Вышла в свет книга мемуаров Ю. В. Куберского «О людях и войнах».




Мемуары мой отец написал сорок лет назад, в том возрасте, в каком теперь нахожусь я, и, готовя их к печати, я, разумеется, помнил об этом, подспудно сравнивая наши жизни…
Авторитет отца был огромен — три войны за плечами, Гражданская, Советско-польская и Великая Отечественная, жизненный опыт, не сравнимый с опытом моего поколения. Отцы творили историю, а мы так и остались в их тени... Да, авторитет был огромен, но не непререкаем.
Отец был пулеметчиком в дивизии Чапаева, а в Великую Отечественную войну воевал на Сталинградском фронте, Курской дуге, разминировал ДнепроГЭС, Белград, Будапешт, Вену... Некоторые его истории я помнил с детства. Уже в последние годы своей жизни он весьма скупо поведал о том, что имел прямое отношение к испытаниям первой советской атомной бомбы в Семипалатинске - отвечал за установку металлической вышки для нее и за электроподрыв. Тогда это еще относилось к области военной тайны, но я все же попросил его нарисовать, как выглядела эта вышка. После испытаний он год лечился от лучевой болезни...
По моей же просьбе он взялся и за мемуары. «Может быть, внуки прочтут или тебе пригодится как писателю», - говорил он, дабы оправдать новое для себя сомнительное времяпровождение за кухонным столом в ранние утренние часы, когда все родные еще спят... Из внуков тогда была только моя полугодовалая дочка, а я, закончивший филфак ЛГУ и повоевавший военным переводчиком в Египте, только что устроился на работу в заводскую многотиражку...
После его смерти 10 июня 1980 года — он не дожил двенадцати дней до своего 77-летия — я, так и не оправившись от потери, принялся писать что-то вроде большой повести о нем, о своей любви к нему, начиная с той первой вспышки сознания «отец!», которую помню и сейчас. Это когда ему летом 1943-го после Курской битвы дали отпуск, и он поехал к нам в Куйбышев, то есть к своей жене и сыну (мне тогда был год и два месяца), - слышу голос мамы, его голос и счастье, вдруг ослепившее меня...
Повесть под названием «Отблески...» после моего мыкания по журналам («кому нужны истории о больных умирающих стариках? где социальный оптимизм?») была принята и одобрена в издательстве «Молодая гвардия», где в вместе с двумя другими моими повестями вышла в свет в 1987 году... Я останавливаюсь на этом подробно потому, что в «Отблесках» были процитированы отрывки из мемуаров отца... Сегодня она есть в открытом доступе в Интернете.
И вот - его собственная книга. По мере возможности я старался проверить все, что еще поддается проверке, включая фамилии и инициалы упомянутых в рукописи лиц, лишь кое-где позволяя себе пояснительный комментарий. Насколько я знаю, отец не очень доверял публикациям историков и военачальников и в основном полагался на свою память — а она у него была феноменальной. Книга же маршала инженерных войск В. К. Харченко « Специального назначения», где есть несколько страниц и о моем отце, некоторое время воевавшем под его началом, вышла в свет спустя два года после того, как мемуары отца были закончены, и уже мне послужила подспорьем в подготовке к печати отцовского текста, хотя и она не свободна от неточностей. В журнальную публикацию ( см. «Звезда» № 11—12, 2011) вошли лишь некоторые военные сюжеты из отцовских мемуаров.
Боевой путь отца, гвардии инженер-полковника Юрия Васильевича Куберского, отмечен двумя орденами Красной Звезды, тремя Орденами Красного Знамени, двумя Орденами Великой Отечественной войны ( 1 и 2 степени), Орденом Ленина, а также боевыми медалями — За оборону Сталинграда, За освобождение Белграда, За взятие Будапешта и Вены, и, естественно, за победу над Германией. Есть и еще одна медаль, которой он особенно гордился — Двадцать лет РККА. Ею, понятно, награждали лишь участников Гражданской войны.
Судьба благоволила ему — за все, в трех войнах, бои, каковых у него наберется никак не меньше ста, он ни разу не был серьезно ранен, даже когда в его руках разорвалась немецкая мина, которую он пытался разрядить...
И еще сюжет — на свидетельстве о браке моих отца с матерью стоит дата регистрации 25 июня 1945 года, хотя в мемуарах он пишет, что семью создал накануне войны, и в моем свидетельстве о рождении 12 мая 1942 года указаны оба моих родителя... Что это значит? Спросить некого. Мама, которая была моложе отца на 17 лет, умерла в 1993-м. Остается предположить - отец не верил, что вернется живым с войны, хотя в мемуарах он утверждает обратное...

