Павел Степанович Нахимов родился в июне 1802 г. в селе Городок Смоленской губернии в семье небогатых дворян. Отец его был офицером и вышел в отставку со скромным чином секунд-майора. Еще не кончились детские годы Нахимова, как он в 1815 г. был зачислен в морской кадетский корпус.


Учился он блестяще и пятнадцати лет от роду, в феврале 1818 г. получил чин мичмана. По выпуске из корпуса, он начал службу в Балтийском флоте. Уже тогда обнаружилась любопытная черта нахимовской натуры: морская служба была для него не просто важнейшим делом жизни, а единственным делом, иначе говоря: никакой другой жизни, помимо морской службы, он не знал и знать не хотел. «Усердие или, лучше сказать, рвение к исполнению своей службы во всем, что касалось морского ремесла, доходила в нем до фанатизма», — пишет о Нахимове один из современников.

В 1821 г. Нахимов с восторгом принял приглашение капитана Лазарева служить у него на фрегате (названном новым тогда словом «крейсер»), который готовился к кругосветной экспедиции. Три года он провел в этом путешествии, сначала в чине мичмана, а с 1822 г. — в чине лейтенанта. По возвращении в Кронштадт Нахимов в 1825 г. снова получил назначение к Лазареву на строящийся 74-пушечный корабль «Азов». В 1827 г. «Азов» стал флагманским кораблем эскадры, отправлявшейся из Балтики в Средиземное море для участия в совместных действиях русской, английской и французской эскадр против турецкого флота. (Греция была в это время охвачена огнем национального восстания, и европейские державы отправили в Средиземное море свои корабли для помощи патриотам.) В октябре 1827 г. «Азов» принял участие в знаменитом Наваринском сражении, в котором Нахимов получил свое первое боевое крещение. В этом бою союзники заперли турецкий флот в гавани города Наварина (западный берег Пелопоннеса) и сожгли его после кровопролитной битвы. Из всех кораблей соединенной эскадры более других отличился «Азов», который, по словам очевидцев, «громил турок с расстояния не пушечного, а пистолетного выстрела». Нахимов, раненный в этом бою, получил за мужество Георгиевский крест и был произведен в капитан-лейтенанты. В 1828 г. он был назначен капитаном захваченного у турок корвета, названного русскими в честь победы «Наварин».

Командуя «Наварином», Нахимов плавал в Средиземном море до 1830 г., затем пришел в Кронштадт и был со своим кораблем снова включен в отряд Лазарева. В 1832 г. его назначили командиром строящегося фрегата «Паллада». Когда корабль был спущен на воду, Нахимов сумел сделать его образцовым. В 1834 г. по просьбе Лазарева Нахимова перевели служить в Черноморский флот, где он был произведен в капитаны 2-го ранга и получил назначение на строящийся корабль «Силистрия». Капитаном этого корабля Нахимов был до 1845 г., причем вся его жизнь без остатка была отдана службе. Один из современников писал позже: «Павел Степанович служил 24 часа в сутки. Но никогда товарищи не упрекали его в желании выслужиться, а веровали в его призвание и преданность самому делу. Подчиненные его всегда видели, что он работает более их, а потому исполняли тяжелую службу без ропота и с уверенностью, что все, что следует им или в чем можно сделать облегчение, командиром не будет забыто». В 1837 г. Нахимов был произведен в капитаны 1-го ранга, а в 1845 г. — в контр-адмиралы и одновременно стал командиром 1-й бригады 4-й флотской дивизии. В октябре 1853 г., незадолго до начала Крымской войны, он получил чин вице-адмирала и был назначен командующим эскадры судов Черноморского флота.

