... движение по улице
, на участке от ...
... -reader-text">От
до пельменей: украинцы ...
... есть дом-музей
(довольно посредственный, если ...
В трех часах езды от Питера находится старинный город Старая Русса. О нем знает каждый петербуржец, и о нем никогда не слышал ни один москвич.
Но теперь о нем узнает вся страна - в этом году Старая Русса отмечает 1000-летие истории.
Всю дорогу тут варили соль. Потом нашли более дешевый способ, но местные соленые источники и целебные грязи никуда не делись. Даже в самые морозы тут бьет из-под земли фонтан минеральной воды. Летом хуячит на 18 метров, зимой его немного прикручивают, чтоб не было катка на весь парк. Летом тут все гостиницы на 100 % заполнены курортниками. И это в городе, который расположен в трех шагах от Великого Новгорода. Честно скажите - вы знали об этом?
Но это только малая часть достоинств Старой Руссы. Самое интересное (с моей точки зрения) - потрясающая находка археологов, берестяная грамота № 35. Так как тут глина и соль, береста хранится в культурном слое сколько хошь. И имеем уникальную возможность читать смски тысячелетней давности.
Один брат пишет другому в XII веке (в двенадцатом, сука, веке): "Якове, брате, еби лежа". Что по-современному будет "Яков, брат, не выебывайся".
Боже, какая поэзия. "Еби лежа". Это самое охуенное, что я слышал за 1000 лет. Еби лежа, сука. Делай как положено, послушай старшего брата. Гениально!
Я считаю, что в Старой Руссе надо создать музей русского мата. Русский мат - величайшее достижение русской культуры. Никакие указы и законы на него не действуют.
Кстати, эта находка убедительно шлет нахуй всех мудаков, которые пиздят, что мат нам притаранили татаро-монголы. Хуй в рыло уважаемым оппонентам. Ебите лежа, мат всегда был исконно нашим.
Еще в Старой Руссе есть дом-музей Достоевского (довольно посредственный, если не сказать - откровенно хуевый). Но самое прекрасное, это вид, который открывается из окна, где работал классик.
Русская культура переживет всех. Не забудьте прочитать эту запись, когда Старая Русса будет отмечать 2000-летие своей истории, чтобы убедиться в моей правоте.
... общества Ф.М.
.
...
... />
: нравственность - понятие религиозное ...
По книге «О русской литературе. Записки сельского учителя» … Ф.М. Достоевский проделал путь от увлечения социализмом и свободомыслием до воцерковления. Для него либерализм и социализм - близнецы-братья. Оба опираются на прогресс и науку, оба мечтают о рае на земле, оба строятся на материализме и являются антихристианскими.
У них один отец - прогресс. Они за идеал принимают не абсолютные Истины Творца, а созданное разумом человека совершенное общество в будущем, которое пока никто не построил (и никогда не построит!), но они уже сотворили его в теории и призывают общество к его созиданию. Разница между ними небольшая: либералы за движущую силу принимают индивидуальность, социалисты - общество. Но цель одна - материальное и моральное благополучие на земле.
Обращаясь к русским либералам, Федор Михайлович писал: «Мне скажут, что эти господа вовсе не учат злодейству; что если Штраус и ненавидит Христа и поставил оплевание христианства целью своей жизни, то он все-таки обожает человечество в его целом, и учение его возвышенно и благородно. Очень может быть, что цели всех современных представителей европейской прогрессивной мысли - человеколюбивы. Но зато мне вот что кажется несомненным: дай всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить заново, то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что все здание рухнет под проклятиями человечества... Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов. Это аксиома. Европа отвергает Христа, мы же, как известно, обязаны подражать Европе».
Итак, во-первых, суть либерализма - отвержение Христа. Во-вторых, идея эта не наша, а пришла к нам с католического Запада. В-третьих, не так она безобидна, как кажется. В-четвертых, подобное стремление к свободе всегда заканчивается насилием и смертью.
