Возможно, нас ждет еще один финансовый кризис, куда более разрушительный для мировой экономики.
FIG.1Этим неспокойным летом в британском банковском секторе происходит очень быстрая смена кадров. Управляющий Банком Англии сэр Мервин Кинг уступил свой пост главе центрального банка Канады – Марку Карни. Недавнее неожиданное заявление о предстоящем уходе заместителя управляющего Пола Такера предшествовало назначению Шарлотты Хогг, главы подразделения по банковскому обслуживанию физических лиц в Santander, в качестве главного операционного директора. В частном секторе было недавно объявлено о том, что Стивен Хестер будет уволен с поста директора Королевского банка Шотландии. Многие в Лондоне были удивлены временем заявления Такера и выдворения Хестера.

Неожиданные изменения происходят и в сфере регулирования. Джордж Осборн, канцлер казначейства, принял рекомендации Парламентской комиссии по банковским стандартам (PCBS) пересмотреть дело о разделении Королевского банка Шотландии на надежные и проблемные банки, при этом г-н Хестер выступал против этой идеи. В своей речи в резиденции лорд-мэра в Лондоне г-н Осборн также предложил первоначальную продажу доли правительства в Lloyds Banking Group. В то же время Антимонопольное управление приступает к расследованию условий конкуренции среди небольших и средних предприятий банковского сектора. Вопрос в том, сделает ли все это систему более устойчивой, и оградит ли налогоплательщиков от безрассудных поступков банкиров в будущем.

Конечно, изменения необходимы. Как подчеркнул сэр Мэрвин в своей речи в резиденции лорд-мэра, британская банковская система не в состоянии в должной мере помочь экономическому восстановлению. В сфере регулирования наметился некоторый прогресс, в частности благодаря новому порядку реорганизации с целью упорядоченного решения проблем неплатежеспособных банков, а также благодаря предложениям Комиссии Викерса по выделению розничных операций банков, предоставляющих услуги и физическим, и юридическим лицам. Тем не менее, пока предложения комиссии не будут реализованы, мы не узнаем, устранены ли скрытые субсидии, предоставлявшиеся банкам, которые прежде считались слишком большими, чтобы потерпеть крах, или же банки больше не смогут использовать средства налогоплательщиков для поддержания своей платежеспособности. Несмотря на огромную работу, проделанную Центробанками в Базеле, немногие верят, что вскоре удастся решить проблемы, связанные с международным регулированием и рисками контрагентов.

Между тем требования к капиталу, установленные в стандарте «Базель III», предполагают переход значительной части риска от держателей облигаций к держателям акций, что вполне разумно. Тем не менее, в том что касается крупных, комплексных финансовых институтов, правила оценки рисков, связанных с банковскими активами, являются безумно сложными и искаженными. В своей прошлогодней речи Эндрю Хэлдейн из Банка Англии, утверждал, что регулирующие органы используют неоправданно сложные правила, добавив, что это равносильно тому, чтобы просить бордер-колли поймать летающий диск, рассчитав траекторию полета с помощью закона тяготения Ньютона. Он бы хотел, чтобы больше внимания уделялось простому поредению соотношения собственных и заемных средств банка, требующему минимального уровня собственного капитала по отношению к обязательствам банка. Однако предельный показатель левериджа по стандарту «Базель III» составит к 2019г. только 3%. Работа банковской системы, исходя из того, что падение стоимости банковских активов всего на 3% приведет к уничтожению банков – просто абсурд. Кроме того, в условиях кризиса методы управления рисками банков оказались совершенно непригодными, и все же они остаются практически неизменными. Связанные с этим опасности всплыли на поверхность, когда банк JPMorgan, вроде бы лучший риск-менеджер в данной отрасли, потерял 6 миллиардов долларов в ходе сделки, организованной «Лондонским китом», которая потерпела фиаско. Его многоуважаемые боссы понятия не имели о том, что затевалось.

Отсюда следует, что существующая политика может привести к другому финансовому кризису. И поскольку ясно, что в США политическая воля к дальнейшим операциям по спасению банков отсутствует, в сердце Еврозоны, Германии, мало кто хочет этим заниматься, а в Великобритании финансовые средства для этого ограничены, новый кризис будет куда разрушительнее для мировой экономики. На самом деле, судя по всему, Великобритания и многие страны Еврозоны готовы повторить ошибки, погрузившие Японию в стагнацию на последние 23 года, однако при этом финансовые риски будут значительно выше.

