Le Monde французский философ Андрэ Глюксман. "Стратегия создания паники посредством поджога городов и вселения страха в население была разработана еще полтора века назад русскими нигилистами Бакуниным и Нечаевым. Почитайте "Бесов" Достоевского", - советует Глюксман. И безжалостное убийство мирных жителей, и атаки на здания, и угон самолета, и теракты-самоубийства фундаменталистов, готовых пожертвовать собой "ради дела", - у всего этого уже были прецеденты. "Все части головоломки были беспорядочно разбросаны, недоставало только концепции, которая позволила бы вообразить невообразимое", - пишет Глюксман.

"11 сентября не было бы неизбежным, если бы предвидели его возможность, - убежден философ. - Всеобщее ослепление объясняют бюрократическим бездействием (вызванным противостоянием ФБР и ЦРУ) и соперничеством в высших кругах власти. Но это слишком недальновидные объяснения: точная и согласованная оценка рисков позволила бы забыть об этих надоевших и скучных конфликтах. Вместо этого наших апостолов опьяняла идея "конца истории": холодная война закончена, крупные угрозы исчезли! Исчезновение единственного большого врага вызывало стратегический оптимизм: не было больше ни вездесущего соперника, ни самого соперничества. Этот ошибочный вывод стал пропуском в лучший из миров; военные бюджеты таяли, всеобщий мир был на расстоянии вытянутой руки, оставались только "вялотекущие конфликты", раздиравшие окраины мира, не вызывая беспокойства у метрополий, уверенных в собственной безопасности", - констатирует Глюксман. 11 сентября вдребезги разбило эту уверенность. Но теперь, десять лет спустя, вырвались ли мы из этого порочного круга нашей эйфории, за которую пришлось так дорого заплатить? И да, и нет, считает Глюксман.

Да, потому что Америка произвела переоценку своих безусловных прежде альянсов, в частности, с Саудовской Аравией, предоставившей "Аль-Каиде" идеологию, финансирование и вербовочные базы. В результате Саддам Хусейн, под саудовским давлением в 1991 году помилованный, был повешен, и с тех пор деспотов, столкнувшихся с народными восстаниями, бросают на произвол судьбы. Возможно, это к лучшему, так как мечтам о свободе сопутствует стремление к демократии, а возможно - к худшему, так как в процессе задействованы три силы: восставшая молодежь, отчасти преданная идеалам Просвещения, мечтающие о халифате религиозные партии, погрязший в коррупции военный аппарат, готовый к репрессиям, а на заднем плане фигурируют еще и "покровители" (Россия и Китай), в Иране и Сирии поддерживающие гниющие жестокие режимы, отмечает философ.

Нет, потому что иллюзии ложного оптимизма снова затуманивают разум государственным лидерам. После убийства Саддама убийства иракцев иракцами продолжились под другими вывесками, и даже сегодня страны, приветствующие свою весну, похоже, никак не ограждены от заразы терроризма, нетерпимости, ксенофобии и межплеменных войн, подчеркивает Глюксман. То же рискует повториться и в Ливии: европейцы, которые наконец-то осмелились вмешаться в ситуацию, возможно, слишком рано празднуют победу, считает философ. "Эпоха после Каддафи обещает стать столь же напряженной, как и времена после Саддама, если считать тех, кто приговорил к смерти болгарских медсестер, за демократов чистой воды, а боевиков "Аль-Каиды", разграбивших арсеналы прежнего режима, - за мальчиков из церковного хора. Старый континент движется на ощупь. Его потакание жестокой и коррумпированной до мозга костей путинской России, защищающей Асада, доказывает, что уроки 11 сентября забыты", - подчеркивает автор статьи.

"Бен Ладен мертв, его организация раздроблена. Но вредоносная сила, ударившая по Манхэттену, все еще жива. Достаточно лишь нескольких регионов "вне закона", беспринципных "покровителей" (которых более чем достаточно), чтобы небольшая вооруженная группа нанесла удар в самое сердце ведущей мировой державы. Представьте себе, каков бы был ущерб, если бы в качестве цели была выбрана атомная электростанция! Парадигма Хиросимы ушла в прошлое: отныне способность разрушить историю и положить конец жизни человечества более не является монополией великих держав, - убежден Глюксман. - Умер бен Ладен, но не стратегия радикальной и беспощадной ненависти".