Женский журнал Женские Хитрости представляет вам самые разнообразные варианты шикарных причесок, в ...
Есть старая история про одного эксцентричного англичанина, много слышавшего о красоте Санкт-Петербурга. На собственной яхте он дошел до Невы и остановился напротив Летнего сада. Вид на Летний сад с реки настолько покорил его, что англичанин отказался сходить с яхты, сказав, что ничего прекраснее этого в городе быть уже не может и он не хочет портить великолепное впечатление. После чего развернул свой корабль и вернулся в Англию.
2008 год. Сингапурец Джозеф Скулинг рядом со своим кумиром Майклом Фелпсом, вдохновившим его на занятие плаванием
2016 год. Джозеф Скулинг на дистанции 100 метров баттерфляем обыгрывает самого Фелпса и завоевывает первое в истории золото Сингапура
2006 год. 9-летняя девочка по имени Кэти Ледеки получает автограф Майкла Фелпса
2016 год. Кэти Ледеки завоевывает 4 золотые медали и устанавливает три мировых рекорда
Эрнст Неизвестный:
«Я был ранен очень тяжело, разрывная пуля пробила грудь, выбила три ребра, три межпозвоночных диска, порвала плевру. Я только много позже узнал, что я почти Рэмбо, потому что убил двенадцать фашистов. И это был рукопашный бой, лицом к лицу в окопах. Ну и, естественно, я начал умирать. Пока меня везли, немцы вовсю бомбили, мне еще досталось взрывной волной, добавилась контузия. Так что в конце концов я весь был закован в гипс, абсолютно невменяем. И в какой-то момент меня сочли мертвым и отнесли в подвал. Однажды санитары, молодые мальчишки, потащили меня. А тяжело же, они меня неловко сбросили — что с мертвым считаться?! И тут с гипсом что-то произошло, сдвинулось, я заорал. Меня и реанимировали...»
«Я никогда не был диссидентом, принципиально. Хотя неприятности у меня были вполне диссидентские. Мне не давали работы, не пускали на Запад. Против меня возбуждались уголовные дела, меня обвиняли в валютных махинациях, в шпионаже и прочем. Меня постоянно встречали на улице странные люди и избивали, ломали ребра, пальцы, нос. Кто это был? Наверное, Комитет. И в милицию меня забирали. Били там вусмерть – ни за что. Обидно было страшно и больно во всех смыслах: мальчишки бьют фронтовика, инвалида войны... А утром встанешь, отмоешь кровь – и в мастерскую; я ж скульптор, мне надо лепить. Нет, нет, я не был диссидентом – готов был служить даже советской власти. Я же монументалист, мне нужны большие заказы. Но их не было. А хотелось работать! Я шестьдесят семь раз подавал заявление, чтоб меня отпустили на Запад, я хотел строить с Оскаром Нимейером, он звал. Но меня не пускали! И тогда я решил вообще уехать из страны... Я не мог терять время. И думал, что умру... ну, в шестьдесят. Надо было спешить, чтоб что-то успеть. И я уехал... Это было десятого марта семьдесят шестого года».
Он отважился поссориться с Хрущевым, когда тот был у власти, и помирился с ним, когда вождь был свергнут, после поставил памятник на могиле бывшего генсека. И упорно отказывался от гонорара, но сын, Сергей Никитич, настаивал, совал пачку денег – это когда они в машине ехали с Новодевичьего. И Эрнст, наконец, взял пачку – для того чтобы швырнуть ее в открытое окно «Волги». Банкноты летели за машиной, кружась наподобие листьев. «Пусть Москва помянет Никиту»
отрывок из рассказа ...