Я ставлю этот пост в раздел "Книги" по ассоциации с именами писателей, здесь упомянутых. Давайте спокойно и взвешенно прочитаем эту статью до конца. Комментарии к статье тоже очень поучительны - в стиле "Чужой среди своих". Обычно тем, кому не очень-то понравился Израиль с первого раза (хотя таких встречала мало) я говорю - значит, вы были не с теми и не там.

Дальше

Школы иностранных языков прошлого не баловали нас охватом стран, предлагая, в большинстве своем, английский, немецкий и франзузский языки. Тогда это не было проблемой – даже эти знания почти не были востребованы. С падением границ – во всех смыслах – желание изучать языки и использовать их на практике появилось у многих: для бизнеса, для туризма, в [...]

Пикуль В.С.: исторические хроники и романы

С 1963 г. писатель поселяется в Риге, будучи уже автором своего первого художественного романа «Океанский патруль» (1954 г.) и первого исторического романа «Баязет» (1961 г.). В столице Латвии Валентин Саввич и создал свои знаменитые литературные шедевры, часть которых с большой охотой читали болгары, чехи, словаки, французы, переведя романы В. Пикуля на языки своих стран. Как Далее...

Крым сквозь время - Достопримечательности Крыма, Отдых в Крыму, Частный сектор Крыма, Фото Крым, Страны мира, Путешествия и туризм, Недвижимость, Полезные советы

Однажды Михаил Зощенко получил письмо, в котором какая-то женщина требовала с него алименты. Мол, мы с вами летом катались на пароходе по Волге и вы мне ребеночка сделали.

Зощенко, конечно, удивился. "Какая Волга? Какой ребеночек? Я вообще был в другом месте, а о вас первый раз слышу!" Он отправил даме свою фотографию, и вскоре выяснилось, что по Волге катался совсем другой тип, который называл себя "писателем Зощенкой".

Когда я наткнулась на самозванцев, разгуливающих по форуму Либрусека и подписывающихся моим именем и, что еще занятнее, именем моего мужа, у меня тоже был шок. Хотела даже написать в администрацию... А потом подумала: Сегодня забанят аккаунт "Эльвира Валерьевна Барякина", а завтра кто-нибудь создаст "Эльвиру Барякину" или "Elvira Baryakina" или еще что-нибудь. И что -- бегать по всему интернету, отслеживать самозванцев и бить себя кулаком в грудь "Это не я!"? Мне что - зарплату за это платят?

Вменяемые читатели моего блога и книг знают, что и как я пишу, какие идеалы отстаиваю и каких моральных принципов придерживаюсь. Так что они без труда разберут, кто есть кто. Читателям невменяемым ничего не докажешь. А остальным просто дела нет.

Наличие самозванцев, конечно, изумляет поначалу: "Кто эти люди и чего им надо?" А потом понимаешь, что ко всему надо относиться философски. Ну пишет мадам С. миллион отрицательных отзывов на мои книги под разными именами -- она что, как-то навредить мне может? Нет. Руки коротки. Ну нашлись какие-то чуваки, которые думают, что смогут обидеть или рассердить меня, выдавая свои мысли за мои...

На самом деле это даже лестно. Не у каждого писателя есть верные рыбы-прилипалы, которые очень хотят доказать всем и вся, что "он дурак" и "книжки его паршивые".

Раз что-то требует доказательств, значит, оно не самоочевидно. Раз троллям приходится использовать для этого свои слова, а не мои, это тоже о многом говорит.

Так что пускай резвятся. Может, это у них единственная отрада в жизни.