На днях в руках оказался зафун, такая небольшая тростевая дудочка. Попыталась извлечь несколько звуков. У меня еще никогда одновременно так не вибрировала голова и не сводило руки. xD

К положению рук люди адаптируются, окей. Для меня уже на альтовой блокфлейте расположение дырок широкое-неудобное, однако это можно пережить.

Но, чорд, как играть, когда голова как работающая кофемолка? xD

Переразбираю одну давно выученную песню, пытаюсь нащупать что-нибудь. Мне интересно, структурой - когда не недоумеваю - любуюсь. Но как это не сделать пошлостью, не понимаю. Не понимаю даже в том случае, когда пытаюсь делать высказыванием от себя, некультурный я человек. Еще, как и прежде, не могу определиться с тональностью. Кто слышал, говорят противоречивое.

Как обычно, попытка истерически раскрыть скобки. Если вдруг найдется мимокрокодил, опознавший первоисточник, али с тапками, буду рада.

________

Горько мне - смотреть на себя и видеть, как растет безнадежность. И я - ты представляешь - смеюсь.

Я как открытая шкатулка с письмами: читай, кто хочет! кто бы ты ни был, как бы ни звался! Разлетаются листы, и любой, кто ни заглянет, видит, как я, отчаянный, тебе молюсь, тебе, где бы ты ни была. Все смотрят на меня и видят бессмысленность и безнадежность. Но что мне все - что ветер!

Все - кто даже не заметил, что есть что-то роковое в том, что я тебя потерял. Они говорили, что не было того счастья, которое я, слепой и глухой, выпустил из рук. Я думал - я думал?! - что еще будет все время на свете. А кому так не кажется? И я был дурак, громогласный и близорукий, с шутовским колпаком, которому не зазорно было размениваться на совершеннейшую ерунду, но если дело касалось тебя, недостойным внимания становилось все недостаточно блестящее и громкое... На что будет еще время потом. И так я перестал тебя слышать. Так я даже не заметил, когда именно мы оказались слишком далеко. И никому вокруг это не показалось "особенной трагедией". Они говорили, что память меня обманывает, когда речь шла об утерянном счастье. Они принимали меня с распростертыми объятиями - но это был не я.

И я научился их не замечать. Даже с ними разговаривал - но понимал, что меня для них тоже нет. Я не хотел видеть, не хотел слышать - никого, кроме тебя! - но все же вечно натыкался на собственную тень. И черт знает, сколько этому продолжаться, моему одиночеству.

Я ушел туда, где - я надеялся - не будет нужды не замечать других. Какая разница. Только ты стоишь перед моими глазами, даже когда они закрыты. Мой смех переходит в плач, но слезы недостаточно горячи, чтобы надо мной сжалились и растаяли время, пространство и неизвестность. Что мне другие? Только ты смотришь на меня с изнанки век, только к тебе я обращаю молитвы. Вспомни обо мне. Дай хоть знак. Иначе мне не на что надеяться, ведь никто другой не может меня спасти.

Меня вновь пнуло в сторону музыки.

Пока отлынивала от подготовки к очередной проверке знаний, выяснила о себе интересную штуку про нестыкующиеся умения.

Мои мозги отказываются выполнять задачу, если она сформулирована как пение восходящей большой терции. Но прочитать с листа эту большую терцию - не вопрос, щаз. Однако ушами опознать большую терцию рядом с чистой квартой или малой терцией нельзя никак.

Если с опознаванием проблемы вполне логичны, процесс другой, то невозможность спеть большую терцию, если она не написана на нотном стане или хотя бы буковками, выглядит нежданчиком. xD

Добиться хоть какой-то осознанности решения для проваливаемых задач пока не получается. Гаммы и знакомые песенки сразу поются криво и в качестве эталонов не работают, та самая недавно функционировавшая читка с листа тоже отключается. Продолжать попытки привязать к читке? Забить и все-таки выносить эталон во внешний план? Хреново я, оказывается, учил формирование действий)