Biggest book base: online books- Free online reading and downloads books.
* * *
Прошел «юбилейный», 1915-й год, год, когда раву Арье Левину исполнилось бы сто тридцать лет, а я так и не удосужился добраться до Иерусалима и пройтись «по левинским местам». А с другой стороны святость не возникает ниоткуда и не умирает вместе с ее носителями. Так что, оказавшись все-таки в Святом городе вместе с моей юной и прекрасной родственницей, не так давно совершившей окончательный перелет в Бен Гурион и ставшей нашею счастливой соотечественницей, я, конечно, потащил ее в таинственные и чарующие переулки, где все дышит эпохой «Старого ишува», да и временами рождения «Нового», чье дыхание и стало со временем тем ветром, что задул в паруса новорожденного государства Израиль.
- Вот, Анечка, в эту синагогу он ходил молиться, - говорю я девушке, слегка заскучавшей у входа, пока я, стоя в бейт-кнессете, быть может, на том самом месте, где когда-то стоял рав Арье, возносил мольбы к Вс-вышнему. - А вот по этой лесенке он поднимался, когда шел домой…
… В 1885 году в маленьком городке под Белостоком родился человек, которого называют великим праведником нашего поколения, основой мира – рав Арье Левин. В 1905 он приехал в Иерусалим. Навсегда.
Здесь он получил «смиху» - звание раввина, здесь женился…
- Анечка! Надеюсь, когда ты выйдешь замуж, у тебя в семейной жизни все будет прекрасно, никаких проблем. Но вдруг… ну какая-то мелочь, или, скажем, подружка зайдет за советом…
«В день свадьбы, - рассказывал он впоследствии своему внуку, - я попросил свою молодую жену обещать мне, что мы всегда будем довольствоваться тем, что у нас есть, никогда не будем жалеть о денежных потерях и никогда не будем ссориться…»
Видишь, как просто. Раскинул руки и полетел.
Главный принцип семейной жизни рав Арье формулировал так: «Жена – часть тебя самого. И ты должен физически ощущать эту неразрывную связь с ней».
Выполнимо ли это для нас? Для рава Арье было выполнимо. Хрестоматийной стала история о том, как он привел жену к врачу со словами: «У нас болит нога». По воспоминанием врача, лицо его при этом было искажено страданием.
Главное в семейной жизни, - считал рав Арье, - уметь уступать. «Знай: - говорил он, - человек должен быть гибким, как тростник, но не твердым, как кедр. Это — наставление наших Учителей. Во время бури кедр может сломаться, а тростник — только наклонится. А когда буря пройдет — он выпрямится. Тот, кто умеет уступать, преодолеет все жизненные бури. Тот, кто этому не научился, подобен негнущемуся кедру, который может сломаться от сильных ветров».
И еще: «Если человек сделал другому великое добро и в ответ на это не получил побоев, он должен быть счастлив и благодарен. Кто уж тут думает о «спасибо»!»
Пастернак писал: «Цель творчества – самоотдача». Если исходить из этой формулы, для рава Левина творчеством была сама жизнь.
С 1917 года и до самой смерти в 1969 году рав Арье был «машгиахом рухани» - духовным наставником в талмуд тора (начальной религиозной школе) «Эц хаим», что в переводе значит «Древо жизни». Эта школа находится неподалеку, на соседней улице. К сожалению, здание ее не сохранилось. Дети жили в ужасающей нищете. В те времена работы в Иерусалиме практически не было, а пожертвования из-за границы поступали более, чем скудно. Рав Арье помогал ученикам чем мог, но проблема заключалась в том, что родители многих учеников считали бедность высшей ступенью праведности, а аскетизм – подвигом. Как-то рав Арье заметил, что один мальчик ходит босиком, и на свои собственные деньги – а с ними у него было не густо - купил для ученика ботинки. Но он был уверен, что отец и мать ребенка откажутся от такого подарка. Тогда рав Арье стал экзаменовать ученика по тому материалу, который тот, без сомнения, хорошо знал. И вручил ботинки в качестве приза, о чем и уведомил родителей мальчика.
Однажды летом, вскоре после свадьбы, в дверь вон той крохотной однокомнатной квартирки с кухней на дворе, где рав Арье проживал с женой, кто-то постучал. Рав Арье отворил дверь и увидел хорошо одетого молодого человека. Едва тот вошел, как потерял сознание. Придя в себя, юноша вручил раву Арье письмо, из которого следовало, что его отец, глава одной из европейских ешив, просит рава Арье «присмотреть за сыном, которого я с трепетом посылаю в Святую Землю, поскольку никого там не знаю, кроме Арье, моего любимого ученика». Оказалось, по дороге парень заболел тифом, и в Яффо никто его не пускал на порог, боясь заразиться. Несколько ночей он провел на улице, а теперь вот добрался до Иерусалима. Рав Арье срочно побежал в больницу «Шаарей Цедек» за лекарствами, а вернувшись, помог больному выкупаться, накормил его своим ужином и уложил в свою постель. Постель жены он перенес на кухню, чтобы не подвергать ее опасности, сам всю ночь ухаживал за гостем, процитировав изречение из Талмуда, что «исполняющий заповедь вне опасности», а наутро отправился с ним вместе в больницу «Шаарей Цедек». Пока юноша болел, он его все время навещал, а когда тот выздоровел, нашел ему работу и организовал шидух.
Впрочем, больницы рав Левин посещал часто, заботясь о пациентах, у которых не было семей. Много раз бывал он и в лечебницах для прокаженных, в том числе в бейт-лехемской где лежали, в основном, арабы.
