Когда я в детстве ныла, что дома нет ничего вкусного, ни печенья, ни шоколада, ни батончиков "Сникераса", а Бабуся отвечала, что ведь полные антесоли банок с домашним вареньем, есть хлеб, разве это не вкусно?.. Могла ли я тогда представить, что буду жить в стране, где хлеб с джемом на завтрак будут именно теми желанными вкусностями, которые остались после дня рождения? И с каким наслаждениям я буду тонким-тонким слоем намазывать джем на тонкий хлеб, потому что хлеба - несколько кусочеков, а баночка такая крошечная, что её хватит только на несколько бутербродов. А сникерс... да я в любом момент могу пойти в супермаркет и купить ящик сникерса, к чему он мне?.. То ли дело хлеб и джем, которые здесь - редкость.

Я смотрю на эту крошечную баночку, в указательный палец высотой, и вспоминаю огромные банки домашнего варенья, от которого я когда-то воротила нос. Всместо того, чтобы сказать спасибо за ваш труд. Стыд, смешанный с горечью и раскаянием. Слишком поздно, чтобы сказать.

А действительно, чего нам не хватало? Слушайте и смотрите, вспоминайте и грустите. Тимур Шаов. Советское танго.

Дальше

Когда-то давно у нас была кошка Тигра, совсем не породистая, но самая хорошая, умная, добрая и ласковая кошка на свете. Чрезвычайно красивая и грациозная, с редким черепаховым окрасом. Знакомые предложили нам за неё 1000 долларов, и 15 лет назад это были куда большие деньги, чем сейчас. Когда я об этом узнала, то очень возмутилась, потому что я свою Тигру не отдала бы и за миллион долларов.
- Бабуся, а за пять тыся долларов ты бы отдала Тигру?
- Нет, конечно!
- А за десять?
- Ммм... нет.
- А за сто тысяч долларов ты бы её отдала?..
- Да.
- Но как?! Почему?!
- Потому что тогда я могла бы лучше о вас с мамой заботиться, купили бы дом у реки. Я очень люблю Тигру, но вы с мамой мне дороже.

Я грустно вздохнула и подумала: "Как хорошо, что никто не предлагает за Тигру сто тысяч долларов!.."

Когда мы в детстве во дворе играли в прятки, то у нас было дурацкое правило: в следующий раз водит тот, кого последним нашли. Искать никто не хотел, все хотели прятаться. Так что прятались попроще, чтобы их быстрее нашли. Таким образом, хорошо прятаться было невыгодно.

Я пыталась объяснить, что это очень дурацкое правило, и что раз никто не хочет искать, то искать должен тот, кого нашли первым. Тогда все будут хорошо прятаться, и играть будет интереснее. Но меня никто не слушал, потому что я была младше всех, мельче всех, и, вообще, считалась Странной.

Это чувство, когда вокруг происходит какая-то глупость, но никто кроме тебя её не видит... Я не могла поверить, что все могут быть такими идиотами. Никакие попытки возввать к доводам рассудка - не увенчались успехом. Никто не хотел менять правил, никто не пытался понять, что же я пытаюсь им объяснять.

И когда я поняла, что слова бесполезны, я сделала очень просто. Я тоже не хотела искать, так что я перестала прятаться. Я просто стояла рядом с водящим, и меня сразу первой "находили".
Поначалу никто не понял, что происходит. И я оставалась не спрятавшись снова, снова и снова. Первым сообразил, что я делаю, Главный Плохой Мальчик. И он тоже перестал прятаться. Нас сразу находили, и нам не приходилось становиться водящими. Потом к нам присоединился его друг, Прихлебала Главного Плохого Мальчика. Постепенно, до других детей тоже дошло, что я жульничаю по их же правилам: меня находят первой, и мне не приходится потом искать. Дольше всего соображали старшие девочки, потому что девочки всегда глупее мальчиков. Я уж думала, до них никогда не дойдёт.

Однако, я добилась своего. Игра полностью выродилась. Больше никто не прятался. Наоборот, все сражались за самое близкое место возле водящего, когда тот считал старые добрые: "Раз, два. три, четыре пять, я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват. Кто за мной стоит, тот огнём горит". Слова потеряли смысл. Игра потеряла смысл.

И тогда я снова обратилась ко всем со своей первоначальной идеей. Что водить должен тот, кого нашли первым. Тогда все будут хорошо прятаться, никто не хочет водить.
Старые девочки снова начали ныть, что так не по правилам, не положена, что кто я такая, чтобы менять правила. В какую-то секунду я подумала, что мне никогда не достучаться до этих клуш. Что если даже в такой ситуации они не готовы что-то менять в "тут так заведено" и думать своей головой, то гори оно всё синим пламенем.
Но тут меня, неожиданно, поддержал Главный Плохой Мальчик. Он сказал, что я права, и что так играть невозможно. Ведь это больше не похоже на прятки. Другие мальчики его поддержали, иначе бы он их побил. Девочкам пришлось сдаться.

Чуть ли не впервые за всю историю двора, правила были изменены. Игра снова обрела смысл. Не умеющие прятаться клуши были наказаны. Меня ненавидели по прежнему, но я всё равно выиграла.