stoletie.ru/print.php?ID=288512

---

Автор книги - кандидат исторических наук Андрей Марчуков. До сих пор этот молодой ученый был известен как специалист по истории Украины, в том числе новейшей. И вдруг – тема войны. Почему? Во вступлении автор пишет: «Великая Отечественная – это духовный катарсис… Вот потому и не умирает память о войне. Ведь это память не о смерти, а о жизни. Потому и хотят многие искоренить ее, заменить гордость – стыдом и ложным покаянием, душевную чистоту – грязью и мелочностью, героизм – предательством, правду – ложью».

 

Есть еще такая строка: «Памятью о войне, как и самой войной, проверяется человек».

- Почему тема войны? И покрышкинцы? – переспросил Андрей Марчуков в начале нашего разговора в Фонде исторической перспективы. – Как-то вскоре после окончания университета прочитал книгу Александра Ивановича Покрышкина «Небо войны». Показалось тогда, обычные мемуары. Прошло время, и вот в серии ЖЗЛ вышла книга Алексея Тимофеева «Покрышкин». Прочитал ее, и увидел масштаб личности Покрышкина, стал заниматься и его историей. Читал авиационную литературу, журналы. Это стало моим увлечением.

 

«К сожалению, в последнее время имя Покрышкина оказалось втянуто в мутный водоворот всяческих «разоблачений» и «развенчаний», - подчеркивается в книге. Собственно, грязная кампания, развязанная в СМИ против Покрышкина, и побудила Марчукова взяться за перо.

 

В чем, как говорит он, помогло ему и Божье Провидение. Живых свидетелей событий тех военных лет уже почти не осталось. Однако неожиданно выяснилось, что в Институте Российской истории РАН найдены стенограммы бесед с воинами 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии (гв. иад), которой с весны 1944 г. командовал Александр Покрышкин. (Отсюда и подзаголовок книги «Правда из прошлого. 1941 – 1945».)

В книге есть 21 интервью – с летчиками, штабными, политическими и техническими работниками. Но это не те интервью, что обычно публикуют в СМИ. Это не обработанные цензорами и редакторами стенограммы рассказов фронтовиков о пережитом. Даже о том, что произошло вчера. Беседы проводили сотрудники Комиссии по изучению истории Великой Отечественной войны. Эта Комиссия была создана еще осенью 1941 г. для изучения истории обороны Москвы. Масштабы ее задач со временем, естественно, выросли. Действовала Комиссия до 15 ноября 1945 г. «И сама 9-я гв. иад – одна из сильнейших и славнейших в советских ВВС, и личность ее командира – первого и единственного в годы войны трижды Героя Советского Союза – А.И. Покрышкина, не могли пройти мимо комиссии», - сказано в книге.

 

Думаю, работа той Комиссии - наглядный урок того, как надо относиться к истории своего Отечества. И – одновременно укор: кто у нас сегодня пишет таким же образом историю современности? Что, оскудела Русь героями?

 

Нет, судя хотя бы по тому, что в Кремле регулярно происходят награждения достойных людей. Но где рассказы о них? Хотя бы в скупых строчках стенограмм, подобных тем, фронтовым?..

После беседы с Андреем Марчуковым я перелистал мемуары Покрышкина «Небо войны». В самом конце есть там описание исторического Парада Победы 24 июня 1945 г. в Москве. И звучат пророческие слова великого воина России: «Не забудут ли люди, сколько за эти годы было пролито крови, сколько могил рассеяно по земле от Волги до Шпрее и на полях боев во многих странах Европы?//Не забудут!.. Не должны забыть!»

Но ведь кто-то мог и забыть, по крайней мере, нас к этому упорно подталкивали и подталкивают. Скажем, после 1991 г. в России опубликованы целые собрания сочинений об асах люфтваффе. Так, в двух вариантах переведена биография самого результативного летчика-истребителя Германии - «Эрих Хартман - белокурый рыцарь рейха», написанная американскими авторами Р. Толивером и Т. Констеблем. Большой материал собрал американец М. Спик в книге «Асы люфтваффе». Напечатаны несколько жизнеописаний командующего люфтваффе Г. Геринга, воспоминания («Пилот пикировщика») знаменитого летчика Третьего рейха Ханса-Ульриха Руделя. Кстати, убежденный нацист Рудель писал: «Наши самолеты на крыльях несут эмблему Тевтонского ордена, и сегодня, как и шесть веков назад, мы ведем тяжкую битву с диким Востоком». (Сказанное Руделем актуально для Запада по сей день.)

Огромную работу проделал российский автор М. Зефиров, издавший несколько богато иллюстрированных томов о немецких асах — истребителях, бомбардировщиках, штурмовиках, а также о летчиках из стран, союзных Германии. Можно назвать длинный ряд подобных произведений и других авторов. Они продолжают массово издаваться в России.

 

Нет, наверное, другой такой страны в мире, где бы так восхваляли своих врагов. Вернее, нет в любой другой стране такой влиятельной «пятой колонны», которой под силу столь масштабные проекты по искривлению национального общественного сознания.

 

Помните, Достоевский вложил в уста одного из «бесов» чеканную фразу: «Кто проклянет свое прежнее, тот уже наш»?

Во вступлении к книге автор написал: «…За последние четверть века, со времен перестройки и до дней сегодняшних сделано много для того, чтобы в нынешней России восторжествовало такое отчуждение – от своих предков, своего прошлого, народа, страны – а тем самым и от самих себя. А общество, забывшее и предавшее себя, превращается из нации в население, в «страну рабов, страну господ», в удобрение для безжалостных глобалистских проектов мироустройства».

Если читать книги о боевых успехах наших врагов, то создается впечатление, что в той страшной войне победил не Советский Союз. А кто же?

Сегодня господствующим на Западе является ответ: США с союзниками – с Великобританией, Канадой, Францией, прежде всего. (Между прочим, в Берлине батальон французской дивизии Ваффен СС «Шарлемань» до последнего защищал имперскую канцелярию, где находился Гитлер.) Россия, следовательно, должна довольствоваться «объедками» с их «победного» стола. Таков стержень современной идеологемы Запада о Второй мировой войне, о побежденных и победителях.

