В первый год существования у ПКРМ было сразу три лидера. В том числе бывшие первые секретари Котовского и Комратского райкомов КПМ, нынешний член ЦК, экс-посол в России Андрей Негуца и ныне покойный Фёдор Манолов — впоследствии первый кавалер почётного звания "Заслуженный строитель Гагаузии" и создатель гагаузской ассоциации профессионального футбола. Третьим был бывший министр внутренних дел и лидер Бендерского горкома — будущий президент независимой Молдавии Владимир Воронин.

Изадние отмечает, что все прогнозы провластной прессы того времени, что "Партия коммунистов умрёт вместе с последним членом КПСС" не сбылись, а ответом таким "шутникам" служит хотя бы количество молодых людей, состоящих в рядах ПКРМ сегодня, 20 лет спустя. Но если до уголовного преследования тогдашняя власть не опустилась, то в плане давления административного развернулась, что называется, вовсю. В те годы государственный служащий мог запросто лишиться места работы только за то, что предоставил молодой партии помещение для собрания. В столице случалось и так, что собрания первичных организаций проходили в парках. В сёлах по приказу "из центра" могли натравить на коммунистов местных маргиналов — доходило и до потасовок. Не говоря уже о самой атмосфере неприятия, которую старалась создать по отношению к партии тогдашняя номенклатура".

Сам Владимир Воронин позднее вспоминал: "многие хорошие знакомые с советских времён переходили улицу, просто завидев его издали — не хотели навредить себе уже самим фактом встречи с лидером неугодной партии", а главным "инструментом борьбы с ПКРМ было затягивание вопроса о её регистрации в Министерстве юстиции. Как говорили ветераны партии, "мы ждали, что будут препятствия, но не думали, что они окажутся настолько ожесточёнными". Главным поводом к недопуску ПКРМ в правовое поле был вопрос о партийном имуществе бывшей КПМ — уже тогда молдавских правых вопрос имущества интересовал больше всего. Но по большому счёту это был только предлог. Затянув процесс регистрации партии на год, власть смогла помешать коммунистам самостоятельно принять участие в парламентских выборах".

В своей деятельности ПКРМ дала оценку причин "развала "старой" Компартии МССР. Коммунисты заявили: это произошло из-за того, что в ней "членов партии" стало больше, нежели истинных коммунистов. Ещё бы! Препоны Партии коммунистов создавали именно те, кто получил от КПСС всё и быстро с ней расстался во время развала Союза. Уже после, после первых электоральных успехов первый секретарь ЦК ПКРМ Владимир Воронин, обращаясь к товарищам на республиканском активе, скажет: "К нам и сейчас подходят бывшие ответственные работники, вполголоса говоря, что они сохранили партбилеты и вроде бы их из КПСС никто не исключал. От таких нашей партии стоит держаться подальше, особенно это касается Кишинёва".

Молдавские коммунисты еще 20 лет назад определили, что "победы будут добиваться исключительно в рамках законодательства, а достигать поставленных целей и задач — посредством выборов. Первой победой на этом пути и стала регистрация Партии коммунистов Республики Молдова. Действуя в рамках закона, коммунисты доказали незаконность запрета коммунистических идей в Молдове. Тот скандальный акт был принят не парламентом республики, а всего-то его президиумом — и значит, не мог претендовать на легитимность. Доказав это, Партия коммунистов, по большому счёту, и доказала всем, что является именно партией, а не клубом жертв ностальгии".

Возможность стать частью новой молдавской власти ПКРМ получила сразу же после раскола в среде правящих аграриев в 1995 году: тогда "правящая Аграрно-демократическая партия теряет большинство в парламенте — её покинули десять депутатов, ориентированных на тогдашнего президента Мирчу Снегура. Для сохранения власти формируется левоцентристская коалиция с блоком "Единство". ПКРМ спустя год после выборов (на которых, к слову, ни Воронин, ни другие кишинёвские лидеры проходных мест в списке не получили — какая ещё партия согласилась бы на такое?) получила возможность войти во власть и получить доступ к определённым ресурсам. Но коммунисты предпочитают остаться в оппозиции. Они действовали вместе с социалистами, интернационалистами и левым крылом аграриев по общим "идеологическим" вопросам — таким как название языка в Конституции или предоставление Гагаузии особого правового статуса. Но не могли смириться ни с экономической политикой правительства аграриев, продолжившего "начинания" прошлых премьеров Друка и Муравского, ни с новым административным законодательством, сделавшим регионы зависимыми от "центра".

