Эдуард_Волков Голосов: 2 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/2503040/ Добавлен:

Ленинская концепция авангардной партии “нового типа" - краеугольный камень политической доктрины большевизма(2)

2013-08-01 21:46:10 (читать в оригинале)

Продолжаю публиковать    части   из второй  главы  научной монографии  - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИ­ЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬ­ТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава вторая. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ (ЛЕНИНСКОЙ) КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ В ПЕРИОД ДО 1917 г.: РОДОСЛОВНАЯ, СУЩНОСТЬ, ОСОБЕННОСТИ, КОНТЕКСТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ

2.2.Ленинская концепция авангардной партии “нового типа" - краеугольный камень политической доктрины большевизма

2.2.3.Основные положения концепции пролетарской партии К.Маркса и Ф.Энгельса в их сопоставлении с ленинской кон­цепцией. Марксистская идея внутрипартийной демократии  (ВПД)

Проясним два вопроса: первый — какую функциональную роль (и статус) отводили создатели марксизма пролетарской партии коммунис­тов, или, определеннее, — должна ли она была играть роль авангар­дной партии по отношению к другим пролетарским организациям, или, что то же самое: должны ли последние следовать за ней как за аван­гардной, что, в конечном счете, означало подчиняться ей; второй — какие организационные принципы должны определять строительство пар­тии коммунистов, а конкретнее: предполагали ли К.Маркс и Ф.Энгельс положить в основу партостроительства принцип демократического цен­трализма? Второй момент этого же вопроса — предполагали ли они ус­тановление внутрипартийной демократии (ВПД)?

Краеугольные теоретические положения о революционной пролетар­ской партии, безусловно, разработаны классиками марксизма. Однако это отнюдь не означает, что, как утверждает В.И.Злобин, именно они заложили основы и партии "нового типа": "...идея партии нового ти­па, как революционной пролетарской партии, принадлежит именно Марк­су и Энгельсу и впервые была изложена в Манифесте Коммунистической партии"⁸².

По нашему мнению, между идеями К.Маркса и Ф.Энгельса о револю­ционной пролетарской партии и ленинской концепцией авангардной пар­тии "нового типа" дистанция огромного размера. Чтобы убедиться в этом, обратимся к источникам.

Марксистская концепция партии (как и концепция демократии) была двойственной и незавершенной, прежде всего в силу объективных обстоятельств. Малочисленный Союз коммунистов вреволюционных coбытиях 1848-1849 гг. не сыграл большой роли. I Интернационал не только по названию, но и, по сути, был Международным товариществом рабочих, а не партией. Социал-демократические партии возникли и стали ак­тивно функционировать, да и то многие из них в нелегальных или полу­легальных условиях, лишь к концу жизни классиков марксизма. И толь­ко в течение последних пяти лет жизни Ф.Энгельсу довелось увидеть расцвет германской социал-демократии. Специальных трудов, посвящен­ных всесторонней, а тем более полной разработке проблем политичес­кой партии, и в частности пролетарской, у К.Маркса и Ф.Энгельса не было. Но рад ключевых положений марксистской концепции партии мож­но реконструировать с достаточной определенностью, и при сопостав­лении ленинской концепции партии "нового типа" с ними обнаруживаются существенные различия.

Понятие "партия" по отношению к пролетариату использовалось ос­новоположниками марксизма в двух основных версиях. Наряду с ними су­ществовали и другие⁸³.

Согласно первой, ставился знак равенства между пролетарской партией и пролетариатом как классом на том этапе развития, когда он осознает свой интерес как целое, как общественный класс и поли­тически конституируется как единое целое, противопоставляя себя буржуазии и мелкой буржуазии. В этом случае малочисленные группки пролетариев, выступающие с частными интересами, отличными от инте­ресов класса в целом, являются сектами. В "Манифесте...", говоря о централизации местных очагов борьбы пролетариата в единую классовую борьбу в общенациональном масштабе, указывая, что эта борьба прио­бретает политический характер, Маркс и Энгельс писали: "Эта орга­низация пролетариев в класс, и тем самым - в политическую партию, ежеминутно вновь разрушается конкуренцией между самими рабочими. Но она возникает снова и снова, становясь каждый раз сильнее, крепче, могущественнее"⁸⁴.

