В 1955 году на экраны вышли две однотипных комедии про Советскую армию, в которой непутёвого деревенского парня превращали в уважаемого на селе человека.
«Война», обвинил сценариста «Бровкина», драматурга Георгия Мдивани в плагиате.
«Родились два фильма-близнеца: чёрно-белый Максим и цветной Иван. Почти с одним и тем же сюжетом, одинаковыми коллизиями, расстановкой героев. Всем было известно, что правда на моей стороне, что «Максим Перепелица» поставлен по моей одноимённой книге, вышедшей в свет четыре года назад… Отмалчиваться мне было нельзя, и я написал письмо в «Правду». Мдивани, как помнится, постигли неприятности по партийной линии и в секции кинодраматургов. Через какое-то время он позвонил мне домой и попросил прощения…» - написал в своих воспоминаниях Стаднюк.
Помимо цвета лент, отличия заключались в разности характеров главных героев и места действия. Иван Бровкин Леонида Харатонова - это история про русского Иванушку-дурачка, которого суровые армейские будни и поддержка товарищей превращали в
настоящего Ивана-дурака ефрейтора Советского Армии, отличника боевой и политической подготовки. Максим же Перепелица Леонида Быкова - это кто угодно, только не дурак, скорее, хитрый украинский парубок, гораздый на выдумки и проказы, который никак не может заставить себя жить не счёт других. Но в конце-концов, посидев на гауптвахте (как и Иван Бровкин), в учебном бою он командует другими и совершая чудеса храбрости, получает младшего сержанта, представая бравым соколом перед родными и близкими.
Мдивани определил своего героя в артиллеристы, Стаднюк точно не указал род войск Перепелицы - он и с пехотой воюет и с танками и с парашютом прыгает... Спецназовец, в общем. Любопытно, кстати, что в «Максиме Перепелице» чуть ли не впервые в советском игровом кино был показан автомат Калашникова (который носит именно Перепелица, тогда как его сослуживцы обходятся карабином Симонова - с которым служил, кстати и я).
И тут и там отметилась Татьяна Пельтцер. В «Максиме Перепелице» сыграв бабку, соседку Максима, а в «Солдате Иване Бровкине» - мать главного героя (любопытно, что у Перепелицы только отец, а у Бровкина - только мать). Весьма украсил «Бровкина» и Михаил Пуговкин, колоритно сыгравший колхозного наставника непутёвого Вани.
В свою очередь, в «Максиме Перепелице» блеснул Георгий Вицин, сыгравший древнего деда Мусия, Георгиевского кавалера. Любопытно, что разница в возрасте у Вицина и Быкова составляла всего 10 лет.
В целом, при множестве сходных деталей, получились два разных музыкальных фильма. Какой из них лучше? Я бы сказал, на своего зрителя. Кому нравится больше лиризма - это к Харитонову, кому посмеяться - к Быкову. В целом, картины - продукт своего времени, рассчитанные на непритязательного советского зрителя, в основном, сельского разлива.
Как-то так.
© warshА помнишь, друг, команду с нашего двора,
Послевоенный - над веревкой - волейбол,
Пока для секции нам сетку не украл
Четвертый номер - Коля Зять, известный вор.
А первый номер на подаче - Владик Коп,
Владелец страшного кирзового мяча,
Который если попадал кому-то в лоб,
То можно смерть установить и без врача.
А наш защитник, пятый номер - Макс Шароль,
Который дикими прыжками знаменит,
А также тем, что он по алгебре король,
Но в этом двор его нисколько не винит.
Саид Гиреев, нашей дворничихи сын,
Торговец краденным и пламенный игрок.
Серега Мухин, отпускающий усы,
И на распасе - скромный автор этих строк.
Да, вот это наше поколение -
Рудиментом в нынешних мирах,
Словно полужесткие крепления
Или радиолы во дворах.
А вот противник - он нахал и скандалист,
На игры носит он то бритву, то наган:
Здесь капитанствует известный террорист,
Сын ассирийца, ассириец Лев Уран,
Известный тем, что, перед властью не дрожа,
Зверю-директору он партой угрожал,
И парту бросил он с шестого этажа,
Но, к сожалению для школы, не попал.
А вот и сходятся два танка, два ферзя,
Вот наша Эльба, встреча войск далеких стран:
Идет походкой воровскою Коля Зять,
Навстречу - руки в брюки - Левочка Уран.
Вот тут как раз и начинается кино.
И подливает в это блюдо остроты
Белова Танечка, глядящая в окно, -
Внутрирайонный гений чистой красоты.
Ну что, без драки? Волейбол так волейбол!
Ножи отставлены до встречи роковой,
И Коля Зять уже ужасный ставит "кол",
Взлетев, как Щагин, над веревкой бельевой.
Да, и это наше поколение -
Рудиментом в нынешних мирах,
Словно полужесткие крепления
Или радиолы во дворах.
...Мясной отдел. Центральный рынок. Дня конец.
И тридцать лет прошло - о Боже, тридцать лет! -
И говорит мне ассириец продавец:
"Конечно, помню волейбол. Но мяса нет!"
Саид Гиреев - вот сюрприз! - подсел слегка,
Потом опять, потом отбился от ребят.
А Коля Зять пошел в десантные войска,
И там, по слухам, он вполне нашел себя.
А Макс Шароль - опять защитник и герой,
Имеет личность он секретную и кров.
Он так усердствовал над бомбой гробовой,
Что стал членкором по фамилии Петров.
А Владик Коп подался в городок Сидней,
Где океан, балет и выпивка с утра,
Где нет, конечно, ни саней, ни трудодней,
Но нету также ни кола и ни двора.
Ну, кол-то ладно - не об этом разговор, -
Дай Бог, чтоб Владик там поднакопил деньжат.
