Здравствуйте, уважаемые читатели Stars-people.ru. Уже второй раз когда я осознаю себя во сне меня возвращает к телу. В этот раз я вернулся к своему телу которое лежит на диване, я думал что я проснулся, но почему то мои ноги начала поднимать невидимая сила, такое ощущение что они в невесомости и земное притяжение на них не [...]

I.
Дело в том, что Господь излучает сияние, равное по мощности примерно тридцати рубкам Энтерпрайз в фильме 2009-ого года; поэтому самое большее, на что ты можешь рассчитывать – разговор с кустом. Если же у тебя нет нужды или желания отвлекать бога разговорами, или в детстве мама учила тебя не разговаривать с незнакомыми кустами, – ты можешь разглядывать отпечатки его стоп. Многие считают, что этого достаточно.
Всё, что остается от существа после его смерти – это его следы: отпечатки птичьих и звериных лап; человеческих рук (мы всё же скорее меняем этот мир руками).
С абсолютной уверенностью можно сказать, что наши вещи – любимые чашки, любимые книги, ручки дверей и клавиатуры ноутбуков – хранят отпечатки наших пальцев; несколько месяцев, если верить криминалистам, в редких случаях – даже несколько лет. Никем не запрещено, впрочем, верить и в то, что твоя подушка хранит память обо всех твоих снах; что песчаный берег моря, когда ты возвращаешься на него год спустя, вспоминает форму твоих стоп и длину шага; что небо Риги – это не небо Москвы, и ветер Питера – это не ветер Таганрога, и с ними всеми у тебя отношения разной степени теплоты и доверительности. Что каменные стены Танаиса помнят твой смех и твои смешные юбки так же отчетливо, как помнят греков, скифов, венецианских торговцев, османских моряков, казаков и мертвых поэтов тридцатилетней давности (радостны мы, танаиты, праздничны наши одежды, радостны наши печали, празднична наша тоска). Что сваленные кучей на одной из полок камешки с разных перевалов, вершин и дорог, засушенные цветы, старые открытки, словом, весь этой милый сердцу хлам наделен странной и бессмысленной силой: способностью делать время вещным; каждый из этих предметов – ключ к затянутой паутиной двери в твоей голове.
Но речь не о том; я снова смотрю внутрь вместо того, чтобы смотреть наружу.
Так вот. Ты можешь оставить следы на песке – их смоет прибоем через пару часов; ты можешь оставить следы на незатвердевшем асфальте – его поменяют через пару лет, или, если человечество внезапно исчезнет (будем учитывать все возможности), через пару десятилетий одуванчики и трава превратят его в пыль. Из всех рукотворных вещей долговечнее всего, как говорит нам прекрасная и ужасная документалка “Life After People”, египетские пирамиды и рашморский мемориал, но и они когда-нибудь исчезнут. Короче, оставь надежду прикоснуться к вечности. Вечности нет.
Наш великолепный, невероятно сложный, сияющий миллиардами огней, такой как будто бы невероятно надежный мир со всеми этими прекрасными историями, теориями, религиями, памятниками и песнями, мостами и плотинами, космическими спутниками и библиотеками; неисчислимым количеством симулякров, выдуманных миров, несуществующих, но таких сладостных проекций реальности, настолько древних или настолько красивых, что иногда они кажутся более настоящими, чем все настоящие вещи на свете, – этот мир на самом деле так необыкновенно хрупок.
Но разве осознание недолговечности вещи не делает её ещё восхитительнее?
Смотри на следы бога, пока они не заросли травой.

