Надо сказать, что просто рецензирование кандидатом филологических наук текста такой тематики входит в сам процесс публикации книги, но рецензию не публикуют в самой книге, она просто даёт или не даёт добро, как я поняла.



Известно, что поэтическая культура той или иной эпохи во многом определяется средним уровнем массы стихотворцев-любителей. Пользуясь сравнением, можно сказать, что на равнине Эверестов не бывает – такие пики высятся только над горной грядой. Так, например, сохранившиеся источники показывают, что в елизаветинской Англии времён Шекспира масса средних стихотворцев – анонимных или с именами, которые ничего нам не говорят – писали просто хорошие стихи. Ничего выдающегося в плане содержания, никаких открытий в области формы. Крепко, добротно, на достаточно высоком «уровне ремесла». Мы привыкли судить о литературе той эпохи по гигантской фигуре гениального Шекспира – а ведь можно вспомнить чрезвычайно талантливых его предшественников и современников: Филипа Сидни, Эдмунда Спенсера, Джона Донна, Кристофера Марло, Бена Джонсона… Появление такой мощной плеяды поэтов вряд ли было возможно без широкого развития поэзии в среде стихотворцев-дилетантов.

Сходную ситуацию можно наблюдать в эпоху, называемую «Золотым веком» русской поэзии. Появление Пушкина было обусловлено не только литературными опытами XVIII в. но и развитием дилетантской поэзии в городах России. Так же и гений Мацуо Басё, отточившего форму хайку до совершенства, вырос на почве творчества анонимных и малоизвестных поэтов XVI—XVII вв.

Такие примеры показывают, что дилетантскую поэзию стоит пестовать, даже несмотря на то, что уровень её бывает очень неровным. Книга Лилит Мазикиной имеет к этому самое прямое отношение. И в наши дни огромное количество людей, особенно молодых, пытается писать стихи. Есть некоторые основания полагать, что процент стихотворцев-любителей вряд ли существенно меняется относительно общей массы населения с течением времени, но зато сейчас читатель имеет возможность ознакомиться с плодами их творчества благодаря Интернету. У так называемого квалифицированного читателя чтение подобных плодов поэтических упражнений вызывает уныние, прежде всего потому, что подавляющее большинство пишущих о поэтической технике имеет представление весьма слабое, либо вообще его не имеет.

Лилит Мазикина известна не только как автор прекрасных статей по этнографии цыган, не только как видный блогер, но и как тонкий, развивающийся поэт, с хорошим вкусом и чувством слова. Поэтому стоит только приветствовать её практическое руководство, дающее возможность поэтам-дилетантам получить общее представление о том, что такое форма стихотворения и из чего складывается поэтическая техника.

Композиционный принцип построения книги – от простого к сложному. Начиная с объяснения, как стихотворные размеры формируют ритм стиха, важнейшее формообразующее начало поэтического текста, автор вводит понятие двудольных и трёхдольных метров, икта и стопы. Возможно, логичней было бы сначала объяснить, что такое стопа, а потом ввести понятие пиррихия и трибрахия – стоп, состоящих только из безударных слогов (двух и трёх соответственно). Также не разделены чётко понятия метра и размера, но, пожалуй, для популярного практического руководства это не столь необходимо – вряд ли желающим научиться поэтическому ремеслу стоит вдаваться в теоретические глубины, так же как и читать экскурсы в античную поэзию, откуда родом обозначения привычных нам метров и элементов их структуры. Не уверена, стоило ли приводить пример пеона – в сущности, пеон в русском стихосложении не является полностью самостоятельным размером: I и III относятся к хореическому стихосложению, II и IV – к ямбическому. Но с другой стороны, начинающим стихотворцам полезно узнать хотя бы, что такое понятие существует – это может дать толчок к самостоятельному изучению материала.

