Э.В.:Все верно, Валерий Дмитриевич!!!

Увы,цивилизация права только становится...И ею пренебрегают , прежде всего, сильные , большие страны,в лучшем случае действуя по принципу двойных стандартов, а от малых и слабых требуют неукоснительного соблюдения норм...

Хрупкий мир, установленный в пределах Содружества Независимых Государств, - рушится у нас на глазах. Этот мир был основан на диалоге сил, пришедших к власти после краха СССР.

В большинстве случаев к власти тогда пришли вчерашние высокие чины КПСС. Такие как Ельцин, Кравчук, Каримов, Назарбаев. Но даже если вместо номенклатурного коммунистического президента, каковым был тот же Кравчук, к власти приходил менее номенклатурный Кучма, общий язык, позволяющий построить систему отношений, не разрушался. Потому что Кучма был крупнейшим красным директором, то есть такой же номенклатурой - не партийной, а хозяйственной.

Именно наличие общего языка, общего подхода к правилам построения отношений, общего прошлого (пусть даже и отрицаемого) формировал на постсоветском пространстве и дискурс, и нечто большее. Некий климат, некую атмосферу, то есть то, что лежит в основе построения любых структур, в том числе и таких рыхлых, какой была структура Содружества Независимых Государств.

Но постепенно климат менялся, менялась атмосфера, менялись критерии. Ни Янукович, ни Кличко, ни Яценюк, ни Тягнибок не отягощены советским прошлым. В их мозги в одинаковой степени не впечатана никакая общая ментальность, пусть даже и номенклатурная.

Исчерпание советского потенциала коммуникаций, советского потенциала языка (здесь я понимаю под языком именно всю совокупность средств, с помощью которых обеспечиваются политические коммуникации) не компенсировалось ничем. И это очень ярко показал трагический украинский опыт.

Постноменклатурные лидеры, потеряв номенклатурную ментальность, не обзавелись западной нормативной ментальностью. Или даже бандитскими понятиями. Иногда мне кажется, что ментальность вообще отсутствует. И ее место занимает тихое безумие.

Когда я смотрю в глаза Турчинова или в глаза Яценюка, то тщетно пытаюсь понять, О ЧЕМ они думают. И не могу понять. А еще в меньшей мере могу понять, КАК они думают. Потому что возможен вариант, когда люди думают о чем-то, например, о своих текущих выгодах, об обогащении (мягкий вариант - преуспевание) или о выживании. Но во всех этих их мыслях отсутствует любая системность. Мысли скачут хаотически, разбегаются, на минуту собираются в тот или иной фокус и снова разбегаются. И это в такой момент. А также на территории, где находится множество АЭС, катастрофа на одной из которых - Чернобыльской - так когда-то обеспокоила человечество.

Французы говорят, что стиль - это человек. Ну а если стиля вообще нет? Так ведь тоже бывает. И мы видим это, с ужасом наблюдая за наращиванием украинского безумия. Тогда побеждает любой стиль - самый низкий. Если у политических лидеров стиля нет, а у Сашка Билого он есть, то победит его стиль. Так всегда бывает в тяжелые времена.

Внимательно читая аналитиков, разбиравших нынешнюю эпоху и обосновывавших глобальное скатывание в хаос, он же турбулентность, я никак не мог поверить, что увижу нечто такое на практике. Потому что мне был не понаслышке знаком высший политический мир и его обитатели - спокойные, хитрые, уклончивые, в меру тяжеловесные. И вот теперь я понимаю, что перед Первой мировой войной обитатели политического Олимпа тоже были и спокойные, и уверенные, и осмотрительные. Но это не помешало состояться Первой мировой войне, которая задала нормы политического поведения всему ХХ веку.

ХХ век прошел через разного рода диктатуры. Он довел до предела принцип подчинения всего на свете некоей руководящей идее. Не буду приравнивать эти идеи - ведь и впрямь коммунистическая идея не чета фашистской. Дело в другом. В том, что практика ХХ века основывалась на чем-то более высоком, чем право. И подчиняло право этому более высокому принципу.

