Политика времени!Захват власти и Выборы ! и В России могут ввести голосование по отпечаткам пальцев! Зачем так усложнять, не лучше ли,приравнять фальсификацию  к захвату власти !это и будет “ужесточить наказание за фальсификацию”г-н О.Михеев.и предлагаю поправки

сегодня, 04:00 Читать на сайте Аргументов и Фактов

Депутат «Справедливой России» Олег Михеев готовит законопроект, предполагающий значительные изменения в процедуре проведения выборов.

…обязать членов ЦИК проходить проверку на полиграфе, -- Оставить ком И.Гали

….а также ужесточить наказание за фальсификации, сообщают Известия.--Приравнять фальсификацию к захвату власти.ком И.Гали

….введение голосования по отпечаткам пальцев. – Исключить ком.И.Гали ...

….создать единую базу отпечатков пальцев граждан России, которые будут введены в комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБы).—ком И.Гали Исключить.

«Это позволит избежать вбросов и двойного голосования», — объяснил Михеев. ……«Справедливая Россия» также считает необходимым сделать участие в выборах обязательным для граждан России. Аналогичный порядок существует в ряде стран Европы, среди которых Австрия, Бельгия, Греция, Италия.  --- ком И.Гали Федеральный закон приравнивающий фальсификацию выборов к захвату власти --Это позволить провести Честные Выборы !!!

Почему за В.В.Путин, за Д.А.Медведева даже ни кто не посмел и ЦИК это замечательно проследил  С Фальсифицировать их голоса, а вот за Гражданина России, простого Человека, Рабочего, можно!?

А ведь Он Гражданин России даёт Им временную Власть в России!

Народ Избиратель по Конституции РФ есть Власть !

Конституция РФ Статья 3

1. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ.

2. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.

3. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы.

4. Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону.

ВОТ И НАДО

ПРИНЯТЬ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН – ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ВЫБОРОВ ЕСТЬ ПРЯМОЙ ЗАХВАТ ВЛАСТИ !

ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА -ПРАВА ЧЕЛОВЕКА!

Олег Михеев.Фото: oleg-mikheev.ru

- Сергей Александрович, есть два предположения. Либо западные советчики считают Россию сегодня слишком слабой, либо, наоборот, страной, с которой вновь приходится считаться. В любом случае, в последнее время нам все чаще и чаще, в довольно жесткой форме, назидательно пытаются указывать: куда идти, с кем и зачем...

- На самом деле, если смотреть в исторической ретроспективе, то ничего нового в подобном желании «сделать добро» России нет. Запад всегда стоял перед дилеммой: либо нашу страну покорить, либо приручить, все наши отношения с Европой и Соединенными Штатами сводились исключительно к этому. Правда, сейчас меняется форма подобных рекомендаций, Запад ищет новые, как ему кажется, оригинальные варианты «убеждения».

Давайте поймем: никогда «там» не считали отношения с нашей страной малозначащими, это выдумки доморощенных экспертов, по сей день продолжающих уверять, будто Западу на нас наплевать, и никакого дела до России нет. В действительности, дело было, есть и будет – во всяком случае, до тех пор, пока мы обладаем ядерным оружием, контролируем нашу территорию и природные ресурсы. Тем более что в отличие от Китая или Латинской Америки, у Запада с нами общая граница – так что над вопросом «как им обустроить Россию» они думают постоянно. Соответственно, периодически принимаются искать ответ на тот самый вопрос: покорить или приручить? Видимо, сейчас наступил новый этап рефлексии. В девяностые годы Запад праздновал свою полную и окончательную победу над Советским Союзом: без развязывания войны им удалось достичь целей, которых они в свое время не смогли добиться с помощью оружия. В тот период Россию «удалили» с поля глобальной игры и ослабили. Но время идет, минувшие двадцать лет кое-что изменили, и, судя по всему, Запад начал усматривать в нашей стране амбиции к возрождению. Естественно, это вызывает у него испуг, оставляя только два пути: либо подавить эти самые амбиции в зародыше, либо, если это невозможно, направить их в выгодное Западу русло. Один из методов – возобновить поток словоизлияний о возможной интеграции России в евроатлантическое сообщество. Условия приема в «демократическую семью» будут уточняться, но попытаться интегрировать проще, чем воевать или начать жесткий прессинг против Москвы.

