компания «САКСЭС»: установка пластиковых окон е настолько сложен, каким кажется на первый взгляд.
компания «САКСЭС»: установка пластиковых окон е настолько сложен, каким кажется на первый взгляд.
Гершеле как-то зашел к местечковому раввину. Хозяин спал в задней комнате, а в приемной лежали его халат и штраймл. Недолго думая Гершеле облачился в раввинскую одежу, сел за стол и углубился в чтение.
Приходит женщина с деревянной ложкой в руке.
— Ребе, эта ложка для молока, а я чуть не помешала ею мясной борщ… Скажите, она уже трефная или нет?
— Но ты борщ помешала?
— Нет, — отвечает женщина, — я собиралась, но спохватилась.
Гершеле задумался. Серьезное дело. Женщина ни жива ни мертва ждет ответа.
— Поскольку это случилось впервые, — говорит наконец «ребе», — можно простить. Но если еще раз с тобой такое случится, я объявлю трефной и ложку, и еду.
— Нет, нет, ребе! — чуть не плачет женщина. — Больше такого не будет!
В это время вбегает какой-то разгоряченный хасид и кричит:
— Ребе! Гецель насмехается над нашим цадиком!
— Выставь его из дому, подлеца!
— Но ведь он и так на улице, — недоумевает хасид.
— В таком случае позови его в дом, а потом выставь.
Главное не трогать
Гершеле приехал на заработки в один захудалый городишко, но дела пошли неважно и не оставалось ничего другого, как выдавать себя за лекаря. Он остановился на более-менее приличном заезжем дворе, оделся во что получше и приколол к двери бумажку: «Здесь недорого лечат от всех болезней».
Вскоре явился мужик из соседней деревни.
— Где болит? — спрашивает Гершеле.
— Тут вот, в боку, — отвечает мужик.
— Подними руки и сделай вдох.
Мужик старательно выполнил что велели.
— Ну, — спрашивает Гершеле, — легче?
— Вроде бы, — отвечает мужик.. — Только, как до бока дотронусь, болит.
— Так и должно быть, — говорит Гершеле. — А ты не дотрагивайся — и болеть не будет.
Ловко! — обрадовался мужик. — Дай вам Бог здоровьица, господин лекарь!
про траву сабельник- ...
Они жили рядом уже много лет. Так привыкли друг к другу, что и имен уже не употребляли. Клички, которыми они называли друг друга имели понятное значение только для них, поэтому давайте назовем их Спутник и Советчица. Так, собственно и распределялись роли в их дружбе. Она была мудрая, рассудительная, он ей доверял. А он был легкий на подъем, всегда готовый поддержать любую ее идею, преданный друг.
Расскажу вам одну историю из их жизни. Спутник был страстно влюблен в красавицу Ирочку. Ему в ней нравилось абсолютно все! Чудная аппетитность округлых форм, живые глаза, по которым можно было читать любую ее мысль, трогательная неприспособленность к жизни в современном мире, любовь к красиво сложенным фразам, порывистость и немного слезливая чувствительность. Ирочка представлялась ему идеалом женщины, воплощением мечты. И она отвечала ему взаимностью. Ее любовь еще больше склоняла Спутника к мысли, что они предназначены друг другу судьбой. Она оказалась заботливой, ласковой, на все ради него готовой. Ее глаза излучали нежность, на объятия она реагировала с трогательной благодарностью, от поцелуев таяла. Ну, казалось бы, что еще нужно двум молодым людям? Он любит ее, она отвечает ему любовью. Ему нужна забота, она счастлива заботиться. Оннуждается в принятии, она в восторге от каждого его слова. Она мечтает о надежном спутнике, он готов защитить ее от всего мира. Жить бы им вместе, да радоваться своему счастью!
Но вот беда. Советчице Ирочка совсем не нравилась. Она не хотела мешать Спутнику в его счастье, никогда не подговаривала бросить, или обидеть девушку. Она в общем даже хотела, чтобы они были вместе и счастья им желала. Но так уж сложилось в их отношениях, что Советчица всегда говорила правду, а Спутник всегда прислушивался к ее мнению.
