Предать интересы государства инженеру-испытателю не удалось

Архангельская область. На ракетном старте в паутине труб и кабелей застыла новейшая межконтинентальная баллистическая ракета «ТОПОЛЬ М». Приподнявшись над пусковым «столом», она, полыхнув струёй клокочущих газов, устремилась в небо. Через 27 минут с далёкой Камчатки на командный пункт космодрома «Плесецк» поступил долгожданный доклад: учебная головная часть точно поразила заданную цель. В тот день центральные Российские телеканалы сообщили об успешном запуске межконтинентальной баллистической ракеты нового поколения.

Перевозка ракетного комплекса «ТОПОЛЬ М» - одного из объектов
разведывательных устремлений иностранных спецслужб.
Эта новость не прибавила хорошего настроения руководству ни Пентагона, ни ЦРУ. Разведка США не первый год вела безуспешную охоту за российскими ракетно-ядерными разработками.

Успешный запуск ракеты вызвал у старшего инженера-испытателя космодрома «Плесецк» подполковника Владимира Нестерца противоречивые чувства. Сорокалетний офицер, свыше 22 лет отдавший службе в армии, из которых 16 были связаны с наиболее передовой и секретной областью военного строительства - космосом, под закат карьеры пришел к неутешительным для себя выводам. Квартира на «большой земле», да еще в благодатном месте, в ближайшие годы ему не светила. Очередь на отселение из режимного жилого города космодрома терялась где-то за полярным кругом, и для многих отставников желанная квартира являлась скорее несбыточной мечтой, чем реальной действительностью. С будущей работой на гражданке для инженера-испытателя, тем более в такой специфической области, как военный космос, дело обстояло и того хуже.


Отпуск не приносил былой радости, и Нестерец с тяжелым сердцем возвращался на космодром, где, как ему казалось, ничего не менялось ни в службе, ни в его жизни, ни в материальном положении семьи. Он не хотел замечать того, что пусть медленно, но положение становилось лучше. На космодроме стали забывать о хронических задержках зарплаты, может быть, не так быстро, как хотелось, однако она начала расти. Сдвинулась с мертвой точки и очередь на жилье. Сотни счастливых обладателей ордера на квартиру потянулись в центральную Россию.

Нестерца это нисколько не радовало. Перед его глазами стояли машины и виллы «новых русских» и «новых украинцев», большинство из которых годились ему в сыновья. В нем росла зависть к ним и одновременно чувство досады на себя за бесцельно, как он считал, потраченные годы. Ситуацию усугубляло все ухудшающееся состояние здоровья матери.

Позднее, в ходе следствия, Нестерец затруднился вспомнить, когда в его голове мелькнула шальная мысль о том, как можно одним махом решить все проблемы. Горы технической документации, имевшей гриф «секретно» и «совершенно секретно», материалы последних летно¬конструкторских испытаний ракеты «Тополь М» он мог обратить в вожделенные деньги. Для этого не требовалось тайком пробираться в места испытаний боевого ракетного комплекса (БРК) «Тополь М», скрытно от сослуживцев переснимать чертежи или подслушивать их разговоры. В головах однополчан Нестерца не возникало и мысли о том, что человек, с которым они прослужили не один год, испытали радость от успеха и испили горькую чашу неудачи, мог оказаться негодяем, использующим дружеские отношения в преступных целях. Они простодушно делились с Нестерцом результатами испытаний различных систем и интересовались его мнением, как опытного специалиста, по возникающим проблемам.

Приближался 2006 год. В семье и в здоровье матери улучшений не произошло, и он, отбросив последние сомнения, решился взяться за осуществление своего преступного плана. И если вопрос сбора секретных сведений по БРК «Тополь М» не вызывал затруднений, то вторая часть плана - поиск покупателя и выход на него - стала головной болью. То, что им должен быть представитель ЦРУ, у Нестерца не вызывало сомнений. Но как незаметно ускользнуть от российской контрразведки и выйти на него, он долго не мог определиться.

Казалось бы, чего проще: установить контакт с американцами во время проведения ими инспекции космодрома. За полтора десятка лет процедура посещений стала рутиной и была хорошо знакома Нестерцу, который неоднократно участвовал в обеспечении инспекций. Но, взвесив все «за» и «против», он решил отказаться от такого варианта. И тому имелись причины. Во-первых, самому напроситься в группу сопровождения американских инспекторов - значит засветиться перед контрразведкой. Во-вторых, инспекторы вряд ли имели при себе вожделенный миллион.

Другим адресом, где, как полагал Нестерец, можно было заработать на секретах, являлись генконсульство США в Санкт-Петербурге и посольство в Москве. Определившись с будущим местом торга и покупателем, Нестерец занялся сбором секретной информации по БРК «Тополь М».

После новогодних праздников его озарила догадка: то же самое, что в Москве и Санкт- Петербурге, но с меньшим для себя риском он мог проделать в Киеве! На его исторической родине - Украине, как ему представлялось, российская контрразведка была бессильна помешать исполнению шпионского замысла.

Наступила весна, а с ней приблизилось время очередного отпуска. На этот раз он паковал не только чемоданы, но и секреты ракетного комплекса «Тополь М». Тайком от сослуживцев копировал, сканировал и переносил на компакт-диск технические описания различных систем, результаты их испытаний, чертежи и схемы. Многие документы содержали сведения, составляющие государственную тайну.

6 апреля 2006 года в Киеве Нестерец набрался смелости и, соблюдая меры предосторожности, позвонил из телефона-автомата в посольство США. Ему ответил голос с акцентом. Избегая лишней детализации, Нестерец скороговоркой сообщил, что располагает важными свдениями о ракетном комплексе «Тополь М» и готов передать их за соответствующее вознаграждение. Его собеседник задал несколько уточняющих вопросов, чтобы убедиться, что имеет дело не с очередным сумасшедшим. Ответы Нестерца, видимо, рассеяли опасения американца, и тогда он предложил ему описать себя, после чего назначил встречу в посольстве.

Начинающий шпион несколько опешил. Такого примитивного отношения к конспирации и пренебрежительного отношения к себе он никак не ожидал. Вместо тайной встречи где-нибудь в неприметном ресторане или на явочной квартире американец приглашал его в официальный кабинет. Нестерца вновь охватили сомнения и страхи, но жажда денег оказалась сильнее. В назначенное время он подошел к подъезду посольства. Навстречу ему вышел сотрудник и, узнав по внешности, проводил в крыло посольства, которое занимала американская разведка.

В скромно обставленном кабинете Нестерца встретил благообразный средних лет сотрудник. Представившись Моррисом Стэнли и назвав свою должность - резидент ЦРУ, предложил присесть. Нестерец занял кресло напротив и осмотрелся по сторонам.

Резидент не предложил ему ни виски, ни колы, ни чая и после затянувшейся паузы на ломаном русском языке потребовал изложить существо предложения. Нестерец, желая набить себе цену, заявил, что проходит службу на космодроме «Плесецк», является ведущим специалистом, располагает секретными и совершенно секретными сведениями о новейшем ракетном комплексе «Тополь М» и готов продать их за соответствующую цену. Последнюю часть его предложения американец, то ли не понял, то ли сделал вид, что не понял и, с трудом подбирая слова, потребовал повторить суть предложения.

Нестерец начал терять терпение и перескакивая с одного на другое, пересказал все снова. А резидент продолжал вести свою игру. Наконец, изрядно помучив Нестерца, он пригласил переводчика и расщедрился на виски.

Беседа «на троих» пошла живее, и тогда шпион выложил на стол свой главный козырь - компакт-диск с электронными копиями секретных и совершенно секретных материалов по БРК «Тополь М». Диск тут же исчез в столе Стэнли, и Нестерец приготовился к ответному ходу. Но резидент не повел даже ухом. Предатель потребовал в качестве аванса 25 тысяч долларов. И здесь американец проявил себя опытным торговцем: он не отказался заплатить, но сказал, что это будет сделано после оценки специалистами-ракетчиками содержания информации, записанной на компакт-диск. Нестерец предпринял последнюю попытку привлечь к себе внимание американской разведки: упомянул, что по службе контактирует со специалистами из научно-исследовательских институтов, разрабатывающих еще более совершенные ракетные комплексы, чем «Тополь М». Однако Стэнли быстро свернул разговор и, пообещав расплатиться позднее, вежливо выпроводил Нестерца из кабинета.

Нестерцу ничего, кроме как запастись терпением, не оставалось. Он возвратился на космодром и, испытывая внутренний страх, вышел на службу. В первое время ему мерещилось, что некоторые из сослуживцев смотрят на него не так, как раньше. Опасения усиливались еще больше, если поблизости появлялись сотрудники контрразведки. Нестерцу чудилось, что они что-то знают или догадываются о его тайном визите в посольство США в Киеве.

Шли недели, а вокруг предателя ничего, внушавшего опасения, не происходило. Нестерец успокоился и про¬должал ждать сигнала от американской разведки.

И дождался. На космодром с внезапной проверкой прибыла инспекционная группа США. В рамках Договора ОСВ-1 об ограничении стратегических наступательных вооружений, подписанном Россией и Соединенными Штатами Америки, обе стороны регулярно на взаимной основе осуществляли контроль выполнения взятых на себя обязательств. В самой проверке для командования и руководства отдела военной контрразведки ФСБ России, казалось бы, не было ничего необычного, если не считать того, что предыдущая прошла недавно и не выявила как-либо нарушений Договора.

После короткой протокольной процедуры инспекционная группа США приступила к работе на объектах космодрома. И тут сопровождавшие американских инспекторов в перемещениях по территории обратили внимание на некоторые особенности в их действиях. По поступившей оперативной информации, нынешние участники инспекционной группы интересовались не столько тем, как российская сторона выполняет взятые на себя обязательства по Договору, сколько пытались под различными предлогами получить закрытую информацию о ходе испытаний БРК «Тополь М».