Здесь под пролетарской партией классики марксизм понимают не какую-либо определенную организационную форму, а борющийся пролета­риат в целом. Партия не является лишь результатом субъективной ор­ганизационной деятельности тех или иных вождей, а, согласно мате­риалистическому пониманию истории К.Маркса, вырастает из самой сти­хийной классовой борьбы пролетариата.

Так, К.Маркс в работе "Классовая борьба во Франции", 'говоря о выдвижении рабочими на пост президента кандидатуры Распайля в про­тивовес кандидату мелкобуржуазных демократов Ледрю-Роллену, указы­вает, что "это был первый акт, в котором выразилось отделение про­летариата как самостоятельной политической партии от демократичес­кой партии"⁸⁵.

По второй версии, К.Маркс и Ф.Энгельс рассматривали партию коммунистов как одну из пролетарских партий. Более того, в ряде слу­чаев — и даже как часть самих пролетарских партий. Опять-таки в "Манифесте..." классики марксизма отмечают, что коммунисты "не яв­ляются особой партией, противостоящей другим партиям... Они не выс­тавляют никаких особых принципов, под которые они хотели подогнать пролетарское движение". Коммунистов отличают от всех остальных про­летарских партий два обстоятельства: во-первых, "они отстаивают об­щие, не зависящие от национальности интересы всего пролетариата", а во-вторых, представляют интересы движения в целом"⁸⁶.

Здесь же в "Манифесте..." К.Маркс и Ф.Энгельс впервые обосно­вывают краеугольную идею всей концепции партии обавангардной ро­ли коммунистической партии по отношению к рабочему классу, к осталь­ным пролетарским партиям. "Коммунисты, - писали они, - ... являют­ся самой решительной, всегда побуждающей к движению вперед частью рабочих партий всех стран, а в теоретическом отношении у них перед остальной массой пролетариата преимущество в понимании условий, хо­да и общих результатов пролетарского движения"⁸⁷.

Как явствует из процитированного фрагмента, идея авангардной роли коммунистической партии, согласно классикам марксизма, вовсе не сводится к идее политического руководства, тем более политичес­кого доминирования, как это стало интерпретироваться затем В.И Ле­ниным. Авангардная роль Союза коммунистов проявлялась в пропагандистской деятельности. На это неоднократно указывали в своих произ­ведениях К.Маркс и Ф.Энгельс. "Главная цель Союза, - отмечал К.Маркс в "Господине Фогте", - пропаганда среди рабочих в Германии⁸⁸. На пропагандистский характер Союза коммунистов указывал и Ф.Энгельс в работах «Маркс и "NeueRheinischeZeitung, "К истории Союза ком­мунистов".

Другой задачей Союза коммунистов являлось формирование проле­тариата как класса - создание разнообразных пролетарских организа­ций, вплоть до массовой рабочей партии. Определяя ближайщие цели коммунистов, "Манифест..." указывал: "Формирование пролетариата в класс"⁹⁰. Позднее К.Маркс в своем сочинении "Разоблачения о кельн­ском процессе коммунистов" писал, что <<"Союз коммунистов..." был обществом, которое тайно осуществляло организацию пролетарской пар­тии ...>>⁹¹.

Вместе с тем необходимо отметить, что для К.Маркса и Ф.Энгель­са в их оценке статуса и роли партии были важны как пролетарская по мировоззрению теория, которой партия руководствуется, так и ее про­летарский состав. Именно исходя из такой позиции, классики марксиз­ма проводили различие между "социал-демократической мелкобуржузной" и "социал-демократической рабочей" партиями⁹². Понятно, что , согласно ленинской концепции "внесения...", подобное различие — нонсенс.

