37-ю зиму я совсем не ждал - ни первого снега, ни этой упоительной утренней тишины, ни чернильных клякс под ногами от чёрной рябины, - но это не значит, что я не готовился к ней, - а она, глядь, и пришла. Снег в Золотово лёг, и лёг надолго - это стало очевидным тогда, когда он продолжал лежать при двухдневном колеблющемся нуле. Я решился на эксперимент и продолжал обкладывать кирпичом летнюю кухню (правда, добавляя в раствор немного соли); вчера сделал последний замес и накрыл стену, невысокою, вполроста, пергамином. Я вмонтирую в неё светильники, чтобы зрительно поднять вросший в землю барак летней кухни (она действительно построена в советском барачном стиле).

В минувшую ясную, солнечную субботу приезжал Проклов, собирались с ним и Khloya рвануть в Юрьев-Польский - рванули, но во-первых, слишком рванули (я проскочил нужный поворот и влетели во Владимирскую область), во-вторых, пришло известие, что строители-таджики украли Анчара в канун отмечаемого ими обряда жертвоприношения). Обследовали деревню, заезжали в Стройково, опрашивали селян в Ахтырке, справлялись у продавщицы в магазине и даже заехали в церковь. Через какое-то время, к вечеру щенка подбросили к свояченице, но на следующие сутки пропали его брат и сестра Черныш и Белыш. Поскольку и эти щенки были спасены, теперь можно говорить об этом. А также о том, что в наших святых местах при попустительстве властей снова очень много развелось исчадий магометанской религии.

Утром перед поездкой я встретил Проклова на станции, и мы поехали завтракать к Khloya. В дороге он осторожно поинтересовался, есть ли у меня пиво. Когда-то и я любил пить пиво вместо завтрака, хоть бы и болела к полудню от этого голова; с тех пор, однако, в марках пива я уже не разбираюсь, зато теперь в холодильнике и сауне у меня есть любая выпивка для гостей. 

Та суббота была бы для меня совсем чёрной, если бы я не встретил понимания и терпения со стороны обычно ворчливого Проклова, когда нам приходилось лазать по трущобам, задворкам деревни и ещё бесснежным полям (впрочем, мы рассмотрели, подойдя ближе к даче Бодрова, этот странный дом с тонированными окнами, а также встретили охотников во главе с Акимычем, у которого из кармана куртки торчала бутылка водки). Кроме того, Проклов - человек с наглухо законспирированной душой, наблюдая, как я мою во дворе машину, вдруг сказал мне, что лучше женщины, чем Khloya, он со мною не видел.

Ужинали в русском трактире в Сергиевом Посаде.

В последние дни октября я воздвиг цитадель перед бункером - оплот на пути весенних паводков. На всё сооружение ушло не больше четырёх мешков цемента. Вырыл ревизионный колодец, сложил стену с двумя высокими узкими окнами и низкой дверью, а по линии ворот бункера построил ещё заградительный барьер высотой в четыре кирпича. Помимо этого пробил перфоратором бетонный фундамент внутри бункера, тоже для ревизии и дальнейших дренажных работ. Подождём весны и посмотрим.

Выдались тёплые дни - и это после ночных заморозков, в которые вода в дождевых бочках замерзала на полсантиметра. Облетели яблони, на  ветках  антоновки четыре плода (сосед спрашивает: на ёлку оставил?); черёмуха полностью голая. Необъяснимо стойко держатся поздно посаженные подсолнухи у крыльца дома - в заветном месте, защищаемом от северных ветров корпусом веранды.

 

Вечером заехал к Акимычу - он давно просил помочь ему, а именно слазить в подпол и обернуть на входе, возле фундамента, минеральной ватой трубу из скважины. Ибо у меня конституция форточного вора, а у Акимыча живот. В этом ставшем мне родным кудринском доме было натоплено и пахло брагой; когда я подъехал, ко мне выбежали Олимпиец с приживалкой Волчоной (матерью Анчара, она поселилась у него в конуре) и четырьмя щенками.

 

Хотя я предупредил о приезде, входная дверь была заперта, а стука моего не услышали. Когда же заглядываешь в октябрьском сумраке, усугубленном дымами от тлеющих осенних костров, в освещенное окно дома, в котором приглушённо бормочет телевизор, поневоле вспоминаешь драму Метерлинка "Слепые".

Вчера были стремительные, сгущающиеся с каждым шагом (я шёл по Тайнинской), но мягкие сумерки ещё тёплого октябрьского дня, в  котором не забалуешь, если оденешься легко, и в котором, если оторвёшься от тяжёлых мыслей и поднимаешь голову, вдруг видишь, что листва на безымянных городских деревьях не то чтобы пламенеет, но ярко горит тихим светом, измеряемым явно не люменами, а величинами из арсенала воображения. 

Богат и разнообразен мир грибов. В настоящее время на Земле их произрастает около 100 тысяч видов, и это не только шляпочные грибы, число которых достигает 10 тысяч, но и всевозможные микроскопические организмы, встречающиеся повсеместно - от тундры до пустыни. Грибы - это и разрушители древесины, и источники лекарственных и биологически активных веществ, и паразиты, и возбудители заболеваний растений и животных, и деликатес, это и нежный белый пушок на влажных стенах, и микроскопические плесени.

Хотя продолжительность жизни большинства грибов и невелика, однако они существовали на Земле задолго до появления человека, о чем свидетельствуют отпечатки пластинчатых грибов, найденные в более ранних геологических пластах. Человечество пытается «приручить» грибы очень давно. В странах Юго-Восточной Азии древоразрушающий гриб сиитаке возделывали еще до рождества Христова, то есть более двух тысячелетий тому назад.

Еще в IV в. до н.э. «отец ботаники» греческий ученый Теофраст описал известные в то время грибы. Позже, в 1 в. н.э., римский натуралист Плиний Старший попытался классифицировать их на съедобные и несъедобные. Римляне в древности считались большими знатоками грибов.

Иногда мне кажется, что на земле из всего русского остался только русский лес. 

В котором ничего не слышно о банкротстве компании "Авианова", перевёрнутых "Газелях", подожжённых дорогих авто и разрешении правого поворота на красный сигнал светофора. Это также легитимное убежище от мультикультурности.

Русский лес даже более русский, чем Манежная площадь или площадь Революции.

Историческое время остановлено, и становится очевидно, что собирательство не то чтобы первобытнее, но первичнее либидо.