В марте 1927 года по проекту советского конструктора Б. Малинина на судостроительном заводе в Ленинграде были заложены три подводные лодки под символическим названием: «Декабрист». Это были – «Д-1», «Д-2» и «Д-3». А осенью 1931 года на каждой из них был поднят Военно-морской флаг. Корабли вступили в боевой строй. По тому времени это были совершенные подводные [...]
Чорна Рада Чорна Рада Просто ухохатываюсь, когда по зомбоящику наблюдаю эту смешную возню в Верховной Раде. Особенно впечатлило заявление Януковича. Старика таки уговорили себя обнулить. Но тем самым обнулилась и власть как таковая. Основной «винтик» из государственной конструкции вынули. Управляемый хаос набирает обороты. Такое впечатление, что эта наша так называемая элита находится в полном неадеквате.
Досрочные выборы президента? Возвращение старой Конституции? Правительство доверия? «Майдан» должен разоружиться и разойтись?
Редкостные идиоты! Чуваки до сих пор не поняли, что они уже не способны на что-то влиять, а их политические игры и междусобойчики в кулуарах больше всего напоминают коллективную мастурбацию.
Вы теперь, пановэ, этими своими «постановами», «ришеннямы», «домовлэнностямы» и прочей ерундой можете только подтереться. Фсёёё… Власть в осаде и глухой изоляции. Причём ВСЯ власть (а не только «злочынна»). Она сейчас существует лишь там, где пока ещё её охраняют автоматчики готовые стрелять. Но скоро таких автоматчиков не будет. Уже сейчас её влияние на процессы в стране полностью блокировано. А что будет завтра? Послезавтра? Послепослезавтра?
По украинским городам сегодня ходят толпы с палками. Завтра они будут ходить с автоматами. «Активисты» избивают и убивают правоохранителей, громят и жгут всё, что пожелают, нагло диктуют свою волю обществу. По всей стране идут грабежи.
Но это только начало…
«Майдан» уверен, что борется с Януковичем, но на самом деле он уничтожает государственную власть как таковую. «Беркут» вчера защищал не Януковича (как это кому-то показалось), а остатки государственности как таковой. Ему противостояла ошалелая толпа, готовая снести всё на своём пути, толпа, почувствовавшая кровь и безнаказанность.
Правоохранителям не позволили ликвидировать толпу. Оппозиция сказала, что толпа это наше всё! И ТЕПЕРЬ ТОЛПА ГЛАВНАЯ, а не президент, парламент, суд и уж тем более политики (независимо от их политического окраса).
А реальная власть в ближайшее время окажется в руках тех персонажей, которые в силу присущей им психопатии, смогут возглавить толпу. Ждать этого осталось недолго.
«Майдану» не нужны эти политики - как провластные, так и оппозиционные. «Майдану» вообще не нужны политики. «Майдану» нужны атаманы, по своей сути простые и понятные «активистам», такие как они сами. На подходе «полевые политики» новой формации. «Майдану» нужен драйв, нужны сильные эмоции, нужна кровь.
Политические идиоты Украины своими руками, во имя своих мелких, личных интересов, создали неуправляемого монстра. И я не исключаю, что этот монстр их и пожрёт. В ближайшее время «Майдан» начнёт пожирать своих врагов, потом очередь придёт и нынешней оппозиции. Она ведь забыла, что её интересы абсолютно не совпадают с интересами той толпы, которая сейчас стоит на «Майдане». Интересы «старшин» и «черни» несовместимы. «Майдан» осознал свою коллективную субъектность.
Ещё неделю назад власть полностью контролировала ситуацию. Через неделю она ничего не будет контролировать. А через месяц государственной власти не будет вообще. Будет один сплошной «Майдан». Но "Майдан" неспособен созидать, он может лишь разрушать. Он олицетворение хаоса.
Открытое письмо украинского писателя и публициста Платона Беседина сторонникам «Евромайдана».
Друзья, патриоты, освободители! Как вы еще себя называете?
Экстремисты, фашисты, преступники! Как называют вас те, кто не называет так, как вы себя называете.
Я обращаюсь к вам. С надеждой, простите за эту досадную оплошность, но не на понимание, нет (эту глупость ни я, ни вы не можем себе позволить): с надеждой на то, что выслушаете.
Да, я понимаю, вы заняты важным, героическим делом. Вам не до меня. Вы скандируете: «Слава Украине! Героям слава!» Разбираете брусчатку. Строите баррикады. Поджигаете дома. Взрываете машины. Убиваете людей. Боретесь с режимом.
Вы – хорошие, правильные ребята. А мы – «кто не с нами, тот против нас» – предатели, серость, приспешники бандитского режима. Мы – украинцы из другой Украины.
Да, нас всех купила московская пропаганда. Мы палим жовто-блакитные флаги. Нарядившись в форму «Беркута», стреляем по украинцам. Мы заодно с Януковичем. У нас у всех счета в швейцарских, немецких, американских (каких там еще, вам виднее) банках. Мы – отвратительные, подлые выродки, предатели, москали.