Не вдаваясь в более детальный анализ взглядов классиков на статус и роль партии пролетариата, констатируем, что обе взаимосвя­занные по времени версии (по сути дела первая характеризует сразу два  этапа в развитии рабочего движения: начальный — создание пер­вых пролетарских организаций — и высший - гипотетическое предпо­ложение, оказавшееся иллюзорным, — когда классовое революционное сознание будет ^“разлито" среди всего пролетариата и он будет весь организован; вторая версия характеризует промежуточный этап — со­здание коммунистической, социал-демократической партии), не наде­ляют марксистскую партию такой авангардной ролью, которая бы озна­чала насильственную гегемонию марксистской партии по отношению ко всем иным пролетарским и социал-демократическим партиям и по отно­шению ко всем иным организациям городского и сельского пролетариа­та. Подобная точка зрения К.Маркса и Ф.Энгельса обусловлена их пред­положением, что большинство пролетариата (составляющего, в свою очередь, большинство населения) рано или поздно стихийно (в силу имманентных законов капитализма) и самостоятельно придет к осозна­нию необходимости пролетарской революции, а теория марксизма лишь поможет ему в теоретической форме осознать это раньше. Марксист­ская партия прежде всего оказывает идейное влияние на пролетариат, служит средством его воспитания, пролетариат же предрасположен ин­стинктивно к социал-демократическим взглядам. Партия помогает ему самоорганизовываться. Поэтому гегемония авангардной партии может быть, согласно воззрениям К.Маркса и Ф.Энгельса, только естествен­но установившейся на высшем этапе развития рабочего движения.

Иными словами, К.Маркс и Ф.Энгельс не постулировали монополь­ное право коммунистов представлять интересы всего пролетариата, на­сильственно подавляя другие пролетарские партии, а отстаивали необ­ходимость равноправного сотрудничества со всеми другими пролетарскими партиями в борьбе как за повседневные материальные нужды и интересы пролетариата, так и за политическое равноправие и свободу, экономическое и социальное освобождение. Именно поэтому в I Интер­национале марксисты сотрудничали с прудонистами, бланкистами, тред- юнионами.

Большевизм же, как мы убедимся вдальнейшем на основе идей В.И.Ленина_sпретендовав на монопольное право представлять пролета­риат в целом, стремился подчинить другие пролетарские партии и ор­ганизации своему влиянию и, если это ему не удавалось, приклеивал им ярлык или "мелкобуржуазных" партий или "ренегатов". А впоследствии, после Октября 1917 г., насильственно установил свою политическую гегемонию.

И вместе с тем позиция В.И.Ленина, расположена в марксистской системе координат. Хотя она и представляет собой шаг к разрыву с позицией классиков, но шаг, обусловленный вoмногом логикой марксизма:  идеей, что только марксизм является единственно научной об­щественной теорией; идеей, что насилие необходимо,  когда старое общество беременно новым строем; идеей диктатуры пролетариата, пред­полагающей насильственное подавление несогласия социального мень­шинства.

Но если классики марксизме надеялись, что благодаря пропаган­дистской и организаторской деятельности партии коммунистов во вза­имосвязи с гипотетически благоприятным согласно марксизму и для марксистов, объективным процессом развития капитализма удастся до­биться идейной гегемонии и лишь после этого следует установить по­литическую гегемонию, то В. И. Ленин полагал, что вследствие ''откры­той" им идее гегемоний пролетариата в демократической революции по­зволительно и необходимо в условиях России насильственно устано­вить первоначально политическую гегемонию, а затем идейную. Други­ми словами, следует насильственно осуществить идейно- политическую инверсию.

Весьма важны и классическо-марксистские организационные план и практика.

К.Маркс и Ф.Энгельс многократно обосновывали необходимость ус­тановления в социал-демократической пролетарской партии внутрипар­тийной демократии. При этом,конечно, классики различали деятельность партии в нелегальных и легальных условиях. Естественно, они ,считали, что в подпольных условиях важное значение имеют дисциплина и единство партии. Более того, Ф.Энгельс полагал, что в крайних, эк­стремальных случаях оппозиция руководству партии может даже исклю­чаться из рядов конспиративной организации⁹³.

Однако вместе с тем организация и работа нелегальной партии, по мнению К.Маркса и Ф.Энгельса, обязательно должны основываться наряду с дисциплиной и конспирацией также на внутрипартийной демо­кратии. Это положение классики отстаивали не только теоретически, но и в партийной практике, будучи членами Союза коммунистов и I Ин­тернационала.