Поездка Нестерца в Киев в свое время не осталась незамеченной военными контрразведчиками. Кроме того, их привлекла еще одна немаловажная деталь, которая заставила более пристально посмотреть на старшего инженера-испытателя. В последнее время, как отмечали сослуживцы, Нестерца будто подменили. А те, кто его хорошо знал, прямо говорили: «Он сам на себя не похож. Замкнулся и стал заводиться по пустякам».

Все это, вместе взятое, заставило контрразведчиков взять Нестерца в активную оперативную разработку. С санкции суда в отношении него был задействован весь комплекс определенных законом мер. И здесь вскрылся ряд фактов, которые ранее интерпретировались по-другому. Теперь допускавшиеся Нестерцом нарушения в работе с секретными материалами и уединение с ними, проявление повышенного
интереса к ходу испытаний систем БРК «Тополь» на других участках расценивались, как возможный шпионаж. Последующий скрупулезный анализ его реальной осведомленности показал, что она значительно превосходит его функциональные обязанности и совпадает с разведывательными устремлениями ЦРУ.

12 сентября 2010 года Нестерец был арестован. Во время проведения обыска в его квартире были обнаружены вещественные доказательства, в том числе был найден компакт-диск с дубликатом тех самых секретных и совершено секретных материалов по БРК «Тополь М», который он передал Моррису Стэнли 6 апреля 2006 года.

10 февраля 2012 года Третий окружной военный суд, рассмотрев уголовное дело в отношении подполковника Нестерца В.В., признал его виновным в совершении государственной измены в форме выдачи государственной тайны и приговорил к лишению свободы сроком на 13 лет в исправительной колонии строгого режима. Одновременно суд лишил Нестерца воинского звания «подполковник».

Журнал «ФСБ за и против»

ertata

Вступление в ВТО привнесло новый смысл в организацию контрразведки


22 августа исполнилась первая годовщина со дня вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Опыт стран Балтии и Восточной Европы показал, что при слиянии национального рынка с международным происходит потеря национального контроля над целыми отраслями экономики. Подобная угроза существует и для России. В ближайшее время отечественным предприятиям необходимо быть готовыми к приходу на рынок сильных нерезидентов. Это касается и предприятий, работающих на отечественную оборонку. Как заявил Сергей Лавров, вступление РФ имеет далеко идущие последствия. Еще яснее высказался глава Сбербанка, экс-министр экономического развития и один из инициаторов вступления России в ВТО Герман Греф: «Россия до сих пор не осознает себя членом Всемирной торговой организации и играет, не зная правил».


Оставив за скобками анализ многочисленных мнений российских экспертов о достоинствах и недостатках вступления России в ВТО, остановимся на одной из озвученных озабоченностей, в правоте которой большинство экспертов едины. Одна из основных причин превосходства международных компаний над российскими – использование современных производственных и управленческих технологий, считают они. Одна из важнейших составляющих этих технологий – обеспечение конкурентоспособности предприятий за счет организации промышленного шпионажа, недобросовестной конкуренции и конкурентной разведки.

ПРОМЫШЛЕННЫЙ ШПИОНАЖ

В США ежегодные потери бизнеса от экономического и промышленного шпионажа, в соответствии с отчетами ФБР, составляют до 100 млрд. долл. Значительную лепту в общий объем потерь США, как никакой другой страны мира, вносит кибершпионаж, в настоящее время являющийся одной из главных составляющих как экономического, так и промышленного шпионажа. Причиной тому является то, что Соединенные Штаты сильнее других государств зависят от сетевой инфраструктуры: здесь сосредоточено более 40% вычислительных ресурсов мира и около 60% информационных ресурсов Интернета.

Выделить и проанализировать отдельно сумму потерь от экономического и промышленного шпионажа не представляется возможным. Вместе с тем проведенный американскими специалистами анализ показывает, что в 58% случаев экономический и промышленный шпионаж осуществлялся по заданиям зарубежных компаний, в 22% – в интересах иностранных правительств и в 20% – частных и государственных зарубежных научных центров и лабораторий. При этом менее развитые страны, как правило, стремятся к вывозу технологий, доступных на коммерческом рынке. По данным исследования, проведенного Американским обществом промышленной безопасности, было установлено, что в большинстве случаев осуществления промышленного шпионажа наибольшую ценность для конкурирующих компаний представляла информация о научных исследованиях и разработках (49%).

Фактов промышленного шпионажа на американской земле можно приводить очень много. Свежим примером промышленного шпионажа является осуждение весной этого года семейной пары за кражу технологий у концерна General Motors (GM). Злоумышленники, американцы китайского происхождения, похитили технологии гибридных силовых установок у концерна GM, чтобы продать их Китаю для последующего воспроизведения. Им удалось скопировать около 16 тыс. документов компании, 20 из которых содержали коммерческую тайну. Суд штата Мичиган оценил украденные технологии в 46 млн. долл. и осудил супружескую пару к тюремному заключению и выплате штрафа в размере 40 тыс. долл.

В Германии нелегальное присвоение секретов производства (ноу-хау) только иностранными фирмами, по заявлению главы Рабочей группы по безопасности в экономике ФРГ Бертольда Штоппелькампа, обходится экономике страны не менее чем в 20 млрд. евро каждый год, По словам Штоппелькампа, не более 6% случаев становится достоянием гласности. Более трети немецких компаний считали, что у них была осуществлена кража промышленных секретов, однако обращения в правоохранительные органы сделаны не были. Только в Мюнхене за период с начала 2010 года по сентябрь 2011 года от такого рода действий пострадало более 250 фирм, общие убытки составили 35 млн. евро. По мнению немецких аналитиков, если в 2000 году объектом охотников за коммерческими тайнами была каждая десятая компания в Германии, то сегодня – каждая четвертая. Интерес для промышленных шпионов, по данным германских исследователей, представляют научные исследования и конструкторские разработки (16%). Основными способами незаконного получения конфиденциальной информации являлись: вербовка сотрудников конкурирующих организаций; получение информации через поставщиков услуг и консультантов; хакерские атаки на компьютерные системы; технический перехват электронных сообщений; кража документов, материалов и образцов; прослушивание и перехват конфиденциальных переговоров.

В Великобритании, по данным Управления компьютерной безопасности и информационной надежности (OCSIA), потери британских корпораций из-за краж интеллектуальной собственности – конфиденциальных данных по проектам, методикам и разного рода коммерческим тайнам, за год составили почти 9,2 млрд. фунтов стерлингов. Кроме того, в соответствии с обнародованными данными, ежегодные потери от непосредственно организованного промышленного шпионажа составляли 7,6 млрд. фунтов стерлингов. Подчеркивалось, что при этом 1 млрд. фунтов стерлингов пропадает из-за воровства персональных данных.

В Японии, по результатам проверки Министерством экономики, торговли и промышленности 625 предприятий, выяснилось, что в 35,8% из них были случаи утечки информации, связанные с промышленным шпионажем. Основными выявленными методами недобросовестной конкуренции являлись: копирование конфиденциальных документов, в том числе электронных баз данных, сотрудниками за денежное вознаграждение от конкурентов; получение информации через сотрудников, приглашенных работать по совместительству в конкурирующие компании (например, в выходные); через партнеров – поставщиков оборудования.

В качестве примера можно привести факт осуждения двух бывших сотрудников одной из крупных японских компаний. Они были признаны виновными в том, что передали фирме КНР чертежи, представляющие коммерческую тайну. Воришек приговорили к двум годам лишения свободы и штрафу по 13 тыс. долл.

Примерно такая же ситуация наблюдается и в других передовых европейских и азиатских странах.

ЧТО НЕ ЗАПРЕЩЕНО – ТО РАЗРЕШЕНО

В России действующее уголовное законодательство не предусматривает ответственности за промышленный шпионаж. Может быть, поэтому в последнее время это явление стало достаточно распространенным.

По данным одной из российских консалтинговых фирм, примерно в 90 из 100 обследованных отечественных компаний и фирм были случаи кражи информации. При этом лишь 5% их руководителей решились подключить к расследованию правоохранительные органы.

Объяснением этому служит то, что обнаруженные факты «промышленного шпионажа» в российских условиях получают огласку только в крайних случаях. Злоумышленникам нет резона обнародовать свои подвиги, а потерпевшей стороне не хочется подрывать свою репутацию. В большинстве фирм интеллектуальная собственность не защищена патентами, свидетельствами и ноу-хау (с введением режима коммерческой тайны).

Приводимые данные статистики даже по ст.183 УК РФ (незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну) порой весьма противоречивы. За последние пять лет ежегодно фиксируется 200–250 преступлений по данной статье, хотя, по оценке самих правоохранителей, в действительности число преступных посягательств указанного вида на конфиденциальную коммерческую информацию, совершаемых в России, в разы превышает приведенные показатели.

Необходимо отметить, что часть посягательств на коммерческую тайну скрыта в статистике преступлений в сфере компьютерной информации. Речь идет о случаях, когда сведения, составляющие коммерческую тайну, имеют форму компьютерной информации. По данным МВД РФ, общее количество ежегодно фиксируемых преступлений в сфере компьютерной информации, предусмотренных ст. 272 УК РФ (неправомерный доступ к компьютерной информации), составляет уже 3–4 тыс. с тенденцией к значительному росту в ближайшей перспективе.

Кроме того, в РФ право на отнесение информации к сведениям, составляющим коммерческую тайну, предоставлено обладателю такой информации (ч.1 ст. 4 Федерального закона «О коммерческой тайне»), то есть самой организации. Это обстоятельство порождает представление о том, что выявление преступлений указанного вида также в первую очередь дело самого обладателя коммерческой тайны.

