Честно говоря, сомневаюсь, что «Пражское кладбище» сможет что-то добавить к славе автора «Маятника Фуко» и «Баудолино» — двух книг, по отношению к которым новый роман Эко выглядит наглядным, но совершенно необязательным дополнением. С другой стороны, для усвоения даже несложных идей читательскими массами неизбежно приходится эти идеи разминать, вращать, показывать с той и с этой стороны, разжевывать, препарировать и вообще доводить до оскорбительно примитивной простоты и наглядности. По моему ощущению, именно этим Эко и занимался в случае с «Пражским кладбищем».

Предисловие переводчицы это ощущение усилило на порядок. Дело даже не в «спойлерах», бог бы с ними, они меня никогда не пугали. Но Костюкович, как бы так сказать, чтобы не обидеть, сочла нужным провести в анатомическом театре целый предварительный спектакль, чтобы студент-читатель, боже упаси, не оказался вдруг неподготовлен к лицезрению препаратов. В предисловии она подробно рассказала, что, куда и зачем лектор будет втыкать, какие органы извлекать на всеобщее обозрение, на какие органические аномалии следует обращать внимание, а какие можно и нужно проигнорировать. Учитывая ранг лектора, который и без разъяснений ассистента оказался предельно и целенаправленно внятен и нагляден, такое предисловие выглядит совсем уж лишним.

Отдельная беда ждала меня-читателя из-за, позволю себе нескромность, избыточной эрудиции. Исторические обстоятельства, в которые вписывается центральный персонаж, идут своим историческим чередом и неожиданностей мне не сулят, а предложенная в них персонажу роль неизменно оказывается закулисной вознёй, которая сама по себе малоинтересна. В гламурно-масонскую тусню, дело Дрейфуса, аферы Таксиля и прочие «пузыри истории» конца XIX века просто добавляется сбоку ещё одна загогулина, которая вроде бы важна для романа, но для истории как таковой абсолютно индифферентна. В итоге весь основной сюжет оказывается для меня лишенным сюрпризов, не меняется даже общепринятая трактовка отдельных эпизодов. И это никак не помогает роману удержать ощущение новизны.

Наконец, последней надеждой на интересность «Пражского кладбища» остаётся главный «герой». Остаётся — и надежды совершенно не оправдывает. Симонини автором откровенно сконструирован, его детские, подростковые и юношеские впечатления скрупулёзно выстроены для получения заранее известного автору конечного результата, который тоже совсем не загадка и в главных чертах раскрыт уже в зачине романа. Если в предыдущих книгах Эко непременно оставлял интригу, загадку, повод сомневаться в чем-то или сопереживать кому-то, то в «Пражском кладбище» я ничего подобного не обнаружил. Да, автор внятно и наглядно изложил всё, что собирался изложить, и сделал это в формально безупречной форме плутовского романа — но этого оказалось категорически недостаточно, чтобы публицистичность материала ушла в фон, а художественность поднялась к поверхности.

Я безусловно сознаю, что именно публицистичность была для автора «Пражского кладбища» в данном случае исключительно важна. Я признаю, что чуть ли не главным условием действенности возложенной на роман миссии была простота приёма и предельная наглядность урока. И в этом отношении претензий к роману у меня нет ни малейших. Но лично я оказался для этой книги читателем лишним, поскольку бОльшая часть публицистических тезисов, вшитых в его ткань, мне знакомы давно, представляются из-за этого вполне банальными, а вот столь чаемой мною художественности для сего текста предусмотрено не было. Ergo, ожидания не оправдались.

Сказанное ни в малейшей степени не может умалить значения «Пражского кладбища» как текста полемического и провокационного — вот уж чего выше крыши, того навалом. Как сообщает нам пресса, все, кто того захотел, уже почувствовали себя этим романом задетыми за жизненно важные принципы, так что с этой стороны всё чаемое сбылось. Беда во мне: я совершенно не верю, будто дураков этот роман хоть чему-нибудь научит. А умники и без «Пражского кладбища» тему уже давно и всесторонне грокнули.

Почти любое художественное произведение «с миссией» оказывается в этом капкане. «Пражское кладбище» попало в «любое» и не попало в «почти».

А жаль. Хотелось-то очередного исключения…

Выжато из блога Записки дюзометриста. Комментируйте хоть тут, хоть там. Welcome!