Но куда деть 59 побед Александра Покрышкина (53 лично и 6 в группе)? Куда их спрятать? А десятки и сотни сбитых немецких самолетов его учениками и боевыми товарищами? Кто, в конце концов, взял Берлин? И Покрышкина решили очернить. Его победы поставить под сомнение.

Вот лишь частица подвига советского аса. «В 1942 году у меня было сбито только два самолета, так как мы тоже, главным образом, тогда штурмовали и ходили на разведку… Так же и у других летчиков. Всех больше тогда у нас сбил Покрышкин – 6 самолетов». (Из стенограммы беседы с Героем Советского Союза П.П. Крюковым от 29.12.44.)

А в конце войны президент США Франклин Рузвельт, выступая в Конгрессе, сказал: «Покрышкин, несомненно, самый выдающийся летчик союзных воздушных сил». В 1943 г. он был награжден одной из высших боевых наград США - медалью «За выдающиеся заслуги». Отмечавшие это событие американские газеты выходили под заголовком: «Лучший летчик-истребитель в нынешней войне - русский».

Сокрушительную силу «соколиных ударов» Покрышкина враг оценил весьма своеобразно. Немцы - люди порядка. До Кубанской битвы в радиоэфире без шифровки позволялось произносить лишь две фразы: «Achtung: Pancer!» («Внимание: танки!») и «Achtung: Partizanen!» («Внимание: партизаны!»).

 

На Кубани в немецком эфире появилось еще одно предупреждение: «Achtung! Achtung! Pokryshkin ist in der Luft!» - «Внимание! Внимание! Покрышкин в воздухе!»

 

Из стенограммы беседы с дважды Героем Советского Союза Г.А. Речкаловым: «На Кубани я сбил 19 самолетов, и там мне присвоили первое звание Героя Советского Союза вместе с Покрышкиным… В боях на Кубани нас немцы научили драться… Всю тактику мы вырабатывали сами. Покрышкин тогда командовал эскадрильей, а я был его заместителем. Мы все время работали… Приходим, обсуждаем полеты, разбираем, учимся. Покрышкин очень много переносил на схемы, разрабатывал такие схемы и по ним учил людей… Покрышкин очень много работал над тактикой». (26.12.44)

Именно Александр Покрышкин - автор крылатой формулы: «Высота - скорость - маневр - огонь». Одни названия его боевых приемов говорят о многом: «соколиный удар» - уничтожение противника пикированием с высоты, «ножницы» - уничтожение сидящего на хвосте вражеского истребителя встречным схождением наших самолетов, скоростные «качели» - вид патрулирования. Покрышкин открыто отказался от устаревших уставов воздушного боя: «С 200 метров пусть стреляют слабаки». Математически выверенные удары в упор с 50-100 метров превращали самолеты противника в огненные факелы.

 

О значении разработанной Покрышкиным тактике ведения боя истребителями говорит и тот факт, что о ней докладывали лично командующему ВВС Третьего рейха рейхсмаршалу Г. Герингу.

 

И это такая же правда, как и панические вопли немцев: «Achtung! Achtung! Pokryshkin ist in der Luft!». Биограф Покрышкина писатель Алексей Тимофеев в интервью «Литературной газете», посвященном 100-летию со дня рождения легендарного летчика (16.03.2013), говорил: «При встречах с ветеранами, собирая материал для книги, я расспрашивал и об этом «Ахтунг». Механик по радиооборудованию в покрышкинской дивизии И.Д. Гурвиц рассказывал: «У нас в звене управления стоял хороший американский радиоприёмник. Когда наши уходили в бой, мы настраивали его и слушали, что происходит в воздухе. Доносилось до нас и немецкое: «Ахтунг! Ахтунг! Покрышкин!..». Истеричные выкрики надорванным голосом... Герой Советского Союза генерал-полковник в отставке С.Д. Горелов подтвердил мне это, кадры с этим разговором вошли в документальный фильм «Неизвестный Покрышкин»: «Наши наводчики с земли часто называли его фамилию. И что поразительно - немцы уходили немедленно! Раз - и вдруг никого! Так они начали пугать самих себя...»

А у меня со слов «Ахтунг! Покрышкин!» началось увлечение немецким языком. Отец служил тогда в небольшом украинском городке, восстановленном только наполовину после войны. Но, к радости ребят, было много детских книг о героях, почему-то только о летчиках. Больших, в картонных переплетах, отпечатанных на вощеной бумаге. И со снимками на обложке. Запомнились фотографии Александра Покрышкина и Ивана Кожедуба. Покрышкин – такой с виду тихий, скромный, Кожедуб – казак: грудь колесом, фуражка лихо заломлена набок. Но немцы Покрышкина боялись сильно, «Ахтунг» кричали. Папа объяснил, что слово это переводится как «внимание». А в данном случае – берегись, в воздухе Покрышкин. Отец и стал учить меня немецкому (я хотел знать язык врага).

Недалеко был заброшенный аэродром. Там стоял полуразбитый самолет – то ли наш, то ли немецкий, трудно сейчас сказать. Да это и неважно.

 

Главное, мы всей нашей «авиационной» командой забирались внутрь и играли «в Покрышкина». Хором кричали «Ахтунг: Покрышкин!», а потом обломком кирпича рисовали на ржавых бортах красные звездочки.

 

Каждый себе – кто сколько «мессеров» в сегодняшнем «бою» подбил. А потом старый самолет и первый для некоторых моих друзей авиационный тренажер исчез… Потом умер Сталин, мы пошли в первый класс, а Покрышкин навеки остался для нас героической мечтой. А сегодня мальчишки играют в компьютерные игры, где самолет с крестами на крыльях охотится за краснозвездным «ястребком». Вырастут эти пацаны, и в кого они станут стрелять, если придется Родину защищать? И это, как показала сегодняшняя Украина, большой вопрос: там взращенные на националистической идеологии парни добровольно пошли войной на своих братьев с Востока. Возраст их от 20 до 30 лет – дети Незалежності.