А потом люди поняли, что никакому принципу нельзя подчинять право. Что право и есть высший принцип. И понятно, почему люди это поняли. Даже не потому, что высшие принципы скомпрометировали себя той или иной политической практикой. А потому, что выяснилось: любое общество в конечном счете не может быть синхронизировано никаким высшим принципом.

Что кто-то будет этот принцип исповедовать, а кто-то будет его отвергать. И те, кто будет его отвергать, уйдут во внутреннее подполье в случае, если им этот принцип будут навязывать в качестве обязательного. И в подполье создадутся гнойники. И гнойники разложат страну. Невозможность подчинить высшему принципу не только все человечество, но даже отдельные народы - плюс ослабление высших принципов. Вот что окончательно поставило право во главу угла.

И большинство человечества договорилось о следующем.

Проводим честные выборы. Принимаем в качестве лидера того, кому доверяет большинство. Ограничиваем этого лидера рамками закона. И живем до следующих выборов. Человечеству, уставшему от двух мировых войн, напуганному перспективой третьей мировой войны, уставшему, возжелавшему элементарного покоя и радостей частной мирной жизни, показалось, что можно добиться стабильности на основе такого простейшего общественного договора. Какая-то часть человечества его, конечно, не приняла. Но большинство-то смирилось с тем, что за неимением лучшего и это, можно сказать, приемлемо и желанно. Как говорил герой Достоевского, "хоть и ретроградно, но все же лучше, чем ничего". Так в итоге была построена - на основе огромных жертв, методом кровавых проб и страшных ошибок - цивилизация права. Та самая цивилизация, частью которой я всегда себя осознавал, которой я служил верой и правдой. И которая рушится на моих глазах.

Для меня обрушение этой цивилизации не менее горько и болезненно, чем для жителя позднего Рима обрушение его великой империи. Я всегда боролся за то, чтобы право восторжествовало. Именно этим была обоснована моя позиция осенью 1993 года. Я не могу сказать, что я в восторге от высказываний великого философа: "Пусть погибнет мир, но восторжествует правда". Но я твердо убежден, что если право погибнет, то мир окажется у края бездны. И я не вижу той великой идеи, которая может заменить собою право, спасая мир от низвержения в бездну. Я бы хотел, чтобы такая идея существовала. Но пока что на горизонте не маячит ничего подобного. А право рушится. Рушится стремительно. Я говорил об этом тогда, когда международное право рушилось и подменялось грубой силой в Ираке, Югославии, Египте, Тунисе, Ливии, Сирии.

И было ясно, что когда-нибудь это приобретет совсем губительный характер. Теперь такой момент наступил. На Украине произошла катастрофа права, чреватая гибелью всей цивилизации права, которую человечество выстрадало в кровавых войнах и революциях ХХ века. И все мы понимаем, что есть одна и только одна сторона, нарушившая право, поправшая его и продолжающая наращивание бесправия.

Можно что угодно говорить о президенте Януковиче. Но я прошу всех, кто сжигаем страстями по его поводу, посмотреть даже не на самого президента, а на феномен Януковича глазами юриста. Янукович был избран законно. Никто не оспаривал законности его избрания. Цивилизация права требует, чтобы избранный глава государства либо исполнял доверенные ему функции, либо был законным образом отстранен от власти. Отстранен ли Янукович от власти законным образом? Лишен ли он власти сообразно законам Украины?

Люди, ставящие во главу угла идейные ценности или ценности иного порядка, могут страстно обсуждать недостатки этого человека. Но для юриста человека не существует. Есть совокупность функциональных характеристик, приобретаемых и теряемых законным образом.

Янукович не умер (чего, наверное, очень хотелось его врагам из оппозиции), он не оказался жертвой тяжелейших заболеваний, не позволяющих ему исполнять должность. По отношению к нему не осуществлена процедура законного отрешения от власти. Как можно делать вид, что его вообще не существует, и при этом говорить о цивилизации права!

