А вот сейчас подумать: мы живём в огромной стране. С грандиозной историей. Необыкновенным - загадочным человеческим капиталом, который сейчас через микроскоп изучают эксперты какой-нибудь "Стратегии". И все в общем-то по инерции гордимся, наверное, масштабностью нашего пространства, но уже смущены сегодняшним вызовами относительно нашей будущности.
И мне кажется, в последнее время особенно смущены самой априорностью всей этой грандиозности. Смущены тем, что наша русская вселенскость как-то исподволь докатилась до состояния российской вавилонскости. То есть у нас стали возникать сомнения. Усиленные и даже, скорее, стимулируемые официальной непоколебимостью в этом вопросе - вопросе не целостности, а консервации нашего географического поля в границах остановленного распада. Мы давно и трудно живём в полураспаде. Укротили космос - укрощаем как бы и геополитическую тектонику. Суровой ниткой сшиваем разломы.
Но мне давно уже один человек говорил (я не верил ему), из Владивостока: все беды нашей страны - от её территории. Менталитет граждан в отсутствие единого мировоззрения отличается не только на уровне диалектов. Вот, например, жители Приморья не отдыхают в Европе, они отдыхают преимущественно в Юго-Восточной Азии (им это нравится: недалеко), и как формируется их менталитет?.. С другой стороны, что мне, жителю деревни Золотово, условно говоря, до алмазов республики Саха? Имею ли я хоть пыльцу с их огранки? И вместе с тем, уезжая из нашей нефтедобывающей грандиозности, скажем, в Белоруссию, обнаруживаю бензин дешевле и дороги лучше. Что такое вообще? А ведь экономисты, в том числе и эксперты с библейскими фамилиями, объяснят мне, что так и должно быть.
Но выходя из романтического возраста, хочется не столько гордость иметь, сколько алмазную пыльцу и бюджетный бензинчик, и я это провозгласил.
Если бы я рассуждал аморально, то номер один, конечно же, Фукусима.
Я успел позабыть её, хотя знал, что в мире широких возможностей протоптаны чрезвычайно узкие тропы.
Случившийся между нами разговор, впрочем, выявил либо её ординарность, либо скрытность.
Он разочаровал меня. В конце концов, в ней мне нравился только её профиль, и то на определённом расстоянии.
Не как фигура речи, а как абрис лица. У меня всегда было, подчёркиваю, только эстетическое отношение к Фукусиме.
Но странно, что она вытесняет из моей системы пять других платонических фавориток, скажем больше - упраздняет всю систему.
Странно, потому что я не испытываю ни лёгкости, ни бойкости, ни простоты, расходясь с ней на упомянутой тропе, не получаю от неё обыкновенных грубых женских сигналов, мне в голову не приходит постучаться к ней в аську и если и хотелось бы пригласить её поужинать, то только так - поужинать, и я вижу, что на её лице при виде меня промелькивает испуг, хотя точно знаю, что не имею предпосылок быть причиной чьего-либо страха.
Она серьёзно понизила рейтинг Дапкунайте - из её же, между прочим, отдела. У Дапкунайте крупная голова и тонкая шея, и это приводит меня в неистовство, потому что при том раскладе, что в общем-то все женщины в моём вкусе, крупная голова вызывает у меня повышенный интерес - то ли из-за школьной фантазии, навеянной иллюстрациями к "Арабескам" Гоголя, то ли оттого, что у меня самого маленькая голова. Дапкунайте, чёрт подери, одной своей походкой раздаёт больше авансов, чем лихорадочный румянец Фукусимы...
Конечно, и Фукусима использует определённые приёмы, ту же сомнамбулическую непроницаемость джокондовского образа; но разве я на это покупаюсь? Да ни разу. Я покупаюсь разве что на её метафизическое сходство с Джульеттой Мазиной.
Но увы, скорее всего, она относится к категории царевн-несмеян, способных временно и за чужой счёт оживляться, но неспособных надолго и бескорыстно оживлять.
Как хорошо и удобно быть моральным: не требуется рассуждать так, как сейчас.
Когда сын физически перерастает своего отца, жизнь не только засчитывает последнему поражение как доминирующему самцу, но и преподносит в утешение родные адидасовские, в отличном состоянии кроссовки 43-го размера.
На этом грустном этапе дерби все мы к финишу немного Пьеры Ришары.
Да может ли последовательный юрист одновременно прослыть последовательным националистом идеалистом?
То он, предвосхищая ноту нашего МИДа, выступает в защиту задержанного в Молдавии другого блогера - российского гражданина и автора эпитета "гяурские свиньи", адресованного русским, то инициирует проект РосЯма поперёд официального "Убитые дороги Пскова", то в доме Пашкова за него любопытствует беллетрист Прилепин о судьбе нефтетрейдера.
Нет, носит в себе этот имярек изрядную толику жуликоватости.