Недавние перемены в Великобритании дают хотя бы небольшую надежду на не столь ужасающие последствия. Призыв комитета PCBS подумать о разделении Королевского банка Шотландии открывает возможности для восстановления кредитного потока в реальный сектор экономики. Однако некоторые высокопоставленные сотрудники Казначейства больше обеспокоены существующими на практике бюджетными ограничениями, а не риском пойти по пути Японии.

В плане левериджа мировые деловые круги понемногу обретают здравый смысл, включая законопроект Брауна-Виттера (американский Конгресс), который отклоняет стандарт «Базель III» и требует установить для крупнейших американских банков коэффициент левериджа на уровне 15%. К тому же комитет PCBS рекомендовал передать функции по политическому контролю коэффициента левериджа, наиболее важного инструмента повышения безопасности банковской системы, регулирующим органам. Это, конечно, правильно. Без этого независимость Банка Англии окажется под угрозой, так же как и его способность обеспечить финансовую стабильность.

Кроме того, обнадеживает, что новые британские механизмы регулирования, похоже, оказались функциональными при разрешении кризиса в банке Co-operative Bank и выявлении недостатков капитала во всей банковской системе.

Вместе с тем на посту управляющего Банком Англии г-ну Карни предстоит столкнуться с массой трудностей. На балансы крупнейших британских банков по-прежнему приходится 400% экономики, что слишком много для нормального функционирования. Культура этих банков разрушена. Осборн четко указал, что, по его мнению, ответственность за стабилизацию экономики в первую очередь ложится на центральный банк, поэтому Карни будет виноват, если не сумеет добиться достаточного восстановления ввиду финансовых факторов, сдерживающих рост. Взаимодействие между кредитно-денежной политикой и новой системой финансовой стабильности Банка - это неизведанная, опасная область. Контролируемость недавно расширенного Банка Англии также вызывает сомнения.

Расширение экономических условий тоже не помогает. Волнение на рынке из-за недавнего объявления ФРС о намерении сократить темпы реализации программы по закупке активов показывает, что инвесторы обеспокоены восстановлением США, то же относится и к рынку облигаций. По словам Билла Гросса, директора Pimco, экономика еврозоны разрушена. Банки по всему миру перегружены государственными долгами, которые могут оказаться «токсичными», из-за чего они чувствительны к росту доходности облигаций, особенно в Японии. Поэтому, несмотря на умеренный оптимизм на фоне недавних событий в банковском секторе, и Великобритания, и весь мир остаются заложниками нереорганизованных банков и их могущественных лоббистов, к которым министры правительства относятся с удивительным уважением. Мировая экономика и налогоплательщики по сему миру все еще подвержены большому риску.

Джон Плендер
Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Economist

Кредитный бум в Китае нагоняет на людей страх. Но оправдана ли паника?
Чжан Чживей в своей работе по китайской экономике описывает так называемое правило «5:30». Нет, речь не о том, во сколько ему приходится вставать на работу: он очень прилежен и трудолюбив, он работает экономистом в японском банке Nomura. Это час расплаты. Чжанг отмечает, что вероятность финансового кризиса резко возрастает, если объем кредитов в экономике увеличиваются на 30% от ВВП за пять лет или менее. Япония пала жертвой этого правила во второй половине 1980-х; Америка перешагнула черту в период, предшествовавший кризису 2--7 года. Теперь Чжанг обеспокоен ситуацией в Китае. Согласно новым критериям Банка международных расчетов, в конце 2008 года общий объем кредитования в корпоративном и частном секторах (а также в сфере некоммерческих организаций) достиг 118% от ВВП. К сентябрю 2012 года он уже перевалил за 167%. В развивающихся странах кредиты часто нарастают со временем. Это нормально. Но когда происходит столь сильное отклонение от базового тренда - жди беды.

Матиас Дреманн из Банка международных расчетов утверждает, что кризис наступает в течение трех лет после того, как степень отклонения превысит 10% от ВВП - это можно считать ранним сигналом надвигающихся проблем. По нашим подсчетам кредитный коэффициент Китая сейчас превышает трендовое значение на 14%.

Чжанг не единственный, кого беспокоит сложившаяся ситуация. Объем кредитов стал одной из главных причин снижения суверенного рейтинга агентством Fitch в апреле. Китайские политики тоже не дремлют. В марте регулирующий орган призвал банки подчистить свои забалансовые инвестиции. В прошлом месяце валютный регулятор Китая принял жесткие меры против незаконных притоков капитала. Чуть раньше в этом месяце центральный банк Китая провел интервенцию, поскольку межбанковские ставки кредитования взмыли под облака в преддверии праздника драконьих лодок (по некоторым данным, в результате дефолта одного банка средней руки по обязательствам другого такого же банка).