Фрегат «Паллада» российского военного флота.
Известие о начале новой войны с Турцией Нахимов получил в море 1 ноября. Правительственный манифест доставил ему из Севастополя пароход «Бессарабия». Зная, что в Синопе находится турецкая эскадра, Нахимов немедленно повел свои корабли к турецкому берегу. 11 ноября он был уже вблизи Синопской бухты и мог сравнить свои силы с неприятельскими. Турки имели в это время почти двойной перевес над русскими — в то время как под началом у Нахимова было всего три больших корабля (флагман «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав»), у турецкого вице-адмирала Осман-паши было 7 фрегатов, 2 корвета, 1 шлюп и 2 больших парохода. Однако погода была бурная, и он не решился дать русским бой в открытом море. Между тем 16 ноября на помощь к Нахимову подошла эскадра контр-адмирала Новосильцева, в составе которой были корабли «Париж», «Три святителя» и «Великий князь Константин». В тот же день пришли фрегаты «Кагул» и «Кулевчи». Теперь перевес сил оказался на стороне русских. На всех кораблях у Нахимова насчитывалось 716 орудий, в то время как у Осман-паши — 572, включая и береговую артиллерию. 17 ноября Нахимов созвал на «императрице Марии» военный совет всех командиров кораблей и объявил о своем намерении атаковать неприятеля прямо в бухте. Все капитаны получили подробную, составленную им, диспозицию и немедленно стали готовиться к битве.

Ночь с 17 на 18 ноября была дождливой, море — бурным. Лишь около 9 часов утра 18 ноября ветер стал стихать, начало проясняться. В 9.30 на флагмане взвился сигнал: «Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд».

Эскадра снялась с якоря и устремилась на врага. На ходу она построилась в две колонны и таким образом прошла мимо береговых батарей. Всего в атаке участвовали шесть больших кораблей. Фрегаты «Кагул» и «Кулевчи» остались под парусами перед входом в Синопскую бухту, для того чтобы помешать бегству турок. Бой начался в 12.30. У каждого корабля была своя, заранее намеченная цель. Ворвавшись в бухту, «Императрица Мария» встала против турецкого флагманского корабля «Ауни Аллах», зажгла его огнем своих пушек и заставила выброситься на берег. Тем временем «Константин» потопил и вытеснил на берег два турецких фрегата и корвет. «Париж» потопил три турецких корабля, а «Три святителя» заставил выброситься на берег турецкий фрегат.

Картина И.К. Айвазовского "Синопский бой" (1853) написана со слов участников сражения.
«Чесма» подавляла своим огнем береговые батареи. К 5 часам вечера битва завершилась полным уничтожением турецкой эскадры и всей береговой обороны противника. Только один пароход сумел прорваться мимо русских фрегатов и ушел в Стамбул. Его капитан принес султану весть о страшном поражении его флота. Всего в Синопском сражении было уничтожено 13 турецких боевых кораблей и погибло более 3 тысяч человек (потери русских при этом были минимальны — всего 38 убитых, ни один русский корабль не затонул). Часть Синода была объята огнем, а сухопутный гарнизон в ужасе бежал в горы. 20 ноября Нахимов повел свою эскадру в Крым и 23-го благополучно вернулся в Севастополь. Весть о Синопском сражении на несколько дней стала главной европейской новостью и обсуждалась всеми крупнейшими газетами, а имя Нахимова, по словам одного современника, «сделалось известно каждому русскому человеку».

Начавшаяся с такой блестящей победы, Крымская война в целом оказалась очень неудачной для России. Уже в декабре Англия и Франция ввели свои корабли в Черное море и взяли турецкие берега под свою защиту. Нависла угроза и над базой Черноморского флота Севастополем. В конце года командующий Крымской армией князь Меншиков издал приказ о подготовке города к обороне. В апреле 1854 г. Англия и Франция объявили России войну.

Вскоре Черноморская эскадра была блокирована в Севастопольской бухте.

Корабли противника стали безраздельно господствовать на море. В начале сентября в Евпатории высадилась 60-тысячная англо-франко-турецкая армия. 8 сентября на реке Альме она нанесла поражение русской армии Меншикова, после чего Меншиков отступил в глубь Крыма, к Бахчисараю. Севастопольцы остались без прикрытия с суши и должны были сами думать о своей обороне.

