Прототипом главной героини романа "Доктор Живаго" была Ольга Ивинская.

"Во втором послевоенном времени я познакомился с молодой
женщиной-Ольгой Всеволодовной Ивинской…
Она и есть Лара моего произведения,которое я именно
в это время начал писать…Она олицетворение жизнерадостности
и самопожертвования.По ней незаметно,что она в жиизни перенесла…
Она посвящена в мою духовную жизнь и во все мои писательскиие дела…"

Из переписки Б.Пастернака 1958 г.
(Ольга Ивинская.Годы с Бориисом Пастернаком)

У Б.П. есть известное стихотворение:

"Нобелевская премия"

пропал , как зверь в загоне.
Где-то люди , воля . свет ,
А за мною шум погони.
Мне наружу хода не
Темный лес и берег пруда ,
Ели сваленой бревно.
Путь отрезан отовсюду ,
Будь . что будет-все равно.
Что же сделал я за пакость ,
Я , убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.
Но и так , почти у гроба ,
Верю я . придет пора.
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра!

В его первоначальном варианте были и другие строчки, посвещённые Ольге, которая в то время была правой рукой поэта. Строчки были написаны в период разлуки.

Все тесней кольцо облавы
И другому я виной
Нет руки со мною правой ,
Друга сердца нет со мной!
А с такой петлей у горла
Я хотел еще пока ,чтобы слезы мне утерла
Правая моя рука.

"После публикации 11 февраля 1959 года английского перевода стихотворения "Нобелевская премия" в газете"Нью стейтсмен" Пастернак был вызван к Генеральному прокурору Р.А. Руденко.Ему предъявили обвинение по статье 64 в измене Родине и пригрозили арестом , если он будет встречаться с иностранцами".


Следующим днем он позвонил в редакцию и каким-то жалобным тоном проговорил: "Мне нужно немедленно сказать вам о двух очень важных вещах. Не могли бы вы сейчас подойти к Пушкину?"

Когда я пришла к памятнику, где мы обычно уже встречались, БЛ. ходил там встревоженный.

И вдруг — каким-то совсем не обычным тоном:

— Не смотрите на меня сейчас. Я кратко выражу вам свою просьбу: я хочу, чтобы вы мне говорили "ты"; потому что "вы" — уже ложь.

— Я не смогу вам говорить "ты", Борис Леонидович, — взмолилась я, — это для меня невозможно, это еще страшно...

— Нет, нет, нет, вы привыкнете, ну пока вы не называйте меня, ну давай я скажу тебе "ты"...

Я, смущенная, вернулась в редакцию... Чувствовала: что-то очень важное должно было произойти еще сегодня... Именно сегодня!

Около девяти часов вечера на Потаповском раздался привычный стук в батарею...

— Я ведь не сказал второй вещи, тебе не сказал второй вещи, — взволнованно и глухо говорил Б.Л. — А ты не поинтересовалась, что я хотел сказать. Я должен сказать. Так вот первое — это было то, что мы должны быть на "ты", а второе, я люблю тебя, я люблю тебя, и сейчас в этом вся моя жизнь. Завтра я в редакцию не приду, а подойду к твоему двору, ты спустишься ко мне и мы пойдем побродим по Москве.

Я вернулась домой и со всеми мучениями, со всей искренностью и беспощадностью к себе самой написала Б.Л. письмо. Точнее, это было не письмо, а исповедь — целая школьная тетрадка.

Я писала, что первый мой муж Емельянов из-за меня повесился; что я вышла замуж за его соперника и врага Виноградова; о Виноградове ходило много сплетен. Он казался обаятельным и широким человеком, но однако были люди, которые утверждали, что именно он написал на мою маму клеветнический донос, будто она в своей квартире, "порочила вождя", и бедная мама три года провела в лагере, в самые голодные и страшные военные годы. А я оставалась с ним (ведь у нас был сын, да и к Ире он относился как к родной), и только смерть его положила конец этому ужасу*.

* Только после его смерти я поехала за мамой, без билета, под солдатской шинелью, на страшную станцию "Сухо-Безводное", отвезла ей донорский свой паек, и даже удалось мне вырвать ее оттуда. Дождалась актировки негодных и больных, тогда еще было такое, и привезла полуживую нелегально в Москву. Много было страшного. Смерти, самоубийства.

