Много лет назад я жила в необыкновенном доме. Или мне так хочется думать. Или просто повезло. Дом был небольшой, старый, трехэтажный. Квартиры довольно тесные. Мы вчетвером (папа, мама, сестра и я) обитали в двухкомнатной, и это считалось очень хорошо. Соседи ходили к нам гости, да и мы к ним тоже. Если никого не было дома, можно было запросто зайти к кому-нибудь, посидеть, не на улице же мерзнуть. Почти как семья, вместе и в радости, и в горе. К чему это я?

Дальше

Э.В.:По поводу медиа-шума - все верно...А что касается чисто научного аспекта,то не все так ясно и просто...Вопрос очень деликатный...

Отдельные СМИ в последние дни вовсю трубят об «открытии», сделанном американскими учеными из Северо-западного университета штата Иллинойс. Там якобы удалось обнаружить ген, отвечающий за стремление человека к свободе.

Информация, вбрасываемая на сей счет в медиа-пространство, говорит о проведенном сравнении пока только между англосаксами и людьми из Восточной Азии. В интерпретации журналистов она звучит совершенно ненаучно, но, очевидно, адаптировано к пониманию среднего человека на Западе, да и у нас.

«Ученые нашли разгадку, почему британская политика отличается от китайской». Подобными заголовками пестрят сегодня английские интернет-издания, хоть исследование было проведено не в Британии, а в США. Ученые-психологи решили подойти к стереотипу о различии культур Востока и Запада с неожиданной стороны – с генетики. Они проанализировали базу данных, содержащую генетические сведения о людях разных национальностей. Исследователей интересовал один определенный ген, отвечающий за работу серотонина в крови. Это вещество в головном мозге влияет на эмоции и настроение человека. То, что обнаружили ученые, превзошло все их ожидания. У людей с Запада они нашли один вариант гена, у людей с Востока – другой. Как предположили ученые, именно этот ген делает североамериканцев и европейцев свободомыслящими индивидуалистами. А жители Кореи, Японии и Китая, живущие с другим вариантом гена, наоборот, склонны к коллективизму и во главу угла ставят интересы общества, а не индивида. Под воздействием их гена серотонин вырабатывается по-другому, нежели у британцев, и они больше склонны к повышенной тревоге и депрессии. И построение четко регламентированного общества на Востоке – это способ защититься от страхов. В итоге, руководитель работ – глава департамента психологии университета Иллинойса Джоан Чиао пришла к выводу – либерализм и свободомыслие имеет генетическую природу, – такую рецепцию сообщений западных СМИ выдает, например, одно из наших информагентств.

Здесь сложно установить, что следует отнести на счет невежества журналистов всех стран, а что – на счет сознательного искажения информации. Не имея научного первоисточника, нельзя точно установить, о чем тут вообще идет речь. Следовательно, придется анализировать, собственно, не само событие, а медиа-шум вокруг него. Который тоже весьма показателен.

Наука при господстве рыночных отношений существует по принципу «чего изволите?»

Не столь давно были разоблачены заказные исследования, установившие якобы вредность животных жиров по сравнению с растительными. То и дело всплывают сообщения о том, что где-то какие-то ученые «неопровержимо» установили «пользу» от «умеренного» употребления алкоголя или курения табака. По сравнению с их виртуозным выполнением соцзаказов, «мичуринская генетика» во главе с приснопамятным Трофимом Лысенко, «нервно курит в тамбуре».

Социально-политический заказ в случае с «геном свободы» очевиден. Но тут возникает вопрос: а как это может быть интерпретировано дальше? Приведенное сообщение позволяет судить, что «открытие» «гена свободы» может иметь многостороннее применение.

Из него совсем не ясно, какие в точности категории людей, по мнению «экспериментаторов», обладают «геном свободы». Если речь идет об этнических англосаксах, то чем они тогда отличаются от коренных жителей Скандинавии, Германии, Нидерландов, Франции, наконец? Последние, выходит, не склонны к «свободе и демократии на генетическом уровне»? Если же имеются ввиду вообще белые европейцы, то, опять же, вопрос – какие народы попадают в эту избранную категорию? Понятно, что русским в доступе туда будет отказано, а как быть с украинцами и белорусами?

Ревнителям политкорректности тоже есть отчего забить тревогу. Какое место в этой новой классификации займут арабы, африканцы, уроженцы Южной Азии, латиноамериканцы и т.д., о которых «исследование» не упоминает? В частности, дает ли гражданство США и ЕС выходцам из Африки и их потомкам право обладать «геном свободы», в отличие от тех их соплеменников, которым пока не посчастливилось перебраться в благополучные страны?

Абсурдность ситуации с «геном свободы» очевидна. Но из этого не следует, что над этим «открытием» посмеются, как оно того единственно заслуживает, и забудут. Нет, ведь, как верно подметил основоположник современных политических технологий доктор Йозеф Геббельс, чем чудовищнее ложь, тем охотнее люди в нее верят. Более вероятно, что указанное «открытие» уже появилось на свет как заказное политическое орудие. А его нарочитая неопределенность позволяет очень гибко применять его – в зависимости от требуемого политического результата.

Перед нами – очередное издание расовой «науки» в целях социальной сегрегации. На сей раз, однако, избранной расой оказываются не «истинные арийцы», а носители «гена свободы».

Критерием либеральной сегрегации послужат не внешние, всем видные расовые признаки, а «генетические исследования». Это открывает возможность заранее составить квоты на обладание «геном свободы» по расовым и этническим группам.

Скажем, негласные инструкции Департамента внутренней безопасности США предпишут лабораториям обязательной генетической проверки граждан и мигрантов, что «ген свободы» должен быть обнаружен у 80% белых, 50% индейцев и латиноамериканцев, 20% черных американцев и выходцев из Восточной Азии. Это для примера. В реальности, квоты могут быть установлены другие, даже совсем противоположные. Что делать с остальными? Ну, у США на этот счет есть богатый опыт еще со Второй мировой войны, когда всех выходцев из той же Восточной Азии согнали в концлагеря. Какие-то квоты будут установлены руководящими органами Евросоюза. В Старом Свете тоже имеется большой опыт «окончательного решения» некоторых национальных «вопросов», и он может оказаться востребован в связи с новыми «достижениями генетики».

«Успехи науки» могут быть широко задействованы и в международных делах. В самом деле, следует ли допускать нации, «генетически не способные» к «свободе и демократии», к участию в международных организациях? Следует ли их вообще признавать равноправными членами мирового сообщества? Такие вопросы, естественно, будут ставиться и по-своему решаться инициаторами новой «генетической» трактовки свободы.

В отличие от времен Гитлера, либерально-расистская идеология будет международной, противопоставляя остальному миру известный круг стран – англосаксонских, западноевропейских, возможно еще Японию. Что, впрочем, тоже имеет свои истоки в теории и практике нацистской политики.

Целенаправленная массовая профанация сквозит в каждом слове цитированного нами в начале статьи сообщения. Но что, если новая расовая теория будет всерьез взята на вооружение правящими кругами западных стран? Самое интересное, что это действительно легко будет сделать, ибо так называемый общеобразовательный уровень современной западной цивилизации весьма низок (увы, но и Россия последние десятилетия «успешно» деградирует до этого уровня). И попробуй тогда кто сказать, что это лженаука! С ним и поступят, как в «третьем рейхе».

Антиутопия – скажет читатель? Нет, реальная тенденция наших дней. В возможность осуществления нацистских расовых теорий тоже мало кто верил вплоть до того момента, пока они не начали воплощаться в практику.