Ну, и как ей было удержаться, если Спутник смотрел на Ирочку с таким восхищением, и не видел, что уже в свои тридцать с небольшим она явно толстовата, а к сорока и вовсе расползется как квашня. Так и говорила ему в глаза, мол толстая, неповоротливая. Ну, конечно, лишнего не скажешь, хозяйкой Ирочка была отменной, готовила вкусно, дома миленько, уютно, но на кухню хоть не заходи. Вечно гора грязной посуды. Ну не свинья скажете? Конечно свинья, и нечего заступаться. А ее наивность неописуемая? Ну скажите, бабе тридцатник, а она до сих пор твердит, что если людям доверять, то они не обманут. И каждый раз ревет, нарываясь на очередного обманщика. Идиотка, что еще говорить? А уж эта ее слюнявая чувствительность. Чуть что, в слезы. Противно смотреть!
Спутник спорил, заступался за любимую, но со временем стал прислушиваться все больше и больше. Ведь Советчица в других вопросах права оказывалась, как же ей не доверять?
И правда, со временем стал он замечать, что милая глазу пухлость, стала выглядеть явным избытком веса, и веселый аппетит Ирочки стал раздражать. Раньше ему казалось, что нет ничего страшного, что не помыв посуду после ужина, она радостно собиралась с ним на прогулку, а теперь стал понимать, хозяйство для женщины, главное. И ее наивность и готовность по любому поводу слезу пустить, эту уж явный перебор. Не девочка уже.
Иногда задумавшись так, смотрел он на Ирочку холодным, раздраженным взглядом, но Советчица спохватывалась, она ведь не хотела их разлучить! И начинала убеждать Спутника, что пропадет без него Ирочка, совсем пропадет. И жить не сможет без любимого, и в страшном этом мире без его поддержки сломается. И это раздражало еще больше. Почему он должен жить с женщиной, полной недостатков и несовершенства, только потому, что она, видишь ли, без него не сможет. А его потребности уже совсем не учитываются?
***
Ирина была глубоко не счастлива в браке. Они с Игорем женаты уже 10 лет, когда то он ее обожал. Ему нравилось в ней абсолютно все. Он нахваливал ее фигуру, восхищался глазами. Он стонал от восторга поедая ее пирожки и убеждал, что никогда не видел хозяйки лучше. Ира по натуре мечтательница, натура творческая. Не то, чтобы совсем не способна адаптироваться в реальной жизни, но Игорь так ловко взял все практические веревочки в свои сильные руки, что ей как то даже и не приходилось задумываться, где находится банк, сколько там лежит денег, и по какому телефону вызывать электрика. Иногда жизнь заставляла решить какую то проблему самостоятельно, Ирина терялась, расстраивалась, и в состоянии почти истерическом бросалась за помощью к мужу.
А муж у нее был идеальный. Спустя 10 лет после свадьбы, она все еще была в него горячо влюблена. Он такой красивый! От звука его голоса ее и сегодня еще бросает в сладкую дрожь. А руки! Мягкие, пропитанные электрической негой любимые ладони. Он много читал и любил пересказывать ей прочитанные книги. Мысли, пропущенные через призму его восприятия мира были намного интереснее и глубже, чем высказанные автором. Ей нравилось заботится о нем. Мысль о том, что он, здоровый и сильный мужчина, прекрасно может обойтись без ее заботы, убивала ее. Ей так нравилось думать, что Игорь нуждается в ней, что сам он ни за что не проснется утром вовремя на работу, не сможет сварить себе ароматный кофе, забудет шарф.
Но вот его отношение к ней приносило много слез. С каждым днем Игорь все реже делал ей комплименты, все меньше радовался проведенному вместе времени. Его больше не восхищал ее кулинарный талант, наоборот, он ворчал, что еды слишком много и она чересчур тяжелая. Он сердился, когда Ира напоминала ему надеть шарф или спрашивала, не забыл ли он бутерброды, приготовленные ею. Его глаза не влажнели больше возбужденной нежностью, при взгляде на нее. А руки не вздрагивали при случайном прикосновении. Она уже не получала ласковых сообщений по телефону. И смеялись они все реже и реже.