- Раньше в наших газетах Збигнева Бжезинского именовали не иначе, как советологом или кремленологом. Это считалось высшей степенью неодобрения его оценок советских реалий. Потом – логично – выяснилось, что его в равной степени не устраивает и «новая Россия». Ладно, не стоило бы о нем и говорить, если бы, к примеру, Барак Обама не привлекал его в своей предвыборной кампании в качестве советника по внешней политике. Недавно «наш друг Збиг», которого мы пригласили даже на сентябрьский Мировой политический форум в Ярославле, выступил во Франции, после получения премии имени Алексиса де Токвиля. Он размышляет о России, о проблемах Соединенных Штатов, объясняет всем: Америка должна возобновить «амбициозные усилия» для трансформации и укрепления атлантического сообщества. При этом он включает туда и США, и Евросоюз, а в долгосрочной перспективе и Россию. Что он, собственно, ждет от Москвы?

- В идеале Западу интересна Россия, которую бы он мог держать на коротком поводке. Не интегрировать в реальный «клуб управляющих миром», а приобщить на правах союзника второго или третьего сорта. Который будет лоялен и от которого, быть может, даже удастся получить какую-нибудь пользу. Но который, в любом случае, уже не будет опасен. Вот так выглядит схема отношений с Россией, полностью устраивающая Запад. Да, надо добавить: при этом в нашей стране им необходимо иметь прозападную элиту, которую примутся кормить обещаниями и подачками. Это и есть голубая мечта «добропыхателей». Собственно, в девяностых годах примерно это и произошло.

- Но ведь мы уже вступили во все возможные международные объединения, разве что пока остаемся за бортом НАТО. Куда нам дальше-то двигаться?

- Жесткого, поэтапного плана у Запада, скорее всего, нет, поскольку сам Запад не абсолютно монолитен, а ситуация не так проста, как бы ему хотелось, нельзя нажать на клавишу компьютера, чтобы тот мгновенно выдал ответ. Тем более, присутствуют факторы, которые простым мановением руки не устранишь, такие, как мировоззренческие архетипы. Но есть основные направления работы с Россией, а конкретные формы и интенсивность могут меняться в зависимости от ситуации. Думаю, сейчас нам принялись читать второй или третий том сказок, рассчитанных на российскую элиту и более широкие слои населения, претендующие на то, чтобы называться «средним классом». Им – в очередной раз! – хотят сказать: элита может быть интегрирована в «клуб управляющих миром», а «средний класс» получить новое «качество жизни», радикально повысив стандарты потребления. Впрочем, далее следует длинный список условий и оговорок. Этой самой российской элите хотят втолковать, что не следует ставить перед страной каких-то собственных целей, формулировать задачи развития государства как самостоятельного цивилизационного проекта – ей предлагают уже готовый маршрут, объяснив, что Запад пойдет впереди, а Россия побежит следом за ним. И найдет она в конце пути свое счастье, молочную реку с кисельными берегами... Вот он, метод действий западной элиты – причем не только применительно к России, но и ко всем государствам на постсоветском пространстве, да и другим тоже - не надо собственных проектов, просто делайте, что вам говорят, и ориентируйтесь на западную модель жизни как на конечную и единственную цель. А если еще точнее – как на истинный смысл этой самой жизни. Об этом Збигнев Бжезинский и говорит: слова здесь лишь фантик, содержимое то же самое.

- Есть такое заскорузлое, но точное выражение: «рупор правящих кругов». Как вы считаете, Бжезинскому поручают говорить то, о чем сегодня думают, но не хотят публично произносить в Белом доме?

- Конечно, полностью отождествлять его мнение с установками администрации президента США нельзя, ясно, что западная элита неоднородна. Но в целом Бжезинский олицетворяет то, что сейчас называется «мейнстримом», то есть генеральной линией. Наша элита, конечно же, реагирует на подобную риторику, и в обществе возникает повод для внутренней дискуссии. Когда наши условные «патриоты» вступают в полемику с не менее условными «либералами», последние пользуются подаренным Западом тезисом о том, что он открыт для партнерства, предлагает проверенную столбовую дорогу для движения вперед, к процветанию и светлому будущему. А вот вы, мол, замшелые и квасные, говорят «патриотам», все время тянете нас назад! То есть игра идет и на внешнем, и на внутреннем полях, внутреннюю российскую либеральную фронду снабжают мировоззренческими клише, чтобы поддерживать образ некоего привлекательного Запада как конечной цели движения России. Давайте признаем: в целом получается. Не так успешно, как хотелось бы «добропыхателям», с оговорками и ошибками, но получается. Российская элита и пресловутый «средний класс», как говорят сегодня, «ведутся», хотя я не стал бы красить всех одним цветом, внутри существует много противоречий.