Либерализм - антихристианство. Западники «хотят образовать наш народ... Мы выучим народ грамоте, начнем обольщать его Европой, ну хотя бы утонченностью быта, приличий, костюма, напитков, танцев, - словом заставим его устыдиться лаптя и квасу, устыдиться своих древних песен, заставим его петь водевиль... В интеллигенции и в Европе лишь правда, ...другой нет. Не можем же мы толковать вместе с вами, например, о таких странных вещах, как Ргаvоs1аviе и какое-то будто бы особое значение его. Особенно теперь, когда последнее слово Европы и европейской науки есть атеизм, просвещенный и гуманный...», - раскрывает их карты Достоевский. В Дневнике он приводит пример современного либерального отношения к воспитанию: «Один отец согнал уже три няньки от своих младенцев: «Невозможно с этими шельмами, запретил настрого, вдруг вхожу в детскую и что же, представьте себе, слышу; укладывает дочку в люльку, а сама ее Богородице учит и крестит: помилуй, дескать, Господи, папу, маму... ведь настрого запретил!». Борьбу с верой, как видим, начинали не большевики...
«Чем соедините вы людей для достижения ваших гражданских целей, - спрашивает он либералов, - если нет у вас основы нравственной? А нравственные идеи только одни...». Они вытекают из понятия о Боге и бессмертии души, «из идей мистических, из убеждений, что человек вечен, что он не просто животное». «Попробуйте-ка соединить людей в гражданское общество с одной только целью «спаси животишки»? Ничего не получится, кроме «после нас хоть потоп». «Спасение животишек» есть самая бессильная и последняя идея из всех идей, единящих человечество. Это уже начало конца».
Любимая мысль Достоевского: нравственность - понятие религиозное и вытекает только из сознания бытия Бога и реальности бессмертия. Перевод ее в категорию безрелигиозную означает постепенное самоубийство человечества.
Либерализм - антинароден. «Одна из характерных черт русского либерализма - это страшное презрение к народу...
Русскому народу ни за что в мире не простят желания быть самим собою. Весь прогресс через школы предполагается в том, чтобы отучить народ быть собою. Все черты народа осмеяны и преданы позору. Скажут, темное царство осмеяно. Но в том-то и дело, что вместе с темным царством осмеяно и все светлое. Вот светлое-то и противно: вера, кротость, подчинение воле Божией». Для либералов русский народ «косная масса, немая и глухая, устроенная к платежу податей и к содержанию интеллигенции; масса, которая если и дает по церквам гроши, то потому лишь, что священник и начальство велят».
Либерал «брезглив к народу и высокомерен к земле Русской. «Мы, дескать, только одни и можем совет дать, ...научим народ его правам и обязанностям».
Либералы лишь прикрываются заботой о народе, на самом деле глубоко презирают его, что и понял еще Достоевский.
«Западничество - это партия, готовая к бою против народа. Она стала над народом как опекующая интеллигенция, она отрицает народ... Она гнушается идеей солидарности народа с Царем и толкует о европейской вздорной бабе». Достоевский как в воду смотрел. Сколько этих «вздорных баб» видим мы сегодня на Западе! «Вывод: русскому, ставшему действительным европейцем, нельзя не сделаться в то же время естественным врагом России».
Либерализм - античеловечен. В письме Н.А. Любимову, говоря о реформаторах, опирающихся на «низкое происхождение» человека, на объяснение «снизу», на «низведение человечества до стадного скота», Достоевский подчёркивал: «Вопрос ставится у стены: «Презираете вы человечество или уважаете, вы, будущие его спасители?» И все это будто бы у них во имя любви к человечеству: «Тяжёл, дескать, закон Христов и отвлечёнен, для слабых людей невыносим» - и вместо закона свободы и Просвещения несут им закон цепей и порабощения хлебом». Вывод Достоевского предельно прост: если Бога нет, человек - животное. Без веры в Бога, т.е. признания в себе образа Божия, остается признавать в ближнем образ звериный. Гуманизм либералов оборачивается самым настоящим человеконенавистничеством.