Военный совет, срочно собравшийся в Севастополе, принял решение затопить часть старых кораблей в фарватере у входа в Севастопольский порт, чтобы сделать его непроходимым для кораблей противника. Артиллерия и матросы с них были отправлены на берег для пополнения сухопутного гарнизона. Всего Севастополь защищало около 17 тысяч человек (позже, за счет переброшенных Меншиковым подкреплений число защитников увеличилось до 24 тысяч). Под руководством Тотлебена в спешном порядке вокруг города были возведены бастионы, прорыты траншеи и построены другие укрепления. Командующим севастопольским гарнизоном Меншиков оставил генерал-лейтенанта Моллера, оборону Северной стороны возложил на вице-адмирала Корнилова, а Нахимову поручил оборону Южного района. Позже Моллер был отозван, и оборону города возглавил Корнилов.

Союзники подступили к Севастополю 11 сентября и в тот же день начали его обстрел. Однако по-настоящему массовая бомбардировка города началась только 5 октября — в этот день только с кораблей по Севастополю было выпущено 150 тысяч снарядов. Затем союзники предприняли общий штурм, отбитый защитниками во всех пунктах. В тот же день на Малаховом кургане был смертельно ранен адмирал Корнилов. Оборону города формально возглавил вице-адмирал Станюкович (потом его сменил генерал Остен-Сакен), однако душой ее, по общему убеждению, был Нахимов. Именно его называли «хозяином Севастополя». «Значение этого лица в Севастопольской обороне было первостепенное, — вспоминал один из очевидцев. — При своей простоте и открытости Нахимов был честен, бескорыстен, деятелен и имел самое неограниченное влияние на матросов». Каждый день он успевал побывать во множестве мест: на кораблях, на бастионах, на постройке новых укреплений, в порту, в арсенале. Но чаще всего видели Нахимова на 4-м бастионе, важнейшем и самом опасном участке обороны города, так как он ближе всех был выдвинут к позициям неприятеля.

Адмирал Нахимов на севастопольском бастионе
Надежды англичан и французов на то, что они с ходу и легко возьмут Севастополь, растаяли как дым. В упорных боях прошла зима, наступила весна 1855 г. Севастополь по-прежнему притягивал к себе основные силы союзников, не давая им развернуть наступление в других местах. В марте они сделали новую попытку захватить город. Массированные бомбардировки и штурмы следовали один за другим в течение десяти дней. Наиболее тяжелые бои развернулись у 4-го бастиона. Потеряв несколько тысяч человек убитыми и ранеными, осаждавшие не добились никакого успеха. 26 мая, после сильнейшей бомбардировки англичане и французы попытались овладеть Селенгинским, Волынским и Камчатским редутами, которые являлись ключом к укреплениям Малахова кургана. Нахимов в этом кровопролитном бою находился среди матросов, оборонявших Камчатский люнет. Когда люнет был окружен со всех сторон французами, он с кучкой матросов сумел пробиться к своим. Несколько раз редуты переходили из рук в рук и были захвачены союзниками только после огромных потерь. Но развить наступление и взять Малахов курган им в этот раз так и не удалось. 5 июня была проведена третья массированная бомбардировка, а на другой день начался штурм Малахова кургана. Жестокие бои продолжались целый день и стоили союзникам 2,5 тысячи убитыми, но взять курган они не смогли.

