и тут мне стало ясно, что теперь я посол Внутреннего Эквадора в Атлантиде.

вчера, заполняя досуг картинками, отличными от повседневных море-песочек, показывала себе Rosencrantz & Guildenstern Are Dead. думала по ходу о том, как отличается театральное слово от кинослова, даже навскидку. что в киносценарии, наверное, прямо со времени эффектов Кулешова, у слова появляется поддержка и комментарий, которых лишены слова-слова-слова на театре. и в этом фильме видно, насколько тяжело театральное слово, каждое само в себе, проговариваемое для кино: всё боишься, не прорвалась бы плёнка.

меж тем, у нас тут вовсю сияет небо, сияет залив, сияет песок. жаль, особо не покупаешься ещё дня два, или больше. холодное течение вильнуло к берегу, уже совсем было прогревшуюся воду согнало в одну ночь. утром вышла поплавать, а получилось — почитать.

на автопилоте написала вместо "завтрак у Тиффани" — "завтрак у Теффи".

наше дофига, что ж

при том, что держу, конечно, в уме: много про Крым писать не надо, мама тогда беспокоится и даже волнуется, когда меня зовёт крым,
но вот я сегодня до вымоен в камнях вдруг вспомнила: в тысяча девятьсот (ужас) девяносто каком-то году мы счастливыми детьми сидели у моря в Симеизе с Миколой и, как в начале того века студенты играли в "Чётки" Анны Андреевны Ахматовой (а в этой игре читается строфа за строфой поочерёдно разными людьми, доходящими, по воспоминаниям, до экстатического состояния, сбившийся — вылетает), почти сомнамбулически читали вдруг "Тристана и Изольду" Ольги Александровны Седаковой. послушайте добрые люди повесть о смерти и любви...
вроде даже, память ни разу нас не подвела.
сегодня я по ниточке вытащила из головы всего тристана себе одна.
и услышала, вытягивая это всё: здесь, в стране-надире, так легко и без единой ошибки дыхания идущие когда-то строки — становятся как бы переводом. и даже про себя читаючи, думаешь, куда тут вдох, а куда выдох.

ну, вот. я когда-то очень осторожно спрашивала у своего мастера в ЛИТе о том, что он-то думает о переносимости просодии при переводе с французского на русский. теперь я, пожалуй, не стала бы спрашивать. не переносится, даже если с одного на вроде-тот-же. когда надо переносить. я теперь сама знаю про этот счёт.

А вот – не видно ничего.
Но это лучшее, что видно.