Первое в России громкое дело о «промышленном шпионаже», получившее широкий резонанс, было возбуждено в Екатеринбурге в 2003 году. На заводе «Уралмаш» были обнаружены «промышленные шпионы», работавших на конкурентов. Это были две женщины, сотрудницы офиса, за плату копировавшие документы и передававшие копии конкурентам. Изобличили «шпионок» во время передачи копий. Правда, до суда дело не дошло, так как предприятие отозвало иск в связи с якобы незначительностью понесенного ущерба.

Но есть случаи из практики промышленного шпионажа в России, дошедшие до суда. В 2010 году суд города Богдановича Свердловской области вынес обвинительное заключение работнице предприятия по ст. 183 УК РФ. Ее приговорили к выплате штрафа в 13 тыс. руб. Женщину застали с поличным, когда она пыталась проникнуть в компьютерную базу данных предприятия.

Другой достаточно свежий случай обнаружения «технически продвинутого промышленного шпиона» произошел в Карелии. В декабре 2012 года сотрудник крупного акционерного общества Петрозаводска оборудовал одно из помещений, предназначенное для проведения совещаний и переговоров, специальными техническими средствами, которые обеспечивали дистанционный видео- и аудиоконтроль за проведением конфиденциальных встреч и получение коммерчески значимой информации. Как было установлено следствием, сотрудник действовал в интересах конкурентов акционерного общества.

Еще одним показательным случаем привлечения субъектов «промышленного шпионажа» по ст. 183 УК РФ является, как его окрестили в СМИ, «коммерческий шпионаж по-мордовски». В 2010 году в Саранске была выявлена и пресечена противоправная деятельность преступной группы, которая занималась разглашением конфиденциальных коммерческих сведений. В состав группы входили: начальник одного из подразделений предприятия и бывший менеджер, а также сотрудник одного из мордовских коллекторских агентств. Ими продавались сведения с грифом «коммерческая тайна» о деятельности предприятий Мордовии. Причем роли участников группы были четко распределены: действующий сотрудник добывал интересующую конкурентов информацию, бывший менеджер находил клиентов, а третий участник осуществлял договорные процессы.

В течение года конфиденциальная информация «сливалась» конкурентам. Ежемесячная прибыль преступной группы от продажи информации составляла более 100 тыс. руб., а размер упущенной выгоды из-за разрыва долговременных контрактов и возникновения напряженных отношений бывших потребителей с конкурентами составил, по предварительным оценкам, около 200 млн. руб.

Что примечательно, согласно результатам социологических исследований, 77% опрошенных руководителей отечественных компаний считают промышленный шпионаж чрезвычайно эффективным методом рыночной борьбы. По признанию ряда из них «экономическая эффективность кражи имеет большую рентабельность», и «всегда легче применить ноу-хау, разработанное конкурентами, чем тратить огромные деньги на научные и промышленные разработки». Отрицают эффективность промышленного шпионажа лишь 9% руководителей отечественных компаний.

Приведенных примеров достаточно для того, чтобы констатировать, что и до вступления в ВТО в России, в соответствии с общемировой тенденцией, идет нарастание конкурентной борьбы, в том числе с использованием методов недобросовестной конкуренции.

Следует признать, что промышленный шпионаж появился не вчера. Он стал нормой для промышленно развитых стран. Методы недобросовестной конкуренции перерождаются и мутируют во все худшие и изощренные формы. Бороться с ними сложно и полностью искоренить, очевидно, нереально.

Говоря о тенденции развития этого явления, можно с большой долей уверенности ожидать, что в ближайшем будущем в РФ, как уже полноправном члене ВТО, конкурентное противоборство между хозяйствующими субъектами будет усиливаться как внутри страны, так и на межгосударственном уровне, причем не только внутри отраслей, но и между отраслями экономики, в том числе с задействованием механизмов промышленного шпионажа.

КОНКУРЕНТНАЯ РАЗВЕДКА

Конкурентная разведка (КР) является одним из наиболее характерных явлений первого десятилетия XXI века. Она эволюционировала как гибридный процесс деятельности по стратегическому планированию и маркетинговым исследованиям. На одном из этапов развития бизнеса компании начали широко применять стратегическое планирование в своей деятельности. Важными составляющими всего этого процесса были анализ конкурента, потребителя и поставщика с использованием во многом теоретико-практических наработок в области военной и политической разведки. Подобно многим инновационным идеям, общее принятие КР деловым миром было достаточно медленным. И сама КР эволюционировала медленно, но сделала резкий рывок за последнее десятилетие.

В настоящее время КР в ведущих западных странах является одной из наиболее эффективных междисциплинарных методологий, позволяющих обеспечить активное информационно-аналитическое сопровождение субъекта предпринимательской деятельности в условиях возрастающих угроз и неопределенности конкурентной борьбы. Ее привлекательность как системы для делового мира заключалась и в том, что она функционирует в рамках действующих правовых норм, не использует уголовно наказуемых средств и ориентирована на цивилизованные способы ведения конкурентной борьбы.

Среди наиболее важных задач, решаемых КР в зарубежных странах в настоящее время, следует отметить:

– обеспечение эффективности ведения бизнеса прежде всего за счет поддержки принятия решений как на стратегическом, так и на оперативно-тактическом уровнях;

– выполнение функций системы «раннего предупреждения», привлекая внимание руководителей различных уровней на ранних этапах возникновения угроз, которые потенциально могут причинить ущерб бизнесу компании;

– поиск благоприятных для развития бизнеса слабозаметных и кратковременно существующих возможностей, которые необходимо использовать и выявление которых без деятельности КР было бы невозможно;

– оказание помощи службе безопасности компании в выявлении попыток конкурирующих и преступных структур получить доступ к корпоративным секретам;

– выполнение функций механизма управления рисками, позволяющее компании эффективно реагировать на быстрые изменения окружающей среды.

Свои результаты КР в основном получает благодаря аналитической обработке огромного количества разнообразных открытых информационных материалов. Однако неправильно было бы утверждать, что ею используются только методы сбора сведений из средств массовой информации или сети Интернет. Большое значение для получения конкурентных сведений играют и иные методы – наблюдение, осведомление, экспертные оценки, использование маркетинговых технологий (анализ конкурентной среды, SWOT-анализ, анализ PESTLE, оценка рыночной цепи, анализ рисков и т.д.), прогнозирование, «деловые игры», бенчмаркетинг, использование сети межличностных контактов и др.

Американский, японский, китайский и западноевропейский бизнес сравнительно давно осознал значение конкурентной разведки и уже на протяжении двух десятилетий успешно ее внедряет в повседневную практику. В частности, из числа 3 тыс. крупнейших компаний США 60% уже занимаются конкурентной разведкой (для 500 крупнейших компаний этот показатель еще выше – 90%). В американских компаниях на конкурентную разведку в среднем выделяется до 2 млн. долл. ежегодно. Затраты на разведывательную деятельность окупаются в среднем в три раза. Около половины информации о положении своей компании на рынке руководители получают от подразделений КР.

Я В РАЗВЕДЧИКИ ПОЙДУ, ПУСТЬ МЕНЯ НАУЧАТ

Формирование системы КР, как института управления конкурентной борьбой в различных сферах социальной жизни, в России только начинается, и все больше и больше руководителей осознает необходимость активного информационного обеспечения процесса принятия решения – организации конкурентной разведки.

Как показывают результаты социологических исследований, в настоящее время некоторые российские компании в своей деятельности практикуют ведение конкурентной разведки. Почти каждая пятая российская компания занимается анализом деятельности конкурентов, чтобы, по их признанию, использовать позитивный опыт. Систематическую деятельность по разведыванию профессиональных секретов конкурентов ведут 18% российских фирм и компаний (при этом, по их утверждениям, их наработки носят легальный характер). В свою очередь, как показали результаты опроса, представители 62% отечественных компаний утверждают, что они не ведут разведывательную деятельность в отношении конкурентов. При этом часть респондентов называет подобную практику некорректной и даже безнравственной.

Каковы же причины существующей ситуации с КР в России и возможные пути встраивания нашей страны в общемировую тенденцию?

Прежде всего создается впечатление, что очень многие руководители предприятий не до конца понимают, что рынок – это не только прибыль сегодня и сейчас. Для них, очевидно, является откровением, что есть еще столько деталей и нюансов, без учета которых сегодняшняя курица, несущая золотые яйца, завтра будет делать это для других, поменяв насест из элементарных меркантильных соображений, и что на современном рынке все – товар, а не только то, что перечислено в прайс-листе компании.

Далее, у нас в стране пока не только не осуществляется, но даже не выработана концепция пропаганды полезности использования опыта государственных разведывательных служб в интересах отечественных хозяйствующих субъектов.

К примеру, во Франции за последние 20 лет произошли кардинальные изменения в отношении французских граждан к разведывательной деятельности. А толчком к этому послужило организованное в 1999 году движение отставных специалистов в области разведки по разъяснению ее роли и места в государственном механизме. Специалисты исходили из того, что в мире франкоязычных стран имидж разведки имел отрицательный заряд, подавляющая часть граждан благодаря СМИ являлась жертвой невежества и широкого заблуждения в отношении целей, задач и методов работы разведывательных служб. Мало кто знал диапазон возможностей разведывательных служб, профессиональный уровень подготовки их сотрудников, полезность их деятельности для защиты интересов Франции в политической, внешнеэкономической и других сферах деятельности.

