art ma-zaika

Мероприятие отмененО

 

 

Русская пробежка, посвященная празднованию победы князя Святослава над каганатом была отменена... Виновниками сего произошедшего стала доблестная полиция, узревшая незнамо какое мероприятие, которое попытались провести без согласования с администрацией. Видимо древко флага и майки с русской символикой особо опасны... Что ж, урок на будущее, хотя все итак знают что в России всё делается через n-ное место.

Фото: © Copyright ma-zaika.ru

Я сейчас пишу в "Князе советском" о Шахтинском процессе. О том, как Сталин и Ко консолидировали страну, назначив для нее "врагов" - инженеров, которые якобы пытались уничтожить угольную промышленность СССР. Сталинская охота на ведьм началась именно с Шахтинского процесса...

У человеческого общества есть особенность: если власть заставляет людей делать подлости ради сохранения служебного положения, то очень скоро они к этому привыкают. При этом они начинают бояться чужих подлостей и бьют первыми, чтобы заранее оградить себя от беды. Или просто - из мести, по глупости, из садистского любопытства... Болезнь распространяется стремительно и поражает целое поколение, а реабилитация занимает не одно десятилетие.

Вроде бы все это давно отошло в прошлое. Как бы не так. Восемьдесят четыре года спустя очередной показательный процесс, очередная дикая и нелепая в своей жестокости ахинея. Без смертных приговоров (возрадуемся же этому!) -- но механизм тот же самый: сверху скомандовали "фас!" и тут же нашлась целая стая шавок, готовых травить кого угодно и за что угодно. Лишь бы хозяин погладил по голове и лишь бы самому ненароком не попасть под раздачу.

Читать репортаж Елены Костюченко в "Новой газете". И желательно давать на него ссылку в своих блогах. Такие вещи надо знать.

Эти детские картинки в точности передают дух времени в конце 1920-х - начале 1930-х годов.

Население СССР в ту эпоху -- это миллионы бывших солдат, калек, одиноких женщин, беспризорников, нищих, "лишенцев" и мигрантов, растерявших все социальные связи... Уголовщина, чудовищная коррупция и мышиный, каждодневный страх за свою жизнь, за работу, за комнату в коммуналке. Сталинский СССР до нелепого напоминал огромный квартал, где орудует мафия: эдакие наглые братки, повязанные друг с другом родством и взаимным укрывательством, имеющие оружие и не признающие никаких законов, кроме воли Верховного Дона и его "поддончиков". А население полностью зависело от них: потому что именно мафия определяла, кто и где будет работать, сколько и на что отстегивать из своего заработка, на ком можно жениться и кто достоин высшего образования. Если ты не согласен, тебя и твою семью выкинут в мороз на улицу -- иди куда хочешь. И это в лучшем случае. В худшем ты отправишься валить лес в Архангельскую губернию и через несколько месяцев помрешь в лагере от пневмонии. А твои дети будут воспитываться в детдоме, который мало отличается от лагеря.

Старшее поколение, пережившее две войны подряд, было совершенно запугано, тянуло лямку и лечило души кто как мог -- водкой, религией или восторженным энтузиазмом. А молодежь мечтала построить новый мир, но считала, что для начала надо сломать все старое -- от древних церквей до моральных норм. Скажем, родного отца можно и нужно предавать, если он является "буржуазным охвостьем".

"Антирелигиозная азбука" - это совершенно типичная учебная литература эпохи Великого Перелома. Основная задача - научить ребенка ненавидеть.

Я как раз прописываю в "Князе советском" историю, как пионерка Тата учит уму-разуму четырехлетнюю Китти, дочку иностранного журналиста, работающего в Москве. Вот по такой книжке:

aquatek_filips

Опыт наиболее развернутой характеристики «слав» как одного из видов исторической поэзии X—начала XIII века принадлежит Д. С. Лихачеву. По мнению исследователя, на более раннем этапе истории устной поэзии «славы» были подчинены культовым задачам: они исполнялись в честь умерших князей во время тризны по ним. Позднее «славы» теряют свое культовое назначение и в них усиливаются исторические [...]

Те, кто воспитывался в Союзе, привыкли смотреть на события Второй мировой войны только со своей, советской стороны. А знания о противнике в основном черпались из сериалов вроде "Семнадцать мгновений весны" и книжек, написанных членами Союза писателей СССР. А это, понятное дело, не то.