Как можно твердо знать, что по отношению к депутатам Рады применено грубейшее насилие, и при этом говорить о том, что Рада принимает законные решения!

Как можно закрывать глаза на бесконечные акты насилия, которые засняты, показаны крупным планом! И что же? Те, кто лицезреет эти акты, делает вид, что они их не замечают. И начинают рассуждать о революционном насилии как о благе. Но если революционное насилие признается благом, то те, по отношению к кому оно применяется, имеют право на ответное насилие. Что и означает по факту отмену права и начало гражданской войны.

Мы прекрасно понимаем все это и молчим. Ничуть не хуже мы понимаем и другое - а именно то, кто в данном случае является зачинателем насилия. Мы все получили неоспоримую доказательную базу. Мы не дети. У нас есть достаточно сведений о том, как именно следует отвечать государству на уличное насилие. И помимо этих правовых сведений, которые кому-то могут показаться абстрактными, есть и живой опыт. Есть опыт подавления западными государствами уличного насилия, достигающего определенного уровня. Есть опыт действия западных полицейских, отвечающих на убийство насильниками хотя бы одного защитника правопорядка.

В 1993 году я спрашивал тех, кто воспевал стрельбу из танков по Верховному Совету, могут ли они себе представить что-либо подобное в западных странах. Теперь я могу повторить этот вопрос. Могут ли мои высокопоставленные западные коллеги представить себе, что полицейские Парижа или Нью-Йорка будут безропотно сносить удары толп, захватывающих ключевые столичные административные здания, забрасывающих их бутылками с напалмом и так далее?

Все ревнители западных ценностей понимают, насколько однозначен ответ на этот вопрос. Но реальный высокий политический юридический Запад аплодирует насилию. Этому Западу не хватает верности духу цивилизации права для того, чтобы признать очевидное. И сказать про черное, что оно черное, а по поводу белого, что оно белое.

Но ведь именно эта неспособность давать оценку, исходя из верности духу права, духу цивилизации, на этом праве построенном, - породит крушение самой этой цивилизации. Жертвами же этого крушения станут все. Не только граждане Украины и России, но и граждане Германии, Франции, Великобритании. Всей Европы и всего мира.

На крушение этой нашей цивилизации права будут иронически смотреть те, кто строит свою общественную жизнь на иных основах. Неужели и в тот момент, когда они, смеясь, начнут аплодировать нашему краху, нам всем не станет стыдно? Между тем те, кто будет аплодировать этому краху, недолго просуществуют. Цивилизация права потянет за собой в бездну и все остальные цивилизации, являющиеся сейчас, увы, по сути реликтовыми структурами.

И неужели же такая очевидная перспектива не остановит наращивающих хаос безумцев? Увы, если в них не проснется совесть, здравый смысл и политическая ответственность, то уповать придется только на сопротивление украинского народа беспределу. И не является ли, в сущности, это сопротивление тем фундаментом, на котором только и может зиждиться наша цивилизация - цивилизация права?

Меня спросят: "Можете ли вы предложить что-нибудь конкретное в столь ответственной ситуации"

Отвечаю. Во-первых, есть ситуации, в которых одной конкретики всегда мало. Фундаментальная ситуация - а мы имеем дело именно с нею - всегда требует фундаментального ответа, в основе которого лежит адекватное понимание происходящего.

А во-вторых, конечно же, практические решения возможны. Одно из них - немедленное ответственнейшее международное расследование вопроса о том, какие снайперы стреляли в Киеве по мирным жителям. Мы все читали стенограмму разговора между Кэтрин Эштон и Урмасом Паэтом. Не имеет никакого значения, как именно эта стенограмма была получена. Важно, что специальные инстанции подтвердили достоверность стенограммы.