Так, К.Маркс и Ф.Энгельс дали согласие на вступление в "Союз коммунистов" лишь после того, как был отменен старый устав_, со­гласно которому "Союз” считался заговорщической организацией с диктаторской властью партийного центра. В соответствии с новым “Ус­тавом Союза коммунистов", под которым в качестве секретаря поста­вил подпись Ф.Энгельс, деятельность "Союза" строилась на основе принципа выборности, коллективного обсуждения и дискуссий, контро­ля партийных масс над функционерами, которые (в том числе члены ЦК) могли быть сменены в любое время⁹⁴.

В ответ на клеветническое утверждение Фогта, будто К.Маркс и его сторонники вели заговорщическую и антидемократическую деятель­ность, основоположник марксизма в книге "Господин Фогт" указывал, что в “Союзе коммунистов” руководители общин и округов, а также чле­ны ЦК избирались. "Это демократическое устройство, совершенно не целесообразное для заговорщических тайных обществ” - писал К.Маркс, - не противоречило, по крайней мере_} задачам пропагандистского об­щества"⁹⁵.

Не только в полемике против Фогта, но и в других своих сочинениях и письмах классики марксизма отмечали демократический характер Союза коммунистов. Так, например, К.Маркс в 1877 г. в пись­ме к немецкому социал-демократу В.Блосу писал: "Первое вступление Энгельса и мое в тайное общество коммунистов произошло под тем не­пременным условием, что из устава будет выброшено все, что содей­ствует суеверному преклонению перед авторитетами"⁹⁶ .

И, наконец, демократический характер Союза коммунистов К.Маркс иллюстрирует тем, что, будучи вынужденным вести конспиративную деятельность, Союз, наряда с тайной организацией, строил и свою ле­гальную сеть в форме открытых рабочих союзов: деятельность "Союза заключалась прежде всего в основании открытых просветительных об­ществ немецких рабочих... стоявший за открытыми обществами рабо­чих и руководящий ими Союз находил в них ближайшее поле деятельно­сти для открытой пропаганды, а с другой стороны, он пополнялся и расширялся за счет наиболее способных их членов"⁹⁷.

В свою очередь, в дополнение к сказанному К.Марксом Ф.Энгельс в работе "К истории Союза коммунистов” писал, что новый устав был принят лишь после того, как “был передан — такими демократическими были теперь порядки, - отмечает соратник К.Маркса, - общинам на об­суждение, после чего он еще раз был рассмотрен и окончательно при­нят вторым конгрессом 8 декабря 1847 года”⁹⁸ .

В I Интернационале основоположники марксизма, как правило, про­водили линию на развитие внутрипартийной демократии и борьбы про­тив сектантства и тайных обществ. Значимость подобной политики объяснялась тем, что секции I Интернационала в некоторых странах вы­нуждены были работать в условиях подполья. И К.Маркс, и Ф.Энгельс настойчиво возражали против того, чтобы эти партии строили свою деятельность на примере заговорщических организаций с диктаторским центром, сторонником которых, к примеру, был лидер итальянских ре­волюционеров Д.Мадзини. К.Маркс показал, что заговорщический тип объединений "мешает развитию пролетарского движения, поскольку вместо того, чтобы воспитывать рабочих, эти общества подчиняют их принудительным и мистическим законам, которые стесняют их самосто­ятельность и затемняют их сознание”⁹⁹.

Вместе с тем сам К.Маркс как один из руководителей I Интерна­ционала в своей практической деятельности не всегда был последо­вательно демократичным. По крайней мере такого рода обвинения ему "выставляются” в связи с исключением из I Интернационала на его Гаагском конгрессе в 1872 г. М.Бакунина и рада других видных баку­нистов. Это притом_; что последние выражали, хотя и противоречиво, интересы революционно настроенной части отсталых крестьянских и люмпенизированных масс Европы XIX в., прежде всего романской.