- Кстати говоря, применительно к американским реалиям Бжезинский расставил акценты очень точно. США, объявляет он, стали страной социальных крайностей, где один процент самых богатых семей владеет 35 процентами всего богатства страны, в то время как 90 процентов нижней части спектра владеют примерно 25 процентами национального благосостояния. Ничего хорошего он от этого не ждет, плюс к этому уверяет, что Европа отчаянно нуждается в убедительной концепции для завтрашнего дня. Итак, на Западе видят и признают существующие огромные проблемы, при этом предлагая России присоединиться к «демократическому сообществу». Чтобы эти проблемы вместе решать – или чтобы вместе утонуть?

- Западу в целом важно: а) устранить потенциальную опасность и возможных конкурентов; б) постараться решить свои проблемы за счет использования ресурсов других государств, которые он приглашает присоединиться к евроатлантическому сообществу в том или ином качестве. Вот об этом, собственно, если очистить его идеи от красивой словесной оболочки о «равноправном партнерства», Збигнев Бжезинский и говорит. В девяностые годы, повторю, Западу казалось, что он одержал победу над нами. Сейчас, когда стало ясно, что американцы в одиночку вытянуть глобальное доминирование неспособны по причине нехватки сил, «евроатлантисты» начали поиск новых союзников. Неполноправных, повторю. Россия в этих условиях рассматривается как потенциальный партнер – прежде всего, донор, который может за счет своих ресурсов помочь Америке управиться с ее проблемами. Собственно говоря, уже 20 лет помогаем. Это и сегодня происходит. Мы уже – зачем-то… - то ли выкупили, то ли собираемся выкупить долговые обязательства Испании, а помощник президента Аркадий Дворкович объявляет, что Россия протянет руку помощи европейцам и вложит 10 миллиардов долларов в восстановление экономики Евросоюза… Деньги, по меркам мировых финансовых организаций, не самые большие, только разве нам некуда их потратить в своей стране? Вот он, частный результат западного приглашения в «клуб избранных».

Конечно, Збигнев Бжезинский – откровенный русофоб. Но в части формулирования проблем Соединенных Штатов он проявляет себя как умный и информированный аналитик – каковым и является. Диагноз, который он в своей речи ставит Старому Свету, Америке, да и всему евроатлантическому сообществу в целом, очень интересен. Запад находится на этапе утраты внутренней энергии для своего развития и движения вперед. Ему нужна «свежая кровь». И что, мы должны кидаться Западу на помощь? Полагаю, действовать следует очень аккуратно и разумно. Если уж такие люди, как Збигнев Бжезинский диагностируют большие проблемы у евроатлантического проекта, то будет в высшей степени идиотизмом идти след в след с Западом, выполнять все его рекомендации и перенимать образ жизни. Неужели не ясно, что в этом случае и мы зайдем в тупик аналогичных проблем? Наш путь в любом случае должен быть своим, самобытным.

- Есть у Бжезинского еще одна идея. Я говорю о его выражении насчет того, что политика поддержки более тесных связей Украины с Евросоюзом есть необходимая предпосылка и стимул для более тесного сближения и России с Западом. Туманно? Да, потому что еще шесть лет назад, оценивая «оранжевые события» у наших соседей, Бжезинский заявил, что украинцы продемонстрировали политическое мужество и европейские стандарты, и вот их-то и захочет обрести следующее поколение россиян...

- Естественно, Украина не продемонстрировала России ни одного положительного шага, не предъявила нам ни одного позитивного примера. Ни в чем. Разговоры о «становлении демократии» у наших соседей и отсутствии таковой в России ведут лишь полные профаны или манипуляторы сознанием. Никакой демократии на Украине не было, нет, и не предвидится. Существует олигархат: правление нескольких могущественных бизнес-структур в их меркантильных интересах, сопровождающееся бесконечными политическими скандалами.