Успехи ПКРМ "стали бы невозможны, если бы эта партия не продемонстрировала наличия лидера, действительно способного объединить страну. Такая возможность была получена в 1996 году на всенародных президентских выборах. Они-то, по сути, и решили, кто будет представлять молдавского избирателя в дальнейшем. Другие левые партии тогда допустили фатальную ошибку — испугались выдвигать единого кандидата от всего левого фланга, вместо чего выбирали между действующими первыми лицами — премьером Сангели и спикером парламента Лучинским. Все они пережили раскол, поражение и — скоро или позже — политическую смерть. ПКРМ рискнула и выиграла — её кандидат занял третью строчку, и именно участие в выборах коммунистов решило исход второго тура: было не допущено переизбрание окончательно "сдрейфовавшего" в сторону унионизма президента Снегура".

Владимира Воронина знали "как главу МВД, который в 1989 году в сложнейшей ситуации не отдал приказа открыть огонь и в перспективе утопить Молдову в крови ещё более ужасных социальных потрясений. После президентских выборов он в течение двух лет становится подлинным национальным лидером. Сначала вокруг его фигуры и его партии объединяются все неравнодушные левые — те, которые рассчитывали на объединение сил, а потому несогласные с пассивной позицией своих тогдашних партийных руководителей. К 1998 году депутатская группа ПКРМ увеличилась с пяти человек до одиннадцати, а были ещё и районные лидеры. Выборы того года и вовсе приносят ПКРМ первое место, 40 мандатов в парламенте".

Тогда же был создан и первый антикоммунистический альянс - "правые и центристы объединились именно из страха перед растущим влиянием к Партии коммунистов и доверием к её лидеру Владимиру Воронину. Переход от районов к уездам, провёрнутый властью всего за год был не только выполнением желания западных кураторов, но и попыткой не допустить оппозицию к власти и на региональном уровне. Но снова правых ждал холодный душ. Коммунисты, вопреки былым разногласиям сформировавшие блок с внепарламентскими аграриями и социалистами, заняли уверенное первое место на местных выборах 1999 года, получив до трети мандатов примаров, местных и уездных советников. Ставка на людей снова принесла плоды. Более того, сами представители правых и центристских партий стремились работать на местах именно с коммунистами, командам которых не могли отказать в профессионализме и знании ситуации".

Победа Партии коммунистов в 2001 году на парламентских выборах стала закономерным исходом ее борьбы. ПКРМ шла под лозунгом "Воронин — президент! Коммунисты — в парламенте!" и авторитет лидера сделал своё дело — за коммунистов проголосовали более 50 процентов избирателей: "ни один президент в истории страны более не мог похвастаться такой истинно всенародной поддержкой. Равно как и уровнем доверия к институту президентства, перешагнувшим при Воронине даже рубеж в две трети избирателей. Нынешний уровень этого показателя немногим больше десяти процентов. Заставляет ностальгировать по "времени, когда у страны действительно был президент".

Восемь лет пребывания у власти Партии коммунистов тоже уже достаточно изучены и рассмотрены. Его характеризуют элементарные цифры. Государственный бюджет вырос в четыре раза только за первые четыре года. За тот же период в пять раз вырос бюджет социального страхования, а соотношение внешнего долга страны и ВВП сократилось вдвое. В 2001 году средний располагаемый доход на душу населения по стране составлял 241 лей, а восемь лет спустя — 1,1 тысячу, причём покрывала эта сумма 83 процента прожиточного минимума, а не 50, как накануне прихода ПКРМ к власти. За восемь лет были газифицированы 670 населённых пунктов — в десять раз больше, чем за предыдущее десятилетие, и ровно на 670 больше, чем ноль, газифицированный новой властью. Центры здоровья были восстановлены во всех районах, а зарплата работников здравоохранения только за "трёхлетку" с 2005 по 2008 год выросла вдвое. Размер пенсий увеличился в восемь раз, и, начиная с 2001 года, пожилые люди не знали больше задержек. Новый Кодекс о науке был принят в 2004 году, и в последующие пять лет уровень инвестиций в отрасль вырос в четыре раза.