Данный сюжет требует дополнительного специального не только историко-теоретического„ но и исторического исследования. Пока лишь ясно одно, что некоторые из критических замечаний бакунистов были справедливы с точки зрения проведения последовательной внутриорганизационной демократии, в частности, критика в адрес 4-го пункта Общего устава Международного товарищества рабочих, предос­тавляющего право Генеральному совету кооптировать новых членов. Ко­нечно, требует конкретного изучения и обвинение бакунистами Гене­рального совета в авторитарности. Выглядит правдоподобным обвине­ние со стороны бакунистов в адрес I Интернационала в том, что в нем имеет право на гражданство  только одна официальная теория (мар­ксизм). Абстрактно подобное обвинение правомочно,так как офици­ально в I Интернационале допускались теоретические разногласия в рамках общности действия и признания одинаковой цели - полное ос­вобождение рабочего класса. Принятие общей теоретической програм­мы предполагалось лишь в перспективе.

Несомненно, вполне допустимо что исключение бакунистов было единственно оставшейся мерой для Генерального совета (или ему так представлялось) в целях предохранения  Интернационала от дальней­шего кризиса. Марксисты тоже предъявляли бакунистам и лично М.Ба­кунину серьезные обвинения организационного характера:в интригах , в расколе, в стремлении заменить Генеральный совет личной диктату­рой М.Бакунина и т.д., не говоря уже о серьезных теоретических раз­ногласиях . Но нас в данном случае интересует последствие исключе­ния бакунистов из I Интернационала для международного рабочего дви­жения. По мнению итальянского исследователя Ф.Баттистрады, акция изгнания бакунистов ”стала своего рода образцом революционной дея­тельности для целых поколений социалистов и коммунистов, что повлекло за собой неисчислимые негативные последствия"¹⁰⁰.

Соглашаясь в целом с итальянским автором, уточним лишь одну деталь:для самого I Интернационала образцом, в свою очередь, пос­лужила практика исключений из Клуба якобинцев (к примеру, Бриссо -10октября 1892 г. или Бийо-Варенна и Колло д'Эрбуа — непосредст­венно перед 9-м термидора). Кроме того, в идентичных ситуациях логика пролетарской борьбы в связи с законами социальной психоло­гии и конфронтационной политической культурой неизбежно подводит к такому решению. Трудно, когда нет примера. Наличие же его может и ускорять исключения и чистки, и даже предопределять их.

В целом же для классиков идеи внутриорганизационного демокра­тизма перевешивали рецидивы антидемократизма.

 Однако то, что было свойственно в основном К.Марксу и особен­но Ф.Энгельсу, не распространялось, согласно Ф.Баттистраде, на боль­шинство марксистов I Интернационала, которые неизменно возвраща­лись к якобинскому толкованию вопросов. “В любом случае теория и практика буквально всех революционных кружков прошлого века, неза­висимо от того, были ли они социалистическими, коммунистическими , анархистскими, бланкистскими или же, народническими, всегда несли на себе печать якобинских политических категорий"¹⁰¹. А последнее оз­начало конфронтационную политическую культуру нетерпимость, наси­лие как универсальное средство решения общественных проблем, стрем­ление абсолютизировать значение собственных теоретических и поли­тических позиций, добиться их преобладания над другими любой ценой, не останавливаясь перед насилием, даже по отношению к инакомысля­щим из собственного лагеря.

Но еще в большей степени, чем между нелегальной и легальной ор­ганизациями, основоположники марксизма проводили различие между се­ктой в сотни человек и массовой пролетарской организацией. В пос­леднем случае в пролетарской партии, безусловно, должен быть, по их мнению, установлен развернутый режим ВПД, который включает:широ­кую самодеятельность и автономию местных организаций, отсутствие строгой дисциплины и строгого централизма, тем более доминирования партийного вождя или ЦК, свободу критики и смещения партийных фун­кционеров, абсолютную свободу мнений внутри партии, свободу партий­ной прессы от правления и даже от съезда партии, свободно действу­ющей в рамках программы и принятой тактики. И, конечно же, полное осуществление принципа выборности снизу доверху¹⁰².

Теоретическим обоснованием внутрипартийной демократии являют­ся слова Ф.Энгельса из его письма к Э.Бернштейну от 20 октября 1882 г.: "…всякая рабочая партия большой страны может разви­ваться только во внутренней борьбе и в полном соответствии с зако­нами диалектического развития вообще"¹⁰³.