Комплекс мероприятий, осуществляемый движением ветеранов разведывательных служб, был подчинен идее демистификации разведки и объяснению ее истинной роли широкой общественности, а также пропаганде использования опыта разведывательной деятельности на благо заинтересованных сторон в области государственной политики. Образовательно-просветительская деятельность была направлена на широкую аудиторию: трудоспособное взрослое население, студенческую молодежь и школьников старших классов лицеев. Большое внимание уделялось пропаганде престижности профессии сотрудника разведывательных органов, значимости и полезности его деятельности для блага Франции. Достижение поставленных целей осуществлялось путем воздействия на парламентариев, через печатные и электронные средства массой информации и кинематограф. Одним из наиболее значительных достижений в пропаганде культуры разведывательной деятельности стало введение во французскую систему высшего образования двух университетских курсов дисциплин по вопросам разведки.

По всей вероятности, рано или поздно такое понимание станет превалирующим и в нашей стране. Никого не будет пугать, что сотрудник компании будет представляться и партнерам, и конкурентам других компаний и фирм как сотрудник отдела конкурентной разведки, так как это будет предполагать, что он использует только законные методы конкуренции.

Для ускорения этого процесса, конечно же, нужно на законодательном уровне разработать и принять целый комплекс законов, обеспечивающих противодействие промышленному шпионажу, четко определяющих понятия, связанные не только с коммерческой тайной, но и другими видами тайн. В настоящее время насчитывается около 20 видов тайн (аудиторская, врачебная, налоговая, нотариальная, связи, служебная, страхования, судопроизводства и др.), которые упоминаются почти в 100 федеральных законах и около 1500 правовых актах. Очевидно, уже не соответствует реалиям времени принятый 16 лет назад и законодательный документ, определяющий Перечень сведений конфиденциального характера (утвержден указом президента РФ от 6 марта 1997 года №188).

Необходимо также отметить, что эффективность КР в зарубежных странах обусловлена кадровым потенциалом специализированных подразделений компаний и фирм, обладающих высокой профессиональной компетентностью. Для этого за сравнительно непродолжительный исторический период (10–15 лет) в США, странах Западной Европы и Азии были созданы десятки учебных заведений по подготовке специалистов в области конкурентной (другие названия – деловая, бизнес-разведка, маркетинговая) разведки. В Китае несколько десятков университетов ввели специальность «Деловая разведка» в свои учебные планы как отдельную дисциплину. Учебные заведения, в которых на постоянной основе в учебные программы включена дисциплина «Конкурентная разведка», имеются также в Австралии и ряде других стран Азиатско-Тихоокеанского региона.

По мнению руководства американского Общества профессионалов конкурентной разведки (The Society of Competitive Intelligence Professionals – SCIP), в ближайшее десятилетие потребность в специалистах КР будет неуклонно возрастать, что обусловливает необходимость решения актуальной проблемы – расширения сети учебных заведений, создания многоуровневой системы профессионального образования и разработки эффективной междисциплинарной методологии подготовки высококвалифицированных, компетентных профессионалов конкурентной разведки. По мнению ряда ведущих европейских экспертов в области образования, в течение ближайших 10 лет дисциплина КР будет включена во все европейские программы МБА.

В РФ система обучения специалистов только создается, а деятельность существующих в компаниях оборонного комплекса подразделений КР в основном базируется на выходцах из отечественных спецслужб, в значительной степени вышедших либо на пенсию, либо уволившихся по оргштатным мероприятиям. В связи с этим, для того чтобы обеспечить эффективное функционирование российской КР в компаниях и фирмах, необходимо решать безотлагательно проблему создания системы широкомасштабной подготовки специалистов. Причем для этого имеется достаточно солидный научно-методический задел.

Для Российской Федерации, осуществляющей кардинальные преобразования в сфере образования и науки, значимость вопроса организации эффективной системы профессиональной подготовки кадров КР очевидна, так как данный вид деятельности в экономической, политической и социальной жизни государства будет способствовать в наибольшей мере безболезненному вхождению страны в ВТО и выработке эффективной национальной стратегии защиты благосостояния народа. Дело, как говорится, за немногим, чтобы Минобрнауки захотело перевести вопрос организации подготовки кадров в деловую плоскость.

Российские хозяйствующие субъекты (особенно в сфере оборонки) в ближайшем будущем, в условиях все большей глобализации и «игры» уже по правилам ВТО, будут, несомненно, подвержены и промышленному шпионажу, и недобросовестной конкуренции. Одним из видимых цивилизованных путей встраивания в действующую систему конкуренции и увеличения шансов «остаться на плаву» является организация эффективной конкурентной разведки. Это позволит обеспечить получение своевременной информации о деловом и конкурентном окружении, позволит эффективно управлять активами, опираясь в принятии решений на глубокое знание внешней и внутренней среды.

Независимая газета

ertata

Министерство государственной безопасности ГДР, больше известное как «Штази», имело репутацию одной из самых страшных спецслужб в мире. Но фотографии, обнаруженные берлинским художником Симоном Меннером в архивах «Штази», раскрывают еще одну сторону деятельности агентов госбезопасности ГДР. На этих фотографиях демонстрируются способы маскировки агентов Тренировочные аресты. Фото ветеранов «Штази». Гримёры накладывали усы и бороды. Празднование дня рождения(...)

Как российские и белорусские контрразведчики разоблачили польских шпионов


Учебные занятия в 80 -.годах прошлого века в Советской Армии.
Торжественное построение на плацу Красноярского Высшего Военного Командного Училища радио - электроники войск ПВО мало походило на праздничное. Несмотря на лето, моросил мелкий холодный дождь. Под деревьями робко жалась кучка родственников выпускников. И когда гром меди оркестра стих, все взгляды обратились к трибуне.

Там выдержали, как положено торжественную паузу, и затем зычный рык начальника училища потряс тишину. Парадный строй новоиспеченных лейтенантов дрогнул и ответил нестройным - «Ур...а...а!». На лице генерала появилась горькая гримаса. Училище переживало не лучшие времена. Выпуск 1993 года был вторым, после которого многие выпускники уходили в никуда. Некогда могучая система ПВО СССР после августа 1991 года разваливалась на глазах. Ее осколки поспешно прибрали к своим рукам новые государства, возникшие на развалинах Советского Союза. И боевому генералу, отдавшему почти сорок лет жизни службе в Советской армии и вложившему душу в своих питомцев, было обидно, что вскоре одни навсегда снимут со своих плеч погоны, а другие окажутся в армиях других государств. А спустя какое-то время они уже начнут следить на экранах своих мониторов за российскими самолетами и ракетами.


Под грустную мелодию марша «Прощание славянки» и унылую капель колонна выпускников 1993 года покинула строевой плац. В ней шагал и лейтенант Сергей Юреня. С будущим, в отличие от многих сокурсников, у него было все более или менее ясно. В 8-й радио¬технической бригаде Вооруженных Сил Республики Беларусь, расположенной в уютном городе Лида, его ждала должность начальника расчета. В те непростые годы, когда рушились привычные устои и стереотипы, а общество искало себя в новых реалиях, перспектива служебного роста и стабильная зарплата военнослужащего служили спасательным кругом.

Опасная «дружба»

Республика Беларусь встретила лейтенанта Юреню по-настоящему летним теплом. Но, как вскоре выяснилось, служба была далеко не мед.

В реальной жизни многое оказалось не так, как оно рисовалось в классных аудиториях военного училища. Галопирующая инфляция на глазах съедала офицерскую зарплату и превращала ее в ничто. Перспектива получения от государства квартиры становилась все более призрачной. Вскоре энтузиазм Юрени к службе угас, он все чаще стал поглядывать за забор части и задумываться о своем будущем. Но, взвесив все «за» и «против», он предпочел иметь синицу в руках - службу, чем журавля в небе.

Шли годы. Юреня медленно, но все-таки рос в должностях и званиях, однако желаемого удовлетворения и материального благополучия так и не достиг. Тем временем за армейским забором набирала обороты новая жизнь. Она слепила блеском броской рекламы, роскошными витринами гипермаркетов, навороченными иномарками. В ее новом, долларовом свете ореол армейской романтики в глазах Юрени окончательно померк.

Неудовлетворенность своим положением подпитывали встречи с бывшими однокурсниками по военному училищу и однополчанами. Некоторые из них, уйдя со службы, очень неплохо устроились на гражданке. Чаще всего это чувство возникало после встреч с бывшим однополчанином Русскиным. Вместе с ним он учился в Красноярском военном училище, но в разных взводах. Сошлись они позже, когда получили назначение в одну и ту же часть - 8-ю радиотехническую бригаду Вооруженных Сил Республики Беларусь.

Русскин, в отличие от Юрени, в армии не задержался и решил попытать счастья на гражданке - уволившись со службы, он занялся бизнесом. Сначала приторговывал соляркой, потом переключился на перепродажу автомобилей, перегоняя их из Польши в Белоруссию. Это занятие для него не было новым. Еще во время службы Русскин тайком от командования совершал «вылазки» в соседнюю страну и возвращался с подержанной иномаркой, приносившей одну-две тысячи долларов навара к лейтенантской зарплате. Сослуживцы, которым он подкидывал сотню-другую долларов с проданной машины, предпочитали хранить молчание о его тайных поездках за границу.

Зато в Польше так называемые деловые партнеры Русскина не дремали и регулярно сообщали о нем в военную разведку. В ней быстро оценили перспективного кандидата в агенты. Офицер, имеющий доступ к секретам, тайно от командования занимающийся перегоном машин и падкий на деньги, был взят в оперативную разработку. Она велась по уже отработанной схеме: Русскина активно втягивали в коммерческие сделки. А он, возвращаясь из Польши с очередной иномаркой, купленной по дешевке через «хорошего» знакомого, и не подозревал, что под него подведен шпионский крючок.