Насколько ПКРМ "у власти отличалась от своих конкурентов справа, настолько она отличается от них и в оппозиции. Коммунистов ругают (известно кто) за отсутствие "конструктива", понимая под ним обыкновенную продажность. Коммунисты, и бойкотируя парламент, продолжали работать в комиссиях, разрабатывать законопроекты. Их оппоненты, находясь в оппозиции, совмещали "протест" с банальным бездельем. Коммунисты, критикуя власть, всегда выступали с конкретными предложениями, но, главное, коммунисты отобрали за эти четыре года у правых прерогативу собирать многотысячные акции протеста. Теперь правящие партии не могут вывести на улицы и сотен "сторонников евроинтеграции". В то время как протест ПКРМ и гражданского общества — будто ещё одна издёвка над властью именно за счёт своей цивилизованности. Достаточно вспомнить марши ПКРМ по центру, после которых и пустой бутылки из-под воды на площади не остаётся, и "мирные акции" 7 апреля 2009 года".

"Ставка на настоящих людей, на команды снова делает своё дело. Пока другие партии давят на местных функционеров, зачастую просто их перекупая, ПКРМ продолжает побеждать — как сделала это в большинстве городов на последних местных выборах. Такого результата не показывала ни одна партия, потерявшая власть в парламенте", - пишет "Пульс".

"Принципы, по которым ПКРМ строилась и по которым действовала во власти и в оппозиции" - ответ на вопрос "почему эта партия — единственная из всех, которая смогла подойти к 20-летнему юбилею в ранге ведущей политической силы, за которую готовы отдать голоса 60 процентов определившихся избирателей, в то время как другие партии улетали в небытие сразу же после потери власти, а чаще — и до оной. Это единственная в стране партия, а не пресловутый "политический проект".

Завершаю публикацию "Святой троицы..."."Наглый тип" в ней - это Ваш покорный слуга....И надо было мне пояснить,что 3 главных героя пьески - это одно и то же лицо - Петр Кириллович Лучинский,только из разных времен:ПК был и секретарем ЦК КПМ по идеологии, и Спикером Парламента РМ и вторым президентом РМ

(Политическая сказка-быль. Фрагмент)

Действующие лица:

Домнуле Петру, президент; около 55 лет.

Господин Петру К., спикер; около 50 лет.

Товарищ Петр К., секретарь; около 35 лет.

(ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ: страна и время действия не установлены. Все совпадения с реальными историческими лицами случайны).

АктI(...)

Акт II(...)

АктIII

Пустая полузатемненная, кроме ярко освещенного центра, комната без окон. В центре большой пестрый прямоугольный ковер. На нем низкий круглый стол, ломящйися от яств и напитков и три кресла, в которых в свободных позах расположились действующие лица. Пре­зидент лицом к зрителям, спикер и секретарь по обе сто­роны от президента полуоборотом к зрителям.

А ВОТ И «НАГЛЫЙ ТИП»

Спикер:Товарищ Петрикэ! Появился тут у «Первого» год назад один много о себе воображающий недоумок. То ли доктор философии, то ли доктор политологии, не разберу. Написал ряд пасквилей на солидных, уважаемых людей из нашей команды - на «шестерку» депутатов, на главного нейрокосметолога, на главное дезинформационное агентство, на главного имитатора и пенкосни­мателя. И среди прочего сварганил пачкотню о нашем домнуле Петру, то есть, строго говоря, о всех нас троих. Под видом па­мятки-методички для нашей молодежи о тринадцати уроках шме­керизма, которые можно, мол, извлечь из политического опыта домнула Петру. Одним словом, обнаглел этот тип.

Секретарь: А что же Вы не заткнете ему глотку? Мало что ли у Вас способов? Или Вы превратились в этаких поли­тических вегетарианцев, в непротивленцев, в толстовцев? А может, в буддистов? Так это на нас не похоже, друзья.

Спикер:Эх, Петрикэ, из другого все же ты мира. А у нас какая ни есть, а демократия (плюется). «Первый» изволил устано­вить. И приходится кое-какие из ее атрибутов сохранять. Самую малость. Для отвода глаз контролеров с Запада. Ибо мы все же уже в Совете Европы. Как-никак noblesseoblige. Поэтому как пример свободы печати и существования оппозиции домнуле Петру и терпит пару других оппозиционных изданий. Но телевидение и радио под нашим строгим контролем. Не переживай. Оппозицию на пушечный выстрел не подпускаем. Тем более «Первого». Только его еще не хватало на телеэкране. Нет, мутить воду мы ему не позволим. А вообще, свертываем мы помаленьку да потихоньку это демократическое хозяйство. Не адекватно оно текущему моменту. Да и менталитету народа не соответствует.