Разумеется, есть у нас отдельно взятые, не очень адекватные «эксперты» либерально-прозападного толка, которые ставили нам Украину в пример. Но сейчас даже они предпочитают молчать – совершенно разумно, надо сказать. Говорить о том, что все мы горим желанием следовать примеру Украины смешно. Скорее, правда, глядя на последние события у соседей, грустно.

- Есть такое выражение - «политическая воля». Сегодня она проявилась в нашем намерении реализовать «Евразийский проект». То есть мы заявили, что пойдем своим путем. Что такое, на ваш взгляд, политическая воля и велика ли дистанция от демонстрации воли до ее воплощения в жизнь?

- Политическая воля есть наличие осознания проблемы, а также желание ее решить, способность сформулировать четкую цель и способы ее достижения, то есть механизмы реализации заявленных устремлений. При этом действовать вне зависимости от мнений «добрых советчиков» или откровенных недоброжелателей. Есть политическая воля у нас или уже ничего не осталось от нее – история покажет...

Что касается создания Евразийского союза, то процесс этот очень непростой. Здесь многое зависит не только от политической воли российского руководства. Если бы все решали в Москве, путь, возможно, был бы не очень длинным, но, поскольку есть и другие участники процесса со своими взглядами, интересами и своей спецификой, то дистанция может оказаться стайерской. От Кремля потребуется в полной мере задействовать не только искусство дипломатии и лавирования, но и способность проявлять жесткость. Причем, в первую очередь в отношениях с Западом, который уже крайне негативно высказывается по поводу российских планов на постсоветском пространстве.

- Так будем ли мы слушать западных советчиков и куда мы пойдем после выборов президента в 2012-м?

- Нельзя совсем уж игнорировать то, что говорят о нас на Западе, не следует отмахиваться от их предложений, даже не дослушав. С другой стороны, идти по указанному нам пути было бы, мягко говоря, опрометчиво. Тем не менее, прозападный вектор в России реализовываться будет – это очевидно уже сегодня.

К примеру, лично я поддерживаю призывы того же Запада к построению гражданского общества в России. Оно будет отражать реальный спектр наших политических настроений, именно тогда всем станет ясно, что доля «истинных либералов» в России ничтожно мала. Если наше общественное мнение будет представлено адекватно, все мы увидим: почитателей бжезинских у нас единицы. Реально у нас либералов-западников процентов пять от силы, но им уделяется такое внимание, будто они составляют чуть ли не половину населения страны! А это происходит, в том числе, по причине отсутствия адекватного представительства доминирующих общественных настроений в среде правящего класса и наиболее влиятельных групп элиты.

Вопрос – в балансе. В девяностые годы нас практически полностью накренило на «западный борт». Сегодня нам следует подходить к решению проблем и выбору курса с точки зрения здравого смысла, задавать себе вопросы выгодно-невыгодно, нужно-не нужно. Вне зависимости от того, какие рекомендации нам будут предлагать на английском, немецком или французском языках.

Беседу вел Виктор Грибачев

Беседа с известным публицистом, генеральным директором Центра политической конъюнктуры

- Сергей Александрович, термин «политтехнологи» в нашем лексиконе известен широко уже лет двадцать. И у большинства из нас вызывает негативные ассоциации. Политтехнолог, в нашем представлении, это человек, который мастерски манипулирует информацией и общественным мнением. Фокусник, достающий кролика из пустой шляпы...

- То, что сегодня мы именуем политтехнологиями, существовало всегда – разве что не было самого этого термина. Этим занимались советники во все времена при любой власти в любой стране. Власть – и в древние времена, и сейчас, и в будущем – нуждалась и нуждается в выстраивании отношений с населением, с элитами, субъектами экономики. Для этого необходима выработка неких методов: начиная с пропагандистских, распространения информации, и кончая подходами чисто технологическими: выстраиванием отношений между ветвями исполнительной и законодательной власти, внутри государственного аппарата, между элитами и правителями.

Что касается манипуляции общественным мнением и оболванивания людей, как раз и вызывающих негативную реакцию на применение политтехнологий, и это тоже – в той или иной степени – всегда использовалось властью. Помните, в советские времена существовало такое понятие, как контрпропаганда? Да, власть создает собственный имидж, сообщая о себе то, что она хотела бы сообщить. В принципе, политтехнологи – неизбежный спутник любой политической власти.

Скажу так: политтехнологии – тот же молоток. Он может использоваться при строительстве дома, а может и стать орудием убийства. Не более чем инструмент, и применять его могут как во благо, так и во вред, что и происходило в разные исторические периоды.

