Заголовок поста потеснился перед конкретикой даты и адресности. Накануне экскурсий, которые состоятся в конце января и на протяжении февраля, я хочу продолжить свой рассказ о московской части переписки Хаима-Нахмана Бялика с супругой Маней весной 1921 года. Рассказ, начатый здесь. Первое, непосредственно "московское", сообщение Бялик смог написать 6 марта 1921 года. Описав заново пребывание в Киеве (повторы вызваны сомнениями Бялика в исправности почтового сообщения на просторах российских) и кратко перечлив перепитии вагонных разноголосиц, автор письма сразу же приступил к описаниям столичной жизни. Первый адрес, по которому Бялик добирался с Брянского (сегодняшнего Киевского) вокзала, был арбатским.

Брянский вокзал

Дальше

Зал был пуст. И пока еще не прострочен вибрацией перешетываний в связках ролей, которые называются "учитель", "ученик", "родитель". По залу с ненавязчивой бесшумностью передвигались официанты, готовящие пространство к другому, чем разыскивала я, событию. Событию, в котором белый рояль максимум может послужить лишь безгласным суфлером для череды новобранцев в семье гостинично-банкетных акссесуаров. Еще, мне помнится, на входе в зал трепетал какой-то притворно молодой ручей-миниводопад, долженствующий навевать мысли у смотрящих на него, то ли о речке, в которую не вступить дважды, то ли о всё текущем и изменяющемся бытии нашем в отдельный гостинично-оторванный период... Но для этого рядом было Море. Которое не навязывалось вашему взгляду, не искало возможности его завоевать. Море, которое в этот полдень, удивило благосклонным смирением, и не мудрствуя, согласилось на роль исполнителя интермеццо. Паузы – они тоже музыка. Озвученные лишь для тех, кто решает вслушаться и в них.

Дальше

Было душно от жгучего света юпитеров, заливающих застеленные красной дорожкой тротуары, ноябрь дышал не хладом, а вполне душным хамсином, застрявшие в сплошной пробке машины не добавляли прохлады, но!... Главная модная площадь прибрежной столицы, свернувшаяся кольцом тель-авивская 5-я авеню, очнулась от спячки, подобно поцелованной красавице! И всех-то делов - вложить немножко души,

Дальше