Секретарь:Вот это верно. Не соответствует. Ну, а с типом как же? Вы что же, все ему собираетесь спускать? Так он же Вам скоро на голову сядет.

Спикер:Вот этому, Петрикэ, не бывать никогда. Но тише едешь, дальше будешь. Мы, конечно, ничего не забываем. И придет время - с ним разберемся. Но не будем же мы сейчас, перед выборами из него делать героя? Или своими руками рекла­мировать его. Тоньше надо работать. Тщательнее. Мы учитываем, что хотя «Первый» его безусловно поддерживает и хорошо к нему относится, как и руководство в целом, но есть в окружении «Пер­вого» «кадры», которые интригуют против этого типа. А он это понимает. К тому же его, честолюбивого и вспыльчивого, не сложно спровоцировать на конфликт. Поэтому нам выгодно неявно помогать тем, кто интригует против него. И подпускать туда, в их среду, слухи через третьих лиц, близких к «Первому». Такой же метод, кстати, мы сейчас широко практикуем против ряда депутатов и лидеров правого блока. Действует безотказно. Но пусть об этом всем лучше тебе расскажет сам домнуле Петру. Если, конечно, захочет.

Секретарь:Пожалуйста, бадя Петру. И заодно о самом шмекеризме поподробнее. Расскажи, как ты развил его, в условиях нашей страны. Я вроде тоже неплохой шмекер, но, судя по тому, что я услышал сегодня, ты достиг вершин этого искусства.

ТРИ ИСТОЧНИКА И ТРИ СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ «ШМЕКЕРИЗМА». ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

Президент:Что ж, рано или поздно мне все равно приш­лось бы систематизировать науку и искусство шмекеризма. А то, вижу, фальсифицируют варяги мое учение, упускают главное, выделяют второстепенное, приписывают мне чуждые моему духу слова и дела. Поэтому обозначу сегодня главное. Придется Вам. друзья, выслушать мини-лекцию. Начну, как говорится, abovo, то есть с самого начала. Естественно, были мастера шмекеризма и до меня. Я не присваиваю себе их заслуг. Поэтому назову вначале, как это было принято в советском марксизме, три источника шмекеризма. А затем поговорим и о трех составных частях.

Первым источником шмекеризма, несомненно, являет­ся макиавеллизм.Работу Н.Макиавелли «Государь» я перечи­тываю до сих пор. Разделяю его точку зрения, что ради завоевания власти, укрепления государства допустимы любые средства. Да, я не боюсь признаться, что благая цель в политике оправдывает любые средства. Нормы морали при решении указанных проблем политику не указ. Разумеется, народу вслух об этом не скажешь. Но поступать надо именно так.

Вторым источником являются образцы практического шмекеризма моих предшественников, которые воплощали в жизнь идеи макиавеллизма. И среди них, действительно, выделяются Фуше и Талейран.

Секретарь: Прости, бадя Петру, что прерываю. Но ведь Талейран был не только видным дипломатом, но и масте­ром интриг и беспринципным политиком.Исхитрился быть министром иностранных дел и при Директории, и при Наполеоне I, и при Людовике XVIII. Таким же беспринципным политиком, как Талейран, был и Фуше, который в качестве министра полиции Франции служил то республике, то Наполеону I, то Бурбо­нам, предавая их всех поочередно. Что же, мы будем востор­гаться беспринципными предателями?

Президент:Эх, Петрикэ, Петрикэ. Молод ты еще для постижения сокровенных тайн шмекеризма. Пойми, друг мой, предательство это частности их биографий. Главными же являются сверхгибкость тактики, свободная от пут морали и позволяющая им добиваться успеха. Умение приспособиться к меняющейся конъюнктуре, вжиться в нее и выжатьмаксимум возможного. Побеждать. Вот что для меня на первом плане. А нормы нравст­венности, всякая там честность, верность слову и друзьям, благодарность - это все побрякушки. Так-то, вот, секретарь.

