Праздник Преображения Господня всегда почитался в русском православном народе. Особое значение он имел для Русской Армии. Это полковой праздник всех частей гвардейской артиллерии, а также 20-ти полков русской армии, в том числе старейших ― 10-го Новоингерманландского и 28-го Полоцкого пехотных. В этот день служились в полках молебны, совершались крестные ходы, отдавались особые почести полковой иконе.



Царь Николай II благославляет войска


Но наиболее ярко его духовное значение его для Русской Армии выражалось в том, что именно в день Преображения во всех военных училищах, после выпускных экзаменов, происходило производство юнкеров в офицеры. По окончании обучения юнкер обретал новый статус, преображался в офицера. В Императорской Армии это преображение было не только метафорой, но и определенной духовной реальностью. В христианском государстве, строящемся на принципе симфонии властей, государственная служба и, в особенности, служба воинская имеет глубокое духовное значение. Империя и Церковь по аналогии с Божественной и человеческой природой Христа "нераздельны и неслиянны". Император, являющийся верховным Возглавителем всех вооруженных сил, не есть простое гражданское должностное лицо, каким является глава государства при демократически-светском государственном устроении. Император является видимым проявлением Божественного присутствия в истории.



Царь Николай II проверяет качество солдатской пищи


Понимание монарха как помазанника Божьего и живого Его Образа в русской консервативной мысли превосходно выражено Н.В. Гоголем в «Выбранных местах из переписки с друзьями»: «Поэты наши прозревали значение высшее монарха, слыша, что он должен наконец сделаться весь одна любовь, и таким образом станет видно всем, почему государь есть образ Божий, как это признает покуда чутьем, вся земля наша <…>. Всё полюбивши в своем государстве, до единого человека всякого сословья и званья, и обративши все, что ни есть в нем, как бы в собственное тело свое, возболев духом о всех, скорбя, рыдая, молясь и день и ночь о страждущем народе своем, государь приобретет тот всемогущий голос любви, который один только может быть доступен разболевшемуся человечеству и которого прикосновенье будет не жестко его ранам, который один может только внести примиренье во все сословия и обратить в стройный оркестр государство. Там только исцелится вполне народ, где постигнет монарх высшее значенье свое ― быть образом Того на земле, Который сам есть любовь». Отечество, православное царство ― это тоже не есть только некоторая территория с некоторым населением. Это место пребывания Благодати Святого Духа, Дом Богородицы. Если Храм ― это «Небо на земле», то и всё земное православное Отечество ― это зримый образ Отечества небесного. Воинская служба, следовательно, не есть служба интересам одного лица (как в секуляризованной, обмирщенной монархии) или большинства населения (как при демократии). Это служба, прежде всего Богу и, затем, Царю, как Его образу, и Отечеству, как месту Его пребывания. Вообще, для русского религиозного сознания особенно характерно желание видеть Божественное присутствие в конкретном человеке. Через волю Императора реализуется Божественный промысел. Значит, и возглавляемые Императором вооруженные силы - орудие исполнения Божественного промысла, а не инструмент реализации частных экономических и политических инструментов. Можно, вспомнить слова А.В.Суворова, обращенные к войскам: «С нами Бог! Он наш генерал». Воинская иерархия есть подобие иерархии церковной. Не случайно требования, предъявляемые к супруге офицера сходны с каноническими требованиями, предъявляемым к супруге священника. Соответственно, офицерский чин не есть лишь внешнее юридическое отличие. Подобно тому, как при рукоположении в священный сан сообщаются особые благодатные дары, необходимые для совершения таинств и пастырства так же и при производстве в офицерский чин особый духовный статус защитника Царя, Церкви и Родины, человека чести и долга. Производство в чин осуществляется от имени Императора, который получил особую благодать при помазании и венчании на Царство. «Молитвенное же освящение Церкви царская власть получала в обряде венчания на царство, которым установлялась некая брачность. ... Здесь установлялась особая, священно-эротическая связь с народом, ощутимая только для Церкви и существовавшая поверх всякого правового утилитаризма и государственного устройства... Земной царь в этом свете становился как бы некоей иконой Царя царей, на которой в торжественные священные миги мог загораться луч Белого Царства» (С.Н.Булгаков. Свет Невечерний). И эта благодать, которой обладает Император, «Первый дворянин» передавалась и далее, офицерам и всем дворянам. Вновь хочется подчеркнуть это значение христианской любви, которая связывала русского офицера с Царем, с одной стороны и с солдатами ― с другой.




В военной среде как нигде более мог быть реализован тот идеал служебных отношений, который был обозначен Н.В. Гоголем: «Еще скажу вам слово насчет любви и всеобщего расположения к себе, за которыми многие так гоняются. Заискивать любви к себе есть незаконное дело и не должно занимать человека. Смотрите на то - любите ли вы других, а не на то - любят ли вас другие. Кто требует платежа за любовь свою, тот подл и далеко не христианин. О, как я благодарен за то, что еще от детства вселил в меня Бог непонятное мне самому чувство бежать от всяких неумеренных излияний, даже родственных и дружеских, как от чего-то приторного и неприятного. Как это верно, что полная любовь не должна принадлежать никому на земле. Она должна быть передаваема по начальству, и всякий начальник, как только заметит ее устремленье к себе, должен в ту же минуту обращать ее к поставленному над ним высшему начальнику, чтобы таким образом добралась она до своего законного источника, и передал бы ее торжественно в виду всех всеми любимый царь самому Богу». Таким образом государственная жизнь, должна была основываться на «кругообороте любви» - от Царя, через все ступени служебной лестницы до низших чинов и, обратно - через офицерскую и чиновную иерархию к Царю. Разумеется, далеко не всегда в повседневной жизни реализовывался дворянский и офицерский идеал. Но и Спаситель дал своим ученикам увидеть свою Божественную славу лишь в избранный день, в день Преображения. В жизни офицера именно на поле боя, в момент подвига и самопожертвования, наступал тот момент, когда уходило всё внешнее и будничное, когда в полной мере проявлялась его духовная высота.

Доктор философских наук А.В. Арапов.
Перекличка №12, 2009