Власти стремятся сбавить скорость, чтобы не допустить образования пузырей. В мае Центробанк наконец-то сократил объемы своего «общего социального финансирования» (TSF). У стремительного роста кредитования в Китае есть оборотная сторона - номинальный ВВП растет удивительно медленно. В первом квартале социальное финансирование достигло рекордных объемов, но рост остался слабым, и инфляция никуда не сдвинулась. И оптимисты (уверенные в том, что потоки кредитов стимулируют восстановление), и пессимисты (опасающиеся быстрого роста инфляции) оказались сбитыми с толку.

Тинг Лу из Bank of America полагает, что такое размежевание кредита, роста и цен - результат статистической иллюзии. Официальные показатели финансирования искажаются двойным учетом. Если крупная компания привлекает дешевые деньги на рынке облигаций, а затем выдает кредит на менее выгодных условиях другой компании, эта сумма учитывается дважды в ежемесячном отчете по TSF (который представляет собой эклектику займов, облигаций, векселей и даже, отчасти, акционерного финансирования). По мнению Ричарда Вернера из Саутгемптонского университета, всему виной ошибочная теория, а не точность подсчетов. Он вспомнил о взаимосвязи между кредитом, ростом и ценами, когда переехал в Токио, в 1990 году, как раз в период схлопывания пузыря.

Долгие годы избыточного кредитования не прошли даром. Но высокая инфляция потребительских цен не входила в число негативных последствий. Основываясь на личном опыте, он советует пристальнее присмотреться к происхождению кредита и четко разграничивать его цели. Он подчеркивает, что только банки способны выдавать «живые» кредиты: их деньги формируют депозиты, которые можно использовать для оплаты покупок. Остальные финансовые институты и инструменты, просто тасуют покупательскую способность сторон сделки. Таким образом, его определение кредита исключает небанковские займы, которые так сильно раздувают TSF.

Второй вывод Вернера сводится к тому, что кредит используются с разными целями. Что-то тратится на потребительские товары; что-то на расширение производственной базы, строительство зданий и создание прочих физических активов; а что-то - на уже существующие активы. Первые две категории расходов напрямую способствуют росту ВВП, который учитывает лишь расходы на свежепроизведенные активы. Но к третьей категории это не относится, поскольку активы уже существуют и их покупка не влияет на объем производства и инфляционное давление напрямую. Экономика не растет и не стремится к предельным скоростям, когда старая многоэтажка меняет хозяина. Когда в Японии формировался пузырь, большая часть кредитов относилась к третьему типу. Капитал вкладывали в уже окультуренные земли и построенную недвижимость, взвинчивая цены.

В Китае сложно выделить этот тип кредитования из-за особенностей сбора статистики. Но в стране есть еще два критерия инвестиций. Первый (валовые инвестиции в основные средства) оценивает инвестиции в новые физические активы, которые способствуют росту ВВП. Второй (инвестиции в основные средства) учитывает также и расходы на уже существующие активы, в том числе и на землю. В 2008 году оба показателя находились примерно на одном уровне. Однако сейчас расходы на новые активы составляют лишь около 70% от общего объема инвестиций в основные средства. Это говорит о том, что активы вторичного рынка меняют владельцев быстрее, что ведет к росту цен.

Насколько тревожна эта ситуация? Японский пузырь оставил после себя печальное наследство. Сберегатели неожиданно поняли, что они не так богаты, как предполагали, исходя из стоимости своих переоцененных активов. Дебиторы обнаружили, что не так богаты, как должны, исходя из масштабов своих непогашенных обязательств. Банки отступили; оживление в экономике исчезло. Но, как показывает опыт Китая, не все пузыри заканчиваются так плохо. С 2001 года по начало 2004 года общий объем кредитования резко вырос, нарушив правило «5:30». К концу этого периода центральное правительство было вынуждено влить 45 млрд. долларов в два крупнейших китайских банка, чтобы помочь им сгладить ошибки прошлого. Но кризиса не последовало. Напротив, в течение последующих трех лет экономика росла в среднем на 12% в год.

Разница между Японией и Китаем заключается в том, что китайское государство гарантировало обязательства банков и большинства их заемщиков, тогда как Япония позволила безнадежным долгам потопить банки и компании. Кроме того, у менее развитой китайской экономики было куда больше потенциала для роста. «Неправильные» займы и инвестиции прошлого не замедлили процесс в будущем. За последние десять лет Китай сильно изменился. Остается надеяться, что он по-прежнему не похож на Японию 1990-е годы.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Economist