Ирина была самой обычной женщиной. Первой ее реакцией было традиционное выяснение отношений. И второй тоже. Потом она долго плакала и искала свою вину. И в конце концов, сжалась, смирившись. Она любила мужа, боялась его потерять. Попытка похудеть, стать более интересной собеседницей, устроить романтический вечер нарвалась на холодное равнодушие.
Еще надеясь достучаться до сердца Игоря, она написала стихи:
***
Я люблю... изнывая от нежности,
Обижаюсь, губу закусив,
Замерзаю в глухой неизбежности
И намека включаю курсив.
Я хочу фейерверков прижизненных
Понимаю, что много хочу.
Не смотри на меня укоризненно,
Невозможно, я знаю... молчу.
Невозможно, чтоб в жизни, как в сказке...
Но за что же тогда, Боже мой,
Допустил ты со мной неувязку...
Наградил неуемной Душой.
Почему я люблю так неистово
А взаимность разумно тиха
Я не жду чувства светлого, чистого
Мне безумная жажда нужна.
Я хочу быть желанной до бешенства
И любимой до слез, без границ...
Уже слышу вопрос твой насмешливый
"Из каких это взято страниц?"
Не услышишь... Стараться не стоило.
Все слова, как костры отгорят.
Не волнуйся, и я успокоилась.
Я смирилась, как все, так и я.
Реакции не последовало. И Ира поняла. Все потеряно. Пометавшись решила, что пока Игорь не ушел, будет наслаждаться каждым мигом прожитым рядом, а когда он решит уйти, отпустит с миром. Если любимый решил, что ему без нее лучше, значит так тому и быть. Так и жила. Каждую минуту своей жизни испытывая страшную боль. Она даже имя этой боли дала "Зудящая Пустота". Именно так она ощущалась. Начиналась в груди, правее сердца, сосущим вакуумом тянулась к правой руке. Терпеть ее было невозможно, всякий раз, когда Зудящая Пустота подступала, Ира сжималась в комок и, зажмурясь, пережидала приступ. А приступ случался всякий раз, когда она думала о муже.
Они давно уже спали в разных комнатах. Иногда Ире казалось, что она задыхается от желания вдыхать его присутствие, касаться одного с ним мира. Готова была пойти к нему, лечь рядом, прижаться молча. Но она знала, какая будет реакция. Он сделает вид, что спит, будет лежать неподвижно, с напряженной спиной. И станет еще больнее. В такие минуты Зудящая Пустота захватывала горло, лицо, мозг и становилась невыносимой. В разделении комнат, правда, был и свой плюс. Она могла беспрепятственно плакать перед сном.
В эту ночь, Ира, как всегда уснула наревевшись. И вместо обычных снов о счастливом прошлом, от которых Зудящая Пустота разгуливалась вовсю, увидела непонятный, удивительный сон, перевернувший ее жизнь.
Ей как всегда снился Игорь. Только не из воспоминаний, а сегодняшний. Но этот, сегодняшний, он смотрел на нее влюбленными глазами. А за спиной у него стояла женщина. В тумане сна Ире не разглядеть было ее лица и фигуры. Но голос был так знаком, что от ужаса она чуть не проснулась. Это ее, Ириным голосом, с ее привычными интонациями чужая советчица шипела на ухо Игорю:
- Какая же толстая, неповоротливая!
И отражение Ириной фигуры во влюбленных глазах мужа расплывалось в бесформенную кучу.
- Идиотка наивная!
И у милого растерянного личика Иры тупели пустые глаза.
- Вот свинья!
И три немытые тарелки превратились в смрадно воняющую кучу отходов.
И тут Ире все стало понятно. Она всегда была мудрой и надежно советчицей своему мужу. Да, она не знала как заплатить за электричество и не умела вызывать на дом мастера. Она верила людям и страшно расстраивалась, когда они оказывались негодяями. Но она вовсе не была наивной и неприспособленной. Она вдумчивая и глубокая. У нее мощная интуиция, она умеет видеть суть вещей. И Игорь всегда очень ценил ее мудрость. И доверял ей.