В стенограмме прямо сказано: сами лидеры майдана уверены, что снайперами, проливавшими кровь в Киеве, командовали именно силы майдана. Но даже таких утверждений недостаточно для того, чтобы вынести окончательный вердикт. Нам нужно расследование более глубокое, нежели то, которое было проведено в Сирии в связи с фактом применения химического оружия. Мы прекрасно понимаем, что это расследование нельзя поручить тем силам, которые сейчас верховодят на Украине. Что расследование должно быть международным, крайне высокопрофессиональным, морально ответственным, заслуживающим всяческого доверия.

Говоря о крайней необходимости самого авторитетного расследования этих кровавых событий, я имею в виду расследование именно международное и с безусловным участием России, Украины, Евросоюза и ООН. Крайне важно, чтобы в расследовании участвовали люди, которых нельзя заподозрить в том, что они будут хоть кем-то и как-то ангажированы. Такие люди в мире наперечет, но они есть. И их надо привлечь к расследованию.

Еще раз подчеркну, что это практическое предложение является крохотным, лишь первым, но первоочередным и крайне необходимым элементом в системе мер, позволяющим спасти цивилизации права. Однако мы должны помнить, что побеждает только тот, кто следует нужным путем, не чурается малых дел и готов идти до конца, спасая то, что ему дорого.

Автор - Валерий Зорькин (председатель Конституционного суда России)

Из 12 советских ракетных поездов 10 уничтожены в соответствии с договором СНВ-2, еще два переданы в музеи. На смену им пришли подвижные грунтовые комплексы ракет "Тополь-М", значительно проигрывающие поездам в мобильности и неуязвимости. При этом восстановить систему БЖРК несложно: сохранились уникальные технические решения и конструкторские наработки, наземная инфраструктура - в том числе упрятанные в скалы тоннели, где поезд не найдет ни одна разведка и не достанет ядерный удар. А главное, есть новая ракета.

Согласно легенде, идею использовать для запуска баллистических ракет поезда Советскому Союзу подбросили американцы. После того как в США создание железнодорожных ракетных комплексов сочли проектом дорогим, трудновыполнимым и как следствие нецелесообразным, ЦРУ предложило дезинформировать советскую разведку: дескать, в Америке такие поезда создаются - и пусть русские вбухивают миллиарды в утопию.

Операция была проведена, но результат ее оказался неожиданным - Советский Союз создал ракетные поезда "Молодец", немедленно ставшие головной болью Пентагона. Для слежения за ними на орбиту вывели группировку спутников, а в конце 80-х - когда БЖРК уже вышли на маршруты, - из Владивостока в Швецию по железной дороге под видом коммерческого груза был отправлен контейнер со следящей аппаратурой. Советские контрразведчики контейнер быстро "вычислили" и сняли с поезда. Американский генерал Колин Пауэлл как-то признался создателю БЖРК академику Алексею Уткину: "Искать ваши ракетные поезда - все равно что иголку в стоге сена".

Действительно, вышедшие на боевое дежурство БЖРК мгновенно пропадали среди тысяч составов, колесящих по разветвленной железнодорожной сети Советского Союза. Внешне "Молодец" был замаскирован под обычный смешанный состав: пассажирские вагоны, почтовые, серебристые рефрижераторы. Правда, у некоторых было не по четыре пары колес, а по восемь - но со спутника их не пересчитаешь. В движение БЖРК приводился тремя тепловозами. Чтобы это не бросалось в глаза, в конце 80-х большие грузовые поезда стали водить трехсекционные локомотивы. К 1994 году на вооружении находилось 12 БЖРК с тремя ракетами в каждом.

В ходе создания "Молодца" конструкторам пришлось решить массу сложных проблем. Длина вагона с пусковой установкой не должна превышать 24 метра - иначе он не впишется в железнодорожную инфраструктуру. Таких коротких баллистических ракет в СССР не делали. Самая компактная МБР весит свыше 100 тонн. Как сделать, чтобы состав с тремя пусковыми установками не раздавил железнодорожные пути? Как спасти состав и пути от адского пламени стартующей ракеты? Над поездом контактная сеть - как ее обойти? И это далеко не все проблемы.