II.
Father of Stones in the West – это, конечно, о моём отце. Здесь много чего можно и хотелось бы сказать, но часть из этого не стоит выносить из дома, а часть – из моей головы; поэтому вот что.
Мне было лет 11, когда я прочла где-то об атлантах, которые ушли в камень (гугл сейчас подсказывает, что это называется «сомати», окей, сомати так сомати). Меня это испугало, очаровало и восхитило, ну, стандартный набор, – а еще это осталось со мной навсегда как метафора близкого к идеальному состояния человеческого существа.
Археологи, лесники, геологи (список можно продолжить) годам примерно к пятидесяти начинают переставать быть людьми, потому что если на протяжении трёх десятков лет ты имеешь дело преимущественно с амфорами, подвесками и пряслицами, с землей и костями, – ты становишься в чём-то как они, очень древним, хранящим множество тайн, изъясняющимся исключительно сентенциями, парадоксами и загадками (здравствуйте, В., я шлю вам мысленный привет через время и пространство, надеюсь, вы здоровы и держитесь; хотя что вам будет, вы давно – плоть от плоти, камень от камня стены Танаиса, жар солнца, сладость вина, запах полыни).
Если же всю жизнь ты имеешь дело с камнями (блеск пирита, грани кварца, узоры малахита, глубина оникса), то неизбежно становишься камнем сам. Хороший, хотя и частный пример – гранат-астерикс, звездчатый гранат, камень, который больше самого себя. Но и в целом – это не так жутко, как истории про Хозяйку Медной горы (хотя все истории про то, как человек перестаёт быть человеком, поначалу немного страшны), это красиво и гармонично и цельно и нежно: человек, уходящий (или ушедший) в камень, с твердой сердцевиной, с блестящими гранями, ловящими лучи солнца; человек, с именем которого в одном предложении невозможно поставить слово «суетливость».
Обо мне (хотя и в куда меньшей степени) можно сказать то же самое: не то спасибо генетике, не то – двадцати годам в одном доме. Я много и громко говорю, быстро бегаю, часто плачу и почти профессионально превращаю мух в слонов, но всё это – рябь на воде, и если представить, что каждый из нас – рукопись, найденная в Сарагосе, шкатулка в шкатулке в шкатулке в шкатулке, и разобрать меня на части – в самом последнем ларце будет лежать мелкий камешек, обточенная волнами морская галька. Если коротко: по-настоящему меня никогда ничего не ебёт, и в моём личном списке как человеческих качеств, так и собственных достоинств это свойство прочно удерживает первую строку.
Спасибо, папа.

Серия сообщений "Haindl tarot":

...а теперь мы отправимся в увлекательные глубины моего подсознания, чтобы бросить по колечку в каждую роковую гору.
Аттеншн: может содержать незначительное количество самолюбования, морализаторства, нытья, обсценной лексики, латыни, цитат из стар трека, цитат из другой порнографии.
(не уверена, что в детстве мне правильно объяснили значение слова «незначительный»)

Часть 1 - V. The Hierophant
Часть 2 - Eight of cups
Часть 3 - VIII. Strength
Часть 4 - Father of Stones in the West

Приснился кошмар.Снилась моя постель, и я в ней, и то, что нужно драться за свою жизнь. Испугаться не успела, не до страха было. Медленно просыпалась, а сон продолжался, и даже будто после пробуждения доли секунды, а потом я будто видела, как видение сдуло колебанием реальности. И потом размышляла в темноте о своём пятом последнем этаже, и всегда открытой балконной двери и о том, откуда вязлось такое сильное чувство небезопасности.
Может, дело в том, что в Москве так мало кислорода, что даже во сне за него драться приходится?

Здравствуйте, уважаемые читатели Stars-people.ru. Сегодня мне снился сон, ну и как обычно я понимаю что это сон и все это порождение моего ума, тут же понимаю что лежу на своем диване и шевелю ногами, но тело спит(лежит неподвижно).  Во сне я шел куда то, понимаю что нужно встать из тела(почему то вспомнил слова Михаила Радуги»во [...]

Я иду по аллее теней. Тени - жизни, сердца, плоть, наверное, души. Тени смотрят. Я ловлю взгляд, и тень обретает материальность, я начинаю слышать дыхание, пульсацию крови. Я могу прикоснуться и ощутить тепло ладони. Я читаю историю - радости, надежды, разочарования. И начинается танец, некоторые танцы тихи и завораживающе глубоки, другие затягивают в вихрь страсти, но все заканчиваются в изломанной позе боли и отчаяния, останавливаются, каменеют. "Пожалуйста, не замирай" - умоляю я - "пойдём со мной". Я стараюсь удержать взгляд, но каждый раз это заканчивается неудачей. Тень снова становиться только тенью. Я иду дальше, и из моего сердца утекает капелька света.

Я иду по аллее теней, и с каждым шагом света в моём сердце становиться всё меньше.