View ...
За последние 350 лет не было ни одного поколения русских людей, которое не было бы ограблено собственным государством. Медные деньги Алексея Михайловича, бумажные ассигнации Екатерины II, отмена крепостного права, разорившая помещиков и загнавшая крестьян в долговую яму, советские принудительные займы и конфискационные денежные реформы — этот список не полон и не закрыт.
Чтобы найти деньги на присоединение Украины в ходе польской кампании, царь Алексей Михайлович не придумал ничего лучшего, чем заменить серебряные рубли медными по номинальному курсу 1:1. Рыночное соотношение цен серебра и меди составляло в то время 62:1.
Собственных серебряных рудников в России в XVII веке не было, серебряные монеты — йоахимсталеры (в просторечье ефимки) получали из Европы, а затем перечеканивали в рубли на Московском денежном дворе. В ходе этой операции вес монеты уменьшался, а государство зарабатывало около 28%.
В конце 1653 года началась битва за Украину — была объявлена война Польше. Срочно понадобились деньги. Но "на требование царя тотчас прислать к нему в поход 100 000 рублей "или сколько зберется больши или меньши" и везти их "наспех" бояре, ведавшие в отсутствие царя Москву, могли выслать только 30 000 рублей", писал историк Константин Базилевич.
Бюджет оказался на грани дефолта. Было принято решение о выпуске новых серебряных денег. "Рублевый ефимок", выпущенный в 1654 году, был легче прежнего, доход от перечеканки вырос до 100%.
Кроме того, планировалось наладить выпуск новых медных монет. Из фунта меди планировалось "нарубить" монет на 10 руб., в то время как его рыночная стоимость составляла всего 12 коп. Если не считать расходов, связанных с чеканкой монет, общий доход от денежной операции должен был составить 223 405 рублей от перечеканки серебряных ефимок и 3 952 000 рублей от выпуска медных денег. Эта сумма приблизительно в два раза превосходила госбюджет в последней четверти столетия и почти в 10 раз — расходы на содержание армии иноземного строя во время Смоленской кампании".
При царе Алексее Михайловиче порча монеты распространилась даже на иностранные деньгиВойна затянулась на 13 лет, планируемый выпуск 4 млн руб. медью был многократно увеличен. Власти всеми способами наращивали запасы меди, не только скупая ее у иностранных купцов и строжайше запретив частную медную торговлю, но и переливая в деньги медную посуду.
Колоссальная денежная эмиссия подкреплялась только царским именем. "Иноземцы в своих иноземных деньгах сличают цену по положению в них матерьялу, а не по власти королевской. Мы не иноземцы, не меди цену исчисляем, но имя царя своего величаем",— объяснял основы российской монетарной политики русский экономист-теоретик того времени Иван Посошков.
Несколько лет эта логика работала. Перелом произошел в конце 1658 года, начала разгоняться инфляция, а на рынке возникли две цены — "белыми" и "красными" деньгами. "Подделка монет в России в XVII веке превратилась в настоящее бедствие",— утверждает историк Г. Н. Польской. По данным историка Н. Полетаева, в XVII веке было казнено около 7 тыс. фальшивомонетчиков, а у 1,5 тыс. были отрублены руки.
Стал обнаруживаться недостаток в продуктах, его первым почувствовали войска. Население перестало принимать медные монеты. Базилевич писал: "В январе 1661 года солдаты, рейтары и стрельцы, стоявшие в Могилеве, подали челобитье на местных мещан, которые отказывались торговать на медные деньги".
К лету 1662 года начались волнения среди населения крупных городов. Вышли на площадь и москвичи. В ночь на 25 июля 1662 года в столице была зачитана прокламация со списками "изменников", повинных в ухудшении положения горожан и ситуации в войне с Речью Посполитой. Восставшие решили идти в Коломенское к царю. Алексей Михайлович вынужден был выйти к народу и успокоить толпу. В это же время в Москве было арестовано около 200 человек, а город был блокирован армией. В результате ликвидации мятежа, по некоторым данным, было убито и утоплено около 7 тыс. человек. Потом начались массовые аресты, а следствие в Москве продолжалось до августа.
