«В том, что мы делаем, нет нашей заслуги. Мы просто слушаем время», — сказала Надя Толоконникова в один из дней, когда я пришла навестить ее в тюрьму. Возвращаясь домой, я думала, что эта 22-летняя девушка, наверное, лучше чувствует время, чем многие из нас. И это вполне нормально: наши дети должны быть лучше, чем мы. Еще я подумала о том, что акция Pussy Riot при всей ее неоднозначности достигла своей цели — она напомнила о том, о чем многие из нас и думать забыли: о симфонии власти и Церкви, о сращивании института Церкви и спецслужб. Об этом много писали и говорили в начале перестройки. Но люстрация не была проведена, и те иерархи, которые были агентами КГБ, так и остались в строю. Они востребованы и сегодня. Ситуация так запущена, что сейчас гораздо труднее разобраться в нюансах, чем, например, тридцать лет назад. Тогда Церковь не была свободной, священники боялись собственной тени, за веру сажали в лагеря, а иерархи не защищали гонимых. Сегодня Церковь свободна, но ее клирики принимают сторону власти, а священники не осмеливаются критиковать ни власть, ни патриарха, опасаясь, что их лишат прихода.
Жестокосердие
И еще: история с арестом, судом и приговором Pussy Riot показала, насколько современная РПЦ далека от той Церкви Христовой, о которой написано в Евангелии. За полгода, что Толоконникова, Алехина и Самуцевич провели в тюрьме, мы ни разу не услышали от высших иерархов Церкви ни слова сочувствия в их адрес, ни сожаления, ни прощения. Патриарх проигнорировал письма от православных верующих, в которых те призывали его к милосердию.
Письма Алехиной и Толоконниковой из тюрьмы, в которых те просили прощения у верующих, также остались без ответа. Отец Всеволод Чаплин посчитал, что покаяния не случилось.
„
Люстрация не была проведена, и те иерархи, которые были агентами КГБ, так и остались в строю. Они востребованы и сегодня
Дальше — больше. Бывший пресс-секретарь патриарха отец Владимир Вигилянский издал книгу с говорящим названием «Весеннее антихристианское обострение: Что это было?» Протоиерей Дмитрий Смирнов всерьез заговорил о начале гонений на Церковь. А апрельское стояние возле ХХС, куда свезли православных со всей России, иначе как новоязычеством назвать нельзя. Патриарх Кирилл там говорил о попытке разрушения Церкви. Но могли ли три девушки своим сорокасекундным выступлением на солее разрушить Церковь Христову?
Как у священников и у иерархов язык поворачивался говорить о гонениях, когда они, разъезжающие на хороших машинах, живущие в роскошных резиденциях и служащие в отремонтированных храмах, требовали жестокого наказания для молодых женщин, у двух из которых дома остались малолетние дети?
Я долго пыталась уговорить прийти в Хамовнический суд хотя бы одного священника. Мне казалось важным, чтобы общество, обалдевшее от разительного несоответствия РПЦ евангельским заповедям, услышало голос другой Церкви. Я знала, что есть священники, которые не поддерживают официальную позицию Церкви. Один из батюшек, которого я убеждала прийти на суд, объяснил мне, что хотя и считает действия Pussy Riot оскорбительными для православных, он согласен, что процесс, на котором их судят, — инквизиторский. Но все-таки он не может прийти в суд и обличать сам суд. Главное же, почему он не придет, объяснял этот хороший, думаю, действительно верующий в Христа батюшка, — он должен попросить на это благословение епископа, а епископ ему никогда такого благословения не даст.
Я поняла, что любой батюшка, который пришел бы в Хамовнический суд, сильно рисковал. Его могли бы лишить прихода. На публичный протест решился лишь дьякон Сергей Баранов из Тамбова. Ему было нечего терять: он и так был за штатом. После приговора Pussy Riot он заявил о своем выходе из РПЦ.
Гонения или позор?
Конечно, критические публикации в прессе, направленные против патриарха Кирилла, которому припомнили и часы Breguet, и его судебную тяжбу с нанопылью, образовавшейся в результате ремонта в квартире его соседа снизу, — это не гонения на Церковь. Это просто здоровая реакция общества на лицемерие. Общество не понимает, как патриарх может говорить о «соответствии Божественным заповедям, о жизни по Божьей правде, о невозможности вести параллельную жизнь» и с легкостью обманывать своих же прихожан.
Чего стоит одна только история с часами! Очень трудно поверить в версию, которую патриарх изложил в интервью Владимиру Соловьеву: будто бы эти часы так и лежат в коробке ненадеванные, а фотография, размещенная на сайте Московской патриархии, где у него на руке эти самые часы, — не что иное, как коллаж.
Мне не жалко: пусть патриарх носит какие хочет часы, но пусть не позорит Церковь, членом которой я являюсь. Ведь от этой Церкви общество ждало совсем немного — милосердия. А получило — холод и равнодушное резонерство.
Как издевка прозвучало и обращение к властям Высшего верховного совета РПЦ, который просил проявить милосердие к участницам панк-группы… через десять минут после оглашения приговора.
Поддержала РПЦ и так называемый «закон подлецов», запретивший усыновление детей-сирот в США. Протоиерей Дмитрий Смирнов объяснил почему: не нравятся Церкви американцы, ведь «плохое отношение американцев к русским — это их ментальность».
Но почему от звериного антиамериканизма российской элиты и примкнувших к ней клириков РПЦ должны страдать сироты?
Кажется, святые Отцы Церкви говорили, что «измена Слову Божию, даже самая, казалось бы, незначительная, непременно оборачивается нравственным распадом».
Свидетелями этого самого распада мы, к несчастью, и оказались.