Резюме. Согласно воззрениям К.Маркса и Ф.Энгельса, социал-де­мократическая пролетарская партия не отличается существенно от дру­гих политических партий нормами внутрипартийной жизни, а наоборот,ей должен быть свойственен развернутый режим ВПД. Конечно, своео­бразие классовой психологии пролетариата не может не накладывать отпечаток на характер взаимоотношений между членами пролетарской партии. Но оно недостаточно для возникновения партии "нового типа". В целом же по своему мировоззрению, организационным характеристикам рабочая партия производна от пролетариата  и его движения, а не наоборот, как у В.И.Ленина: партия "вносит” в пролетариат револю­ционное мировоззрение и особые организационные принципы.

Сочинения К.Маркса и Ф.Энгельса позволяют проанализировать такую проблему, как взаимоотношение двух параллельных процессов -  эволюция марксистской концепции партии и развитие самих организа­ционных форм жизни и деятельности партии. Мы разделяем мнение Е.П.Канделя, что такое сопоставление дает возможность показать, что "ход формирования взглядов основоположников марксизма на партию сперва как наиболее общее идейное направление (партийное единство всех приверженцев коммунизма), затем более строгое и узкое опреде­ление партии - как революционной и последовательно коммунистичес­кой, противопоставляющей себя утопическим и мелкобуржуазным социа­листам, и, наконец, партия, скрепленная организационным единством (Союз коммунистов), этот ход развития взглядов отражает объективное развитие партии как живого организма”¹⁰⁴.

Но вот дальнейшее рассуждение Е.П.Канделя, пытающегося найти у Ф.Энгельса в черновике его письма к датскому социалисту Г.Триру от 18 декабря 1889 г. теоретическое обоснование ленинскому органи­зационному плану,по нашему мнению, является некорректным. Речь идет о следующем пассаже Ф.Энгельса: "...чартисты были партией, организованной для непосредственной атаки ... поэтому они подчинялись диктатуре..."¹⁰⁵

Ф.Энгельс здесь в самой общей форме ставит вопрос о различных формах организации пролетарской партии в зависимости от различных эта­пов ее деятельности, различных целей, стоящих перед ней. Развернутого ответа на поставленный вопрос он не дает, только частное за­мечание. Но из него совершенно ясно следует, что Ф.Энгельс оправ­дывает "диктатуру" О’Коннора — лидера левой радикальной фракции чартистов - в своей организации, т.е. режим строгой дисциплины и максимальной централизации, лишь на период "военного мероприятия” по непосредственному захвату власти.

Поэтому совершенно неправомерна попытка Е.П.Канделя на основе замечания Ф.Энгельса обосновать необходимость в эпоху империализма пересмотра организационной структуры и тактики партии рабочего класса по сравнению с теми, которые существовали у партий II Интер­национала¹⁰⁶. Другими словами, Е.П.Кандель пытается доказать, что родоначальником партии "нового типа" был Ф.Энгельс.

Натяжка очевидна: если Ф.Энгельс четко и ясно очерчивает вре­менные границы, внутри которых оправдана строгая централизация, от­сутствие ВПД - только период непосредственного взятия власти, то К.П.Кандвль выходит за эти временные рамки и расширяет их до всей эпохи империализма - (по Ленину, эпохи непосредственной пролетар­ской революции), которая в действительности непосредственной эпо­хой завоевания власти не являлась.

Мы уже не говорим, что во многих других текстах Ф. Энгельс обосновывал необходимость ВПД и для массовой пролетарской партии, непосредственно решающей задачи завоевания власти, какой была со­циал-демократическая партия Германии в 90-е гг.

Тартуский ученый Р.Блюм в конце 80-х гг. опубликовал в "Коммунисте" статью, посвященную мыслям Ф.Энгельса о внутрипартийной демократии¹⁰⁷. Мы солидарны с оценками и выводами автора, касающи­мися политических взглядов Ф.Энгельса. Но вот с чем никак нельзя согласиться, так это с отождествлением Р.Блюмом демократических воззрений классиков на внутрипартийную жизнь (а мы добавим от себя - и на роль и статус марксистской партии) с традициями и принципа­ми большевизма.