На власть мятеж подействовал отрезвляюще. Царским указом 15 июня 1663 года было велено медные деньги "отставить" и закрыть денежные дворы в Новгороде и Пскове. Запрещалось также пользоваться медными деньгами при торговых сделках. С 1 июля 1663 года устанавливался двухнедельный срок в Москве и месячный срок в городах для обмена медных денег на серебряные из расчета 1:100, что практически соответствовало реальной стоимости металлов.
Александр Радищев приравнивал эмиссию бумажных денег к воровству Нехватка серебра остро ощущалась до начала XIX века, когда стали полноценно разрабатываться российские серебряные месторождения. А увеличение количества торговых операций в середине XVIII века требовало наращивания денежной массы. Кроме того, в связи с постоянными военными кампаниями увеличивался дефицит бюджета. Выходов из затруднительного финансового положения было найдено два: продолжить уменьшать вес монет и покрывать расходы казны эмиссией бумажных ассигнаций.
Первые проекты перехода к бумажным деньгам появились в царствование Петра III, но фактически стали реализовываться уже при Екатерине II. Массовый выпуск ассигнаций начался в 1769 году, и первое время, благодаря умеренной эмиссии и политике взимания части податей новыми деньгами, удавалось держать хороший курс ассигнаций.
А потом возникла проблема дефицита бюджета. "Обозначились две позиции,— утверждает историк А. Г. Мартынов.— П. А. Шувалов предлагал фактически неограниченную эмиссию ассигнаций, выдав их в виде кредита под 8% на 20 лет помещикам и городам. А. А. Вяземский, категорически возражая, указывал на то, что дворяне на эти средства приобретут импортные предметы роскоши, стимулируя зарубежного производителя, деньги промотают и долгов традиционно платить не будут. Более того, они переложат тяжесть процентов на крепостных".
Была создана специальная комиссия, которая приняла фантасмагорические аргументы Шувалова о производительном использовании помещиками полученных ссуд. Помещикам было рекомендовано "обратить нашу щедроту в сущую свою пользу, радея вящее о земледелии, об умножении произрастаний нужных к пропитанию и для торговли, и, средством сим вспомогаем, возвысить всякое благоустройство своего хозяйства, заплатить долги, отягощающие имение его, и не употребить к умножению вредной роскоши или инако во зло благой от нас помощи..."
С 1769 по 1800 год денежная масса в ассигнациях выросла с 2,5 млн до 213 млн руб. Это, вот сюрприз, привело к обесцениванию бумажных денег. "Особенно ощутимо их курс стал снижаться с 1790 года. Если в первые годы выпуска они ходили на Петербургской бирже практически по номиналу, то в 1790 году за бумажный рубль давали только 87 копеек серебром, а в 1800 году — 66 копеек",— приводит данные историк Александр Бугров.
"Прилив денег бумажных,— писал Александр Радищев,— поток плотины разорвавшейся, покроет все торговое обращение, земледелие и рукоделие будет томиться, и число монеты бумажной возрастет до того, что цена ее будет меньше, нежели лист бумаги, на нее употребляемый". Революционер пришел к объективной оценке ассигнаций как эмиссионного налога на население: "Бумажные деньги — суть гидры народные". Вывод делался крамольный: "Государь, который деньги делает, есть вор общественный, если не вор, то насильствователь".
Чиновники старались скинуть "бумажную" часть своего оклада, обменивая ее на серебряные монеты. Основная масса населения доступа к серебру не имела и ассигнации меняла на медь. Это привело к возникновению так называемого народного лажа — к отсутствию единой оценки денежных знаков, оценка разнилась от сделки к сделке.