Но где найдет он старый cретенский наш двор? -
Вот это жаль, вот это, правда, очень жаль.
Ну, что же, каждый выбрал веру и житье,
Полсотни игр у смерти выиграв подряд.
И лишь майор десантных войск Н.Н.Зятьев
Лежит простреленный под городом Герат.
Отставить крики! Тихо, Сретенка, не плачь!
Мы стали все твоею общею судьбой:
Те, кто был втянут в этот несерьезный матч
И кто повязан стал веревкой бельевой.
Да, уходит наше поколение -
Рудиментом в нынешних мирах,
Словно полужесткие крепления
Или радиолы во дворах.
27 июня - 6 октября 1983
© warshНаткнулся на днях в музее на рукопись жуковских мемуаров с его правками.
«Воспоминаниях и размышлениях» этот кусок выглядит:
«Примерно 13 или 14 марта на командный пункт Северо-Западного фронта позвонил И.В. Сталин. Ознакомив Верховного Главнокомандующего с обстановкой на реке Ловать, я доложил ему, что ранняя оттепель привела к тому, что река стала труднопроходимой и, видимо, войскам Северо-Западного фронта временно придется прекратить здесь свои наступательные действия.
Верховный согласился с этим. Задав мне еще несколько вопросов относительно возможного развития событий на Северо-Западном фронте, И. В. Сталин в заключение разговора сказал, что командование Западным фронтом поручено В. Д. Соколовскому.
Я предложил поставить И. С. Конева, который до этого командовал Западным фронтом, во главе Северо-Западного фронта, а С. К. Тимошенко послать на юг представителем Ставки помогать командующим Южным и Юго-Западным фронтами. Он хорошо знал те районы, а обстановка там за последние дни вновь сложилась для наших войск невыгодная.
— Хорошо, — сказал И. В. Сталин, — я скажу Поскребышеву, чтобы Конев позвонил вам, вы дайте ему все указания, а сами завтра выезжайте в Ставку. Надо обсудить обстановку на Юго-Западном и Воронежском фронтах. Возможно, — добавил он, — вам придется выехать в район Харькова.
Через некоторое время мне позвонил И. С. Конев.
— Что произошло, Иван Степанович? — спросил я.
— ГКО освободил меня от командования войсками Западного фронта. Командующим фронтом назначен В. Д. Соколовский.
— Верховный приказал назначить вас командующим Северо-Западным фронтом вместо Тимошенко, который в качестве представителя Ставки будет послан на южное крыло нашего фронта, — сказал я.
И. С. Конев поблагодарил и сказал, что завтра утром выезжает к месту нового назначения».
***
С августа 1942 года по февраль 1943 года Конев командовал Западным фронтом и совместно с Жуковым провёл первую Ржевско-Сычёвскую операцию и операцию «Марс», в которых войска его фронта при огромных потерях добились лишь незначительного продвижения на несколько десятков километров.
В феврале 1943 года также неудачно была проведена Жиздринская операция, после чего в конце февраля Конев был снят с поста командующего Западным фронтом и назначен командовать гораздо менее важным Северо-Западным фронтом. Однако и там ему не удалось отличиться, войска этого фронта понесли тяжелые потери и не добились успеха в Старорусской операции.
В итоге, последовал приказ Ставки ВГК № 0045:
«О СМЕНЕ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ И НАЧАЛЬНИКА ШТАБА ЗАПАДНОГО ФРОНТА 27 февраля 1943 г.
Освободить от должности командующего войсками Западного фронта генерал-полковника Конева И. С., как не справившегося с задачами руководства фронтом, направив его в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования.
Назначить командующим войсками Западного фронта генерал-полковника Соколовского В. Д., освободив его от должности начальника штаба фронта.
Прием и сдачу дел фронта закончить к 02.00 28 февраля 1943 г., после чего тов. Соколовскому вступить в командование войсками фронта.
Назначить начальником штаба Западного фронта генерал-лейтенанта Покровского А. П., освободив его от должности начальника оперативного отдела [штаба] того же фронта.
Ставка Верховного Главнокомандования И. СТАЛИН»
***
Тем не менее, Сталин в утиль Конева не списал. С середины марта 1943-го по 22 июня т.г. Конев командовал Северо-Западным фронтом, а в июле 1943-го был назначен командующим войсками Степного фронта, во главе которого сумел добиться успехов в Курской битве, в Белгородско-Харьковской операции и в битве за Днепр.
***
Отношения же у двух маршалов после войны сложились, в целом, неприязненные. Видимо, Конев хорошо помнил, как в октябре 1941 года был отстранён от командования Западным фронтом, после того, как его войска потерпели одно из тяжелейших поражений за всю войну - в Вяземской катастрофе - от 400 000 до 700 000 человек погибшими и попавшими в плен.
Для расследования причин катастрофы фронта и наказания Конева прибыла комиссия Государственного Комитета Обороны во главе с В. М. Молотовым и К. Е. Ворошиловым. От суда и возможного расстрела Конева спас Жуков, предложивший оставить его заместителем командующего фронтом, а через несколько дней рекомендовавший Конева на должность командующего Калининским фронтом.
В общем, в 1957 году Конев примкнул к активным противникам Жукова, во время исключения последнего из ЦК КПСС. А вот Жуков, надо отдать ему должное, вычеркнул из рукописи слова Сталина о Коневе:
«Булганин и Соколовский докладывают, что Конев не пользуется авторитетом в войсках и его даже прозвали там "истребителем пехоты". С таким авторитетом он, естественно, не может успешно руководить войсками».
Хотя, может быть, это цензура ГлавПура не пропустила такое про знаменитого маршала, который в пору написания жуковских воспоминаний - 60-е годы - был жив.
, днём обещают 
.
, днём обещают 
.
