существование такого правительства, так как оно, по убеждению российского либерала, желает оставаться секретным". Определённо, для таких русская Церковь - бельмо на глазу.

Позиция красных "русофилов" тоже понятна и кристальна чиста. Для них такие объекты как Исаакиевский собор - это памятники жертвам классового концлагеря. Авторы параграфов о Древнем Египте в советских и некоторых постсоветских учебниках истории рисуют жуткую картину. Миллионы рабов, обречённых на лишения и недоедание, одурманенные опиумом для народа, создали великую и высокую цивилизацию, движимые страхом подвергнуться жестоким наказаниям от эксплуататоров. В общем, деваться несчастным было некуда, потому и приходилось им творить высокое и вечное - от безысходности. Закончившим советскую школу, в большинстве своём, до сих пор трудно поверить в то, что пирамиду Хеопса построили не рабы.

В общем, реакция на возвращение Исаакия Церкви у "врагов народа", коммуно-патриотов и воинствующих безбожников была предсказуема. Но вот отношение к обсуждаемому событию некоторой части "друзей народа" у многих православных вызвала недоумение. Речь идёт религиозно-индифферентной части активничающей в соц. сетях патриотической общественности. Их претензии к Церкви ничем не отличается от претензий либералов: дескать, "финансовые потоки" не так потекут, татары с бурятами обидятся, попы не смогут содержать и пр., и как крайний аргумент задаётся вопрос такого рода: "вам же не запрещают проводить в соборе богослужения, так к чему вся эта затея?" Вот на этом пункте хотелось бы остановиться поподробнее. В самом деле: какая принципиальная разница между музеем-храмом и храмом-музеем?

А дело в том, что когда Исаакий вновь станет храмом, внутри его стен сменится духовный контекст - это пространство вновь станет сакральным. Когда я при посещении собора осенял себя крестным знамением перед алтарём или иконами, я чувствовал себя инородным телом в толпе экскурсантов, погружённых в общение с прекрасным, делящихся впечатлениеями со своими спутниками, делающих селфи на фоне культурно-исторического наследия, в общем, занятыми приятным времяпрепровождением. С переменой статуса собора всё будет наоборот - экскурсанты будут чувствовать себя не совсем в своей тарелке среди молящихся, ставящих свечи, совершающих поклоны верующих.

Этот маленький дискомфорт, по большому счёту, не такая уж мучительная проблема, так в чём причина столь болезненной реакции у т.н. "светских людей"? - Всё дело в том, что для них Исаакий тоже своего рода храм - храм Культуры. Что бы о себе не думал человек, он почти физически нуждается в посещениии какого-нибудь храма и вере в Бога, или, если угодно, в Абсолюта. Для общечеловеков таковым Абсолютом, объектом веры является некое Всесовершенное Благо, которое понимается по-разному. в зависимости от мировоззренческих и идеологических предпочтений: либеральных, коммунистических, националистических, постмодернистских и прочая и прочая... Это разноцветье в чем-то напоминает христианство, поклоняющегося единому Абсолюту - Христу, но разделившееся на православных, католиков и тьму протестантских деноминаций, как когда-то гуманистический миф, зародившейся во времена раннего Возрождения в интеллектуальных кружках Флоренции со временем трансформировался в либеральный, коммунистический, нацистский мифы.

Подлинная причина столь душераздирающего плача Ярославны, рвущегося из антиклерикальных окопов состоит в том, что здесь  речь идёт скорее не о возвращении храма в его стены, а об отъёме храма у одной конфессии и передачи его в другую. У гуманистов отняли храм, в котором они общались с Прекрасным - одной из ипостасей Всесовершенного Блага.

Для православных заканчивается стоящая где не должно мерзость запустения (в духовном смысле). В воображении гуманистов мерзость запустения (в грубой материалистической форме) наступит тогда, когда храм Культуры, отлучённый от "благодати" её верных Хранителй, начнёт гнить и разваливаться на части. Вступать в споры с доморощенными футурологами, желающими доказать что именно так и будет категорически не намерен. Увольте.

Православие от А до Я Рассылка сайта vsemolitva.ru Выпуск от 16.01.2017 Просительная ектения Диакон, выйдя из алтаря, произносит на солее просительную ектению, несколько более здесь пространную, чем эта же ектения на вечерне или утрене. Она дополняется на Литургии следующими прошениями: "О предложенных Честных Дарех" "О святем храме сем, и с верою, благоговением" "О избавитися нам от всякия скорби" Если Литургия служится после вечерни (в дни навечерий Рождества и Богоявления, в Великий Четверг и Великую Су...