Либерализм - антигосударственен. «Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, т.е. ненавидит и бьет свою мать. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, все». Государства, увы, пасуют перед либерализмом и устраивают декорации, видимость государственности, идут на поводу у требующей все больше «зрелищ» и свобод публики. Недаром президенты - бывшие актеры. Власть теряет свои функции, превращаясь в послушную исполнительницу, в игру во власть, очередное «зрелище». Она - рабыня масс и их желаний. Она смотрит не вверх, а вниз, боится не Бога и греха, а своих избирателей. Достоевский открыто и прямо говорил: «У нас так можно сказать: все, что либерально, то и дрянно, то и пагубно».
Либерализм разрушителен. Его нет там, где созидают, зато он обязательно там, где разрушают. Созидали князь Владимир и Иоанн Грозный, Петр Великий и Государи Романовы, Кутузов и Суворов, Минин и Пожарский, Пушкин и Достоевский... Разрушали князь Курбский и граф Толстой, Белинский и Островский, Госдума и печать начала XX века... Либерализм терял - диктатура восстанавливала. Достоевский точно подметил: «Вся наша либеральная партия прошла мимо дела, не участвуя в нем. Она только отрицала и хихикала». Хорошо смеяться в стенах сильного государства, которое построили не вы, «нет, вы полиберальничайте, когда это невыгодно, вот бы я на вас посмотрел», - замечает мудрый Достоевский.
Федор Михайлович Достоевский честно и прямо показывает нам весьма с неожиданной стороны наших радетелей за правду, но без Христа. Например, он замечает, что самые большие крикуны о любви к народу жили сами весьма по-барски. Достоевский пишет в Дневнике: «Герцен был социалистом как русский барич... Отрицал собственность и был обеспеченным. Он заводил революции и в то же время любил комфорт и семейный покой». «Наши «скитальцы» продавали крестьян и, получив денежки, уезжали в Париж способствовать изданию радикальных газет для спасения уже всего человечества... Кто мешал им просто-запросто освободить своих крестьян с землей?», - спрашивает неудобный Достоевский авторов наших учебников, восторгающихся борцами за свободу.
Либерализм всегда рабство, насилие. До сих пор у нас не хотят замечать принцип насилия, заложенный в безбожной либеральной свободе. «Европейская цивилизация, отвергнув Христа, открывает хаос свободы. Человек остался один на один с бессильной и бесплодной свободой. Если нет Бога, то все позволено, нет пределов человеческой воле, нет собственно и преступления. Без братства во Христе задача гуманизма решается только насильственным путем», - писал под влиянием Достоевского юрист А.Ф. Кони.
И снова великий Достоевский: «Либералы, вместо того, чтобы стать свободнее, связали себя либерализмом, как веревками... И когда надо высказать свободное мнение, трепещут прежде всего: либерально ли будет? И выкидывают иногда такие либерализмы, что и самому страшному деспотизму и насилию не придумать».
Эту пророческую мысль Достоевского мы все видим сегодня на примере СМИ. Говоря о своей свободе, они насильно навязывают своим зрителям и читателям только те ценности, которые считают верными, поставив заслон покрепче Берлинской стены для всех инакомыслящих. Любой, кто пробовал пробиться на телевидение или в центральные газеты с позицией, не совпадающей с либеральным представлением, знает, что это невозможно.
Достоевский понял, что хотя либералы красиво толкуют о свободе и правах для всех граждан, для ближних своих, но на деле выходит - для себя! «Да, вы будете представлять интересы вашего общества, но уж совсем не народа, - пишет он. - Закрепостите вы его опять! Не только сказать против вас, да и дыхнуть печати при вас нельзя будет», - пророчествует далеко вперед русский писатель.