Здесь, видимо, следует напомнить, что Покрышкин родился весной 1913 г. в в Новониколаевске (Новосибирске) в рабочей семье, работал слесарем на заводе. Окончил пермскую школу авиационных техников. В 1939 году завершил обучение в Качинской школе военных летчиков. Отличаясь интеллектом и физической мощью, с необычайной энергией готовил себя к будущим боям. На фронте с первого дня войны. К апрелю 1943 г. он совершил 354 боевых вылета, в 54 воздушных боях сбил лично 13 вражеских самолетов и 6 в группе. Первый раз Покрышкин был удостоен звания Героя Советского Союза 24 мая 1943 г. Ровно через три месяца летчика наградили второй Золотой звездой. К июлю 1943 г. он сбил 30 самолетов.

И никакого способа противостоять советскому летчику гитлеровцы так и не нашли. К маю 1944 г. «сталинский сокол» (так называли тогда всех летчиков), гвардии подполковник Покрышкин совершил 550 боевых вылетов и лично сбил 53 самолета.

 

Третий раз звание Героя Александр Иванович получил 19 августа 1944 г. Он был первым в СССР, кто трижды удостоился звания Героя Советского Союза. И единственным, кто стал трижды Героем во время войны.

 

- Сталин никому награды даром не давал, тем более, три раза подряд - звание Героя. А у Покрышкина отец – «лишенец». Сам он воевал на американской технике (трижды Герой Советского Союза И. Кожедуб – только на советской), имел конфликты с начальством, с политорганами, но, несмотря на это, стал трижды Героем. Этот вопрос не мог решаться только военными. Это было политическое решение, и принять его мог только Сталин. Значит, оценили Покрышкина и по масштабу личности, и по масштабу военных знаний, и организаторских способностей. Во время войны была целая пледа выдающихся военачальников, бойцов, командиров, но первый среди них – это Покрышкин», - сказал Андрей Марчуков.

Между прочим, в стенограмме беседы с гвардии капитаном В.И. Жердевым (24.12.44), лично сбившим на тот день 12 самолетов, есть такие слова: «Вообще, Покрышкин никогда не хвалится, даже если и сделает что-нибудь хорошее, а всегда говорит, что все – нормально. Он ставит вопрос так: знать свою профессию, как никто. Он никогда не приводит себя в пример, а просто дает факты – как нужно делать». И следует заметить, что однополчане относились к Покрышкину с невероятным уважением. Ученик Александра Ивановича генерал-полковник авиации Н.И. Москвителев сказал как-то: «Он ни разу не скривил душой, не сказал неправду! Он был пронизан правдой...». А командующий воздушной армией Тимофей Хрюкин, подписывая наградной лист Покрышкина на звание трижды Героя Советского Союза, дал такое заключение: «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас... Достоин присвоения высшей правительственной награды трижды Героя СССР».

 

Командующий 1-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза И.С. Конев так писал о летчике: «Покрышкин - гордость нашей авиации...».

 

Я задал Андрею Марчукову такой вопрос: «Как долго работали вы над книгой?»

- Три года. Хотел даже написать книгу о самом Покрышкине. Не такую, как у Алексея Тимофеева, и не в таком ключе. Он написал широкую биографическую вещь, показал личность Покрышкина, его подлинно русский характер. Причем что меня поразило? Тимофеев приводит факты, высказывания людей, оценки личности Покрышкина. Потом такие же оценки я находил в стенограммах...

Гвардии капитан С.А. Пижиков, парторг 16 гв. истребительного авиационного полка, говорил, например: «… это чувство, что полк покрышкинский, мы воспитываем в каждом командире, каждом солдате. И это нетрудно, так как полк известен во всем Союзе, каждому человеку. Мы стараемся рассказать о традиции, о Покрышкине. В каждой землянке висят лозунги – «Слава воздушному богу, трижды Герою Советского Союза Покрышкину», «Будь как Покрышкин» и т.д.» (стенограмма от 20.12.44).

 

Вообще, книга «Герои-покрышкинцы о себе и своем командире» - уникальна: через 70 лет до нас донеслись слова и мысли тех, кто, не щадя своей жизни, сражался за Родину. Это такие асы, как Григорий Речкалов, Дмитрий и Борис Глинки, Павел Крюков, Андрей Труд, Аркадий Фёдоров и др.

 

О каждом из воинов в книге даются очерки, составленные автором на основе источников из Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации. Если взять летчиков, то основной упор делается на их боевой работе, уточнены боевые счета восьми десятков советских асов. Стенограммы снабжены подробными справками об упомянутых в тексте персоналиях, а также комментариями.

Книга, кстати, утверждена Ученым советом Института Российской истории РАН. «Оценки людей в тех стенограммах, где они отзываются о Покрышкине, складываются в объективный портрет выдающейся фигуры отечественной авиации», - сказал в заключение нашего разговора Андрей Марчуков. Согласен. Не могу не согласиться и с Алексеем Тимофеевым, который убежден: «Рано или поздно Покрышкин, русский богатырь уникальной силы и обаяния, займет в истории свое место - не только выдающегося летчика-истребителя, первого и единственного в годы войны трижды Героя Советского Союза, но и национального героя России номер один XX века». Вопрос: как скоро это свершится?

---

Виктор Беленко, бывший советский летчик, известный у нас как шпион и предатель. Что толкнуло советского офицера на государственную измену? Как ему удалось Читать далее : Воздушный дезертир советский летчик Беленко ...

stoletie.ru/print.php?ID=286335

 

---

Для начала приведем выдержку из книги «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого, которой зачитывались практически все поколения советских школьников. Из нее они впервые узнавали, что Первая мировая война была войной героев, равных героям Великой Отечественной войны.