Очень дотошно разобраны в соответствующей главе проблемы рифм. У начинающих стихотворцев рифмовка стоит на втором месте по трудности после соблюдения ритма. Некоторый протест вызывает чрезмерно строгое отношение автора к обеднённой рифме, а приведённый пример такой рифмы «ветер—светел» сразу заставляет вспомнить блестящий перевод. А Гелескулом стихотворения Ф. Гарсиа Лорки:

И тополя уходят,
но след их озёрный светел
И тополя уходят –
Но нам оставляют ветер…

Быть может, стоило оговорить, что приблизительная, или обеднённая рифма коварна тем, что у выдающихся поэтов создаёт впечатление утончённой игры звуками, а у плохих – оставляет ощущение небрежности и плохого владения формой. Хотя, если посмотреть беспристрастно, у плохих стихотворцев не работает ничего, и пока не пройден так называемый уровень ремесла, выстроить форму и органично наполнить её содержанием им не удаётся.

Несомненным достоинством является то, что Л. Мазикина обращается к таким видам рифмовки как полурифма, консонансная, ассонансная и совсем уж экзотическая и малоупотребительная в русском стихосложении визуальная рифма. По моим наблюдениям, в стихах начинающих поэтов они встречаются редко, а если встречаются, то при неумелом сочетании с рифмами точными оставляют впечатление неряшливости. От подобного автор и предостерегает своих читателей.

В последующих главах показаны приёмы использования звуковых эффектов (ассонансы, аллитерация, звукопись), сочетание разноразмерных строк, типы рифмовок, цезуры, анжамбеманы, инверсию – словом, всё то, что отличает поэтическую речь от разговорной. Возможно, начинающий стихотворец и не воспользуется всем этим арсеналом, но хотя бы составит о нём представление. Глава «недетские размеры», где показаны такие малоупотребительные стихотворные размеры как брахиколон и пентон (последний известен нам по поэзии А. Кольцова), а также некоторое внимание уделено дольнику и тактовику, может своей смысловой насыщенностью и сложным материалом остановить творческий порыв начинающего стихотворца – что, наверное, и неплохо. Если кто-то, испугавшись сложностей в овладении поэтическим мастерством, верно оценит свои силы, возможно, на свете станет чуть меньше малоодарённых поэтов.

Дольник, конечно, заслуживает большего внимания, но следует помнить, что нельзя объять необъятное в пределах одной маленькой книжечки вполне практической направленности. В качестве же наиболее сложных форм автор берёт белый стих и верлибр. В ловушку мнимой лёгкости белого стиха и особенно верлибра попадают очень многие неопытные стихотворцы, полагая, что если отсутствует рифма, то написать стихотворение просто. Между тем, как показывает автор, белые стихи, лишённые главной акустической составляющей поэтической выразительности – рифмы – требуют подбора иных выразительных средств, подразумевают ещё более тщательную работу над формой, чем рифмованный стих. Верлибр же, как справедливо отмечает Л. Мазикина, держится на внутреннем ритме и правильной разбивке на строки.

Такие формы как танка и хайку, прижившиеся на периферии русской литературной поэзии, уже имеют мало общего со своими японскими прототипами. Русский стихотворец слабо представляет себе законы подбора сезонных слов, логику построения образов и подбора метафор в аутентичных жанрах, которые строились по довольно строгим законам. Именно поэтому то немногое, что пишет Л. Мазикина о танка и хайку – это та характеристика, которую можно дать русскоязычным версиям. Соответственно, нет необходимости в погружении в теорию и историю жанров: несоответствие описания привычных для нас приёмов тому, что существует в японской поэзии – это данность русской поэтической реальности. То же можно сказать и о такой вполне экзотической форме как рубаи, которая, впрочем, в силу своей большей формальной изощрённости используется редко и преимущественно для стилизаций.

Ещё один важный признак поэтической речи – её метафоричность. Не секрет, что дилетантские стихи очень часто грешат прямым называнием вещей и явлений, что делает такую «поэзию» даже не рифмованной прозой, но передачей ритмизованной разговорной речи в рифму (вопреки утверждению г-на Журдена, мы говорим не прозой, строй разговорной речи несколько отличается от структурированного прозаического текста). Поэтому автор подчёркивает важность тропов в поэзии и показывает, как можно придать стихотворению и отдельным его фрагментам максимальную выразительность.