Продолжайте, продолжайте инфернальный ряд. Ненавидьте всей своей щирой – не в пример нам, моллюскам, – душою.
Помните, как в «Адвокате дьявола» подсудимый, схватив защитника Кевина Ломакса за грудки, вопрошает: «Ты что, черт возьми, делаешь? Присяжные возненавидят меня»? А тот отвечает: «Я из кожи вон буду лезть, чтобы это произошло». Так вот, я тоже хочу, чтобы вы нас возненавидели. Может быть, тогда вы, наконец, оставите нас в покое и перестанете претендовать на чужой для вас мир.
Вы говорите, что не начинали войну? Лжете. Вы, а не мы, выходили в центр города и устраивали сортир рядом с кухней, распевали кровожадные песни, скандировали русофобские и антисемитские лозунги, жгли все, что горит и не горит. Не мы оседлывали бульдозер и швыряли в украинцев «коктейлями Молотова».
Но если бы я приехал в закарпатское село или городок подо Львовом, вооруженный битой или арматурой, стал бы махать ею, пробивая западенские черепа – допустим, – валя одного, второго, третьего, выкрикивая при этом священные лозунги – не придерешься, – вы бы, наверное, разозлились.
Вам – можно, а мне – нельзя.
Конечно, у вас был повод. Наверное, тот же, что дал вам право в 2004 году маршировать по улицам Одессы, Днепропетровска, Севастополя, уродовать памятники, музеи свастиками, распевать гимны ненависти, избивать горожан. Но, простите, мы вас приглашали? Просили рассказывать, как нам жить? Не припомню.
А вот оранжевые и красно-черные знамена, портреты Степана Бандеры, скандирования «Русским – смерть!» (кстати, если что, то мы – украинцы), обещания тогдашней фюререссы поставить Севастополь на колени, а Одессу утопить в Черном море хорошо помню. Мы все помним. И часто воспоминания ноют, как переломанные кости. На погоду, на всякую дрянь. Ноют вот уже двадцать с лишним лет. Такие мы – не поддающиеся дрессировке.
Поэтому – никаких обид, конфронтаций. Просто мы – разные. У вас – хата с краю, у нас – соборность. Мы называем улицы в честь Пушкина, а не Дудаева. У нас – фабрики и заводы, у вас – хутора и колыбы. Мы не готовы канонизировать ОУН-УПА и поклоняться Степану Бандере. Мы не презираем, как вы, все русское. И, в общем-то, настороженно идем в Европу. Мы – другие. Такие уж уродились. И это – наше право.
Но двадцать с лишним незалежных лет вы хотите переделать нас, подмять под себя, изменить. Вы переписываете нашу историю. Запрещаете наш язык. Издеваетесь над нашими предками. Унижаете нас. И после этого говорите, что не начинали войну?
Вы же видели этот кадр (а может, участвовали лично) с бойцом «Беркута», которому выбили глаз? Течет кровь, человек едва дышит, а его оставили умирать, хотя рядом – медик, пока кто-то задушевно поет украинский гимн. И крик: «Скорую, вызовите скорую!», а украинский патриот за кадром равнодушным голосом приказывает: «Никакой скорой. Это пленный». И другие патриоты снимают, как умирает человек, украинец.
Как и того бойца «Беркута», вы взяли нас в заложники. На двадцать с лишним лет. И назвали это украинизацией. Хотя мы были украинцами не меньше вашего. Теперь же начались пытки, замаскированные под битву за свободу. Но нам кажется, простите, что мы и так свободнее, чем вы.
Да, я помню, не забываю: вы-то сражаетесь за всех нас. В священной войне, разверзшейся в прохановской эстетике: столкновение высших сил, абсолютных идей, Добра и Зла. И вы уверены, что победите. Слава героям!
Но мы не хотим вашей победы. Пусть поступаем мелочно, подло, но не хотим. Неблагодарные малороссы с мозгами, промытыми совдеповской пропагандой. Связанные по рукам и ногам георгиевскими ленточками. Простите нас за ущербность. Мы не хотим сражаться за вас. И не просим вас делать этого. Хотя мы тоже, как и вы, украинцы. И тоже не хотим жить в дерьме. Просто представления о дерьме и манне, рае и аде у каждого свои.
Нам не нужны ваши жертвы. Ваша кровь. Ваши слезы. Ваше горе. Они вызывают печаль, сочувствие, боль. И страх. И отвращение. И ненависть. Потому что больше всего мы не хотим новых жертв. Ведь мы не объявляли войну. Она – ваша, так испейте ее до конца. В нас же зреют раздражение, презрение, ярость. Чем ближе вы к победе, тем дальше от нас. И мы все больше хотим остаться одни, на своей территории. Без вас. Разговоры о том, что пришло время разделиться, звучат все чаще. Так же часто, как выстрелы в Киеве.
Мы против вашей войны. Мы не хотим в ней участвовать. Не будем. И не стоит прикрываться нами, как заложниками. Потому что и заложники из нас, честно сказать, хреновые.