 

«…Это была статейка о русских летчиках времен Первой мировой войны. Со страницы журнала глядело на Алексея незнакомое лицо молодого офицера с маленькими усиками, закрученными "шильцем", с белой кокардой на пилотке, надвинутой на самое ухо. – Читай, читай, прямо для тебя, – настаивал Комиссар. Мересьев прочел. Повествовалось в статье о русском военном летчике, поручике Валерьяне Аркадьевиче Карповиче. Летая над вражескими позициями, поручик Карпович был ранен в ногу немецкой разрывной пулей "дум-дум". С раздробленной ногой он сумел на своем "фармане" перетянуть через линию фронта и сесть у своих. Ступню ему отняли, но молодой офицер не пожелал увольняться из армии. Он изобрел протез собственной конструкции. Он долго и упорно занимался гимнастикой, тренировался и благодаря этому к концу войны вернулся в армию. Он служил инспектором в школе военных пилотов и даже, как говорилось в заметке, "порой рисковал подниматься в воздух на своем аэроплане". Он был награжден офицерским "Георгием" и успешно служил в русской военной авиации, пока не погиб в результате катастрофы».

 

В открытых источниках нет информации о летчике поручике В.А. Карповиче, подтвержденной архивными документами. Поэтому, учитывая многие историко-политические обстоятельства создания «Повести о настоящем человеке», целесообразно рассмотреть судьбы двух летчиков Русской армии Первой мировой войны – возможных прототипов этого литературного героя.

 

Два очень известных в свое время летчика, внесших значительный вклад в создание отечественной военной авиации, воевали в небе с ампутированной ступней. Это были поручик Александр Николаевич Прокофьев-Северский и корнет Юрий (Георгий) Владимирович Гильшер. Оба они были выходцами из потомственных дворянских семей, родились в один год, стали на войне кавалерами ордена Св. Георгия и золотого Георгиевского оружия, но их судьбы сложились по-разному…

Александр Николаевич Прокофьев-Северский родился 24 мая 1894 года в Тифлисе. Он был выходцем из потомственной военной семьи Прокофьевых, но его отец, став человеком искусства, добавил к своей родовой фамилии сценический псевдоним — Северский. Николай Георгиевич Прокофьев был известным певцом оперетты и режиссером. Его старший сын Георгий учился на авиатора и увлек этим младшего брата Александра, который, продолжая традицию семьи, учился в Морском кадетском корпусе. Александр окончил корпус во время войны в декабре 1914 года в звании мичмана. Командование направило его в Севастопольскую авиационную школу для подготовки летчиков морской авиации. Флот срочно нуждался в специальных авиационных частях. 2 июля 1915 года молодой мичман сдал экзамен, получил звание морского летчика и сразу же приступил к боевым вылетам на фронте. 15 июля над Рижским заливом, при атаке на противника, его гидросамолет получил повреждение и стал терять высоту. Машина ударилась о волны. Лежавшая на коленях механикa бомба сдетонировала. В результате взрыва механик погиб, а летчик был тяжело ранен.

В госпитале Александру Прокофьеву-Северскому ампутировали раздробленную правую ногу, но он не смирился с этим и решил вернуться в строй.

Как вспоминал потом писатель Александр Куприн, близко знакомый с семейством Прокофьевых-Северских и навещавший раненого в Кронштадтском госпитале, пилот, посмотрев на искалеченную ногу, тихо сказал ему: «Неужели мне больше не летать?».

Но сильный характер Александра взял свое. Долгие и упорные тренировки в ходьбе, плавании, катании на коньках и даже в танцах позволили ему ходить со специально выполненным для него протезом. После выздоровления ему запретили летать, и он работал в должности наблюдателя за конструированием, постройкой и испытанием гидросамолетов на петербургском заводе 1-го Российского товарищества воздухоплавания. Вскоре он предложил руководству завода проект конструкции и технологию создания универсальных гидросамолетов, летающих летом на поплавках, а зимой на лыжах.

На пробных вылетах, которые он проводил сам, управляя гидросамолетом, его увидел император Николай II и, потрясенный мужеством летчика, разрешил Прокофьеву-Северскому летать на боевых самолетах.

Вскоре два русских экипажа, Северского и Дитерихса, уже бомбили германскую авиабазу на озере Ангерн. Они сбили два из шести атаковавших их немецких самолетов. 3 февраля 1917 года Прокофьеву-Северскому было присвоено звание лейтенанта за 13 побед над противником. Он был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени и Золотым оружием. 12 октября 1917 года «за отличие в делах против неприятеля» Александр был произведен в чин поручика и был отмечен специальной наградой за ценные изобретения в области морской авиации. Он стал очень популярен в петербургском обществе. Его историю вводит в свой рассказ «Сашка и Яшка» А. Куприн, где есть такие песенные строчки:

А Прокофьев о ноге не тужит,

С деревяшкой родине послужит...

Между тем Прокофьев-Северский быстро делает военно-техническую карьеру при Временном правительстве и занимает должность командующего истребительной авиацией Балтийского флота, которую совмещает с должностью технического консультанта при Адмиралтействе. Временное правительство в августе 1917 года предложило ему должность помощника военно-морского атташе при посольстве России в США. Из России в Америку он едет сначала поездом до Владивостока, а затем пароходом. Существует легенда, что во время поездки на поезде, на подъезде к Чите, его остановила банда анархистов.

Состав был разграблен, а всех ехавших на нем офицеров главарь банды приказал расстрелять.

Александра спас его протез. Когда его вели на расстрел, один из бандитов – матрос, служивший ранее на Балтике, по деревянной ноге узнал знаменитого аса. Он рассказал своему главарю о герое-летчике, и Прокофьева-Северского тут же отпустили.

Прибыв в Америку, он понял, что его дипломатическая служба здесь невозможна: в связи с заключением Советской Россией сепаратного мира с Германией российское посольство в Америке было закрыто. Александр решил остаться в США, избежав тем самым всех «прелестей» революционного террора и Гражданской войны. В Америке он очень быстро проявил все свои профессиональные таланты, сумел стать там одним из самых известных и удачливых эмигрантов русского происхождения. В первую очередь он использовал свои знания в военной авиации, заинтересовав своими разработками генерала Билли Митчелла, создателя американской бомбардировочной авиации.

Прокофьев-Северский получил должность инженера-консультанта при Военном министерстве в Вашингтоне, и в 1927 году стал американским гражданином, с присвоением звания майора запаса ВВС США.

