1. Ткань майя. Шторы из майя
2. Ткань жаккард. Шторы из жаккарда
3. Ткань миткаль. Шторы из миткаля

«Мой папа в жизни не был на Занзибаре,
и мама не бывала на Занзибаре…»

 
 Петров встретил Милку  на дискотеке  у моря.
Вечер  шел  к завершению, когда он, слегка перебравший  коварного крымского портвейна, 
с трудом продравшись сквозь толпу танцующей молодежи,  присел за чей-то стол.
Напротив, сидела худенькая девушка в голубом  платье. Сердце Петрова  екнуло, но с девушкой  был парень. Кажется, его звали Миша.
Утром  следующего  дня  Миша отловил Петрова  на набережной  и отвел в сторонку.
Лицо  Миши было нездорового, серого оттенка, а глаза красными от бессонницы.
- Милка просила  передать вам,   ты…,  в общем,  она хочет быть с тобой.
Произнеся эти слова, Миша отвернулся и пошел прочь. Его широкие, спортивные плечи осели, как старый ниппельный  мяч.
Петров  первый раз видел, как плачет  сильный мужчина.
Вечером,   девушка в голубом платье пришла на танцы одна.

***
После танцев  пошли к морю. Милка разделась и побежала к воде, а Петров  остался на берегу.
Милка  с визгом вылетела  из волны, окатив его солеными брызгами,  влезла  к нему в  майку, прижалась  влажными, ледяными сосками.
Они  сидели вдвоем  в одной майке,  как неразлучные сиамские близнецы сросшиеся телами и целовались.
- Почему ты выбрала меня?
- Не знаю. Честно!  Ты необычный,  инопланетянин,  не такой, как другие. С тобой спокойно, надежно.  Женщины  чувствуют это нутром.
- Зато у меня противный характер.
- Переживу!  Хватит мне идеального, во всех отношениях, Каткова.
Милка была замужем за каким-то коммерсантом. О нем она говорила в уважительном тоне и называла строго по фамилии.
Потом они долго лежали на перевернутом рыбацком баркасе в кромешной темноте.
Остро пахло гниющими водорослями. Падали звезды.
- Хочу, чтобы звездочка упала  на нас – вслух загадала желание она
- Тебе плохо? – тревожно откликнулся Петров.
- Наоборот, слишком хорошо, боюсь, что лучше не будет никогда…

Под утро он забрался  к ней  в  окно, чтобы не проходить через комнату, где бдительно спала хозяйка.
 
***
Поздней  ночью они  безуспешно пытались поймать машину и Петров уговаривал Милку пойти пешком, напрямую через виноградники.
Милка  спорила, хотела дождаться такси, но все же согласилась с ним.  Еле заметная тропинка вилась меж обрывистым берегом моря и виноградниками.
Ряды белых  бетонных столбиков в призрачном свете  луны казались городом мертвых,
а  налившиеся соком  гроздья элитного белого Муската выглядели, как гипсовые  украшения в склепах.
Хмель еще сидел в головах -  они шли бодрым шагом, делясь впечатлениями от вечера и оглушая тишину громким смехом.
Но когда тропинка  углубилась в густой лесок,  смутное беспокойство овладело Петровым. Милка жалась к нему всем телом,  ее колотила дрожь.
Справа от тропинки в черноте веток виделось  что-то большое и серое. 
Лишь отойдя на приличное расстояние,  они решились обернуться назад.
На тропе стоял, глядя  им вслед,  неестественно высокий человек в широкополой шляпе.
Петров явственно видел, длинные волосы и скрещенные на груди руки, но лицо  и ноги незнакомца скрывала серая пелена.

До рассвета  они просидели в  ночном баре, заглушая недавний страх.
Петров пил белый Мускат, Милка налегала на водку.
- Я видела его глаза, - твердила Милка, подвигая к себе полную рюмку, - они неживые, как у мертвого!

Милка погибла под Новый год.
Петрову рассказали, что  ночью  она  зачем-то решила поехать  на дачу, 
на скользкой дороге  превысила скорость  и ослепленная дальним светом встречной машины не заметила стоящую на обочине тяжелую фуру…

***
  В один из холодных ноябрьских вечеров Петров  возвращался  с работы. 
На улице моросил дождь, погода была столь противной,
что хотелось поскорее забежать  куда-нибудь и напиться до чертиков. 
Настроение тоже было паршивым,  хуже некуда. 
В последнее время у Петрова все вызывало отвращение: жена, дом, работа.  А в первую очередь он сам.
Чего добился в жизни,  для чего живет, вернее существует? 
Чтобы  пить,  жрать, врать жене, заглядывать в рот начальнику и втайне ненавидеть весь мир?
Внезапно он остановился, увидев знакомое отражение в огромной  витрине магазина на противоположной стороне улицы.
Размытый дождем силуэт - широкая шляпа, длинные  волосы, серый плащ.
Это был фантом, виденный Петровым много лет назад, там, у Красного Камня.
Только теперь он видел его лицо…

«Как странно её звали Лимбо
такие у них имена…»