- Некоторые считают, тем не менее, что политтехнологии стали активно использоваться в России в конце девяностых годов. Или же следует говорить о том, что мы просто их легализовали?

- В СССР был огромный идеологический аппарат, который политтехнологиями и занимался, разве что не именуя свою работу таким образом. Ведь существовала Высшая партийная школа, действовали отделы пропаганды на самых разных уровнях – сверху донизу, от ЦК до райкомов. Еще – огромный механизм средств массовой информации, который был полностью заточен для выполнения этих задач. В действительности, в Советском Союзе, на мой взгляд, политтехнологи использовались более эффективно и развернуто, нежели сегодня. В наши дни их применение не носит столь системного характера. К примеру, сейчас модно говорить о брендах и процессе брендирования. В СССР эта система была разработана просто великолепно, советские символы и лозунги внедрялись повсюду – начиная от прямой пропаганды и заканчивая конфетными обертками и новогодними поздравительными открытками. Поэтому говорить о том, что политтехнологии появились только сейчас, а раньше их не существовало, было бы неверным.

Просто сегодня люди, выражая свое негативное отношение к политтехнологиям, делают это, прежде всего, в ходе предвыборных кампаний. В работе политтехнологов на выборах действительно есть своя специфика. Почему? Да потому, что срок, отведенный на избирательную кампанию, очень мал, и за это короткое время каждый политик хочет достигнуть поставленной цели, добиться нужного ему результата. Так что в этот период деятельность по обработке общественного мнения и вправду носит чрезвычайно интенсивный характер. Конечно, она бросается в глаза, при этом в девяностые годы появилось то, что называется «черным пиаром». Вот он, в первую очередь, и ассоциируется у аудитории с политтехнологиями. Хотя, строго говоря, и «черный пиар» тоже придуман не нами и не сейчас. В разной форме и он всегда применялся.

- Мне очень не нравится выражение «раскрутка». Стандартное мнение: политтехнологи именно этим и занимаются. Могут ли они за краткий отрезок предвыборной кампании «превратить порося в карася»? Сделать черное белым?

- Думаю, в этом случае применимо известное старое выражение о том, что можно очень долго обманывать небольшую часть людей. Можно короткое время обманывать большую часть людей. Но нельзя на протяжении длительного времени обманывать всех. Так что, отвечая на ваш вопрос, скажу: да, можно добиться положительного результата на «спринтерской дистанции» и поменять представление людей о цвете. Но я бы не стал преувеличивать силу политтехнологов. Поскольку сам имею отношение к этой работе, скажу, что политтехнологии не имеют абсолютной власти над людьми. Давайте признаем: люди – не идиоты. Помимо того, что не идиот каждый из нас в отдельности, существует еще коллективное бессознательное, массы на уровне чутья способны отличить ложь от правды и плохое от хорошего. Поэтому у политтехнологий имеется предел эффективности, невозможно навсегда сделать черное белым, и наоборот.

- Но если даже часть из нас заставить поверить в то, чего не было и нет, то после выборов у людей по совершенно объективным причинам наступает разочарование. Что тогда? Разве порядочно вводить в заблуждение даже несколько человек?

- Политтехнолог, конечно, понимает, что на каком-то этапе обманывает людей. Так существует ли на выборах откровенный обман? Да, и он широко распространен. Это может быть действительно ложь в чистом виде, полуправда и недоговоренность, некое лукавство, фальсификации. Но все зависит от личности человека, который работает политтехнологом. Грубо говоря, от того, у кого в руках инструмент – все тот же пример с молотком. Давайте проведем аналогию с оружием: с автоматом в руках можно защищать, а можно и грабить. Действуют внутренние законы: если у человека есть нравственные барьеры, он поступает одним образом, нет – ведет себя иначе. В этом смысле политтехнологи ничем не отличаются от любых других людей. Единственная, пожалуй, разница заключается в том, что у них ответственность выше, поскольку они работают с сознанием людей. Подобно врачам, могут лечить, а могут и калечить.

- Так много ли среди них тех, кто готов за «хорошие деньги» переступить через этические и моральные убеждения?