Ну, а третьим источником шмекеризма является наш, секретарь, марксизм-ленинизма.Но только в версии боль­шевизма. Из него я взял прежде всего методы и средства пропа­ганды, идеологической работы с массами, проще говоря, искусство «промывания мозгов». В свое время- я диссертацию по этим проблемам защитил. Как-никак - доктор философии.

Секретарь: Еще раз прости, бадя Петру, что прерываю. Но ведь большевизм это не просто искусство «промывания моз­гов»? И на Западе, в ходе выборов, в Англии или в Италии, к примеру, тоже «промывают» мозги избирателям. Большевизм - это нечто большее и иное. Количество переросло в нем в новое ка­чество. Это такая система методов «промывания мозгов», которая подключает, задействует подсознание, предрас­судки, эмоциональную сферу, даже инстинкты масс. В част­ности, большевизм разжигал у масс страсти, формировал всевозможные фобии и культивировал ненависть к своим политическим соперникам.

Спикер: А ты, мальчик, как в воду глядишь. Именно таким образом домнуле Петру и пришел к власти. Между прочим, этот тип из команды «Первого», о котором я тебе рассказывал, правильно отметил, что наш президент домнуле Петру формировал у элек­тората, особенно у нацменов по отношению к своему кон­тркандидату и его союзникам целую систему фобий, страхов.Чего стоит только утверждение команды домнула Петра, что победа «Первого» приведет к неизбежной и немедленной реанимации лозунга «чемодан-вокзал-Россия». Можно было подумать, что не «Первый» до этого был президентом и не он стабилизировал ситуацию и установил межэтническое согласие. Или, посмотри, как удачно команда домнула Петру нагнетала страх на нацменов, изображая в СМИ основного союзника «Первого» «исчадием ада». И так далее и тому  подобное. Так что, секретарь, смело бери на вооружение эти приемы своего бади Петра. Действуют они безотказно.

Я тебе скажу больше, если, конечно, домнуле Петру мне позволит.

Президент:Давай, валяй(выпивает немного вина. Затем отправляет очередную лапку лягушки в рот).

Спикер(закрывает глаза, пока президент смакует папку. Потом, после паузы, продолжает): Домнуле Петру взял на вооружение не только эту сторону большевизма. Но и большевистскую тактику «украденных лозунгов».Больше­вики, к примеру, позаимствовали - «украли», согласись, слишком грубо - у эсеров их земельную, аграрную программу, благодаря которой привлекли крестьян на свою сторону, а затем, укрепившись у власти, отказались от нее. Так и наш домнуле Петру позаимс­твовал ряд лозунгов у лидеров нацменов, а после прихода к власти - отказался от них. С другой стороны, уже после вступления в должность он позаимствовал ряд положений из программы «Пер­вого», и в частности, его аграрную программу, хотя до этого, в ходе выборов, критиковал их. Учись, сынок, президентом будешь. А возьми большевистскую супердемагогию, суперпопулизм, декларирование заведомо, подчеркиваю, заведомо невы­полнимых обещаний.Не так ли поступал домнуле Петру в ходе предвыборной кампании? Нет, Петрикэ, домнуле Петру излишне скромен и вследствие этого немного неточен. Больше­визм уже включает в себя макиавеллизм как в теории, так и на практике, а значит - и образцы политической тактики Фуше и Талейрана, с их кредо: «Думай одно, говори другое, а делай третье». С одним, правда, добавлением относительно домнула Петру: «Стоя он говорит одно, а сидя - другое». Поэтому, пра­вильнее будет сказать, что политический шмекеризм нашего президента домнула Петру есть высшая стадия развития большевизма. Шмекеризм домнула Петра - это большевизм сегодня. Его респектабельная и утонченная форма.

Президент: Мне, конечно, далеко до Ленина-Сталина, но в целом твою поправку можно принять.

Спикер: Усохнутый я совсем, домнуле Петру. Ни в одном глазу. Смотри, сухотку заполучу. Предлагаю тост за всепобеж­дающее учение марксизма-шмекеризма-большевизма. Или нет - большевизма-шмекеризма.

Президент: Ты забыл, родной мой, что на дворе ныне пора демократии и мы с тобой сейчас левые центристы. Так что в тосте убери слово «марксизм», а тем более «большевизм». Кто знает, настанет время, может быть, опять будем просто левые. Без слова «центристы». А сейчас будь осторожнее. Это ему можно за марксизм тосты поднимать.