Наряду с государственной службой, он стал заниматься коммерческой деятельностью, и вместе со своим другом, грузинским авиаконструктором Александром Картвели, разработал проекты таких военных самолетов как SEV-3, P-35, 2PA и P-47 «Тандерболт» (во время Второй мировой войны в СССР было отправлено 196 истребителей Р-47). Эту работу Александр Прокофьев-Северский совмещал с испытанием самолетов. В 1930-х годах он разработал проекты новых самолетов-амфибий. В 1938 году его самолеты 2РА и лицензии на их производство были приобретены Советским Союзом. Александр быстро уразумел, как надо завоевывать успех в американском обществе, и, помимо коммерции, занялся общественной и публицистической деятельностью. Он стал главным специалистом по военной стратегии Военного министерства и консультантом по военным делам при правительстве США.

За военные заслуги в годы Второй мировой войны в 1945 году он был награжден медалью «За заслуги» — самой почетной наградой США, присуждаемой гражданским лицам.

Он прожил долгую и успешную жизнь, достигнув многого, умер 24 августа 1974 года в Нью-Йорке. Для Соединенных Штатов Америки он стал видным общественным и военным деятелем, внесшим значительный вклад в вооруженное обеспечение ее армии.

***

 

Юрий Владимирович Гильшер родился 14 ноября 1894 года в Санкт-Петербурге. Поскольку его мать, урожденная Азанчеева-Азанчевская, принадлежала к древнему роду московских столбовых дворян, семья в основном жила в своем подмосковном имении. Юрий увлекался верховой ездой и к своему совершеннолетию стал одним из лучших конников Москвы. Он мечтал стать инженером или кавалерийским офицером, но по желанию отца поступил в Московское Алексеевское коммерческое училище.

 

Война прервала его деловую карьеру, и 30 ноября 1914 года, с одобрения родителей, Гильшер едет в Санкт-Петербург, где поступает юнкером в Николаевское кавалерийское училище. Пройдя ускоренный военный выпуск, он становится одним из лучших кавалеристов и стрелков училища.

Юрий заканчивает училище 1 июня 1915 года по 1-му разряду и получает назначение прапорщиком в 13-й драгунский Военного Ордена генерал-фельдмаршала графа Миниха полк. Но еще во время учебы Гильшер увлекся авиацией, и командование, учитывая просьбу и растущую необходимость в авиационных кадрах для фронта, направляет его на учебу в Гатчинскую авиационную школу. Уже в августе он был командирован в Царское Село для несения службы в специальном авиаотряде по воздушной обороне города и дворцов императорской резиденции. 8 октября Гильшер получил назначение в 4-й армейский авиационный отряд, где ему было присвоено звание "военный летчик". В составе авиаотряда он направляется на фронт, где участвует в разведывательных вылетах. 7 ноября 1915 года при запуске мотора в результате несчастного случая Гильшер получил закрытый перелом обеих костей правого предплечья и был эвакуирован в госпиталь для излечения. После лечения, учитывая состояние здоровья летчика, командование направляет его в Москву, на завод «Дукс», для приема запасных частей для летательных аппаратов. Однако уже в конце февраля прапорщик Гильшер направлен в Одесскую авиационную школу на переподготовку, для полетов на новых самолетах. Закончив обучение на самолетах "Моран", он получил назначение в 7-й авиационный отряд истребителей.

Его отрядом командовал один из лучших летчиков-истребителей Русской армии подпоручик Иван Александрович Орлов, имевший три солдатских Георгиевских креста и орден Св. Георгия. Они были одногодками и быстро стали близкими друзьями. Иван Орлов сразу оценил знания Юрия Гильшера и нередко оставлял его замещать себя в отряде.

25 марта 1916 года 7-й авиационный отряд истребителей был окончательно сформирован и стал первым в истории России авиационным истребительным отрядом.

Специально для создания отечественной истребительной авиации на его вооружение поступили истребители-бипланы "С-16" конструкции русского авиаконструктора И.И. Сикорского, с которым Орлов работал в летной школе на Комендантском аэродроме в Санкт-Петербурге. Отряд получил назначение выступить на фронт в 7-ю армию, на аэродром у деревни Яблонов (Галиция). Этот авиационный отряд был предназначен для обеспечения подготовки наступления войск Юго-Западного фронта Русской армии – Брусиловского прорыва. Отряду была поставлена задача, воспрепятствовать полетам самолетов-разведчиков противника. 20-го апреля летчик Гильшер с подпоручиками Орловым и Бычковым провел свой первый воздушный бой с австрийским самолетом-разведчиком.

Гильшер сбил самолет и открыл счет своим воздушным победам, правда, она не была засчитана, так как австриец упал на своей территории. В Императорском военно-воздушном флоте сбитыми считались только те самолеты противника, которые упали в нашем расположении или данный факт подтверждался наземными русскими войсками. К этому времени он был уже произведен в корнеты и награжден орденом Св. Владимира IV степени с мечами и бантом.

28 апреля 1916 года корнет Гильшер вместе с прапорщиком Георгием Стефановичем Квасниковым отправился на вечернее патрулирование. Не обнаружив ни одного самолета противника, экипаж решил вернуться на базу. На обратном пути у "С-16" вышла из строя система управления – заклинило рули. Машина три раза перевернулась через крыло, затем вошла в штопор. Все попытки экипажа выправить положение оказались безуспешными. С высоты 1000 метров самолет рухнул на землю. Подбежавшие к месту падения русские пехотинцы извлекли из-под обломков летчиков. Оба оказались живы, но были без сознания.

 

В результате аварии у Гильшера оказалась оторванной ступня левой ноги. Ему была сделана операция и ампутирована левая нога до колена. Юрий даже не задумывался, что будет дальше. Проявив недюжинную волю и решимость, он сумел упорными тренировками восстановить свое здоровье и научился не только ходить, но и летать на самолетах-истребителях.