Композиция – ещё один серьёзный момент, на котором автор заостряет внимание. Поскольку большая часть того, что пишется поэтическим языком, относится к малым формам, чрезвычайно важно, чтобы стихотворение не «распадалось», чтобы у читателя оставалось ощущение цельности смысла, неотделимого от формы. Длинноты, повторы, «повисание» сюжета или мысли, «смятая» концовка – вот перечень основных «грехов» поэтов-дилетантов в области композиции. Поэтому то, что Л. Мазикина подробно рассмотрела эту проблему, можно отметить как факт сугубо положительный.

И не менее важный момент, который отражён в книге – это необходимость авторского редактирования и правки произведения. К сожалению, ещё одна беда дилетантов – довольно странное, но вполне распространённое представление, что стихотворение пишется сразу и набело, а если в процессе творческих мук и приходится что-то править, то готовое трогать уже нельзя. Одним словом, написанное пером (клавиатурой) не вырубишь топором. Поэтому пусть не покажется излишеством призыв Лилит Михаиловны к вроде бы очевидным вещам -- «править и чистить»: для кого-то, уверена, это явится открытием.

Целевая аудитория книги – молодёжь, интересующаяся поэзией с практической точки зрения. Соответственно автором выбран язык, близкий к разговорному, с очень простыми и чёткими объяснениями. Основная стратегия, выбранная автором – «делай, как я». Это может вызвать вопросы и даже возражения, так как наиболее привычно обучение на примерах из классики – дореволюционной и советского периода. Однако стоит иметь в виду, что для немалого числа представителей целого поколения, выросшего в условиях явственного пренебрежения к литературе, преподаваемой в школе, классики «забронзовели». Их либо вообще не знают, либо знают весьма поверхностно, так как они существуют как бы в некоей параллельной реальности. Поэтому пусть уж лучше молодые люди учатся стихосложению у своей сверстницы, обладающей литературным стилем и вкусом и хорошо владеющей словом.

Безусловно, любая популяризация неотвратимо влечёт некоторые потери в смысловом аспекте, но необходимо помнить именно о потенциальных читателях этой книги. Им не нужны хитросплетения теории, им нужны базовые знания о стихосложении, которые они могли бы применить на практике. Думающие люди, получив первичный импульс, с большой долей вероятности продолжат своё самообразование, а не думающим не помогут никакие мануалы с углублённым изучением теории.

Специальные термины употреблены автором корректно, а некоторые шероховатости, связанные с попыткой выдержать стиль доверительного, неформального обращения к читателю, могут быть устранены небольшой редакторской правкой.

.Сегодня все, как с цепи сорвались. Депутаты ГД предлагают лишить Андрея Макаревича государственных наград. Вы его адрес сыплются угрозы и какие-то абсурдные обвинения. Мне интересно знать за что? Может быть Россия уже официально находится в состоянии войны с Украиной, и я что-то пропустил? Или может быть украинская власть официально не признана Российской        Федерацией? Или самопровозглашенные «ДНР» и «ЛНР» официально признаются нашей страной в качестве независимых государств? А может быть Россия не признает официальную украинскую власть в качестве законной на территории Украины или вообще не считает ее властью?..

  Нет. Посольство Украины в Москве работает, переговоры ведутся на уровне МИДов аж в Берлине, Путин с Порошенко общаются. Никакого состояния войны деюро - нет. ФСБ и Минобороны уже несколько раз официально заявляли, что Россия не поставляет оружие на Украину и российские солдаты там не воюют. Так за что же можно лишать Макаревича государственных наград?..

Наша Конституция однозначно гарантирует каждому свободу слова и мысли. Каждый имеет право выражать свою позицию любым законным способом и уж точно имеет право петь там, где ему заблагорассудится. Некоторые наши известные артисты любят выступать , например перед криминальными авторитетами на разнообразных закрытых «вечеринках» и «корпоративах», и никто пока не предложил их за это наказать. Или выступления перед криминалитетом более достойны, чем перед беженцами, пережившими ад кромешный? Ничего незаконного в том, что Макаревич поехал на Украину и выступил там, нет и быть не может. Ани Лорак тоже недавно ездила и выступала, но никто ее наград лишить не предложил.(кстати, Лорак поет и в России, и на Украине, что тоже не всем нравится)

То, что Макаревич придерживается иных политических взглядов на происходящее в Украине, чем большинство депутатов ГД, – его личное право и его частное мнение, так же, как частным мнением являются позиции тех, кто поддерживает «ДНР» и «ЛНР» и негативно относится киевской власти. В этом и заключаются основы политического плюрализма.

