Из сообщения также& ...
+ развернуть текст   сохранённая копия

Э.В.:Это только начало...Через полгода таковых будет уже половина....

Вопреки мнению о готовности ливийцев после свержения Муамара Каддафи сразу же принять ценности «западной демократии» более трети жителей страны предпочли бы жить под управлением сильного авторитарного лидера. «Ливийцы пока не доверяют политическим партиям и предпочитают авторитарный режим», - заявил руководитель соцологического опроса, проводившегося исследовательским центром при Оксфордском университете.

Результаты опроса можно было спрогнозировать заранее. Ливия сейчас расколота по нескольким направлениям: дают о себе знать разногласия между разными региональными элитами, намечается противостояние между исламистами и секулярными политическими силами, сохраняется противоборство между новыми властями и сторонниками прежнего режима. Это подтверждают и происходящие в стране события. Сегодня переходное правительство Ливии, несмотря на прилагаемые усилия, не способно взять ситуацию в стране под свой контроль. Глава переходного правительства Абдель Рахим аль-Киб не пользуется авторитетом в стране. Переходный национальный совет – ПНС - хотя и получил международную поддержку и признание, никогда не был гегемоном ливийской революции. Особенно слабы его позиции на западе страны.

Сейчас около 300 бывших повстанческих группировок насчитывают до 100 тысяч боевиков, особенно влиятельны «революционные бригады» из Триполи, Зинтана, Бенгази и Мисураты. Большинство отрядов привязаны к тем населенным пунктам, где они были сформированы.

Лидеры племен не доверяют ПНС и рассчитывают на собственные силы, они признают новые власти, пока те не вмешиваются в их дела и отдают только такие распоряжения, которые эти лидеры готовы выполнять.

Именно поэтому остаются безуспешными попытки ПНС разоружить отряды бывших повстанцев.

К тому же вооруженный конфликт значительно усилил позиции исламистов, которые не скрывают, что намереваются создать в Ливии исламское государство. И, в отличие от организаций светской направленности, они выступают в качестве единственной организованной силы в стране. Уже сейчас исламисты во главе с Абдельхакимом Бельхаджем располагают абсолютным большинством в Военном совете Триполи. А. Бельхадж - один из руководителей так называемой «Ливийской боевой исламской группы», связанной с «Аль-Каидой» еще со времен джихада против советских войск в Афганистане. Исламисты, обладающие наиболее боеспособными отрядами среди всех боевых подразделений ПНС Ливии, намерены потребовать внушительную долю мест в будущем исполнительном органе власти. При этом они дают понять, что готовы отстаивать свои политические претензии с оружием в руках.

Конфликт в Ливии оказал негативное воздействие на безопасность во всех соседних государствах. «Аль-Каида» в исламском Магрибе» - АКИМ - значительно усилила свой боевой потенциал за счет военных арсеналов бывшей регулярной армии М. Каддафи, а также моджахедов, которые вышли на свободу из ливийских тюрем. Радикалы от ислама, к тому же, извлекут значительную выгоду, если процесс построения государства в Ливии затянется и будет сопровождаться вооруженным конфликтом. Уже в настоящее время АКИМ получила не только доступ к современным вооружениям со складов Джамахирии, но и возможность вербовать новых боевиков в свои ряды. Одновременно экстремисты создают военно-тренировочные базы на территории Ливии, они наладили тесное сотрудничество с ливийскими радикальными группировками, которые практически беспрепятственно действуют по всей стране, включая ее столицу. А в городе Дерна на востоке страны уже создан эмират, живущий по законам шариата.

Поддержка Западом вооруженных формирований ПНС оставляет мало шансов для сотрудничества «Аль-Каиды» с политической силой, поддерживаемой Североатлантическим блоком. Свержение М. Каддафи и начало гражданской войны в Ливии, разочарование повстанцев результатами «революции» могут усилить влияние радикалов, предлагающих альтернативу светскости и демократии. Скажем, население восточных районов Джамахирии более восприимчиво к идеологии «Аль-Каиды» и родственных ей организаций. Восток Ливии стал также центром деятельности радикалов, группирующихся под знаменем ислама. Сегодня здесь укрепляет свои позиции организация «Ливийская боевая исламская группа» - ЛБИГ, официально объявившая о своем создании в 1995-м. Моджахеды ливийской радикальной группировки в 2001-м принимали активное участие в боевых действиях в Афганистане против войск западной коалиции. Духовный лидер ЛБИГ А. ас-Саади даже получил от руководителя движения «Талибан» муллы Омара титул «Шейха арабов в Афганистане», многие лидеры этой группы были лично знакомы с Усамой бен Ладеном. А после начала военных действий в Ираке ливийцы стали второй по численности - после саудовцев - группой иностранных боевиков, выступивших на стороне «Аль-Каиды». Сегодня совершенно очевидно: радикалы будут стараться расширять свое присутствие в Ливии. Более того, они примутся «исламизировать» подразделения повстанцев, а завершится этот процесс объявлением о еще одном очаге джихада…