 

Для этого он сделал по своим чертежам специальный протез. 29 октября 1916 года Гильшер обратился к начальнику Управления военно-воздушного флота генерал-майору Н.В. Пневскому за поддержкой, чтобы его оставили в авиации и направили на фронт. В послужном списке летчика имеется ответ на его письмо: "Ко мне явился с письмом от Вашего превосходительства корнет Гильшер, которому я выразил полнейшую готовность оказать всяческое содействие в осуществлении его доблестного желания возвратиться на фронт". С его помощью и при содействии генерала Н.Ф. Фогеля, заместителя командующего военно-воздушным флотом великого князя Александра Михайловича, Гильшеру разрешили снова стать действующим военным летчиком. И уже 9 ноября 1916 года он вместе с наблюдателем штабс-капитаном Меделем вылетел в свой первый боевой полет после ранения. В это время Юрий исполнял обязанности командира отряда вместо подпоручика Орлова, направленного во Францию для подготовки командиров отрядов воздушного боя. Он оказался достойным заместителем своего друга-командира. Гильшер сделал обязательным для летчиков отряда изучение азбуки Морзе, а также сконструировал специальный качающийся тренажер для отработки навыков стрельбы в полете. 31 марта 1917 года, после возвращения Орлова, поручик Макеенок, корнет Гильшер и прапорщик Янченко провели воздушный бой и сбили два австрийских самолета. В аттестации на Гильшера командир отряда писал: "Корнет Гильшер – идейный работник. Любит свою службу авиации прежде всего, храбро ведет воздушные бои, очень дисциплинирован. Характера спокойного. Всего больше подходит для истребительного дела".

Утром 2 мая корнет Гильшер, оправдывая свою аттестацию, вылетел на патрулирование и, обнаружив вражеского разведчика, сбил его. За этот бой он получил орден Св. Георгия 4-го класса и краткосрочный отпуск в Москву. Вскоре отряд перебазировался на аэродром Козово, где 17 июня 1917 года 7-й истребительный авиаотряд потерял своего любимого командира подпоручика Ивана Орлова, погибшего в бою с двумя (по другим сведениям, четырьмя) истребителями противника.

 

Юрий стал исполняющим обязанности командира и не упускал возможности отомстить врагам за своего погибшего друга. 4 июля в районе Посухова он обнаружил неприятельский самолет. Юрий с ходу атаковал его и первой же очередью сразил пилота.

 

За эту победу корнет Гильшер был представлен к награждению Георгиевским оружием.

Действия Ю. Гильшера на посту командира отряда вызывали уважение у инспектора авиации Юго-Западного фронта полковника Вячеслава Ткачева, который считался лучшим летчиком России. В своих мемуарах Ткачев так отозвался о Юрии: "Авиационная карьера Гильшера была нелегкая, но он проявил себя как горячий патриот, беззаветно преданный авиации, и как летчик, одаренный большим самообладанием". Великий князь Александр Михайлович, командующий военно-воздушным флотом Русской армии, также подписал аттестацию на Гильшера как командира: "Отличный боевой летчик, решительный, хладнокровный, смелый. Поддерживает в отряде дисциплину. Высоких нравственных качеств. Серьезно относится к порученному делу. Выдающийся летчик – истребитель и командир".

Через день, 6 июля, началось контрнаступление немцев, известное в истории как Тарнопольский прорыв. Аэродром в Козово оказался под угрозой захвата немцами, и рано утром 7 июля отряд перебазировался под Тарнополь.

Вечером 7 июля на город вылетели для бомбежки 16 самолетов противника (две эскадрильи по 8 самолетов). На их перехват поднялись пять русских самолетов, в том числе три – из 7-го авиаотряда, это были летчики Гильшер, Макеенок и Янченко. В неравном бою Юрий сбил один самолет и попал под пулеметную очередь противника.

Его самолет потерял двигатель и рухнул на землю. Василий Янченко приземлился, чтобы забрать тело командира, и затем доставил его на аэродром. В этот же день был издан приказ нового командира отряда поручика Макеенка:

 

07.07.1917 г. Приказ по 7-му авиационному отряду истребителей № 195, § 2

«Сего числа командир отряда, военный летчик корнет Гильшер вылетел для преследования эскадрильи противника из 8 самолетов, направляющихся на Тарнополь. Вступив в бой, несмотря на значительный перевес противника, доблестный командир отряда был сбит, будучи атакован несколькими неприятельскими самолетами сразу.

В лице корнета Гильшера отряд теряет второго командира, свято, идейно и героически исполнявшего свой долг перед Отечеством. Да послужит всем боевым орлам этот святой героический подвиг военного летчика корнета Гильшера как пример безграничной преданности Родине и безупречного святого выполнения своего долга".

 

Итак, вполне возможно, что судьбы именно этих первых летчиков-истребителей Русской императорской армии, их героическая жизнь помогла известному советскому писателю Борису Николаевичу Полевому написать книгу, посвященную советскому летчику, Герою Советского Союза А.П. Маресьеву, повторившему их подвиг.

 

Только до 1954 года общий тираж изданий этого произведения составил более 2 миллионов книг, которые, в свою очередь, подвигли тысячи российских мальчишек связать свою жизнь с Военно-воздушными силами нашего Отечества.

 

В заключение приведем текст письма прапорщика Василия Янченко,

написанного им отцу погибшего друга Владимиру Ивановичу Гильшеру.

 

"Многоуважаемый Владимир Иванович. Участвуя с Юрочкой в бою с эскадрильей неприятельских самолетов, я как участник этого боя и очевидец геройской смерти Вашего сына беру на себя [смелость] описать этот славный бой, где Ваш сын смертью храбрых запечатлел жизнь, полную героизма. Почти накануне, 4 июля, он один на один в бою с двухместным самолетом противника сбил его, за это блестящее дело он был представлен к Георгиевскому оружию. Таким образом, имея все боевые награды, орден Георгия и оружие – награды храбрейших, не ради наград, с одной ногой Ваш сын продолжал свою самоотверженную, полную опасности и подвигов работу летчика-истребителя.