Спикер: Прав ты, прав, домнуле Петру. Итак, за наш шмекеризм и за его родоначальника домнула Петру.

(Чокаются, выпивают, закусывают)

Президент(встает, начинает ходить): Так вот, друзья мои, братики мои младшие! Этот тип, который об уроках моего шмекеризма накропал, только верхушки, надводной части айсберга моего, нашего шмекеризма коснулся. Болтовней ограничился. О словах моего шмекеризма написал. Мол, я обещания давал попу­листские, а потом их не выполнял. Очернял, мол, «Первого» и одно­временно свою вину как спикера, то есть, тебя, дружок, на него, «Первого», сваливал. И прочая дребедень. А о делах моего шме­керизма: о компьютере, о (смеется), назову так - цифровой эквили­бристике, - о конвертиках etc- ни слова. А ведь правильно он поступил, что не затронул этих тем. Пусть только попробует вякнуть. По судам затаскаю. И ведь квинтэссенция шмекеризма состоит вовсе не в том, что я думаю одно, говорю другое и делаю третье. Хоть и это важно, и правильно. Ибо существует пропасть между тремя составными частями шмекеризма - мыслью, словом и делом. А главное в том, чтоу меня за мысли, какие у меня слова и что за дела.Впрочем, хватит саморазоблачений. Вы то по себе знаете, что у нас за мысли, слова и дела. Ибо мы едины в трех лицах.

Какой-нибудь академический чистюля, может быть, и назовет наши мысли «коварными», а мы называем их «веду­щими к победе». Какая-нибудь старая дева, может, и назовет наши слова «лживыми», а мы - «обеспечивающими победу». Какой-нибудь поп, может быть, и назовет наши дела «не­христианскими, нечистоплотными, попросту аморальными», а мы назовем их «победоносными».

Вот и «Первый» более 100 дней после моей инаугурации меня не критиковал. Он что думал, что в благодарность за это я его потом на телеэкран пущу? Как бы не так. Держи карман шире! Пущай по стране мотается, если хочет с народом общаться с глазу на глаз, правду-матку резать. Он пусть сотню, нет, тысячу поездок совершит, это, без пауз, считай три года, а я один раз появлюсь на телеэкране и за 20 минут перечеркну всю его трехлетнюю работу. Кстати, так было и в прошлом году. Он, как «белка», крутился 2,5 месяца по стране, а моя «рындуника» «крутилась» вне всякого графика на телеэкране. Вот, что значит, Петрикэ, телевидение в наше время. В умелых руках оно посильнее президентской власти будет.

Секретарь:Спасибо за науку, бадя Петру. Скоро мне возвращаться к себе. Долго тебя не увижу. Верю в твою победу, победу твоих сторонников на парламентских выборах. И все же волнуюсь. Противник силен. Все ли приготовлено для победы? Наготове ли новые, неожиданные для «Первого» методы и средства шмекеризма?

ТАЙНОЕ ОРУЖИЕ “ШМЕКЕРИЗМА”

Президент:Не переживай, малыш. Бадя Петру не подка­чает. Чтобы ты уехал без излишней нервотрепки, кое о чем я тебя проинформирую. (Садится за стол. Наливает себе полбокала. Выпивает. Закусывает лапкой в собственном соку). Итак, слушай.

ПЕРВОЕ. Я развязал самую настоящую психологическую войну через СМИ против «Первого».Каждый день появляются по нескольку очерняющих его личность и деятельность публикаций. При этом мы преследуем несколько целей: во-первых, вывести его из душевного равновесия, чтобы он стал совершать ошибки; во-вто­рых, посеять семена неприязни между ним и другими лидерами блока. Ведь, как-никак, бьем мы в основном только по нему. А тем, что мы критикуем его не только слева, но и «справа», мы, в-третьих, затрудняем ему принимать верные решения, ибо теперь он вынужден оглядываться на соседа «справа». А тот как раз и критикует, прежде всего наиболее верные решения «Первого». И хвалит неверные. Одним словом, «Первый» пропагандистски обло­жен и слева и «справа».

  Секретарь: Здорово придумано, бадя Петру!

Спикер: А ты что думал? За 20 лет наше фирменное искусство шмекеризма шагнуло далеко вперед.