В стране отчетливо обозначились три основных центра силы: марионеточное переходное правительство, от расправы над которым исламистов удерживает только НАТО, фундаменталисты и сторонники прежнего режима.

Между ними, скорее всего, произойдут вооруженные столкновения, что погрузит страну в гражданскую войну. В этом случае увеличится приток в Ливию радикалов от ислама из различных государств, очередным центром джихада станет уже вся страна. Уже сегодня понятно: «инвестиции» Запада в войну по свержению Муамара Каддафи вряд ли окупятся, поскольку ни одна из противоборствующих сторон не сможет выступить гарантом бесперебойных поставок углеводородов Западу.

Публикация результатов опроса совпала с годовщиной начала вспышки массового неповиновения власти Муамара Каддафи. С этим событием новых лидеров Ливии поздравили руководители стран коалиции, воевавшей за свержение полковника. Пресс-секретарь Барака Обамы Джей Карни в официальном заявлении поздравил «революционеров, отвоевавших право на свободу». Однако результаты опроса свидетельствуют: многие ливийцы прекрасно понимают, что ни о какой демократии, которую сулили стране участники натовской военной операции, после падения власти Муамара Каддафи, речи не идет. Их страшит будущее государства, в котором они живут, и они хотели бы видеть сильного лидера во главе своей родины. Судя по происходящим в стране событиям, число таких людей будет лишь расти.

Дмитрий Нечитайло - кандидат политических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения Российской Академии наук

Как преодолеть эти разногласия, сегодня сказать трудно. Но если в начале становления новой Ливии на эту проблему закрывать глаза, то это весьма вероятно это может спровоцировать гражданскую войну в стране и привести к ее разделению на части.



Также необходимо учитывать тот фактор, что Каддафи — это не бывший президент Египта Хосни Мубарак. Так, после свержения диктатуры в Египте власть перешла в руки «опекунов» из числа военных, активизировались, уже имеющиеся до этого, оппозиционные политические силы и независимые СМИ, но и там продолжается довольно болезненный, но реальный путь продвижения страны к большей демократии. В Ливии ситуация является совершенно иной. Муаммар Каддафи правил с момента свержения монархии в 1969 году. Эта страна не имеет конституции, а политические партии и профсоюзы там были запрещены в течение 35 лет.



Можно сказать, что в Ливии нет структурированных организаций, которые бы могли установить взаимодействие между правительством и народом, представлять интересы общества и выдвигать свои требования уже не в форме противодействия режиму, а путем конструктивного диалога с властью. Очевидно, что переходный период в постдиктаторские времена должен быть использован для того, чтобы не допустить вакуума власти и как можно быстрее восстановить политическую жизнь государства.



Кроме того, не стоит забывать, что в свое время Ливия была довольно искусственным государственным образованием, объединившее в себе три бывших провинции Османской империи. И поэтому отсутствие зрелой национальной идентичности значительно усложняет дело построения нового Ливийского государства на обломках диктатуры Муаммара Каддафи.



Единственным выходом из кризиса, в который может войти Ливия после победы революции, это договоренность ее нового руководства с лидерами более 100 племен, проживающих на ее территории. Собственно, выработка новой парадигмы государственного строительства — это опора на преемственность и проведения изменений. Племенная принадлежность становится сегодня важной, так как Каддафи сознательно уничтожил во время своего правления гражданское общество в Ливии. Для этого создать новую дееспособную политическую систему реально можно, лишь учитывая племенные интересы и требования их лидеров.



Хотя в этом случае племена, какими бы влиятельными они ни были, не могут заменить собой собственно политический процесс. Ведь трудно иметь реальный демократический процесс, если часть населения будет голосовать, исходя исключительно из своей племенной принадлежности. Подобное отношение к политике вполне способно принести те же негативы трайбализма и регионализма, которые сегодня прослеживаются на примере ряда африканских стран.