Отмена крепостного права обернулась финансовым закабалением крестьян и разорением помещиков К началу 60-х годов XIX века в России госдолг достиг астрономических значений. "За 30 лет, предшествовавших крестьянской реформе, с 1832 до 1862 года, правительство израсходовало 1,37 млрд рублей свыше полученных доходов,— пишет историк Л. В. Каленюк.— Начиная с 1845 года не было ни одного года без дефицита". До трети всех расходов бюджета приходилось на военные нужды. В этих условиях правительство разработало проект крестьянской реформы, в результате которой в проигрыше остались и крестьяне, и помещики.
Основными разработчиками манифеста 19 февраля 1861 года были финансисты — этим определялись особенности реформы. К ее началу задолженность помещиков по займам перед государством составляла порядка 900 млн руб., а обеспечением чаще всего служила их земля. Правительство нашло способ вернуть займы и освободить эти земли от обременения — обязало крестьян выкупать их с помощью кредита на 49 лет.
При этом на превращение крепостных крестьян в частных собственников, владеющих землей, государство не потратило ни копейки собственных средств. "Кредит... не налагал никаких определенных обязанностей на власть, которая им этот кредит навязывала",— писал в книге "Великая реформа", вышедшей к юбилею реформы в 1911 году, Дмитрий Шахновский.
По мнению советского историка Петра Зайончковского, финансовый выигрыш государства составил 700 млн руб. С 1861 по 1906 год (когда платежи по выкупным кредитам были отменены) правительство взыскало с бывших помещичьих крестьян свыше 1,6 млрд руб.
Переданная крестьянам надельная земля была оценена в 1,218 млрд руб., и государство при расчете с помещиками обязывалось полностью компенсировать эту сумму. Помещики получили лишь 902 млн руб., 316 млн были вычтены в качестве задолженности земельным и прочим банкам. Но и оставшаяся сумма была выплачена не реальными деньгами, а пятипроцентными банковскими билетами и выкупными свидетельствами, которые котировались на бирже значительно ниже номинальной стоимости.
Из-за гиперинфляции первые советские облигации номинировались в пудах ржи После революционной конфискации вкладов и займов, а также распродажи ценностей советское правительство решило в добровольно-принудительном порядке распространять займы — срочные долговые бумаги. 20 мая 1922 года был осуществлен выпуск первого советского госзайма сроком на восемь месяцев. "Вследствие натурализации хозяйственных связей, послевоенной разрухи и голода, а также прогрессировавшего обесценения бумажных денег заем был выпущен в хлебных единицах — пудах ржи,— пишет историк Василий Страхов.— Объем "Первого внутреннего краткосрочного государственного хлебного займа 1922 года" составлял 10 млн пудов".
В марте 1923 года последовала эмиссия второго хлебного займа на 30 млн пудов ржи, а в ноябре — сахарного займа в объеме 1 млн пудов сахара-рафинада. За ними последовали десятки денежных займов, причем сроки их погашения постоянно увеличивались. Третий государственный восьмипроцентный внутренний заем 1927 года размещался уже со сроком десять лет. C июля 1936 года, с Государственного внутреннего займа второй пятилетки (выпуск четвертого года), все внутренние займы в СССР были рассчитаны на 20 лет.
Размещение займов сопровождалось масштабной агитацией. С конца 1920-х годов акцент делался "на политическом значении участия городского и сельского населения в займе, важности его успеха для проведения индустриализации и укрепления обороноспособности страны Советов". К концу 1929 года размещенные среди трудящихся займы составляли уже более трети госдолга СССР. А его общая сумма достигла 1,9 млрд руб.
"Коллективная подписка в рассрочку... обычно проводилась по следующему сценарию: сберкассы выдавали предприятиям, учреждениям и организациям инструктивные материалы о порядке размещения займа, бланки отчетности и так называемые закрепительные талоны, в которых фиксировалась сумма подписки каждого работника... Работник расписывался в подписном листе, где указывалась сумма, на которую приобретались облигации. После этого подписные листы передавались в бухгалтерию для производства ежемесячных удержаний из заработной платы",— описывает подписку на займы Страхов.