Однако для многих стало очевидно, что дни Севастополя сочтены. Нахимов не хотел об этом слышать, но по наблюдению людей, близко знавших его, совершенно перестал заботиться о своей безопасности — выходил из-за бруствера на банкет бастионов и подолгу оставался там без всякой защиты, рассматривая в трубу вражеские позиции. Вопреки всякому благоразумию он продолжал носить золотые адмиральские эполеты, по которым в нем даже издали могли признать командующего. (В начале марта 1855 г. Нахимов был назначен командиром Севастопольского порта и военным губернатором города, а в конце марта — произведен в полные адмиралы.) Начальник штаба князь Васильчиков писал позже: «Не подлежит сомнению, что Нахимов пережить падения Севастополя не желал. Оставшись один из числа сподвижников прежних доблестей флота, он искал смерти…» Найти ее в Севастополе было не трудно. 28 июня, когда Нахимов находился на 3-м бастионе и по своему обыкновению вышел из-за бруствера на банкет, метко пущенная французская пуля поразила его прямо в голову. Нахимов упал без единого стона и через два дня, 30 июня, не приходя в сознание, скончался. Смерть настигла его вовремя — через месяц, 27 августа, союзники взяли Малахов курган. Оборона города после этого сделалась бессмысленной, и Южная сторона Севастополя, после 349 дней героической обороны, была сдана врагу.


Читай ещё:

Наваринское сражение
День победы русской эскадры у мыса Синоп
Адмирал В.А. Корнилов
Севастопольский альбом Н. Берга


ertata

День ВДВ в Москве всегда отмечается с размахом, в этом году отличились двое нетрезвых десантников, которые на спор спрыгнули с Крымского моста в центре Москвы близ Парка Горького. Никто из них не пострадал. “Нетрезвые мужчины, которым на вид около 30-35 лет, от госпитализации и оказания медпомощи отказались и были доставлены на берег”, – цитирует “Интерфакс” [...]

Год назад на Краснодарский край обрушилось чудовищное наводнение, в результате которого пострадало более 30 тысяч человек, 171 из них погиб. Наиболее сильный удар, как известно, пришелся на город Крымск. Стихия – штука не очень предсказуемая, и все же казалось чудовищным то, что в городе, где десятью годами раньше произошла похожая катастрофа с человеческими жертвами, ничего не было готово к ней, не работала даже обычная сирена, поэтому большинство людей попросту спали, когда вода стала заливать из дома. Казалось, что уж после второй трагедии власти сделают какие-то выводы. Не сделали.

Первое время чиновники пытались заглушить шумиху в прессе обещаниями о компенсациях, расследовании, восстановлении и так далее. Ремонтировать или выстраивать заново нужно было почти каждый дом. Когда я приехала в Крымск через две недели после катастрофы, можно было подумать, что он пострадал от вражеской бомбардировки. Из СМИ мы знаем, что на восстановление выделено ни много ни мало 9 миллиардов долларов. За эти деньги можно попросту построить новый Крымск. Но не то что новый не построили – даже старый толком не восстановили.

Вот, к примеру, на фото то, что осталось от улицы Леваневского. После наводнения ее размыло, местные жители засыпали ее щебенкой – это до первого сильного дождя.



Следующее фото – то, как по-прежнему выглядят дома изнутри на той же улице. Это дом семьи Потрегай, которой так и не выплатили компенсацию, суды идут уже больше года.



А местным жителям, не имеющим российского гражданства, прямо отказали в компенсациях, то есть грубо нарушили президентское поручение: Владимир Путин во время своего визита в Крымск обещал, что выплаты получат все пострадавшие местные жители независимо от гражданства. Многие из них живут там уже не первый десяток лет, как например, Луиза Кардава, которой просто не повезло при этом оказаться гражданкой Абхазии. Много тут также украинцев и других уроженцев бывшего СССР, и всем говорят «Не положено». То есть платить налоги и работать здесь было положено, а как восстановить свой дом, так «Ты кто такой? Давай, до свидания!».