Стоит попробовать рассмотреть возможные сценарии дальнейшего пути развития Ливии. Первый из них — абсолютно положительный. Новая Ливия успешно проходит период становления. В стране сформировано несколько мощных политических партий, участвующих в предстоящих парламентских выборах и успешно формируют правительство народного единства, которое на основе созданной лучшими экспертами конституции и уважения к законам продвигает Ливию по пути к демократии для занятия ею достойного места в глобальном мировом сообществе. Ливийцы получат массированную финансовую и технологическую помощь с Запада, постепенно новая и современная Ливия превращается в образец для подражания для всего меняющегося арабского мира.



Сценарий второй  — менее оптимистичный. Демократические и происламистские силы в Ливии, после длительного и трудного периода попыток договориться между собой, не смогли прийти к согласию. Несколько новообразованных демократических партий вступают в острую политическую конкуренцию с радикальными происламистскими политическими группировками и в Ливии устанавливается фактическое двоевластие. Запад начинает разочаровываться в политических и экономических реформах, которые неспособно провести коалиционное правительство. Помощь западного мира начинает уменьшаться, а влияние исламистов в Ливии неуклонно растет.



Начинается и вступает в силу ностальгия части населения по «стабильным» временам правления режима Каддафи, его сторонники выходят на политическую сцену, формируя свою партию, которая, приняв участие в парламентских выборах, получает не менее трети депутатских мест. Начинается медленный, но неуклонный процесс реставрации «каддафизма», используя который сторонники Каддафи всеми силами пытаться заблокировать любые позитивные изменения в Ливии.



Сценарий третий  — еще менее позитивный. Политическое противостояние со временем переходит в откровенно силовые формы. Демократы не могут удерживать контроль над всей страной. Лидеры племенных союзов провоцируют разделение страны, и центральная власть, под давлением оппонентов, в конце концов, будет вынуждена согласиться на федерализацию Ливии по племенным признакам. Ее территория делится на три части, и это разделение примерно будет соответствовать условным границам трех бывших провинций Османской империи. Страна децентрализована, и становится фактически неуправляемой. Узурпировав в свою пользу поступления от добычи нефти, лидеры племен очень скоро превращаются в олигархов, которые будут беспардонно диктовать новой власти свою волю.



Сценарий четвертый  — катастрофический. После долгих и бесплодных попыток договориться с исламистами демократическая власть теряет свои позиции. Уровень жизни рядовых ливийцев ухудшается, и исламисты получают все большую поддержку среди населения. На парламентских выборах, используя подтасовки и запугивания, «побеждает» исламистская партия. Центральная власть в Триполи отказывается признать результаты подтасованных выборов и провозглашает их недействительными. Исламисты начинают силовыми методами отстаивать результаты своей «победы» и Ливия сползает в гражданскую войну. Результатом ее становится разделение Ливии на две части, одна из которых находится под контролем исламистов.



Те, кто сегодня проектирует новую Ливию, непременно должны учитывать большую вероятность развертывания всех этих четырех сценариев возможного развития событий. Ведь как показывает опыт событий последних лет в Ираке и Афганистане, гораздо проще свалить недемократические режимы, чем потом эффективно управлять страной. Внутренний кризис в Ливии вполне способен спровоцировать новую гражданскую войну, которая в итоге может оказаться куда более жестокой и кровавой, чем та, которая предшествовала свержению режима Муаммара Каддафи.



Ясно одно: Ливия входит в критическую фазу своего развития, и переход от разрушения к строительству способен оказаться не менее трудным и драматичным. Поэтому очень важно в любом случае не допустить в самом начале расширения линий разлома по вполне реальной этнической и религиозной напряженности, которые Каддафи диктаторскими методами удавалось до того держать в узде.



Фактически перед ливийским руководством встает очень тяжелый выбор — как не допустить сползания своего государства к хаосу и анархии, при этом продвигаясь одновременно в сторону демократического выбора. Очевидно, что сегодня задачи, стоящие перед ливийцами, являются чрезвычайно сложными. Лишь при условии профессионализма и нравственности новой власти и реальной помощи Запада на всех направлениях Ливия может успешно сдать этот ответственный экзамен истории. Экзамен, от которого будет зависеть не только ее судьба, но и во многом ситуация во всем ближневосточном регионе и Средиземноморье в целом.