К середине 1990-х годов территория некогда «братской страны» - Польши превратилась в благодатное «шпионское поле», на котором американские и польские спецслужбы собирали свой богатый «урожай». Сотни тысяч бывших советских граждан, теперь уже из независимых государств - России, Белоруссии, Украины и Молдавии, пользуясь ослаблением внутреннего и пограничного режима, устремились на Запад в поисках заработка.

«Челноки», «металлисты», «перегонщики автомобилей», среди которых были бывшие и действующие военнослужащие, инженеры из секретных КБ и исследовательских институтов ковали свою копейку и не подозревали, что невидимое сито спецслужб отсеивало из их числа нужный себе контингент. С помощью деловых партнеров и так называемых друзей они собирали характеризующие и компрометирующие материалы на заслуживающий внимания «объект», выявляли его слабости и готовили ловушку. Их в арсенале польской разведки было предостаточно, начиная от банального ДТП, где виновным, естественно, оказывался «объект» вербовки, и заканчивая традиционной «медовой ловушкой». Жгучих брюнеток и томных блондинок, готовых за некоторое количество злотых «потерять невинность», чтобы послужить родине, было хоть отбавляй. По отношению к военнослужащим бывшей Северной группы советских войск (в Польше) срабатывал и такой нехитрый прием, как обвинение в поиске ранее спрятанного оружия или шпионаже.

Подобный поворот для таких, как Русскин, был равносилен двойному приговору. Помимо наказания в Польше после возвращения домой коммерсанта в погонах ждали, в лучшем случае увольнение из армии, в худшем - статья из Уголовного кодекса «Незаконное пересечение государственной границы» и лишение свободы сроком на два года.

В польских спецслужбах об этом хорошо знали, и когда «объект» дозревал, его брали в крутой оборот. Попавшемуся на ДТП или на другой «заготовке» будущему агенту в качестве отступного предлагалось: в следующий раз привезти с собой что-нибудь из документов или деталь от военной техники.

Загнанному в угол бизнесмену в погонах это казалось чудесным избавлением оттого ужаса, что ожидал впереди. Одни, вырвавшись на свободу, старались навсегда забыть дорогу в Польшу, другие, движимые корыстными мотивами, приезжали вновь и не с пустыми руками.

На этом погорел и Русскин. Припертый к стенке компроматом, он пошел на сотрудничество с польской военной разведкой. А дальше все пошло по накатанной колее: секреты в обмен на деньги.

После нескольких таких «обкаток» энергичный и циничный, с обширными связями среди бывших и действующих военнослужащих белорусской армии, Русскин вскоре получил повышение в шпионской иерархии - стал резидентом и занялся подбором агентов в шпионскую сеть. Опытный наставник на этом поприще, кадровый сотрудник военной разведки Мартин ориентировал его и других агентов на сбор секретной и иной информации, относящейся к учебно-боевой деятельности Вооруженных Сил Республики Беларусь. Основной же целью польской спецслужбы являлись текущие и будущие планы российского и белорусского военных ведомств в области создания коллективной системы ПВО и ПРО. Главным заказчиком этих заданий являлось ЦРУ.

Блин комом

Но после увольнения из армии Русскин утратил возможность добывать такого рода информацию, и потому решил использовать старые армейские связи. В их числе оказался и капитан Юреня. Хорошо зная о его настроениях и стесненном материальном положении, Русскин летом 1999 года во время одной из бесед прямо предложил передать Юрене известные ему по службе секреты для продажи за границу. Но он в тот раз отказался.

Прошло еще пять лет. Новый 2004 год для Юрени складывался неблагополучно, служба окончательно не заладилась, казалось, что командование части предвзято оценивает его поведение и труд. На вышестоящие должности назначались другие. Тут, как назло, грянула очередная военная реформа: офицеров, выслуживших установленные сроки службы, а также тех, кто не зарекомендовал себя положительно, отправляли на «гражданку». Юреня оказался в их числе. Тогда он решил пристроиться в другую силовую структуру и, набравшись нахальства, обратился в КГБ Республики. Но ему отказали.

9 января 2004 года Юреню по служебному несоответствию уволили из армии. В тридцать с лишним лет с устаревшими знаниями, которые он успел к тому же порядком растерять, начинать все сначала оказалось не так просто. Случайные заработки позволяли лишь с трудом сводить концы с концами, и тогда он решил попытать счастья в России. Надежду на лучшее будущее Юреня связывал с сестрой, проживавшей в Москве, а еще больше - с ее мужем, занимавшим должность военного представителя на одном из режимных заводов. И родственники не подвели. Они подняли все свои связи и нашли для него вакантную должность начальника расчета в одной из частей ПВО, дислоцировавшейся в подмосковном Наро-Фоминске.

Для бывшего майора продолжать службу в должности «старлея», с которой одиннадцать лет назад пришлось начинать, было и обидно, и досадно. Это, а также зарплата, едва дотягивавшая до 10 тысяч рублей, оказались совсем не тем, на что рассчитывал Юреня. Теперь предложение Русскина заработать на продаже секретов представлялось ему единственным выходом, который мог решить все проблемы. В то время, когда сестра с мужем давили на все рычаги, чтобы как-то пристроить на службу бедного родственника, сам он ринулся в Белоруссию разыскивать Русскина.

В погоне за длинным долларом.

Поиски бизнесмена не заняли много времени. Они встретились. После общих слов Юреня, посетовав на жизненные трудности, высказал сожаление, что не воспользовался в прошлом его предложением и сказал, что сейчас он готов «передать известные ему по службе секреты для продажи за границу». Но Русскин почему-то пропустил эти слова мимо ушей. И тогда Юреня пустил в ход свой главный козырь - предстоящее оформление на службу в войска ПВО России. Но Русскин не торопился. Резидент польской разведки вел с ним игру, и для этого имелись веские основания. Русскина не могло не насторожить проснувшееся в Юрене через пять лет желание пошпионить. Не сказав Юрене «нет», Русскин взял паузу, чтобы доложить Мартину о новом кандидате в шпионскую сеть и одновременно глубже его проверить. Договорившись еще раз встретиться и подробно все обсудить, они разъехались.

Дальше события развивались стремительно. В октябре 2005 года Чертановским военным комиссариатом города Москвы Юреня был призван в Вооруженные Силы России. Работники военкомата поверили на слово, что он уволен из белорусской армии по оргштатным мероприятиям и пошли ему навстречу. Дополнительным аргументом был диплом об окончании российского военного училища.

Назначение на должность начальника расчета для будущего шпиона стало настоящим подарком, поскольку оно открывало доступ к сведениям, составляющим государственную тайну. Близость к секретам еще больше разожгла денежный аппетит Юрени и, не дожидаясь отпуска, он в ноябре 2005 года отправился в Белоруссию на поиски Русскина. Встретились они в городе Кобрин. В ходе беседы Юреня рассказал ему о своем назначении в часть ПВО, сообщил ряд сведений, касающихся системы организации боевого дежурства, и вновь подтвердил готовность передать за вознаграждение секретную информацию.

На этот раз Русскин решил не играть с Юреней в кошки-мышки. Сведения, которые тот рассказал о части, развеяли последние опасения. Резидент польской военной разведки признался, что работает по ее заданиям, и предложил Юрене сотрудничество. Тот потребовал 50 тысяч долларов. Резидент польской военной разведки не стал опускать его с небес на землю. Обозначить настоящую цену будущему агенту было делом «Хозяина». У Русскина имелся свой расчет. Он получал «гонорар» от спецслужбы не только за поставку информации, но и за каждую пойманную в шпионскую сеть голову.

Завершилась встреча бывших сослуживцев коротким шпионским «ликбезом». В ходе него Русскин проинструктировал Юреню о мерах конспирации при сборе и хранении секретной информации и обговорил способы связи. В качестве первого задания он ориентировал пока еще «зеленого» агента на передачу не только секретной информации, но и общей: о расположении воинских частей, их предназначении, схемах связи, радиоданных. Такая информация, сказал резидент,также стоит денег и интересна Польше.

На этом они расстались. Резидент отправился на явку с Мартином, чтобы отчитаться о «проделанной работе», а без пяти минут агент польской военной разведки возвратился в Наро-Фоминск. Теперь его мысли были больше заняты не столько службой, сколько тем, как добыть секретные сведения.

На должности начальника расчета сделать это было, конечно, не так просто - главные секреты находились гораздо выше. И тогда Юреня прибегнул к простому приему: объявил командованию, что намерен совершенствовать свою профессиональную подготовку, чтобы расти по службе. Он рассчитывал почерпнуть необходимую информацию из наставлений и инструкций, регламентирующих учебно-боевую работу, а также из технических описаний на аппаратуру. Многие из этих документов имели гриф «секретно» и «совершенно секретно».

Обращение Юрени получило поддержку у командования части. Получив доступ к секретным материалам, он с завидным упорством принялся за их изучение. В то время как многие другие офицеры после окончания службы спешили домой, Юреня задерживался в учебных классах и упорно штудировал наставления и инструкции. Он надеялся убить двух зайцев: приехать на встречу с Русскиным не с пустыми руками, и в то же время добиться назначения на вышестоящую должность, что увеличивало возможности добывать секреты.

Активность Юрени в освоении специальности и стремление повысить свой профессиональный уровень командование части оценило положительно. Не каждый день встретишь майора, «убивающегося» на «старлейской» должности, и потому оно закрывало глаза на имевшие место случаи употребления им спиртных напитков и по-человечески было готово пойти навстречу. В перспективе планировалось назначение Юрени на вышестоящую должность - психолога бригады.