- Процент людей, готовых делать подлости, среди политтехнологов примерно равен проценту подобных же людей в нашем обществе в целом. Хотя в девяностые годы таких было больше, сегодня многие из них уже обеспечили себя так, что могут позволить себе не браться за грязную работу. Порядка в сфере политтехнологий сейчас стало больше, но в принципе люди берутся за самые разные вещи – в том числе, и не очень приятно пахнущие.

- А каковы будут главные задачи политтехнологов на предстоящих выборах?

- Задача у них всегда одна: добиться максимального результата для своего клиента. Соответственно, те, кто трудится на «Единую Россию», будут стараться обеспечить ей «высокий процент», ну, и так далее. Любая избирательная кампания выглядит достаточно стандартно, она включает в себя создание привлекательного имиджа для клиента, обеспечение его программой, короткими слоганами и набором агитационно-пропагандистского материала, в этот же набор входит и ведение контрпропаганды против соперника. Она бывает прямой и опосредованной, но это уже тонкости, которые вряд ли представляют какой-то интерес для неспециалистов, к тому же эти методы общеизвестны.

- Все партии, идущие на выборы, обещают сделать нашу жизнь лучше. Есть, конечно, разница в предлагаемых ими способах достижения этой цели, но не настолько, согласитесь, она и велика. Я все о том, зачем же нужны политтехнологи…

- Не стал бы путать кислое с пресным. «Сделать жизнь лучше» - одно. Победить на выборах – другое. Это не синонимы, политики и партии борются за власть. А вот как они распорядятся властью в случае своей победы – вопрос другой. Намерены ли они работать во благо страны, и является ли то, что они считают благом, таковым для народа – это уже не из сферы избирательной кампании. Разве партии идут на выборы только для того, чтобы осчастливить страну? Давайте понимать: они борются за голоса избирателей, чтобы придти во власть.

Какова же ответственность элит за судьбы страны? Естественно, есть политики, действительно искренне стремящиеся принести пользу народу. Есть те, кто делает карьеру. Есть те, кто решает свои финансовые вопросы. Так было, есть и будет всегда.

- Считается, что у нас очень высок процент так называемого «пакетированного электората», то есть много избирателей, которых теми или иными способами легко убедить голосовать за определенного кандидата. На предстоящих выборах мы увидим это?

- Не очень верю, что у нас в стране люди, которые будут голосовать так, как им скажут с экрана телевизора, составляют большинство. Картина гораздо сложнее, хотя, если говорить о приближающихся выборах в Государственную Думу, то следует ожидать результата, близкого к предыдущему. Сверхсюрпризов я не жду, тематика и слоганы, быть может, меняются, но…

У нас многие говорят: «Наши люди – болваны, поэтому они идут и дружно отдают голоса «Единой России». Я бы с этим тезисом не согласился, уж чересчур он упрощает суть происходящего. Специфика нашего мировоззрения уходит корнями в прошлое, думаю, на самом деле, наш народ хочет доверять власти. И это обеспечивает кредит доверия «Единой России». Народ обижен, считает, что власть поступает с ним несправедливо, но, тем не менее, готов в очередной раз дать аванс, оказав ей доверие. Существует нечто, что калькуляторами не измеряется. Некая внутренняя надежда на лучшее, надежда на то, что власть поймет: к своим людям следует относиться ответственно. Вот, наверно, причина того, почему так много из нас проголосует за правящую партию.

При этом, рано или поздно, если власть доверия не оправдает, недовольство народа и его обиды на власть достигнут критического значения. В таких ситуациях, как учит история России, у нас случались бунты, перевороты, революции. Не надо считать наш народ тупым – при том, что элемент оболванивания существует.

- Так результаты выборов покажут эффективность деятельности политтехнологов или же выбор людей?

- Думаю, следует говорить о самостоятельном выборе людей. В конце концов, когда нам говорят о политтехнологиях, то они могут многое. Но не способны обеспечить какой-нибудь партии 60 процентов голосов.

- Значит, все на выборы?

- В первую очередь, я призываю голосовать тех, кто чем-то недоволен. Это действительно возможность выразить свое мнение. Все-таки, повторю, невозможно искусственно «сделать» одной партии 60 процентов. Сейчас можно многое «прибавить», можно задействовать административный ресурс, можно где-то сфальсифицировать, однако нельзя сделать так, чтобы из 100 избирателей 60 проголосовало, скажем, за «Единую Россию».

Все на выборы, говорите? Да, и безо всякой иронии.

Беседу вел Виктор Грибачев