Один иерусалимец попросил его срочно одолжить ему денег. Зарплату рав Левин должен был получить к вечеру, а деньги требовались утром. Рав Арье попросил какого-то лавочника на рынке «Махане Егуда» ссудить ему 50 лир до вечера и выручил нуждающегося. А тут выпал глубокий снег. У рава не было калош, и… так велик был соблазн вернуть деньги утром. Но – слово есть слово! И - фактически по колено в воде - рав Арье поплелся возвращать долг.
Мы как раз сейчас на этом рынке. «Махане Иегуда» - «Лагерь Иегуды». Символическое название! Кого здесь только нет! Евреи и неевреи, ашкеназы и сефарды, религиозные и светские, «вязаные кипы» и харедим! Примерно так же этот улей гудел и во времена рав Арье, может, чуть потише, да «вязаных кип» здесь было поменьше. Но он, столь обожавший людей наверняка наслаждался прогулками по этому «шуку» не меньше, чем мы сейчас наслаждаемся.
Больше всего прославился рав Арье тем, за что прозвали его «отцом заключенных». Евреев, осужденных британскими властями, членов подпольных организаций «Пальмах», «Хагана», «Иргун» он начал посещать еще в 1927 году В зной и в холод, в пору дождей и в пору хамсинов, не боясь ни арабского ножа ни британской пули, он навещал в тюрьмах своих «сыновей» каждый шабат и каждый праздник.
С 1931 года он стал официальным раввином заключенных, поставив условие – за эту работу он не будет получать ни копейки. По субботам рав Арье молился вместе с заключенными, разговаривал с ними, исполнял роль «связного» между ними и членами их семей, порой просто заполнял вакуум тюремной жизни. Вот как вспоминают его узники: «Мы считали в тюрьме дни до визита рава Арье».
«Он обращался к сердцу. Этот язык было невозможно не понять».
«Он не вывел нас вместе с ним наружу, но внес в наши тюремные застенки весь мир».
«Благодарю Всевышнего, что открыв передо мной двери камеры № 48 — двери в неизвестность за решеткой, Он послал мне Своего ангела».
«Когда он гладил твою руку, ты чувствовал, что он молится о тебе, чтобы тебе было хорошо. Как будто рука ангела касалась тебя. Он держит твою руку, и из его глаз как будто скатывается слеза, ибо спасение еще не пришло».
«Если вам не довелось видеть, как заключенные принимают рава Арье и как встречают его, вы не знаете, насколько сильной может быть любовь и вера».
«Его глаза освещали темноту наших камер… Для нас он был мостом к поколениям, которые жили до нас, и связующим звеном на пути к Всевышнему».
«Есть один человек, которому я раз и навсегда бесконечно благодарен, удивительный, бесценный еврей, о котором ты мне ничего не сказал. Н именно он приблизил меня к Творцу в эти роковые дни… (Матитьяу Шмулевич был приговорен к смертной казни, которую потом заменили пожизненным заключением), Уходя из тюремного здания, он не мог взять нас с собой в свободный мир. Он приносил этот мир — к нам».
Когда надо было помочь осужденным на смертную казнь, Рав Левин писал письма в инстанции, подавал апелляции с просьбой смягчить наказание. Однажды, чтобы передать по назначению петицию, он бросился под колеса движущегося лимузина, в котором ехал официальный представитель Великобритании в Израиле.
Когда его вызвали ночью, чтобы произнести видуй (исповедь) вместе с заключенным, приговоренным к смерти, он сказал британскому офицеру: "Приготовь два столба – один – для меня. Я не смогу стоять и смотреть, как вешают еврея в Святом городе".
Рав Йосеф-Шалом Эльяшив назвал его «гением милосердия и любви к ближнему». А Ури Луполянский сказал: «Есть люди, выделенные в этом мире, наполнившие его новыми вещами. Наш праотец Авраам возродил веру в единого Б-га, Рамбам – философию, Бааль Шем Тов – благочестие (хасидут). Рав Левин возродил гениальность, которая состоит в любви к народу Израиля, в милосердии - подлинную любовь к милосердию".
В чем был источник его бездонного милосердия и любви к ближнему? Однажды рав Арье сказал своему внуку: "Есть два вида людей - любящие правду и ненавидящие ложь.
Какое различие между ними?"
Тот, подумав, сказал: «Не знаю».
Ответил Рав Арье:
"есть разница между ними, как расстояние от запада до востока.
Тот кто любит истину, видит в другом человеке только все хорошее и поэтому любит его. В следующий раз он найдет и раскроет в нем еще что-то новое хорошее и отнесется к нему с еще большей любовью.. Так усиливается любовь его к нему, с каждым разом, видя в нем настоящую сущность.
Второй вид людей, которые ненавидят ложь, обнаружив лживую сущность в другом еврее, начинают отдаляться от него. В следующий раз он увидит в нем еще раз лживую сущность и еще более отдалиться от него, и в итоге будет его ненавидеть».
Ну вот мы и прошлись «по левинским местам». Хорошо бы у нас в душе эти вот «левинские» места сохранились, чтобы смогли мы с тобой … нет, не дотянуться, а хотя бы приблизиться к уровню рава Арье. И да поможет нам главный его принцип – больше любви, меньше ненависти. Даже если это ненависть ко лжи. Тянуться-то надо.
Фото Анны Лангер
1. Улица, где жил рав Арье
2. Сегодня на рынке Махане Иегуда
3. Лестница, по которой поднимался рав Арье