7 июля, в начале общей паники и позорного бегства наших войск, когда сдавшиеся в плен без боя полки открыли фронт и горсть немцев погнала в паническом страхе во много раз превосходящие их по численности войска, пользуясь моментом и желая навести большую панику в нашем тылу, через наш аэродром на Тарнополь показалась эскадрилья неприятельских самолетов. Это было около 8-9 часов вечера. Корнет Гильшер, поручик Макеенок и я поднялись на наших истребителях. Поручик Макеенок, отвлеченный боем с одним из самолетов противника, отошел в сторону. Ваш сын и я настигли эскадрилью вблизи Тарнополя, навстречу нам показалось еще 8 аэропланов противника, и эта эскадра из 16 аэропланов окружила нас, уклониться от боя было бы позорно, Тарнополь был бы разгромлен бомбами, и мы приняли бой. Один из неприятельских самолетов был сбит. Атакуя второй, Ваш сын подошел к нему снизу сзади, под пулемет наблюдателя вражеского самолета, Я был сверху и справа, между мной и Вашим сыном была дистанция около 50 метров. Немец был метрах в 70 впереди. Я видел, как противник открыл огонь и пули с дымовой траекторией, ясно видимые мной, ложились вдоль корпуса самолета Вашего сына. Атакованный в это время сверху остальными аэропланами противника и взглянув вверх, я увидел над собой около 10 самолетов, в это время мотор корнета Гильшера вырвался из рамы и вылетел вперед, крылья его самолета сложились и он камнем пошел вниз. Аппарат частью уже рассыпался в воздухе. Получив несколько пулевых пробоин и не имея возможности драться, видя гибель Вашего сына, которому, быть может, была еще нужна помощь, я тоже пошел вниз и сел у места падения Юрочки. Все было кончено.

Тело было вынуто из-под обломков, и я отправил его в Тарнополь, оттуда в наш дивизион, где он был запаян в гроб и торжественно похоронен в г. Бучаче в Галиции. Отправить тело в Россию было невозможно, т.к. при паническом бегстве наших войск нельзя было достать вагонов.

Трагические и полные героизма смерти Орлова и Юрочки, наших командиров, произвели на отряд и всех их знавших тяжелое впечатление. Авиация не забудет своих славных бойцов.

 

Уважающий Вас

Прапорщик Янченко».

---

novoross.info/politiks/2652...druga.html

С первого взгляда эта фраза кажется абсурдной, сродни «подводная лодка в степях Украины», но… было. Было! Вот вам рассказ о том, как в 1920 году американские пилоты несли украинцам демократию.

Бесхозные земли

11 ноября 1918 года недалеко от французского города Компьен страны Антанты и Германия подписали соглашение о прекращении огня. Окончилась Первая мировая война. Польша, с 1915 года оккупированная Германией и Австрией, получила столь желанную свободу и начала лихорадочно обустраивать свою государственность. После того, как были решены первоочередные вопросы о флаге, гербе и гимне, подошла очередь вопроса о границах. Особенно восточных.

Лежащая к западу от Польши Германия хоть и капитулировала, но аппетитной совсем не казалась. Немецкие солдаты и офицеры, провоевавшие 4 года, могли вполне поставить под сомнение сам факт существования Польши. Да и Великобритания с Францией не советовали. Другое дело восток. Там лежала РСФСР, которая сама наверно не знала, сколько у нее фронтов. В каждом городе – подпольная организация, в каждой губернии - крестьянский мятеж.


Еще значится УНР (Украинская Народная Республика), которая ежедневно сжимается как шагреневая кожа, и глава которой (то ли гетман, то ли президент) отсиживается не то в Виннице, не то в Житомире. А по самой Украине шастают наспех сколоченные большевистские отряды, да два десятка банд под предводительством атаманов и батек. Короче, бесхозные земли, бери – не хочу. Вот Польша и начала подгребать их под себя.

Польша идет на восток

В 1919 году Польша захватила часть Белоруссии, попутно ликвидировав ЗУНР (Западно-Украинскую Народную Республику), а 25 апреля 1920 года начала Киевскую операцию. В Варшаве уже начали чертить карты новой Польши, с включением Белоруссии, Украины, Латвии, Литвы и Эстонии (в границах Речи Посполитой 1772 года). Глава Польши Юзеф Пилсудский в беседе с английским дипломатом МакКиндером заявил, что Москву брать не собирается, поскольку не знает, что с ней делать дальше.

Если расширение Польши за счет западного соседа Великобритания, Франция и США мягко говоря не одобряли, то идея «восточного похода» ими была встречена благосклонно. Польша представлялась им неким санитарным кордоном между тихой Европой и неспокойной Россией, одержимой идеей мировой революции. И чем шире будет этот кордон, тем лучше. А чтобы поход был успешным, Польше обещали самую широкую поддержку. Крепитесь, Запад вам поможет!

Как помогал Запад

Запад действительно помогал. Только Франция поставила польской армии в течение 1920 года 1500 орудий, 290 аэропланов, 2600 пулеметов, 327.000 винтовок, 250 автомобилей. Но техника без человека мертва, армия без офицеров – просто вооруженная толпа. Поэтому в польском генштабе французская речь звучала также часто, как и польская. Помогали и англичане, а США кроме военных поставок взяли на себя труд организации ВВС Польши.

Взяв на себя такие обязательство, Штаты не очень-то стремились афишировать свое участие в польско-советской войне. Нужен был посредник, который, имея все полномочия, выступал при этом от своего имени. Все должно было выглядеть как волонтерское движение, основанное исключительно на личной инициативе каждого отдельного человека. Таким посредником стал Мериан Купер.

Беспокойный малый

Мериан Купер явно не был рожден для спокойной жизни. Поступив в военно-морскую академию, он скоро бросил ее ради журналистики. Пожар, наводнение, перестрелка – Купер всегда там. Но адреналина ему явно не хватало. В 1916 году 23-летний Купер в составе Национальной гвардии на американо-мексиканской границе сражался с отрядами Панчо Вильи. В 1917 году Мериан окончил летные курсы и в составе американского экспедиционного корпуса отправился в Европу на Первую мировую войну. Был сбит, попал в плен. В ноябре Германия капитулировала, и Купер получил свободу.

Возвращаться в тихую Америку Мериан не стал. Кровь просто кипела в нем. Даже после окончания войны в Европе хватало горячих точек.

28 февраля 1919 года польские части атаковали советские войска, а в марте Купер стал сотрудником львовского отделения американской гуманитарной миссии. Не подумайте чего, просто так совпало.