Созданием БЖРК занимались знаменитые братья-академики Алексей и Владимир Уткины. Первый делал поезд, второй - ракету для него. МБР впервые в СССР сделали твердотопливной, с разделяющейся головной частью. РТ-23 (по классификации НАТО СС-24 "Скальпель") состояла из трех ступеней и была способна забросить на 11 тысяч километров 10 термоядерных боеголовок мощностью 500 килотонн каждая. Чтобы "Скальпель" уместился в железнодорожном вагоне, сопла и обтекатель сделали выдвижными.

Пока Владимир Уткин придумывал складную ракету, его брат Алексей колдовал над раздвижным поездом. В КБ специального машиностроения спроектировали вагон грузоподъемностью 135 тонн на четырех двухосных тележках. Часть его тяжести передавалась на соседние вагоны. Замаскирован вагон был под рефрижератор с фальшивыми сдвижными дверями на боках. На самом деле открывалась крыша, а из-под днища выходили две мощные гидравлические лапы, упиравшиеся в бетонные блоки по бокам железнодорожного полотна.

БЖРК оснастили уникальными выдвижными устройствами, отводившим в сторону контактный провод. Вдобавок участок, на котором происходил пуск, обесточивался. Старт ракеты был минометным: пороховой заряд выбрасывал "Скальпель" из пускового контейнера на высоту 20 метров, корректирующий заряд отводил сопла в сторону от поезда, включался двигатель первой ступени и с характерным для твердотопливных ракет дымным следом СС-24 уходила в небо.

К 1991 году было развернуто три ракетные дивизии, укомплектованные 12 БЖРК: в Костромской и Пермской областях, Красноярском крае. В радиусе 1500 километров от места дислокации соединений было модернизировано железнодорожное полотно: деревянные шпалы заменили на железобетонные, уложили тяжелые рельсы, насыпи укрепили более плотной щебенкой.

Вне боевого дежурства БЖРК находился в укрытии. Затем выдвигался в определенную точку железнодорожной сети и делился натрое. Локомотивы отводили пусковые установки к местам старта - обычно они располагались вокруг точки треугольником. В составе поезда была цистерна с топливом (также замаскированная под рефрижератор) и система трубопроводов, позволявшая заправлять локомотивы на ходу. Были там и спальные вагоны для расчета, запасы воды и продуктов. Автономность ракетного поезда составляла 28 суток.

Отработав пуск ракет в одной точке, состав отправлялся на следующую - их в Советском Союзе было более 200. За сутки БЖРК мог пройти свыше тысячи километров. Из соображений секретности маршруты прокладывали мимо крупных станций, а если уж миновать их было нельзя, то их ракетные поезда миновали без остановок и на рассвете, когда людей поменьше.

Поскольку БЖРК планировался как оружие ответного удара, в 1991 был проведен эксперимент "Сияние" - на воздействие электромагнитного излучения, - и "Сдвиг". Последний имитировал ядерный взрыв килотонной мощности. На полигоне в Плесецке в 650 метрах от ракетного поезда взорвали 100 тысяч противотанковых мин, вывезенных со складов в восточной Германии и уложенных 20-метровой пирамидой. На месте взрыва образовалась воронка диаметров 80 метров, уровень звукового давления в обитаемых отсеках БЖРК достиг болевого порога (150 децибел), одна из пусковых установок показала снятие с готовности. Но после перезагрузки бортового вычислительного комплекса запуск ракеты был произведен.

На протяжении нескольких последних лет высокопоставленные офицеры РВСН не раз заявляли о возможности возрождения БЖРК. Наконец, в 2013 году заместитель министра обороны по вооружению Юрий Борисов сообщил, что московский институт теплотехники возобновил работы над ракетным поездом нового поколения. Вооружаться он будет ракетой РС-24 "Ярс".