Предстоящая служба в штабе еще больше подогрела денежные аппетиты Юрени, а собранная секретная информация «жгла карман». Он не стал откладывать дела в долгий ящик и вызвал Русскина на встречу. Резидент и польская военная разведка среагировали оперативно. Перед тем как отправить Русскина в Наро-Фоминск, ему назначили явку с кадровым сотрудником, курировавшим работу резидентуры. Она состоялась в белорусском городе Пружаны. На нее прибыл хорошо знакомый Русскину Мартин.

К тому времени в польской спецслужбе, проанализировав все имеющиеся на Юреню материалы, пришли к выводу, что в его лице агентурная сеть может пополниться ценным источником информации. В этой связи Мартин поставил перед Русскиным задачу: организовать с Юреней негласную работу на регулярной основе.

Здесь Мартин с Русскиным не стали изобретать ничего нового и остановились на классической форме - получение от Юреии подписки. В ней тот должен был письменно подтвердить свое согласие выполнять разведывательные задания и для конспирации и выбрать себе псевдоним. Дополнительно для подстраховки, а также пополнения ведущейся в спецслужбе агентурной картотеки Мартин посчитал нелишним сфотографировать Юреню и его личные документы. От Русскина Мартин потребовал, чтобы тот в работе с будущим агентом нацелил его на получение информации, касающейся состояния и перспектив развития системы ПВО московской зоны.

Служба Юрени в ключевом военном округе - Московском, в частности, в частях ПВО, открывала польской военной разведке доступ к важным российским секретам и позволяла приподнять завесу тайны над планами ее укрепления. Поэтому Мартин на встрече с Русскиным не стал скряжничать и выплатил резиденту четыре тысячи долларов. Делиться с Юреней «по-братски» Русскин не захотел и посчитал, что тому за глаза хватит пятисот.

Опасная игра

Тем временем будущий агент, подогреваемый мыслями о шпионском гонораре, рьяно выполнял задание. Под различными предлогами Юреня проникал в кабинеты, где хранились или разрабатывались секретные документы, и знакомился с их содержанием. При посещении соседних воинский частей он не упускал возможности собрать данные на командный состав: фамилии, имена, домашние, служебные адреса и материалы, касающиеся учебно-боевого процесса.

К концу марта 2006 года Юреня накопил значительный объем секретных материалов, а Русскин тянул с приездом в Россию. Он мотался по большому кругу - проводил явки с другими агентами польской военной разведки. В конце концов, у Юрени иссякло терпение, он позвонил ему и заранее обусловленной фразой сообщил о готовности к передаче собранной информации. В ходе разговора они договорились встретиться в Наро-Фоминске.

3 апреля 2006 года Русскин приехал в Москву, в ней не задержался и сразу же направился в Наро-Фоминск, где поселился в городской гостинице. В одном из ее номеров состоялась встреча двух шпионов. Юреня передал Русскину материалы, касающиеся структур части и выполняемых ею учебно-боевых задач, порядка взаимодействия с другими подразделениями Вооруженных Сил России, а также отдельные сведения в отношении других военных объектов, дислоцирующихся под Наро-Фоминском. Но этого ему показалось мало. Не пожалев родственника - мужа сестры, Юреня рассказал об истинном назначении завода, где тот работал, а также номенклатуре выпускаемой обороной продукции.

Русскин результатом остался доволен - ему было чем отчитаться перед Мартиным. Теперь предстояло решить еще одну его задачу - поставить Юреню на «мертвый шпионский якорь». И хотя на предыдущей встрече была достигнута договоренность о сотрудничестве с польской военной разведкой, Русскин не был до конца уверен, что Юреня согласится стать ее постоянным агентом. Ведь одно дело - продать секреты, получить за них свое и потом уйти на дно, чего собственно добивался Юреня, и совсем другое - регулярно выполнять задания. Поэтому, чтобы не отпугнуть агента Русскин начал разговор издалека. Он напомнил Юрене о возрасте, затем посетовал на отсутствие перспективы по службе и не преминул упомянуть о том, что при той очереди на квартиры, которая существовала в части, ему, в лучшем случае, удастся въехать в нее разве что вперед ногами. Юреня с ним согласился. Сославшись на собственный пример, Русскин пообещал Юрене, что с помощью друзей в Польше ему удастся быстро решить все свои материальные проблемы. Но для этого надо будет периодически подбрасывать информацию и выполнять задания.

Предложение резидента польской военной разведки не вызвало у Юрени угрызений совести. Он цинично заявил: «Подбрасывать можно, лишь бы хорошо платили». После такого ответа Русскин посчитал, что наступил подходящий момент, чтобы перейти от слов к делу и документально закрепить агентурные отношения с Юреней. Пустившись в пространные рассуждения о том, что деньги любят не только счет, но и учет, он предложил ему соблюсти небольшую формальность: письменно подтвердить свое согласие на сотрудничество.

Тут Юреня задумался. Но давать задний ход не стал и, получив подтверждение, что представленные им материалы будут хорошо оплачиваться, дал письменные обязательства сообщать польской военной разведке информацию и выполнять ее задания.

На этом Русскин не остановился и, чтобы окончательно привязать Юреню к себе и спецслужбе, предложил сфотографироваться и переснять ряд страниц из его удостоверения личности офицера. Тот возражать не стал, хотя и отдавал себе отчет в том, что фотография должна пополнить специальную картотеку в Варшаве и лечь в агентурное дело.

После завершения последнего акта вербовки Русскин вручил Юрене задаток - пятьсот долларов. Но на этом встреча не закончилась. Резидент напомнил Юрене о его неудачной попытке устроиться на службу в органы КГБ Республики Беларусь и рекомендовал повторить ее в России. Для чего посоветовал ему установить контакт с сотрудниками органов федеральной службы безопасности, а потом предложить им свои услуги. В этом случае, по словам Русскина, Юреня получил бы надежную «крышу», которая обезопасила бы его от подозрений и позволила существенно расширить возможности по сбору информации.

Рекомендуя Юрене заняться этим вопросом в ближайшее время, Русскин вряд ли догадывался об истинной цели задания Мартина. Забота о безопасности агента была кажущейся. Подставляя Юреню, в польской спецслужбе знали, что делали. Собственный, а также опыт разведывательной работы в России других партнеров по блоку НАТО свидетельствовал о том, что при том уровне эффективности работы, который демонстрировали российские контрразведчики в последние годы, рассчитывать на длительную работу агентов не приходилось. Даже самые опытные и осторожные, не говоря уже о так называемых «одноразовых агентах», к каковым, вне всякого сомнения, в польской военной разведке относили Юреню, в лучшем случае держались на плаву год-два.

Юреня, не подозревая об этом, пообещал Русскину в ближайшее время взяться за выполнение задания. На том они расстались. Резидент возвратился в Белоруссию и стал готовиться к встрече с Мартином.

Как и предыдущая, она прошла в городе Пружаны. Русскин подробно рассказал, как проходила вербовка агента - Юрени, какое ему было дано задание, а затем передал подписку, фотографию и шпионские материалы. Разведчик остался доволен и дал резиденту дополнительные задания. Их суть сводилось к тому, что агенту Юрене предстояло выяснить, какие меры военное руководство российской армии намерено предпринять для усиления средств ПВО московской зоны, а также о возможном их размещении на территории Республики Беларусь.

Между тем Юреня, все еще надеявшийся получить 50 тысяч долларов, ломал голову над тем, как подступиться к выполнению второй части задания - внедрению в аппарат органов безопасности. Внутренний страх перед ними долго удерживал шпиона от первого шага. В конце концов, он решился, пришел в отдел ФСБ и в беседе с сотрудником военной контрразведки рассказал в выгодном для себя свете о службе в белорусской армии. При этом Юреня не преминул упомянуть о том, что рассматривался как кандидат на работу в КГБ Республики Беларусь, а потом поинтересовался возможностью перехода в органы ФСБ России. Отрицательный ответ не остановил его, и тогда он высказал готовность оказывать необходимую помощь органам безопасности в войсках в решении оперативных вопросов.

С ответом военные контрразведчики не спешили, и для того у них имелись основания. Покидая кабинет, Юреня не подозревал, что к тому времени управление ФСБ России по Московскому военному округу совместно с коллегами из Комитета государственной безопасности Республики Беларусь уже вели оперативную разработку резидентуры польской военной разведки, занимавшуюся сбором секретной и иной информации о Вооруженных Силах двух стран.

Расплата

В польской военной разведке словно предчувствовали близкий крах резидентуры и, суля Русскину солидный денежный куш, торопили с материалами. Он лез из кожи вон и наседал на Юреню. А тот, исчерпав свои возможности, принялся подыскивать себе помощников среди сослуживцев. Возникла реальная угроза вовлечения новых лиц в преступную деятельность шпионов. Тогда российские и белорусские контрразведчики задействовали в полном объеме весь имевшийся в их распоряжении арсенал оперативно-технических и иных средств. Основные их усилия были сосредоточены на документировании преступной деятельности Русскина и Юрени.

Развязка неумолимо приближалась. Очередная попытка Юрени ввести в заблуждение российских контрразведчиков и обезопасить себя потерпела неудачу. 1 февраля 2007 года он, выполняя задание резидента Русскина, снова обратился к сотруднику военной контрразведки и предложил свои услуги. Получив отрицательный ответ, Юреня решился на рискованный ход. Стремясь создать о себе впечатление, как о человеке с перспективными разведывательными возможностями, он в общих чертах рассказал о якобы имевших место вербовочных подходах к нему со стороны польских граждан во время проживания на территории Республики Беларусь. Но и на эту наживку контрразведчики не клюнули. К тому времени они уже располагали убедительными материалами, изобличающими Юреню в шпионской деятельности, и ждали сигнал от коллег из КГБ Республики Беларусь. А там готовились к завершению операции по ликвидации резидентуры польской военной разведки. Ее кульминаций должен был стать захват с поличным резидента Русскина.