То, как работают местные чиновники, конечно, поражает. Я помню, как приехала в Крымск (напомню, к тому времени прошло уже две недели после наводнения): оказалось, что некоторые дома города и станицы Нижнебаканской до сих пор не получили даже самой элементарной помощи в виде питьевой воды или инструментов для ремонта разрушенных домов. А затем, пытаясь отстоять свои права на компенсации, жители столкнулись с тем, что никакой юридической помощи от чиновников они не получают. Тогда мне пришлось самой организовывать группу юристов, которые бесплатно помогали местным жителям, сотни дел удалось отправить в суды. Спрашивается, на что пошли 9 миллиардов выделенных государством рублей? До сих пор в некоторых частях города нет асфальтовых дорог, нет ливнестоков (чтобы отводить воду от домов), половине жителей так и не выплатили компенсации за автомобили, а главное, никаких дамб или прочих сооружений, которые могли бы предотвратить повторение катастрофы. С того времени, как власти пообещали создать укрепления, уже – во всех смыслах – много воды утекло, но до сих пор нет даже никакого проекта. Угадайте, что местные власти обещают вместо этого построить в городе? Ледовый дворец! Ну, разумеется, в полуразрушенном бедствующем городе, который каждый день рискует снова оказаться под водой, не хватает только ледового дворца. Можно еще и горнолыжную трассу построить. Только она рано или поздно все равно превратится в бассейн, потому что природная стихия безразлична к словам чиновников, если она нагрянет снова, ей будет все равно, как там чиновники по телевидению отчитывались.

Не получая должной помощи от чиновников, люди объединяются в инициативные группы, пишут письма президенту, начинают отстаивать свои права – проснулось наконец гражданское самосознание. Но пока понимания они у местных властей не находят. Скажем, в ночь на шестое июля они хотели провести траурное мероприятие, могли бы просто взять и собраться, но, как добропорядочные граждане, подали заявку. Местные власти им отказали и велели всем присоединяться к официальным мероприятиям по отмечанию годовщины, где до последнего момента ожидалось «театрализованное представление» на тему наводнения в Крымске. Как рассказывает присутствовавший на репетиции представления главред местной радиостанции «Электрон» Валерий Донской, девочки с голубыми платочками изображали волны, между ними танцевали «тонущие» девушки, которых должны были «спасать» молодые люди. Планировалось ли как-то в спектакле изображать очереди за компенсациями, мне неизвестно, известно только то, что после возмущения общественности спектакль отменили под предлогом жаркой погоды.

Я не знаю, как сделать так, чтобы деньги, выделяемые на нужды пострадавших, не шли на ледовые дворцы и театрализованные представления. Но думаю, что дело не только в чиновниках – с ними все давно понятно. Дело еще и в том, что общественное внимание, которое в первые дни трагедии было последней надеждой потерпевших, теперь давно уже не привлечено к Крымску. Так мы и приучаем чиновников: навешайте на уши обещаний, а там как-нибудь обойдется и забудется. А вот давайте сделаем так, чтоб не забывалось! Давайте будем напоминать о проблемах Крымска до тех пор, пока последнему пострадавшему не выплатят компенсацию, пока не построят эту чертову дамбу, пока не проложат асфальтовые дороги. А еще мне интересно, где же все-таки эти 9 миллиардов рублей?
Вместо послесловия – небольшая цитата из классика:

«Скоро представилось Чичикову поле гораздо пространнее: образовалась комиссия для построения какого-то казенного весьма капитального строения. В эту комиссию пристроился и он, и оказался одним из деятельнейших членов. Комиссия немедленно приступила к делу. Шесть лет возилась около здания; но климат что ли мешал, или материал уже был такой, только никак не шло казенное здание выше фундамента. А между тем в других концах города очутилось у каждого из членов по красивому дому гражданской архитектуры: видно, грунт земли был там получше».

Новый региональный проект набирает обороты, и его «учредители» поэт Марина Матвеева и бард Михаил Митько дали интервью крымскому телевидению. Смотрите Видео

В XIII веке в Крыму появились татары. Были образованы небольшие княжества, объединившиеся впоследствии в Крымский юрт в составе Золотой Орды. С середины XV века юрт выделяется в самостоятельное Крымское ханство, ставшее вскоре вассалом Османской империи. Столицей ханства был Бахчисараї!. В соответствии с обычаями Чингизидов калга-султан, второе лицо в Крыму (обычно брат хана), имел собственную резиденцию. Далее...

Запись Симферополь: Крымский юрт в составе Золотой Орды впервые появилась Крым сквозь время.