Проще говоря, он стал министром, которого Америка «любит ненавидеть». На посту главы Министерства иностранных дел он работал со многими американскими коллегами — Джоном Керри, Хиллари Клинтон, Кондолизой Райс и Колином Пауэллом. Кажется, он смог раздразнить и досадить им всем.

В 2004-м году он «столкнулся» с Пауэллом по вопросу о статусе Украины после «оранжевой революции». «Мы должны избежать разрушительной практики двойных стандартов при оценке электоральных процессов», — сказал тогда Лавров, явно подразумевая спорные результаты выборов в США в 2000 году.

В 2006 году Лавров и Райс, как сообщается, поспорили в ходе закрытой встречи по поводу Ирака. Журналист Washington Post Гленн Кесслер (Glenn Kessler) позднее писал, что «Лавров в совершенстве овладел искусством вызывать раздражение Райс — настолько, что она часто отвечает резко, саркастично и даже эмоционально». В автобиографии Райс рассказывается о нескольких напряженных, если не сказать враждебных, случаях общения с Лавровым.

Лавров пожурил Клинтон, когда в США неправильно перевели на русский слово «перезагрузка» на символичной кнопке, представленной в качестве подарка в 2009 году (слово «reset», которое должно было ознаменовать новый этап в российско-американских отношениях, было ошибочно переведено как «перегрузка», – прим. ред.), хотя сделал он это достаточно корректно. Позднее, когда Россия заблокировала попытки Запада принять резолюцию по Сирии, что Клинтон назвала «пародией», Лавров заявил, что реакция Запада (и, соответственно, самой Клинтон), находилась на грани истерики. На пресс-конференции в 2012 году он привел по этому поводу высказывание о том, что «кто злится, тот редко прав».

Своими дипломатическими навыками он частично обязан своему невероятному уму и значительному опыту: Лавров владеет четырьмя языками и был российским представителем в ООН во время косовского и иракского кризисов. В личном плане доминирующий внешний вид министра, который известен своим высоким ростом и атлетизмом, сглажен сообщениями о более мягкой стороне его натуры. Говорят, что он любит поэзию (хотя есть данные и об увлечениях в стиле «мачо» — покупке итальянских костюмов, шотландского виски и курении).

Его уважают, даже если не любят. «Он очень умен. Он также очень хорошо знает процесс работы ООН. Он может быть очень приятным и практичным», — так охарактеризовала Лаврова бывший госсекретарь Мадлен Олбрайт в недавнем интервью, добавив, что он может быть и «полной противоположностью» (всему этому). Когда в прошлом году Сьюзан Глассер (Susan Glasser) работала над материалом о Сергее Лаврове для журнала Foreign Policy, один неназванный бывший сотрудник администрации Джорджа Буша дал более резкую оценку личности российского министра: «Да он просто тупица».

Были надежды на то, что Керри удастся лучше сработаться с Лавровым, потому что новый американский госсекретарь — это не только человек, разделяющий интересы российского министра иностранных дел, но и, откровенно говоря, это мужчина. И на протяжении некоторого времени, даже во время сирийского конфликта, казалось, что они налаживают хорошие отношения. В прошлом году газета The New York Times написала, что Керри и его российский коллега сблизились на фоне своего общего увлечения хоккеем и приверженности тому, что один источник назвал «изяществом старомодного стиля».

Сегодня, кажется, ситуация изменилась. Мало что свидетельствует о том, что Керри и Лавров наладили контакт в вопросе Крыма и Украины, и даже твиттер-аккаунт российского МИД не удержался от соблазна подтрунить над Керри:

@mfa_russia

Лавров и Керри. Надеемся, они вернутся (pic.twitter.com/ZXDFNSCzhE)

@mfa_russia

Перерыв закончен. Матч продолжается (pic.twitter.com/C3Dmf4rq2D)