Забудьте нас. Оставьте подыхать от голода и нищеты. Мучиться под имперской пятой России. Пахать на заводах и фабриках. Да, мы будем строить дома сами. Как-нибудь. Тяжело будет, но куда деваться – обойдемся без вас. Думаю, и Россия без вас обойдется: без двух миллионов западных украинцев, что конкурируют с азиатскими мигрантами за право работать. Не стоит есть хлеб из рук тех, кого ненавидите. На днях, кстати, ехал с тремя такими патриотами. Боялся заговорить по-русски. Но на границе вдруг выяснилось, что трое жителей Стрыя прекрасно балакают на поганой москальской мове.
Все очень просто, мои красно-черные друзья (или не друзья, как вам больше нравится): вы – сильные, честные, смелые люди. Настоящие украинские герои. А мы – бесполезный, отработанный материал. Не хотим швырять «коктейли Молотова», стрелять, жечь шины, идти в атаку, драться.
Так что оставьте нас в покое. Это не наша война. Мы будем учиться, работать, воспитывать детей в нашей стране, которая, поверьте, вам, героям, совсем не нужна. Как и нам не нужна ваша Украина.
Доктрину с детства увлекала алхимия. Еще будучи маленькой, она набирала себе "лаборантов" из любимых кукол и вместе с ними пыталась проводить свои первые опыты по извлечению философского камня из подручного мусора. А как только девочка научилась читать, она стала с жадностью изучать литературу по любимой теме. Постоянные эксперименты, сопровождающиеся взрывами не принесли ей особой популярности среди сверстниц, зато мальчики тянулись к Доктрине. Она и не возражала - с ними было интереснее, обсуждать танцы и наряды девочку никогда не тянуло.
В школе она училась блестяще. Девушку заметили и предложили продолжить обучение по любимому предмету в лучшем университете. Она с радостью согласилась и снова набросилась на знания, показывая превосходные результаты как в любимом предмете, так и в обучении в целом. А на одной из лабораторных работ она встретила студента с факультета механики. Доктрина, с детства окруженная мальчиками, но рассматривающая их исключительно как друзей, наконец-то влюбилась.
Все было замечательно и дело шло к свадьбе - ровно до того момента, как девушка узнала, что ее жених считает, что после свадьбы его жена должна сидеть дома и хранить семейный очаг, а не ставить взрывоопасные опыты в лабораториях. Разочаровавшись в своем избраннике, она рассталась с ним пошла искать работу в любимой профессии.
Тут ей тоже не повезло. Отношение к женщине в алхимической лаборатории у всех работодателей было одинаково небрежным - мол, скоро выскочишь замуж и бросишь работу. Она уже было отчаялась, но тут в ней что-то проснулось. Доктрина услышала Зов Прайма.
Самая интересная алхимическая реакция - это реакция человеческого тела на большую дозу прайма. Девушка не могла думать ни о чем, кроме процесса изменения организма, который происходит после того, как прайм берется менять человека. Решение пришло быстро - пойти к вербовщикам и принять прайм. В конце концов, даже в случае смерти Доктрина получит новый алхимический опыт. Это ее вполне устраивало.
Суровые вербовщики, привыкшие к людям, приходящим для того, чтобы поставить над собой смертельный эксперимент, опешили, увидев девушку, и пытались ее отговорить. В самом деле, прайм делает из человека Героя только на основе его собственных душевных качеств - все женщины-герои очень специфичны и специализируются на Милосердии, Кокетстве или контакте с дикой природой. Ну куда она лезет со своими формулами?
Отговорить Доктрину было невозможно. Девушка положила на стол свой Каталист - куклу из детства, первого партнера по экспериментам. И немедленно выпила прайм.
Очнулась она уже в статусе Героя и была вполне себе счастлива - наконец-то она смогла доказать людям, что главное в человеке - это личность, а все стереотипы и предрассудки совершенно бесполезны и глупы. Она стала символом обновленной Империи. Империи, в которой о человека судят, в первую очередь, по способностям. А заодно получила настолько выдающуюся силу, что научилась на время создавать собственных клонов - она всегда хотела встретить похожих на себя женщин. Прайм исполнил ее желание.
Война - вот самое перспективное направление для алхимика. Взрывчатые вещества и сильные кислоты - все это Доктрина использует без оглядки на технику безопасности. И ей это нравится.
Нанося врагам урон едкими веществами, и замедляя их порционным клеем, Доктрина дистиллирует из вражеских героев ингредиенты и фракции прайма, необходимые для создания клонов при помощи начертательной алхимии. Верно нарисовав алхимический круг, она окажется в нужное время в нужном месте и обрушит всю мощь алхимии на головы врагов.
Доктрину с детства увлекала алхимия. Еще будучи маленькой, она набирала себе "лаборантов" из любимых кукол и вместе с ними пыталась проводить свои первые опыты по извлечению философского камня из подручного мусора. А как только девочка научилась читать, она стала с жадностью изучать литературу по любимой теме. Постоянные эксперименты, сопровождающиеся взрывами не принесли ей особой популярности среди сверстниц, зато мальчики тянулись к Доктрине. Она и не возражала - с ними было интереснее, обсуждать танцы и наряды девочку никогда не тянуло.