Герой этой книги -- погибающий Берлин. Гитлер принял его после  Веймарской республики и превратил столицу свободомыслия в город развалин во всех смыслах этого слова: развалин зданий, развалин общества и развалин-людей..

Я как-нибудь выставлю подборку фотографий -- каким Берлин был до того, как его сначала изуродовали нацисты, а потом разнесли бомбардировщики Союзников.

Читаешь истории из жизни актеров UFA, рабочих, учителей, аристократов, политиков - и прикидываешь: а что бы ты делала, если бы в твоей стране к власти пришло откровенное зверье?

Самое грустное - совершенно неважно было, что ты сама думала о нацизме. Радовалась ли реваншам за поражения в Первой мировой войне... Брала ли в прислуги угнанных из Украины и России женщин... Закладывала ли соседей, которые слушают вражеское радио, или спасала евреев... Угораздило родиться немкой - значит, твой дом будет уничтожен, а большая часть  родственников-мужчин старше пятнадцати и младше шестидесяти, будет либо убита, либо искалечена во славу Рейха.

Если смотреть на макрокартину, все совершенно понятно: почему и как случилось то, что случилось. Массовая урбанизация, нехватка ресурсов, поражение в Первой мировой войне и уничтожение среднего класса гиперинфляцией начала 1920-х годов породили особую породу люмпенов: необразованных, жестокосердных, не перенявших практически ничего от великого культурного наследия Германии. Огромную роль сыграло то, что после 1918 года в общество влились миллионы безработных, больных на голову фронтовиков. Нищая голытьба и разочаровавшиеся полуинтеллигенты - вот вам и социальная среда для фашизма. Это ведь очень по-человечьи: если ты чувствуешь себя ничтожеством, пытаться объявить ничтожеством других.

С другой стороны была старая немецкая аристократия, так и не сумевшая перестроиться в новых условиях и живущая по законам даже не 19-го, а 18-го столетия. Для них идеи фашизма тоже звучали соблазнительно, т.к. поддерживали их любимый тезис об избранности.

Все объяснимо, если смотреть на Германию 1930-1940-х годов с высоты птичьего полета: гонения на евреев, реваншизм и типичный для эпохи колониализма тезис "Кто сильнее, тот и прав". Понятно злорадство дураков, наблюдающих массовый исход интеллектуальной элиты в конце 1930-х годов. Они же считали, что Эйнштейн - фуфло, а Геббельс - молодец...

Непонятно одно: как после всего, что случилось с Германией, она смогла восстановиться? Ведь это были не только колоссальные человеческие и материальные потери. Это была полная потеря ориентации, сокрушительный удар по национальному самосознанию. Каково это -- осознавать, что твоя нация стала причиной самого жуткого кошмара в Европе со времен Черной смерти? И даже если ты лично никого не пытала и не расстреливала, ты все равно ела отобранные у кого-то масло и хлеб.

* * *

Следующая наша поездка будет по Германии -- хочу на все посмотреть своими глазами. Вообще после "Князя советского" я задумывала написать роман о Берлине времен Веймарской республики. Но этот план придется отложить на несколько лет.

Я меняю курс и придумываю себя заново: ставлю новые цели и просчитываю, как до них добраться. Когда будут первые результаты, расскажу, что происходит.

На поверхности новости такие:

* мы заключаем контракт на издание "Белого Шанхая" на английском языке,

* вышла испанская версия "Эльфишки и Непрошеный гость",

* доделываем сразу три книги для Айфонов из эльфишкинской серии -- они все пойдут бесплатно и будут окупаться за счет рекламы,

* пишу про ОГПУ-шников в "Князе советском". У меня там очень колоритный дядя вырисовывается. Он смотрит на партию, как на религиозный орден, а на марксизм -- как на Новейший Завет. В дядечке этом прелюбопытным образом сочетается сентиментальность, служебное рвение, скептицизм и острое, болезненное понимание того, что и почему происходит в Советском Союзе.

Вообще тому поколению весьма свойственна двойственность: есть мир идей -- и он настолько прекрасен, что за него не жалко отдать жизнь (и свою, и чужую). А есть мир вещей и людей: он настолько плохой, что его просто надо разрушить. При этом ценность вещей, а уж тем более - людей полностью отрицалась. Отсюда произрастает и советский светлый пафос, и удивительная жестокость по отношению к ближним.