В колонках играет - Porcupine Tree - Time Flies
Настроение сейчас - так много Луны вокруг




Когда темнело в делёком лесу, Лунный Лель взбирался на высокое дерево, обхватывал губами тростниковую флейту – и тогда звуки зачарованной мелодии заполняли пространство. Поначалу они изливались медленным ручьём, звенящим по камням межгорий в летнюю пору, но потом этим звукам начинали вторить грозовые литавры. Зыбучие облака собирались, накликая бурю и дождь, но Бог разгонял их. И тогда ни один звук не мог помешать сумеречной песне Лунного Леля.

Скалы нагибались чуть ниже к земле, чтобы слышать эту пленительную песню. Лель сидел на ветвях дерева и болтал босыми ногами, ветер шевелил светлые вьющиеся волосы Лунного Леля.

Когда он играл на своей тростниковой флейте, он закрывал глаза – и не видел ни тёмных расщелин на пергаменте гор, ни усыпанных сверчками трав, ни дремучего леса, но когда ненадолго открывал – словно невидящим взором следил за плывущими в небе облаками. В лабиринтах сумеречных рос открывались и закрывались ночные цветы, прохладное озеро серебрилось в кольце берегов, отдавая свои цвета небу.

- Долго будешь петь? Как много дней твоя полузнакомая песня будет раздаваться над лесными долинами? – мечтательно спрашивал Звездочёт, опускаясь на облаке.

- Пока меня не заберут на облака.

- Что умеешь ещё, Лунный Лель? Чем отличаешься от других жителей этого сказочного леса?

Звездочёт бросил взгляд на светлые вьющиеся волосы Лунного Леля, на его молчаливые в тот момент губы, на тростниковую флейту. Лунный Лель лениво обнял колени и безразлично посмотрел в сторону прохладных сверкающих водопадов, словно ему было привычно любое обожание. В тот момент утреннее солнце первыми лучами вовсю выглядывало из-за горы, а в глубоком омуте, ещё немного замерзая, дрожали озёрные лилии.


- Я могу уменьшаться до размера цветочной феи. Могу стать невесомым, как опадающий лист, - и опуститься в твою ладонь.