И когда она, сначала кокетничая, а потом все более искренне стала критиковать себя, ее мнение, как всегда, было им принято. Сначала он протестовал:
- Никакая ты не толстая, прекрати напраслину возводить. Ты моя сладкая, аппетитная девочка.
- Да перестань, ничего страшного в этих двух тарелках нет, придем с прогулки и помоем.
- Не плачь малыш, мне нравится твое отношение к людям. А то, что один оказался сволочью, так это его проблемы, а не твои.
Но она настаивала:
- Я толстая, фу какая неповоротливая бегемотиха.
- Ой, я опять забыла помыть, вот свинья.
- Меня опять обманули, и когда я только научусь. Идиотка наивная!
И он поверил.
Уже под утро ей приснился голос телевизионного диктора:
- А вы посоветовали бы близкому человеку жить с женщиной, к которой относитесь так, как к себе?
***
Прошел год. Ира с Игорем вернулись со своего второго медового месяца. Глядя на эту пару невозможно было поверить, что они женаты столько лет. Мужчина смотрел на свою спутницу с нескрываемым восхищением. А она сияла. Несколько смущала ее странная привычка разговаривать с зеркалом:
- Заткнись! Не толстая, а аппетитная! Просто эта юбка мне не идет. Сейчас переоденусь и буду куколка!
- Не ворчи, ничего не случится с этими тарелками! Игорек хочет чтобы я с ним кино посмотрела.
- Ну да, смешно, я опять влипла. Непобедимо во мне доверие людям. За это себя и люблю!
Но у кого из нас нет странностей? Именно они делают нас неповторимыми.
автор текста: Нехама Мильсон
Доступно и быстро. такси в аэропорт Бен-Гурион (встреча и проводы).
Доступно и быстро. такси в аэропорт Бен-Гурион (встреча и проводы).
Цадик реб Борух однажды впал в такую тоску, что заперся в своем домике и не велел никого пускать. Даже от еды отказывался.
Жена ребе, не зная, как избавить его от такого уныния, посоветовалась с Гершеле, знавшего сто способов развеселить ребе. Но Гершеле помочь был не в состоянии — ребе же никого не велел пускать!
И все-таки Гершеле кое-что придумал.
Поскольку входить к ребе не дозволялось, он спустился через дымоход в печку. Выглянув из нее, Гершеле увидел, что ребе, подперев голову руками, сидит перед зеркалом, стоящим на столе.
Гершеле выставил перемазанное сажей лицо, и ребе, конечно, заметил в зеркале черную незнакомую рожу. Он обернулся поглядеть, кто такой явился, но Гершеле отпрянул. Ребе снова погрузился в свои невеселые думы, а в зеркале снова возникла черномазая рожа. Ребе опять оглянулся, но Гершеле опять спрятался. Цадик позвал служку и велел обыскать все углы. Никого не обнаружив, служка ушел, а ребе снова печально задумался.
Тут он приметил, как из печки осторожно высовывается черное лицо. Решив, что это вор, ребе схватил свою тяжелую палку и, подбежав к печке, закричал:
— Вон отсюда, или я разобью твою мерзкую рожу!
Ответа не последовало.
Ребе угрозу повторил.
Ответа снова не последовало.
Тогда цадик принялся колотить палкой по дымоходу, откуда в ответ сперва раздался собачий лай, а потом кошачье мяуканье. Наконец из печки вылез черный, как дьявол, Гершеле и стал просить прощения:
— Не серчайте, ребе, если я вас побеспокоил. Но что было делать — вы же запретили входить! Поэтому я решил действовать через печку.
— А что ты делал, когда я стучал по дымоходу?
— Спал.
И принялся зевать и потягиваться, словно бы на самом деле только что проснулся. Причем изображал все так похоже, что ребе развеселился, позвал жену, и, глядя на Гершеле, они от души смеялись.
+ развернуть текст сохранённая копия