(Продолжение последует)

ПРИМЕЧАНИЯ

⁸²3 л о б и н В.И. Историография  IIсъезда РСДРП //ВИ КПСС. 1988. № I. С.90.

                      ⁸³Все версии: основные и побочные - детально разработаны Е.П.Канделем в статье (в целом на удивленье адекватно, учитывая год публикации - 1968-й, реконструирующей концепцию классиков марксизма): КандельЕ. П. Маркс и проблемы истории Союза коммунистов // Маркс-историк/ Отв. ред. Э.А.Желубовская. М.: Наука, 1968. С.475- 497. Приведем некоторые из побочных версий. Так, молодые Марсе и Энгельс употребляли термин "коммунистическая партия" в 1845-1846 гг. как идейное направление (См.: Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.21. С.366-367). В близком значении: коммунистическое, тео­ретическое ядро пролетарской партии - классики марксизма использо­вали выражение "наша партия" (См.: Там же. Т.28. С.191, 490-491; Т.29. С.469, 516, 519; Т.30, С.374).

⁸⁴Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.4. С.433.См.также: Т.21. С.16; Т.ЗЗ. С.278-283; Т.36. С.207; Т.39. С.299 и др.

          ⁸⁵Там же. Т.7. С.44.

          ⁸⁶Там же. Т.4. С.437.

      ⁸⁷Там же.       

          ⁸⁸Там же. Т.14. С .451.

          ⁸⁹Там же. Т.21. С.4. 223. Именно поэтому точка зрения В.Макаренко о том, что, во-первых, концепция партии-авангарда В.И.Ленина "просто повторяла общепринятые положения" классического марксизма, во-вторых, что Маркс "принципиально отвергал идею посредничества между теорией и классом" (См.: МакаренкоВ. Идеи и маши­на.Указ.соч. С.130), весьма спорна и не продумана до конца. Первый момент позиции автора не учитывает всей системы высказываний классиков и поэтому просто неадекватен. Что же касается второго момента, то В.Макаренко   упускает из виду, что Маркс отвергал идею посредничест­ва лишь в рамках всей исторической эпохи капитализма и его револю­ционного преобразования в коммунизм, в отношении же отдельных стран и отдельных периодов формирования и борьбы пролетариата идея пос­редничества не могла быть отвергаема, так как неавангардные слои пролетариата, согласно цитированным уже воззрениям классиков,безус­ловно, нуждались в посреднической помощи партии, которая, однако, в отличие от концепции Ленина не вносила в пролетариат классовое сознание извне, а помогала и ускоряла его созревание изнутри рабо­чего движения.

      ⁹⁰М а р к с  К., Энгельс Ф. Соч. Т.4. С.437.

          ⁹¹Там же. Т.8. С.481.

          ⁹²См.: Там же. Т.34. С.320-322.

          ⁹³См.: Там же. Т.37. С.276.

          ⁹⁴См.: Там же. Т.4. С.524-529.

          ⁹⁵Там же. Т.14. С.450.

          ⁹⁶Там же. Т.34. С.241.

          ⁹⁷Там же. Т.14. С.450.

          ⁹⁸Там же. Т.21. С.224.

             ⁹⁹Там же, Т.17. С.652.

          ¹⁰⁰Баттистрада Ф. Народничество и большевизм.Указ.соч. С.9.

          ¹⁰¹Там же.    

           ¹⁰² См.: Маркс К.,Энгельс Ф. Соч. Т.34. С.349 - 351; Т.37. С.373-374; Т.38. С.29, 70, 77-78, 381, 441-442; Т.44. 544, 561 и др.

          ¹⁰³Там же. Т.35. С.312.

           ¹⁰⁴Кандель Е. П. Указ.соч. С.497.

¹⁰⁵Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.37. С.276.

           ¹⁰⁶См.: Кандель Е. П, Указ.соч. С.497.

            ¹⁰⁷См.: Блюм Р. Обращаясь к истокам: Фридрих Энгельс о внутрипартийной демократии // К-ст. 1988. № 2.С.19-25.