Вот если бы Россия объявила какую-либо страну своим врагом или какую-либо организацию или государство признала террористическим, тогда все было бы понятно и логично. В этом случае выступление на территории врага для граждан вражеского государства могло бы расцениваться, как предательство или измена Родине. Но у России нет официальных врагов, кроме ряда международных террористических организаций, которые мы таковыми признали в соответствующем порядке.

На песнях «Машины Времени» выросло не одно поколение наших граждан, и я в том числе. Сегодня попытки затравить общероссийского певца и барда могут только породить раскол в обществе и еще большее отторжение гражданами нашей Государственной Думы, которая и так не имеет практически никакого авторитета. Лучше депутатам было бы заняться проблемами на Керченской переправе или ситуацией в курортном бизнесе. Ведь не отдохнувшие и раздраженные граждане вернувшиеся из своих отпусков обязательно захотят понять, как такое могло случиться, и почему им пришлось вместо заработанного отпуска получать мучения и нервотрепку.

Вчера я писал слова хуй, пизда и ебаться как обычный нормальный человек, а сегодня я пишу слова хуй, пизда и ебаться как диссидент.

Впрочем, новый закон о блоггерах я на хую вертел.

Депутаты - тлен. А мои личные жизненные принципы выше и чище всех религий и законов, к тому же разумны и не подвержены колебаниям в угоду сиюминутности.

«Проститутка!» - думал он. Путешествовать в поезде – всегда интересно, а особенно с наличием красивой соседки по купе. Мужчина, уже переодевшись ко сну и заправив кровать, представлял себе, как будет трахать свою попутчицу целую ночь напролет. Девушка несколько минут назад, ушла переодеваться. А он, вытащив свой член из пижамных штанов, принялся поглаживать его, мысленно представляя себе ее подтянутое тело, манящий рот и полные груди. Картинки, одна за другой, проносились в его мозгу. Вот, эта шлюха стоит на коленях, облизывая его член. Спустя некоторое время, он поставит ее раком над раскладным столом и резко запихнет ей на всю длину. Она будет покачиваться в такт поезду, а он, намотав ее волосы, себе на руку – врываться в манящее тело. Его фантазии прервал звук открывающееся двери. Быстро спрятав член в штаны, он с независимым видом уставился в окно. Его соседка, молча села на свою койку и стала расчесывать длинные волосы. Мужчина перевел на нее взгляд, чувствуя, как его член рвется наружу из брюк. Девушка поинтересовалась, нужен ли ему свет и после его короткого «нет», выключила его. Он услышал, как скрипнула койка под ней. Устроившись поудобней, он стал ждать, когда она заснет. Потому что предлагать ей заняться сексом - в его планах не было. Верней, секс был, а добровольное согласие – не подразумевалось. Спустя некоторое время, он тихо встал и подошел к ее койке. Полюбовавшись разметавшимися волосами и приоткрытым во сне ртом, мужчина снял брюки и стоя над соседкой, принялся поглаживать свой член. Почувствовав, что его возбуждение нарастает, он резко схватил девушку. Она испуганно проснулась и попыталась закричать. Но он, пользуясь моментом, впихнул ей в рот свой член, пригрозив, что если она решит укусить его, то останется без зубов. Он стал врываться ей в рот, попутно отвешивая пощечины. При свете мелькающих фонарей было видно, как горит ее лицо и как катятся молчаливые слезы. Она все еще пыталась вырваться, поэтому, он сильно ударил ее по лицу, сказав, что убьет ее, если она не перестанет сопротивляться. После этой тирады, он рывком поднял ее с кровати и поставил на колени, как в своей фантазии. Нажав ей на губы и заставив открыть их, мужчина силой ворвался в манящий рот. Он видел, как она захлебывается и давится его членом, от этого его удовольствие было гораздо ярче. Насладившись минетом, мужчина поставил ее раком над столом, и провел рукой по ее промежности. Она была сухая, но ему было плевать. Направив член, и закрыв ей рот рукой, он принялся врываться внутрь. Ее тело содрогалось не то в порыве плача, не то от его яростных движений. «Проститутка!» - думал он, безудержно трахая свою жертву, - «Все они проститутки!» Спустя несколько особо яростных движений, он силой перевернул ее и заставил стать на колени. Дроча свой член над ее заплаканным лицом, он наслаждался процессом. Сперма выстрелила на лицо девушки, и мужчина принялся размазывать ее своим членом, оставляя белесые разводы на щеках и подбородке. «Что ж, поездка определенно удалась!» - подумал он, выходя на ближайшей станции.

