Я, как человек, имеющий отношение к поэтическому цеху, с утра просмотрел программы передач нашего ТВ и с грустью обнаружил, что сей всемирный праздник духа, что случился 21 марта, нашим «властителям дум» глубоко безразличен.

И вдруг перед сном из «телеторшера» донёсся бодрый голос – это «вечерний Ургант» в свойственной ему экспрессивной манере объявил, что сегодняшняя передача будет посвящена Всемирному дню поэзии, и далее продолжил: «У нас в гостях уникальный человек – Лермонтов, но в юбке, Пушкин, но без растительности на лице, Баратынский, но с накрашенными ресницами, Крылов, но тот, который не ест, Евтушенко, но не в клетчатом пиджаке… и это очаровательная Вера Полозкова!»

Рухнули аплодисменты массовки, сопровождаемые каким-то музыкальным визгом. Сон как рукой сняло.

А мегапоэтесса – Вера, оказавшаяся отнюдь не в юбке, а в вечернем длинном платье, в свете юпитеров и обрушившейся на неё славы благосклонно внимала оратору, который в костюме с галстуком, но в спортивных кроссовках выглядел именинником.

И тут же без разгона, как и положено, он сразу сделал лирическое отступление, поведав граду и миру о том, что некий суд признал незаконным решение администрации г. Костромы о запрете шествий и митингов в защиту гей-парадов. Иван с явным удовольствием «порезвился» по поводу виртуальных русских мужичков в кокошниках и русских баб в смазных сапогах и галифе. И здесь же с не меньшим удовольствием поздравил жителей города с тем, что они теперь будут иметь удовольствие всем этим наслаждаться, и со смехом выдал в эфир видеоряд с самыми откровенными зрелищами западных гей-парадов.

Но этой «поэзии» ему показалось мало, и он походя «потоптался» на фамилии министра общественного транспорта Московской области, вся «вина» которого заключалась в том, что он то ли «хочет запустить», то ли уже «запустил» ночные электрички и при рождении получил от родителей фамилию Зайцев. Все обхохотались!

Я же с ужасом представил, какой вселенский «либеральный» вопль поднялся, если бы кто-то нечто подобное проделал с фамилией почтенного ведущего.

Но тут в игру вступила наконец Вера Полозкова и поведала, что первое в жизни стихотворение она сочинила, будучи пяти лет от роду: его записала её мама.

Стихотворение было об Иисусе Христе, поскольку она считает, что детское сознание однозначно религиозно по самой природе своей. Но так как по малолетству тогда не знала, кто такой Спаситель, она назвала его без особых затей – Воскрес. Её визави тут же признался, что он тоже в детстве писал стихи, но про лягушек. Вера в ответ попеняла ему на то, что он не развил свой великий талант, – из него бы мог получиться изрядный И.А. Крылов. Тень раздумья опустилась на светлое чело «вечернего Урганта», но тут его осенило: «Крылов – это тот, который любил пожрать?!.»

И вообще в этот вечер «поэзия» била через край (куда там Горбовскому, Кушнеру, Чухонцеву и Кострову с Исаевым). Я вот уже три дня не могу выковырять из своей головы дилетантски-мусорную строчку из текста Веры Полозковой (это не я – это она сама свои произведения текстами называет) про то, как некто ест яблоки: «…живявумелишь». А что если этот самый «живявумелишь» да тиражом не в 10 000 экземпляров, которыми издаются её тексты, а каждый день по телевизору да в школьной обязательной программе! Вот была бы «всенародная поэзия» – налетай, торопись, изучай свинопись!

Но, слава богу, это было единственное серьёзное стихотворение, прозвучавшее из подрагивающих от волнения и скрываемой страсти уст. Нет, было ещё одно, которое будущая метапоэтесса написала в 19 лет (лет шесть этак тому назад) и посвятила, никогда не догадаетесь кому: «Выйдет к микрофону, буркнет что-нибудь, / И зал в огне! / Приди же, Ваня Ургант, / И женись на мне».

«И зал» бешено зааплодировал, а просиявший Ургант предложил Вере Полозковой сыграть с ним в игру: нужно из ящичка достать карточку с буквой алфавита и на эту букву придумать существительное и прилагательное, которые максимально могут унизить человека.

При этом ведущий строго предупредил, что Госдума РФ приняла закон, карающий публичное сквернословие, а также предостерёг всех: на букву «Х» ничего не придумывать.

И тут её Величество Поэзия взяла своё с лихвой: «вечерний Ургант» осчастливил Веру Полозкову на букву «Д» – «доморощенная дрянь», а она, потупив взор, проворковала ему в ответ на букву «И» – «идеальный индюк».

Убей, лучше не скажешь! Как в воду глядели!

Именно так и бывает с теми, кто во Всемирный день поэзии тщится оскорбить «неоскорбляемую часть» человеческой души.