Мы это начинаем понимать только сегодня, да и то медленно...
Либерализм воинственен, ибо понимает, что схватка с религиозностью идет не на жизнь, а на смерть. К.Н. Леонтьев подмечал: «Все менее и менее сдерживает кого-либо религия, семья, любовь к отечеству, - и именно потому, что они все-таки еще сдерживают, на них более всего обращена ненависть и проклятия современного человечества».
Ненависть Европы «к русскому Православию, которое к ужасу латинянин обрело в лице России столь мощные материальные и государственные формы, что не сдвинешь» перекочевала и к русским либералам, - пишет наша современница Н.А. Нарочницкая. Она, специалист по Западной Европе, вслед за Достоевским не устает нам напоминать, что либерализм и социализм - близнецы-братья, что они сходятся в неприятии христианских ценностей. Либералы принимают за насилие и деспотизм Абсолют в определении нравственных ценностей и ратуют за свободу в определении границ добра и зла, за что выступали уже Тургенев, Л.Толстой, Чехов, не говоря о Белинском, Некрасове и всей революционно-демократической компании. Лишь один Достоевский смело и твердо противостоял этому натиску либеральных разрушителей христианских твердынь.
Либерализм - это самоубийство общества. Православие требует от человека постоянного напряжения, самоограничения, жертвенности, преображения, подвига... Либерализм, наоборот, обещает все более комфорта, неги и наслаждений. Но «сделаться человеком нельзя разом, а надо выделаться в человека, - рассуждает Достоевский. - Тут дисциплина. Вот эту-то неустанную дисциплину над собой и отвергают современные мыслители: «слишком-де много уж было деспотизму, надо свободы»... Провозглашают, что все вдруг сделаются счастливыми, без всякой выделки, только бы эти правила наступили. Да если б этот идеал и возможен был, то с недоделанными людьми не осуществились бы никакие правила. С работы над собой начинать надо нашу «Новь» ...». Отказавшись от принципа жертвенной любви, тяжелой работы по приведению своей воли к смирению перед Божественным замыслом, отказавшись от единения перед Абсолютной Истиной, человечество встает на путь деградации, нравственного ослабления, падения, в итоге - самоуничтожения.
Формула Достоевского «Были бы братья, будет и братство» до сих пор не услышана. После построения социалистического рая на земле бросились строить либеральный рай, оставив человека наедине со своими страстями и похотями - слабого и беззащитного. Достоевский многократно объяснял, что человек с искалеченной душой не сможет жить в идеальном обществе!
«Я нисколько не удивлюсь, - говорит герой «Записок из подполья», - если вдруг среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен... и скажет всем нам: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу, ногой, прахом!...Так человек устроен. Человек всегда и везде любил действовать так, как хотел, а вовсе не так, как повелевали ему разум и выгода...»
«Вы хвалитесь сознанием, - пишет Достоевский всем строителям новой жизни на разумных началах, - но... хоть ум у вас и работает, но сердце ваше развратом помрачено, а без чистого сердца - полного, правильного сознания не будет».
Достоевскому, конечно, не верили. Осознание масштабов бедствия пришло только во время революции 1905-1907 гг., когда террористами было убито 16,5 тыс. человек. А окончательно согласились с ним только после 1917 года, когда убитых уже никто не считал. Поняли Достоевского, сидя в лагерях или на чужбине...
И сегодня потомки строителей Вавилонской башни, замалчивая Достоевского, вновь толкают нас в тот же круг:
прогресс, либерализм, свобода, гражданское общество, права человека, общечеловеческие ценности, толерантность, цивилизованное общество, новый мировой порядок и т.п. и т.п. Достоевский остается самым не известным, не принятым, не понятым... «О русской литературе. Записки сельского учителя. Читай ещё:
Ничто не ново под Луной: пророчество Достоевского
Цитаты Федора Михайловича Достоевского
ertata