Это отрывок из книги О.Ивинской "Годы с Пастернаком"

  Гранд-кафе Dr.Живаго открылось на месте ресторана «Композитор» в гостинице «Националь» пару месяцев назад. Место расположения прекрасное — через дорогу Кремль, исторический центр города, налево пойдешь — попадешь в Большой театр, направо — в МГУ, назад — на Тверскую. Само заведение … Читать далее →

  Гранд-кафе Dr.Живаго открылось на месте ресторана «Композитор» в гостинице «Националь» пару месяцев назад. Место расположения прекрасное — через дорогу Кремль, исторический центр города, налево пойдешь — попадешь в Большой театр, направо — в МГУ, назад — на Тверскую. Само заведение … Читать далее →

Борис Пастернак — Засыпет снег дороги Борис Пастернак (Стихотворения Юрия Живаго)   Засыпет снег дороги,   Завалит скаты крыш.   Пойду размять я ноги:   За дверью ты стоишь.   Одна, в пальто осеннем,   Без шляпы, без калош,   Ты борешься с волненьем   И мокрый снег жуешь.   Деревья и ограды   Уходят вдаль, во мглу.   Одна средь снегопада   Стоишь ты на углу. […]

я тут много прочитала всяких рецензий на книгу Б.Л.Пастернака "Доктор Живаго", я по ним ещё пройдусь, если не заленюсь, но вот мимо этой просто не могу пройти...я давно так не смеялась, хотя в этой книге много забавного(спустя время-то конечно забавного, когда живёшь не при режиме, т.е. не при таком режиме)

Тут можно останавливаться над каждым абзацем и даже предложением, которые сложно обойти сарказмом комментарием, но я только парочку перлов перепечатаю ибо влом.


1.
"Начнём собственно с романа. "Доктор Живаго" - это книга, которую немногие имеют возможность прочитать из-за её стоимости и толщины. Так что мы попытаемся в общих чертах рассказать нашим читателям о её содержании. Затем мы остановимся на "деле Пастернака" и откровенно выскажем наше мнение."

- вот реально, читая эту рецензию поняла, что мы с автором какие-то абсолютно разные романы читали, если он вообще читал. Про "толщину" - это вот буквально отсыл к нынешним бложикам с их комментами, "многабукаф" видимо термин вневременной(не забываем, что рецензии 1958 года) А вот про "немногие имеют возможность"- это вообще я считаю автор жжёт(ага, "афтар пиши исчо!") - мало того, что ловко подчеркнул свою элитарность, так тем же лёгким движением руки опустил нобелевского лауреата.И уж совсем смешно это, когда знаешь какой нереальный бум вызвало издание книги именно в Италии, где Пастернака(в отличии от Запада) знали ещё и по поэзии хорошо...Но этого коснусь подробнее когда соберусь вообще делать серию постов на эту тему.

2.
"Преобладающее чувство в романе "Доктор Живаго" - одиночество.Практически все герои - личности замкнутые, скрытные, время от времени безнадёжно пытающиеся преодолеть свою отчуждённость с помощью секса."

- вот это то, что меня просто порвало, но в комментарии приведу просто ремарку автора книги (где эти рецензии все оптом собраны) на эти слова рецензента Э.Баццарелли:
"Такой подход к роману был абсолютно чужд самому Пастернаку, для которого целомудренность его героев была чрезвычайно важным моментом.Так, о Ларе он писал: "Лара была самым чистым существом на свете". О живаго в другом месте он говорил "Идеи "свободной любви", слова вроде "прав и запросов чувства" были ему чужды. Говорить и думать о таких вещах казалось ему пошлостью"

3.
"Думаю, многие страницы, написанные библейским языком, родились, родились из подсознательного стремления автора любой ценой стать частью общности, стоящей выше жалкого и мелочного эгоизма, равнодушия и тоски этих персонажей. Конечно, в "Докторе Живаго" немало и "политических" фрагментов, и практически в каждом из них в той или иной мепре проявляются сомнения в необходимости и приемлемости революции, а также тревога, связанная с событиями, последовавшими за нею(здесь Пастернак задаётся вопросом, не была ли "ложной и неудавшейся мерою" коллективизация земель)"

- да блин, на протяжении романа герои так страдают, так страдают!)) именно от одиночества! не ну чо - реально от чего им там ещё страдать?!))) это ж убиться от невозможности стать одним целым с этой общностью))
Весь роман - это ода ценности человеческой жизни, личности, её уникальности, уникальности каждого человека, в противовес пролетарской уравниловке и обезличиванию, то есть безбожию, если суммировать это всё..но нет, Баццарелли увидел страдания от одиночества))

4.
С другой стороны, следует заметить, что многие соображения по поводу романа и его автора, которые высказывались на Западе, оказались безосновательными: Пастернака не преследовали, не высылали из Советсткого Союза(как того требовали чересчур ретивые граждане), более того, насколько мне известно, правящие круги СССР призвали самых ярых противников Пастернака одуматься и успокоиться (об этом мне напрямую сообщили мои друзья из Москвы).В сущности, власти защищали Пастернака, и это ясно показывает, что, говоря о Советском Союзе, следует помнить о существовании в нём различных сил, которые могут вступать в противоречие друг с другом, как сторонники "нового" и сторонники "старого"

- А на этот бред я даже не знаю что возразить, приведу опять ремарку автора книги:
"Эта пародоксальная мысль не находит никаких подтверждающих её фактов:
власти не только не защищали Пастернака, но, напротив, развязали "всенародную" травлю, а потом лицемерно "охраняли" дачу писателя, одновременно шпионя за ним самим и его близкими."