Интересно, какие функции в рамках миссии выполнял боевой пилот Мериан Купер? Наверное, раздавал польским солдатам гуманитарные печеньки.

Вот кому предложили выполнение столь деликатной миссии. Естественно, горячий парень Купер предложение принял и отправился искать добровольцев.

«Тифозники» 7-й эскадрильи

В сентябре 1919 года на Украину под Львов прибыли первые американские пилоты, завербованные Купером. Доставили их в санитарном вагоне как больных тифом. Согласно оговоренному статусу, летчики сводились в одну эскадрилью, использоваться должны были исключительно для ведения боевых операций. Механики и обслуживающий персонал в эскадрилье – польские. Командир эскадрильи – майор Седрик Фаунтлерой.

Так в польской армии появилась 7-я боевая эскадрилья имени Тадеуша Костюшко, пилоты которой говорили по-английски. Все летчики были одеты в польскую форму, но их гражданство ни для кого не было секретом. «Тифозники» сами ее не скрывали. В эмблеме эскадрильи легко угадывались элементы флага США. Подразделение часто посещал посланник США в Польше Хью Гибсон, удостоенный звания «Почетный член эскадрильи».

Негостеприимные украинцы и первая потеря

В отличие от поляков, местное украинское население не видело в прибывших янки ни спасителей, ни братьев по оружию. Сначала неизвестные подожгли аэродромный ангар. Пожар потушили, охрану удвоили, подозреваемых арестовали. Не помогло – вспыхнул склад с вооружением. Затем поочередно горели авиаремонтные мастерские, склад снаряжения, склад техники. Потрясенные таким «гостеприимством» янки подсчитывали убытки.

В ноябре во Львов прибыл Юзеф Пилсудский. В честь высокого гостя состоялся парад. Решили блеснуть мастерством и американские пилоты. Действительно удивили: один самолет на глазах у всех разбился, летчик погиб. Это была первая потеря. Но не последняя.

Вперед на восток

С началом Киевской операции начались боевые вылеты. Американцы бомбили железнодорожные станции, разрушали мосты, атаковали позиции красноармейцев. Бомбили Житомир, Радомышль, Бердичев, Черкассы. По мере продвижения польской армии на восток, перемещалось и место базирования 7-й эскадрильи. В конце мая американцы были под Белой Церковью.

Они совершали по несколько вылетов ежедневно с целью разведки, и все же Первую конную они проморгали. Только 25 мая один из пилотов обнаружил колонну красноармейцев, но было уже поздно.

Назад на запад

Буденновцы прорвали фронт. Началось отступление, порою переходящее в бегство. Теперь 7-я эскадрилья перемещалась в обратную сторону - на запад, только гораздо быстрее. С аэродрома под Белой Церковью пилоты улетели в самый последний момент, уже под гул копыт и конармейское «Даешь!». Три аэроплана, у которых не завелись двигатели, пришлось сжечь. Приземлились в Бердичеве, но и оттуда пришлось уносить ноги. Два неисправных аэроплана даже не успели сжечь.

Под Фастовом чуть не попали в плен вместе со своими самолетами. Спаслись, но весь запас боеприпасов и снаряжение пришлось бросить.

Казатинская передышка

Вместе с 9-й польской эскадрильей обосновались под Казатином, откуда вылетали в районы Липовца и Ружина. Сбрасывали окруженным там польским частям оружие и продовольствие, сопровождали отступающие части. Бомбили понтонные переправы. Передышка оказалась очень короткой.

6 июня буденновцы опять прорвали фронт, опять янки спаслись просто чудом. Командир эскадрильи Фаунтлерой, угрожая пистолетом, буквально «вырвал» железнодорожные платформы для своих самолетов. Летчики 9-й эскадрильи сбежали, оставив аэропланы буденновцам.

Битва за Львов

Апогея деятельность американских пилотов достигла на рубеже августа-сентября, при обороне Львова. Фаунтлерою передали под начало всю авиацию 6-й польской армии. Прибыли новые летчики-американцы, которыми усилили польские эскадрильи. Каждый пилот вылетал в день от 4 до 5 раз. Буденный докладывал, что его части подвергаются атакам с воздуха не менее 3 раз в сутки. Только 6-я кавалерийская дивизия в течение 17-го августа от воздушных атак потеряла убитыми и ранеными около 100 бойцов и столько же лошадей. Из-за сильного противодействия авиации наступление дивизией было прекращено.

А по другую сторону фронта высказывался генерал Пахуцкий: «Если бы не американские летчики, нам бы всем уже давно пришел конец». В течение 16-17 августа летчики совершили 127 вылетов, сбросили 7700 кг бомб, расстреляли 25.000 патронов.

Вечером 18 августа Буденный получил приказ прекратить атаки на Львов и идти выручать Тухачевского. Битва за Львов закончилась, началась катастрофа Западного фронта.

Почти конец

На этом можно и закончить. Купер был сбит, попал в плен, бежал. Впоследствии стал одним из основателей «Pan American», оставил след в авиации. Увлекся кинематографом, в 1933 году снял фильм о гигантской горилле, пойманной в джунглях и привезенной в Нью-Йорк. Фильм назывался «Кинг Конг».

Фаунтлерой тоже был подбит, но ему повезло больше, он дотянул до своих, остался жив. Оба они, и Фаунтлерой и Купер, в дополнение к своим гонорарам, получили от поляков по ордену Виртути Милитари.

Об остальных пилотах 7-й эскадрильи известно и того меньше. Даже данные об их числе разнятся, то ли 10, то ли 20. Остались несколько имен, фотографии и могила на Львовском мемориале для тех, кому уж очень не повезло.

«Американская мечта», которой не надо

Вот такой была первая встреча украинцев с носителями американской демократии. Нельзя сказать, что она была приятной. Сброшенные на Житомир, Радомышль, Бердичев, Черкассы бомбы – неужели это и есть та самая «американская мечта», до которой так хочется дотянуться?

И пусть прошло почти сто лет, и мир изменился, и мы изменились, а Америка все та же…

Клим Подкова