«Проститутка!» - думал он. Путешествовать в поезде – всегда интересно, а особенно с наличием красивой соседки по купе. Мужчина, уже переодевшись ко сну и заправив кровать, представлял себе, как будет трахать свою попутчицу целую ночь напролет. Девушка несколько минут назад, ушла переодеваться. А он, вытащив свой член из пижамных штанов, принялся поглаживать его, мысленно представляя себе ее подтянутое тело, манящий рот и полные груди. Картинки, одна за другой, проносились в его мозгу. Вот, эта шлюха стоит на коленях, облизывая его член. Спустя некоторое время, он поставит ее раком над раскладным столом и резко запихнет ей на всю длину. Она будет покачиваться в такт поезду, а он, намотав ее волосы, себе на руку – врываться в манящее тело. Его фантазии прервал звук открывающееся двери. Быстро спрятав член в штаны, он с независимым видом уставился в окно. Его соседка, молча села на свою койку и стала расчесывать длинные волосы. Мужчина перевел на нее взгляд, чувствуя, как его член рвется наружу из брюк. Девушка поинтересовалась, нужен ли ему свет и после его короткого «нет», выключила его. Он услышал, как скрипнула койка под ней. Устроившись поудобней, он стал ждать, когда она заснет. Потому что предлагать ей заняться сексом - в его планах не было. Верней, секс был, а добровольное согласие – не подразумевалось. Спустя некоторое время, он тихо встал и подошел к ее койке. Полюбовавшись разметавшимися волосами и приоткрытым во сне ртом, мужчина снял брюки и стоя над соседкой, принялся поглаживать свой член. Почувствовав, что его возбуждение нарастает, он резко схватил девушку. Она испуганно проснулась и попыталась закричать. Но он, пользуясь моментом, впихнул ей в рот свой член, пригрозив, что если она решит укусить его, то останется без зубов. Он стал врываться ей в рот, попутно отвешивая пощечины. При свете мелькающих фонарей было видно, как горит ее лицо и как катятся молчаливые слезы. Она все еще пыталась вырваться, поэтому, он сильно ударил ее по лицу, сказав, что убьет ее, если она не перестанет сопротивляться. После этой тирады, он рывком поднял ее с кровати и поставил на колени, как в своей фантазии. Нажав ей на губы и заставив открыть их, мужчина силой ворвался в манящий рот. Он видел, как она захлебывается и давится его членом, от этого его удовольствие было гораздо ярче. Насладившись минетом, мужчина поставил ее раком над столом, и провел рукой по ее промежности. Она была сухая, но ему было плевать. Направив член, и закрыв ей рот рукой, он принялся врываться внутрь. Ее тело содрогалось не то в порыве плача, не то от его яростных движений. «Проститутка!» - думал он, безудержно трахая свою жертву, - «Все они проститутки!» Спустя несколько особо яростных движений, он силой перевернул ее и заставил стать на колени. Дроча свой член над ее заплаканным лицом, он наслаждался процессом. Сперма выстрелила на лицо девушки, и мужчина принялся размазывать ее своим членом, оставляя белесые разводы на щеках и подбородке. «Что ж, поездка определенно удалась!» - подумал он, выходя на ближайшей станции.