Этот механизм функционировал вплоть до 8 апреля 1957 года, когда первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев заявил о "необходимости прекращения дальнейшего выпуска массовых займов в виду ускоренного нарастания бюджетных расходов, связанных с обслуживанием и погашением внутреннего государственного долга". 19 апреля 1957 года при "поддержке трудящихся" появилось постановление ЦК КПСС и Совмина СССР, согласно которому с 1958 года прекращался выпуск массовых займов, а погашение ранее эмитированных было отсрочено до 1977 года.
Известен такой анекдот хрущевского времени — одна дама увидела огромную очередь в зоопарк: "Что там дают?" Ей ответили: "Это очередь к слону. Он скупает облигации госзаймов".— "Но почему? Зачем?" — "А слоны по триста лет живут!"
Никакая пропаганда не могла заставить жителей СССР пожертвовать своими сбережениями. Но способов спасти деньги от государства у них было меньше, чем у граждан современной РоссииДенежная реформа 1947 года была проведена за две недели. Были отменены продовольственные карточки, а денежная масса уменьшена с 59 млрд до 6 млрд руб. В постановлении Совмина сообщалось: "При проведении денежной реформы требуются известные жертвы. Большую часть жертв государство берет на себя. Но надо, чтобы часть жертв приняло на себя и население, тем более что это будет
последняя жертва".
На деле наибольшие жертвы приняло на себя как раз население. "Суть реформы состояла в том, что производился обмен старых денежных знаков на новые в соотношении 10:1 при неизменном масштабе цен,— поясняет историк В. Н. Мамяченков.— Отсюда следует, что наличные деньги населения обесценивались ровно в 10 раз. Были некоторые исключения: вклады в сберкассах до 3 тыс. рублей обменивались в соотношении 1:1 (таких было примерно 80%), от 3 тыс. до 10 тыс. рублей — три старых рубля за два новых, а свыше 10 тыс. — два старых за один новый".
Одновременно проводилась конверсия госзаймов, кроме займа 1947 года. Они объединялись и обменивались в соотношении 3 руб. в облигациях прежних займов на 1 руб. нового единого займа с уменьшением выплачиваемого процента.
О проведении реформы заранее не сообщалось, однако руководителям республик и областей были разосланы секретные конверты с руководством и наставлением вскрыть только после получения распоряжения. В тайне все сохранить не удалось, и население узнало о готовящейся конфискации.
"Уже несколько дней народу на улицах тьма,— описывает эти события московский инженер Виктор Кондратьев,— все магазины — и коммерческие, и комиссионные, и промтоварные — облеплены очередями... Ну а вечером рестораны коммерческие штурмовали с боя, крики, брань. А кто-то просто последние сотни решил спустить, потому как начнется новая жизнь, с новыми деньгами и без карточек, чего уж старые деньги беречь".
Уже за две недели до реформы, 30 ноября 1947 года, МВД СССР доложило руководству страны о необычной ситуации в столице: "В Москве распространились слухи, что в ближайшие дни будет произведен обмен существующих денег на новые дензнаки из расчета 10-12 копеек за 1 рубль и что одновременно будут повышены цены на промтовары". Выручка московских ресторанов 30 ноября увеличилась вдвое. С не меньшей активностью граждане спасали вклады в сберкассах.
Вскоре министр финансов Зверев докладывал Сталину: "Задачи, поставленные при проведении денежной реформы, разрешены". Докладу вторила пресса. "Вся страна горячо одобряет денежную реформу и отмену карточной системы,— сообщала "Правда" 16 декабря 1947 года.— Спасибо партии и правительству за заботу о нуждах народа".
via
+ развернуть текст сохранённая копия
+ развернуть текст сохранённая копия
+ развернуть текст сохранённая копия