А тот, ничего не подозревая, готовился к встрече с Мартином. На этот раз она должна была состояться на территории Польши. С собой Русскин прихватил солидный шпионский багаж. С ним он и был задержан.

Это послужило сигналом для действий оперативной группы ФСБ России. Арест Юрени прошел буднично и не привлек внимания окружающих. Его доставили в Управление ФСБ России по Московскому военному округу. Перед лицом очевидных фактов Юреня был вынужден признаться в сотрудничестве с польской военной разведкой и проведении по ее заданию разведывательной работы на территории Российской Федерации.

29 октября 2007 года Московским окружным военным судом майор Юреня Сергей Алексеевич был признан виновным в совершении государственной измены в форме шпионажа и приговорен по ст. 275 УК РФ к лишению свободы сроком на семь лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Суд также лишил его воинского звания «майор».

Николай Абин. Журнал «ФСБ: За и Против»

ertata

maxpark.com/user/611136197/...newsletter

Я делала эту беседу после первого высказывания соратника Чубайса Гозманао СМЕРШЕ. Но гозманы, романовы, кохи и другие не унимаются. Так что тема остается актуальной. Общественная дискуссия,  возникшая после того, как политолог Гозман сравнил СМЕРШ с фашистской организацией СС, продолжается. За комментариями корреспондент «РФ сегодня» Людмила ГЛАЗКОВА обратилась к известному эксперту, автору книг об этой спецслужбе Иосифу ЛИНДЕРУ.

—Иосиф Борисович, что такое СМЕРШ, зачем он был создан?

—СМЕРШ — это служба военной контрразведки. В апреле исполнилось 70 лет со дня его образования на базе выведенного из состава НКВД Главно­го управления Особых отделов и пере­подчиненного Госкомитету обороны (ГКО) высшему органу управления государством в годы Великой Отече­ственной войны. Весна 43-го, накану­не Курской битвы. Сначала предлага­лась другая аббревиатура, с расшиф­ровкой «Смерть немецким шпионам», но Сталин сказал: а почему немецким, что, у нас других нет? Есть серьезная резидентура у японцев, а также других стран, в том числе и наших союзников. И осталось вошедшее в историю на­звание — «Смерть шпионам». Емкое, лаконичное, экспрессивное, можно сказать, даже наводившее ужас на кого надо. Задачей новой структуры было недопущение развития на территории Советского Союза вражеских агентур­ных сетей (информационной, дивер­сионной, саботажной, идеологической — любой направленности) в войсках и в тылу.

— Но ведь те же особые отделы и занимались военной контрраз­ведкой...

—Да, с 1941 года и показали высо­чайшую эффективность. Именно поэ­тому руководство страны приняло ре­шение выделить их в отдельную, мощ­ную, централизованную спецслужбу. Ее политическая составляющая в том, что она позволяла Сталину поддержи­вать систему сдержек и противовесов. Вождь в теме разбирался неплохо, по­тому что еще в 20-е годы курировал особые комиссии по линии Коминтер­на и других организаций. Хочешь, что­бы страна выжила, имей не одну спец­службу, а целый букет. Обеспечивается конкурентность, дублированность ин­формации и каналов, когда одна служ­ба, не догадываясь, помогает другой. Были случаи, когда разведчики из раз­ных структур, внедренные в одно и то же подразделение немецких органов, в своих донесениях указывали на свое­го советского коллегу как на злейшего врага, а после Победы встречались и ошарашенно глядели друг на друга. «Я же готовил твою ликвидацию», — го­ворил один. «А я тебя собирался сдать, потому что считал ярым врагом».

Один наш разведчик был неодно­кратно принят Кальтенбруннером, начальником Главного управления имперской безопасности СС, о нем до­кладывалось Гитлеру. Это война-а! Мы с писателем и ветераном военной кон­трразведки Николаем Абиным об этом рассказали в документальном романе «Загадка для Гиммлера».

Военная и специальная составля­ющая СМЕРШа исходили из сугу­бо прагматической задачи — вскры­тия разведывательно-диверсионной структуры врага. У военных контрраз­ведчиков-особистов поменялись не только удостоверения, но и расширил­ся коридор дееспособности. Служба получила прямой выход на Сталина. Ее глава Абакумов, до этого замести­тель Берии, теперь докладывал Иоси­фу Виссарионовичу сам. Это давало карт-бланш и облегчало условия рабо­ты. Не надо было щелкать каблуками перед лампасами, потому что всякий генерал и даже маршал по любому за­просу новой структуры оказывал ей максимальное содействие. Понимали, что люди пустяками не занимаются.

 — Упор делается на то, что СМЕРШ прежде всего присма­тривал за советскими офицера­ми, которые, вступив в Европу, обнаруживали там совсем дру­гую жизнь и теряли идеологиче­скую устойчивость, впадали в инакомыслие.

—По большому счету, это ерунда. Чем осязаемее становились контуры нашей Победы, тем сильнее крепло в людях сознание гордости за страну и строй. С другой стороны, необхо­димость подтянуть дисциплину тоже никто не отменял. Четыре года кро­вавой войны не превращают людей в ангелов, да и чувство, что она вот-вот закончится, кого-то расхолаживало, менялось отношение к секретной, опе­ративной, служебной информации. Но это уже, по большей части, на самом последнем этапе.

В начале 43-го ситуация виделась иначе. И хотя битва под Сталингра­дом уже состоялась, чаша весов еще колебалась, и если бы не успех опера­ций на Курской дуге, на северной ча­сти фронта в районе Карелии, то во­йна могла бы продолжаться не 4 года, а гораздо больше и имела бы совсем другие последствия. Вполне возмож­но, что победителями объявили бы тех, кто высадился в 44-м в Ла-Манше. Сейчас рассекречиваются документы, свидетельствующие о наличии множе­ства агентурных сетей, пусть недолго­срочных, в том числе создаваемых не только в прифронтовой полосе, но и в тылу. Люди в них вербовались не­редко вслепую — по глупости, жадно­сти, легкомыслию. Разумеется, кто-то и из-за идеологических побуждений. На войне как на войне. Было понятно, что от идеологической целостности и чистоты общества зависят скорость и результативность победы.

 —Вы говорите, что агентура действовала не только в при­фронтовой полосе, но и в тылу?

—Конечно. И хотя профессионалов в ней присутствовало немного и в ос­новном она носила бытовой характер, выявлять ее было необходимо. Через линию фронта забрасывалось огром­ное множество агентов Абвера, во­енной разведки и контрразведки Гер­мании. Ее шеф Канарис говорил: «В разведке нет отбросов, в разведке есть кадры». В Абвере понимали, что более 80 процентов заброшенных будет аре­стовано (из них 60 процентов после заброски сразу шли в органы госбезо­пасности и сдавались), поэтому забра­сывали толпами. Кто-то доходил до прифронтовых районов, оседал, были группы, добиравшиеся даже до Ура­ла, до мест эвакуации заводов, устра­ивались на них, осуществляли ту или иную форму вербовки, зачастую со­вершенно поверхностной, но дело свое делали. Часть людей вербовалась по семейно-родственному принципу, на уровне компромата. Человек так обра­батывался, что становился пассивным помощником противника.

 —То есть?

— Женщина вышла замуж, а потом ее муж собирал родню и объяснял: так и так, ребята, у меня есть задание, а вы можете пойти и сдать меня, но имейте в виду, встанем к стенке вместе. Дру­гой вариант: мы тихо-мирно сопим в две дырочки, выполняем задачу плюс я подпитываю вас продуктами, день­гами и так далее. То есть вербовка ве­лась на разных уровнях. Следствия — в том числе и саботаж — под видом технологических сбоев, диверсионная деятельность, сдача сведений о гото­вящемся выпуске продукции, скоро­сти выпуска, объемах. Взять железно­дорожные перевозки — какой кладезь стратегической информации! Тут и на­правления переброски войск, и адреса концентрации вооружений и других материальных ресурсов, и еще многое чего...

В госбезопасности есть принципы, от которых нельзя отступать — тоталь­ность и непрерывность. К началу 1943 года наша армия уже освободила опре­деленные территории. На них остава­лась оседающая германская агентура. Часть ее пережидала, когда советские войска уйдут дальше, и уже находясь в достаточно глубоком тылу, перемеща­лась на восток. А там попадала в сферу внимания территориальных органов ГБ, СМЕРШ, НКВД, других структур.

 —По вашим словам, агентуру к нам забрасывали пачками, а в ее составе и наших граждан. Неприятно, но возникает во­прос о качестве, грубо говоря, человеческого материала. Ведь в Германию-то мы не могли за­брасывать такое количество наших агентов... Немцы, что, не допускали такой возможности?

—В Германию тоже забрасыва­лось много агентов — англичанами, одно время американцами, французами... Обратимся к немецким документам, объясняющим, почему наши военнопленные как бы «легко» вербовались Абвером. Они показы­вают, что от 60, а иногда и до 82—85 процентов забрасываемой на совет­скую территорию немцами агентуры из числа советских военнопленных в течение первых же суток выходили на органы внутренних дел и госбезопас­ности и сдавались. В плен попало поч­ти 3 миллиона человек. В немецких лагерях с так называемым фильтра­ционным режимом пленных доводи­ли до животного состояния, доходило до каннибализма, а потом ставили пе­ред дилеммой: или сдохнуть здесь или завербоваться агентом. И люди выби­рали второе как единственный способ вернуться на Родину, даже понимая, что их ждет потом тюрьма. Безуслов­но, были и откровенно враждебно на­строенные к советской власти. Вот они-то и входили в число оставшихся 20 процентов. Немцы поставили на массовость агентуры, а не на глубин­ную агентуру еще и потому, что гото­вились к блиц-кригу — войне за 6—12 недель.

