Прекрасная юная дева с изумрудными глазами, длинными черными волосами, тонко очерченными коралловыми губками, красотка - одним словом, уже три дня жила в маленьком деревянном домике на берегу огромного океана. Не по своему желанию она обитала в таком отдалении от большого мира, а по воле родителей. Так было издавна принято в их семье. Каждый, достигший совершеннолетия, отправлялся в заранее приготовленный заботливыми предками уголок природы, чтобы начать самостоятельную жизнь. Куда и кого, и, самое главное, почему, об этом никто не знал.

Ах, да, читатель же еще не в курсе, как звали нашу красавицу. Родители, дай им Всемогущий здоровья на многая лета, не поскупились в изощренности выбора имени. Бедную девушку молодые люди обходили стороной, как только узнавали, как ее зовут. Ну, вы представьте сами, как будет выглядеть юноша, которому придется по бумажке зачитывать: "Крис-ме-гиль-да, я Вас приглашаю на свидание!" А заучить такое имя с первого раза не особо получалось.

Вернемся на берег. Это был не просто бережок, это был высоченный обрывистый склон, который уже порядком подмыло океанскими волнами, но он еще держался благодаря могучим корням старых сосен. На краю этого обрыва и стояла сейчас Крисмегильда, стояла и смотрела далеко вперед. От ветра ее глаза слезились, и, со стороны казалось, что она плачет. Но это было далеко не так. Чтобы заставить девушку плакать, нужно было постараться. И пока еще никому это не удавалось.
Крисмегильда всегда любила похимичить. Уже в 6 лет у нее был личный котелок, в котором она смешивала все подряд. Однажды в поисках последнего ингредиента она забрела на кухню, где готовила мама. На цыпочках прокралась девочка к столику, приподнялась на носочках, и - хоп! - в ее руках ценная баночка. Высунув язычок и решив не затягивать процесс зельеварения, Крисмегильда собралась влить содержимое баночки в котелок. В этот момент мама повернулась и успела только крикнуть: "Нет, только не этот сироп!" В котелке что-то яростно забурлило, закипело и вдруг выскочило! "Трясте! Я Тристер, буду зыть у вас..." Существо заметило Крисмегильду, выпучило свои глазки и сказало нежно: "Мя-мя". На этом мамино терпение лопнуло, и девочка была отлуплена до посинения попы. Но, повторюсь, слез от нее было не добиться, она стойко перенесла истязания. Зато теперь у нее был новый друг, забавный, местами лысый, местами волосатый, зелено-желтый зверек Тристер. С тех пор девочка стала практиковаться в создании новых зверьков. Ей все так же попадало, зверьки увозились в далекие края, продавались на городском рынке, отправлялись в пасть огнедышащему дракону (так, во всяком случае, папа говорил, забирая очередное чудо у девочки), но она продолжала экспериментировать. Возможно, это и сыграло важную роль в таком далеком отселении Крисмегильды.

"Крисмегильда!" - это Тристер звал девушку из домика. Он единственный, кого разрешили ей взять с собой в ссылку. И он был единственный, кто с первого раза выучил ее имя без запинок. Правда, сначала у него выходило что-то больше похожее на "Клисьмегильдя". " Пошли обедать!" "Не хочу…" Девушка даже не обернулась. Вдруг рядом раздалось шуршание: "Держи!" Тристер протянул Крисмегильде несколько абрикосов - остатки взятой из родительского дома радости. "Спасибо..." Они стояли на берегу, смотрели вперед и молчали в унисон. Внезапно абрикосы кончились. Тристер посмотрел на девушку. Крисмегильда задумчиво разглядывала косточку абрикоса. Не глядя на зверька, она спросила: "Ты еще не выбросил косточки?" "Ээм, нет, одна еще есть. А тебе зачем?" "Давай бросим их в воду и загадаем желание одно на двоих, чтобы никогда не расставаться!" Тристер в недоумении посмотрел на нее: "А ты чего это? Думаешь, я убегу? Или меня сожрет злобный гоблин?" "Да мало ли что, просто давай и все..." Они как по команде закрыли глаза, загадали желание и бросили косточки с обрыва. "Красиво летят!" - сказал Тристер. "И они упали прямо в бушующий океан…" - задумчиво произнесла девушка. "Да что с тобой! В конце-то концов!" "Устала я..." Крисмегильда развернулась и ушла в сторону домика. "Мда, женщины..." - подумал Тристер и побрел следом.

Утро нового дня обещало быть радостным. Солнце светило ярко, океан был спокоен. Видно, морской царь принял подношение в виде абрикосовых косточек. Может, он решил себе в подводном царстве парочку деревцев вырастить, кто знает. Крисмегильда, зевая, вышла из домика и пошла искать любимого зверька. Обойдя приличное расстояние вокруг домика и не обнаружив Тристера, Крисмегильда обеспокоилась. "Тристер! Ты где? Я не хотела тебя обидеть! Прости-и-и!" Вдруг в листве мелькнуло местами лысое, местами волосатое, зелено-желтое тельце. Девушка бросилась в сторону дерева. "Слезай! Я же попросила прощения! Может у меня критические дни! Имею право!" Зверек невозмутимой колбасой повис на ветке и не думал шевелиться. "Ну, ладно тебе... Ты же мой лучший друг, слезай!" Зверек открыл один глаз, потом второй и грустно сказал: "Зачем тебе такой друг как я? Я никому не нравлюсь! Я никчемный, даже волосатость у меня ненормальная и цвет противный! Тебе нужен нормальный друг - че-ло-век... А я..." - он снова закрыл глаза, и из-под опущенных век скатилась мутная слезинка. "Да что ты такое говоришь!" - у Крисмегильды непривычно задрожал голос, и она почувствовала в горле странный комок. "Ты самый мой лучший друг! И не нужен мне никто другой!" Она села под деревом, закрыла глаза руками и поняла, что что-то с ней не так. Она плакала. "Пойми меня," - сказала она еле слышно, - "Человек - это не тот, к кому другие относятся как к человеку, а тот, кто к другим относится как человек... Ты единственный, кто меня понимает…" Она совсем расплакалась. Зверек тихо сполз с ветки, обнял ее и сказал: "Спасибо тебе, я тоже тебя люблю! Мы всегда будем вместе!"

В подводном царстве довольный морской царь вертел в руках абрикосовую косточку. "Интересно, интересно... посадим, посмотрим..."

1 апреля 2011г.

---

Рассказ получился интересным на мой взгляд. я его тоже писала на конкурс Наизнанки. В условиях были пять фраз, которые я должна была уплести в будущий шедевральный текст.
Кому интересно, вот фразы:

- И они упали прямо в бушующий океан.
- Крисмегильда задумчиво разглядывала косточку абрикоса.
- невозмутимой колбасой повис на ветке
- Нет, только не этот сироп!
- Человек – это не тот, к кому другие относятся как к человеку, а тот, кто к другим относится как человек