Президент: ВТОРОЕ. Мы обновляем, а где надо и впервые собираем компромат на предполагаемых канди­датов в список блока. Но это не главный метод. Конечно, я от него не откажусь. Но я взял на вооружение подзабытый в наше демократическое время, но порой более эффективный, хотя и не столь впечатляющий для непосвященных, метод слухов, метод распространения слухов о ближайших соратниках «Пер­вого», занесенных через посредников в его команду.Представь, Петрикэ. Наш человек рассказывает байку о каком-нибудь сорат­нике «Первого» полунашему человеку. Тот, в свою очередь, полуихнему. А полуихний человек - на все 100 ихнему. Причем, лучше всего действовать через районы, сектора. И вот приезжают соратники «Первого» с мест и говорят: а вот наши люди такое-то говорят о таком-то ближайшем соратнике «Первого». Как тут не поверить гласу народа (смеется). Таким образом, мы будем дискредитировать все окружение «Первого» как публично, черезпечать, через телевидение и радио, так и тихой сапой, через слухи, запускаемые не менее чем через 3-4 посредников в окружение “Первого”.

Секретарь(вскакивая): Восхитительно, бадя Петру (подбегает к Президенту, пытается обнять его). Теперь я уверен - твоя победа гарантирована.

Президент(чуть отстраняясь и ласково): Ну, ну, малыш, успокойся. Возьми, выпей. Вот непочатая бутылка «Наполеона». Как раз к месту. Но одно условие - закусывать обязательно лапкой. Впрочем, налей нам всем.

Спикер: Давай я. А то расплескаешь. Ты садись, товарищ Петрикэ. Садись. Чуток погоди. Сейчас. (Секретарь садится. спикер разливает коньяк). Предлагаю тост: «За тайное оружие домнула Петру!»

(Чокаются, выпивают, закусывают.)

Президент: ТРЕТЬЕ. Думаю я, конечно, и о финансовом обеспечении предстоящей кампании. Мои люди наладили зеле­ную финансовую линию.Ее основные звенья - экономические агенты за рубежом. Таможня. Минфин. Контрольно-ревизионная служба. Свободная экономическая зона. Везде все схвачено. И аккумулируем потихоньку средства. Ох, много их потребуется, «зелененьких». Хотя и сейчас я недостатка в них не испытываю. А все же не помешает. Вот, Петрикэ, немного о том, что поможет мне победить. И остается на вооружение, естественно, и многое из того, что изложено в «тринадцати уроках». Я ведь не утверждаю, что там неправда. Я лишь утверждаю, что там не вся правда о моем шмекеризме. И вслух, об этом, конечно, не надо. Кстати, кое-какие слухи мы и об этом бумагомараке запустили. Пусть теперь доказывает своим, как он сам ранее писал, что он не инфузория. Так что, Петрикэ, возвращайся к себе и не волнуйся. Все будет в ажуре. (Встает. Начинает расхаживать).

«НАВЕЧНО ВТОРОЙ», ЗНАЙ СВОЕ МЕСТО! И НЕ ГРЕШИ ПРОТИВ «ПЕРВОГО»!

Президент: «Первый» назад к власти не вернется. Я его не пущу. Не пущу назад. Хватит мне моих 6 лет мучений. Пусть занимается сельским хозяйством у себя на огороде. Или остается президентом для своих внуков и окружения. Мне судьбой предназ­начено быть президентом этой страны. Мне, а не ему. Это я прези­дент XXIвека. Я, а не он. (Находясь в дальнем полузатемненном левом углу сцены, умолкает. Затем бормочет)... И все же он «Первый», а я второй. Он вечно «Первый», а я вовеки веков -второй. Второй. И никакой шмекеризм мне не поможет стать «Первым». Лишь вторым. Второй. Второй. (Гаснет свет в ком­нате. В темноте слышится). Второй. А он - «Первый». А я -второй. А он - «Первый, Первый. Навсегда Первый».

(Занавес. На нем портрет Первого Президента).

28 октября - б ноября 1997 г.

P. S.Единожды солгавший, кто тебе поверит?

А многажды?

И кто и что спасет твою душу?

А народ?...

Наверняка - твой импичмент!

И, безусловно, новый состав Парламента!

15 ноября 1997 г.

Предлагаю Вашему вниманию третью часть  моей политико-сатирической пьески...

+ развернуть текст   сохранённая копия