Вот что стоит за массовой сдачей заброшенных агентов. Часть их по­сле прохождения соответствующей подготовки возвращались обратно в Германию, уже в качестве советских агентов-двойников. Кто-то потом пре­вращался в разведчика-профессиона­ла, выполнял долгосрочные задания, многократно переходил линию фронта и к концу войны имел не один орден за успешные операции.

 —Получается, что смершевцы — это реинкарнация особистов. А их даже в советской литературе часто изображали неприятны­ми персонажами (одно из немно­гих исключений — герои повести В.Богомолова «В августе сорок четвертого»). Почему?

—О военной контрразведке зна­ли и знают очень мало, почти столько же, сколько о нелегальной разведке. Это направление специальной работы, имеющее в литературе, документали­стике, кинематографе и социальной среде минимальное информационное обеспечение. В силу необходимости, потому что любое лишнее слово — это раскрытие технологии. Отсюда и огульное представление, что ее сотруд­ники просто собирают у стукачей ин­формацию о том, кто с кем сколько вы­пил, кто что сказал, кто с кем встретил­ся. Все нормально и по-другому быть не может. Мы узнаем о великих на­ших нелегалах либо когда им стукнет 90 лет, либо через четверть века после их смерти. Девиз российской внешней разведки — во славу Родины, без пра­ва на славу. То же касалось и СМЕРШа. Принцип спецчастей — если не мы, то кто же?

Военная контрразведка — особая структура. Да, там есть люди, которые создавали фильтрационные зоны или расставляли «маячки» для выявления в конкретном войсковом подразделе­нии, части, роде войск малейших по­ползновений к инициативному выходу на врага, когда человек сам предлага­ет свои услуги, изучали слабые точки человеческого материала. То есть, кто слабоват по линии моральной, кто из­лишне материально заинтересован, кто склонен к алкоголизму, у кого се­мейная неустроенность и т.д.

 — Задачей СМЕРШа было недопущение развития на территории Советского Союза вражеских агентурных сетей. В силу закрытости и непонимания специфики его технологий вокруг него создано много мифов. «Маячки» — это внутренние агенты?

—В том числе, конечно, и внутрен­ние агенты. Без этого ни одна спец­служба не работает. Отсутствие аген­туры техникой или какими-то ноу-хау не заменишь. Основное оружие опера­тивника — голова и ручка, а не писто­лет. Последнее — тема спецназа. Боль­шинство людей именно в силу закры­тости СМЕРШа не понимало специфи­ки их технологий, потому и с подачи «доброжелателей» России приписы­вают ему заградотряды, расстрелы и прочее. Задача СМЕРШа — дезавуиро­вать вражеского агента или завербо­ванного им из числа советских граж­дан, а дальше уже не его дело. СМЕРШ также вытягивал кадровых немецких офицеров на нашу территорию, чтобы развалить созданную агентурную сеть. В случае целесообразности вел опера­тивные радиоигры.

Большое количество офицеров СМЕРШа было внедрено в Абверкоманды, за линию фронта, потом они возвращались как немецкие резиден­ты. Часто командование противни­ка не знало, что резидентом той или иной группы является советский раз­ведчик, который под видом военно­пленного попал в разведшколу, прео­долел все этапы чистки, проверки, во­шел в доверие, имел воинские звания и награды от немцев — там получал благодарности Гиммлера и Гитлера, а на родине, например, орден Крас­ной Звезды. Смершевцы внедрялись не только в структуры Абвера, но и в Цеппелин, разведывательно-диверси­онный орган СД (спецслужбы импер­ской безопасности). Наряду с такти­ческим и стратегическим имело место непосредственно территориальное противодействие, так как сотрудники СМЕРШа прикомандировывались к тому или иному фронту, армии, диви­зии и вели работу со своими визави со стороны противника — абверштелле, ягткомандами (подразделениями не­мецкой жандармерии), СД.

 — Смершевцев часто противо­поставляют боевым офицерам. Одни, мол, воевали, а другие от­сиживались за их спинами...

— Это совершенно превратное представление. Один из мифов. У смершевцев была единственная при­вилегия — первым проникнуть в ряды противника, чтобы добыть важнейшую информацию. За ее неточность они расплачивались головой.

 На подготовку хорошего военного контрразведчика даже при наличии у него военного образования, опыта службы и работы в особом отделе тре­бовалось время. Даже в условиях во­йны на это отводилось минимум пол­года. За массовостью, которая всегда ведет к профанации, в СМЕРШе не гнались. Людей тщательно отбирали. Нельзя было попасть в СМЕРШ ини­циативно — просто взять и попросить­ся. На кандидатов собирались анкет­ные данные со времен царя Гороха, изучался личностный профиль, про­файл, интеллектуальный бекграунд, мировоззрение, а вот за партийностью не гнались. Как говорилось, из чеки­ста экономиста сделать трудно, а вот наоборот — возможно. Надо только добавить оперативных специальных знаний.

— Откуда пошли разговоры о расстрелах перед строем, заградотрядах?

— Это еще один миф, а точнее, ложь. За пулеметами смершевцы не сидели и своих товарищей не расстре­ливали. Ни к чему такому СМЕРШ от­ношения не имел. Есть общая задача — пересмотреть итоги Второй миро­вой войны. Для этого надо показать, что наша Победа достигнута неприем­лемыми способами. Ну и все средства идут в ход. Что касается самой темы, то ведь заградотряды были как в немец­кой, так и в других армиях, начиная с Англо-бурской войны. Везде. Люди есть люди. Они всегда боятся. А вы знаете, из кого состояли заградотряды в румынских и итальянских частях вермахта? Из немцев. В германской ар­мии заградотряды присутствовали и в Первую мировую войну.

Заградотряду ставилась задача в случае прорыва цепи удержать про­тивника, дать войскам окопаться и за­нять позицию, а если войска не смогут этого сделать, извините, остановить их пулеметным огнем. Главное — не по­зволить противнику на плечах отсту­пающих войск ворваться во вторую, третью траншею. Заградотряды в 41-м, 42-м годах гибли так же, как и все остальные части, потому что участво­вали в боях. Они выступали как по­следний довод короля, как необходи­мый и последний резерв и формировались отнюдь не из особистов. Либо из войск НКВД, либо специально вы­деленных войсковых групп в составе опытных бойцов и командиров.

В отсутствие одной идеологии ее место тут же занимает другая, с чем и связаны все спекуляции. Кроме того, оппонентов сильно раздражала высо­чайшая эффективность работы воен­ной контрразведки, которая вместе с 4-м Управлением НКВД под руковод­ством П.А. Судоплатова (диверсионно-партизанским) работала наиболее результативно среди всех спецслужб.

С апреля 1943 по май 1946 го­да (когда ее вновь вернули в систему Особых отделов) служба СМЕРШ до­была более 5 тысяч разведывательных информационно-оперативных доку­ментов и сообщений, профильтровала и проверила 5 миллионов 290 тысяч 183 освобожденных из плена совет­ских военнослужащих и граждан, уг­нанных на принудительные работы в Германию. Ею разоблачено 30 тысяч установленных шпионов, 6 тысяч тер­рористов и 3,5 тысячи диверсантов, привлечено к уголовной ответствен­ности 80 тысяч военных преступни­ков. В ходе 186 радиоигр удалось вы­манить на советскую территорию и захватить в плен свыше 400 кадровых сотрудников и агентов гитлеровских спецслужб. Всего за три года! При численности чуть более 15 тысяч со­трудников. Обратите внимание: про­фильтровано более 5 миллионов, а к ответственности привлечено всего 80 тысяч человек. Так что не надо о том, что все военнопленные попадали под жернова..

 Россию в мире уважали только тогда, когда боялись. А для этого государство должно быть мощным, иметь сильные Вооруженные силы и сильные спец­службы.

— Само слово фильтрация мно­гим сегодня им не нравится. Лю­ди, мол, пострадали от немца, а на родине их еще и проверяют.

—Как иначе-то? Проверяли и тех, кто даже временно, хотя бы на не­сколько дней или часов, оказывался в окружении. Человек должен был дока­зать, что не завербован, описать свои действия, потому что в них мог прямо или косвенно скрываться тот или иной оперативный смысл. Хорошо с пози­ций мирного времени судить о войне. Теперь о 80 тысячах. Много это или мало? С чем сравнивать? Как расце­нивать факт поголовного интерниро­вания всех живущих в США японцев в концлагеря на время Второй миро­вой войны? Они что, все шпионили на Японию? К слову, концлагерь изобрел не Ленин, а американцы, северяне, в период войны Севера и Юга.

 — Понятно, что, затрагивая тему СМЕРШа, мы вообще-то говорим об образе войны в обще­ственном сознании. Хулители нашей Победы ищут и находят все новые темные краски...

— Есть такое понятие — геополи­тика. Оно появилось в период великих географических открытий. И с тех пор вот уже 500 лет идет война на ее фрон­тах. В ней важно наносить превентив­ные удары, а мы часто запаздываем и бьем по хвостам. У меня в соавторстве с моим коллегой Сергеем Чуркиным выходит книга — «500-летняя история спецслужб мира на переломных мо­ментах». Как ни прискорбно признать, Россию в мире уважали только тогда, когда боялись. А для этого государство должно быть мощным, иметь сильные Вооруженные силы и сильные спец­службы. Задача создания позитивного образа армии и спецслужб ставится на самом верху. Если народ не будет ува­жать и кормить свою армию, он рано или поздно станет кормить чужую. От­сюда и делайте выводы, кому выгодно демонизировать нашу армию и наши службы.